Сердце моего врага.

— По решению большинства ты оправдан. Объявила Кира и выпустила всех из кабинета. Закрыла дверь, уже по-привычке выставила охрану. Однако, когда на нос опустилось столько прошлогодних листьев, что из них вполне можно было соткать ковёр, Кира подняла голову, а говорящий исчез, будто его и не было. Сумрак лениво рвал и сбрасывал вниз по одному не опавшему листу с каждой ветки.  — Ты всё ещё следишь за мной? — она подлетела ненамного, остановившись прямо напротив носа эльфа и подвернула к себе поближе сменные крылья. Соответствующие статусу, но не телу получеловеческого «эльфа». Для неё они были невероятно тяжёлые. Теневой подрал затылок, вычесал из него хватайку и теперь с пытливым любопытством рассматривал. — Фактически-мммм… да. Но ты спасла меня и я вроде как, должен поблагодарить. Проси, что хочешь и бла-бла-бла, — Арт перестал играть с деревом и нахмурился. — Ну, светлая, чего тебе надо, говори быстро, а то я ещё не обедал, — он хлопнул себя по животу и свесился с ветки вниз головой, по пути подхватил в руку зелёный лист благориса с волос девушки. — Директриса, а такая мелочь! С кем ты разговаривала? — острые уши так и подскакивали, казалось, так же часто, сколько раз он открывал рот. Кира засмеялась и прошептала: — С Ольвиусом. — Этот маленький гномик? — эльф моргнул, растянул на лице широкую, злорадную улыбку. Она тут же осторожно прикрыла расстояние между ними своим крылом: — Только этого никто не должен знать, Арт, — приближаясь, одёрнула сама себя. — С кем я говорю? Доверять тебе, ведь ты всё такой же Тёмный эльф! Сумрак ловко перевернулся на ветке несколько раз и снова повис, отпустил вниз обе руки и подобрал ими свою мохнатую причёску за головой. — А так? — невинно спросил и пожал плечами, состроив серьёзную мину. — Я стал же Светлым, — он закашлялся от листьев, чуть не брякнулся на землю и только потом заговорил снова: — Неужели я так часто это говорю? — эльф всмотрелся в горизонт, видя под собой хихикающую тень своей варанихи. — Тоже не веришь? — обиженно надулся. Кира с любовью посмотрела в ту сторону, пощекотала пальцами старую, добрую копию Жути, прослеживая глазами путь угасающих лучей и вздохнула. — Одежда не меняет твоего характера. — Надо запомнить, — Сумрак удивлённо покосился в сторону отяжелевшей под ним ветки и втянул носом глубоко, поморщился от запаха слишком большого скопления ветвей вокруг. И отвернувшись, закрыл уголком своего плаща нос, спросил: — Почему ты вообще захватила Академию? Это дело Тёмных эльфов, не забирай их хлеб. И как ты вернулась в мир без меня я тоже не понял? А ещё: — подтянулся к самому лицу и обжёг губы: — Зачем ты отправила ко мне Карину? Присматривать некому? Я должен был быть там один. — Чтобы ты развлёкся напоследок… — она отвернулась. — Отлично, я развлёкся, — и эльф притворно нахмурился, прижимая к голове свои острые уши, попутно заправляя за одно из них хватайку, Кира оставалась равнодушной. Она отряхнула свою накидку строго на спине, между крыльев. Эльф был так увлечён установлением хватаек на место, что чуть не свернул шею, пытаясь не потерять её из виду, полетел за ней в окно. — Эй! — теневой нахмурился, хватая, чтобы выдернуть эти слишком быстрые крылья. — Ну это уже наглость! А ну иди сюда! Только бы сейчас он не сказал, что это приказ. Эльф запыхался, откашлялся после ночи на снегу саднящим горлом спустя несколько этажей и присел на сухой подсолнух вместо стула, удивлённо разглядывал кабинет Саламандры, здесь абсолютно всё изменилось. Было как в старом красивом саду. Сумрак откинулся на стол вместе с ногами, довольный, вспушил себя всего и оставил уставшие крылья лениво болтаться по полу за его спиной. Жуть тут же последовала примеру хозяина, в полный рост разлеглась на письмах, прямо перед Кирой. Девушка удивлённо посмотрела на хитро прикрывшую один глаз вараниху и, словно вспомнив о чём-то, но только не о наглом ученике тёмной половины Академии, вытащила какой-то документ из-под брюха недовольно заурчавшей Жути, протянула через стол. Эльф нетерпеливо выхватил бумагу, да так, что чуть не разорвал её. — Здесь ты найдёшь ответы на свои вопросы, — Кира со скучающим видом погрузилась в чтение какой-то книги, бормоча себе под нос. Чтобы сосредоточиться, Сумрак закрыл уши обоими крыльями и принялся читать, но после, окончательно распрямил ноги, аккуратно скатал письмо в свиток и спрятал у себя на груди, затем он нарочно, продолжительно зевнул, так что у Киры очки сползли с носа и лениво протянул: — Ну и что это за неизвестная угроза, о которой тут написано? Она с тяжким вздохом отложила книгу в сторону, сдерживаясь, чтобы не захлопнуть её прямо на носу любопытного эльфа. Сумрак разочарованно вздохнул: — С тобой совсем не весело, — он недовольно сложил руки, упорно пряча за ними документ, к которому девушка тянулась, пока не сняла очки сама, чтобы посмотреть на него. Теневой эльф вздрогнул и сам вернул бумагу на стол, удивлённо замотал головой: — Что это я делаю? — он прищурился, пристально рассматривая Киру. — Ты меня загипнотизировала? — Вовсе нет, — она ловко забрала документ, схватила и выравнивала со стола сразу целую стопку. Затем подошла к длинному стеблю и скинула документ в гору пыли, в какую уже превратились другие бумаги, отряхнулась. Сумрак прокашлялся, прежде чем сказать со всем своим достоинством: — Я хочу помогать. — Нам не нужна помощь теневых животных и их эльфов, — Кира нарочно поменяла местами статусы, видя перед собой обиженно повисшие уши. Но тут над её головой взметнулся острый хвост, и Жуть схватила очки с носа, водрузив их на свою плоскую, зелёную голову всё тем же хвостом. — Согласен, — Сумрак гордо кивнул и схватил только что прилетевший со стрижом новый документ, на котором Кира-то едва успела поставить печать. Эльф заботливо обернул бумагу синей ленточкой и продолжил с широкой улыбкой: — Доставлю прямо в руки Ольвиусу, — стрелой вырвался в окно, крича вдогонку: — А потом я заберу у тебя статус и одолею тебя в бою и ещё… Кира зажала уши, встав из-за стола и закрывая их книгой. Крылья мелко задрожали, что она не слышала, как кто-то постучался в кабинет. И до искр превратила в нечто непонятное только вошедшего с донесением гнома, который шляпу потерял. — Ой, извините, Умниус, — краснея, Кира, тем не менее, равнодушно сняла чары и принялась помогать чистить бороду от рыжих брызг. Его шляпа только что была садовым продуктом. Старый счетовод прокашлялся, он медленно поднял глаза, отчего его щёки тут же опустились ниже длинной бороды. — Тёмные эльфы, тёмные времена, — пробормотал в свою бороду обычные слова, вместо приветствия. За время последних дней обучения у Ольвиуса Кира знала этого непростого «персонажа» достаточно, только внешне Умниус любил подсчитывать дождевые капли, все, до последней. Но почему-то, сейчас это ей нравилось. И глядя на исчезающую за деревьями спину в красной жилетке, из которой проглядывал длинный чешуйчатый хвост, Кира вздохнула, когда гость потрепал её по крыльям. — Отряд каменных эльфов задерживается. Но почему-то, я уверена, именно Илья сообщил, что я здесь. — Всему лесу, — гном гордо кивнул, он хитро поглядывал на директрису, опустившую голову. — Но как Новая директриса и ученица Оллмаруса вы не скажете мне, почему вас отослали с практики именно сюда. — Умниус, я всё-таки считаю, нужно сообщить его дяде. — Призвать сюда тёмного лорда?! — очки перевернулись на носу Умниуса, но он кивнул. — Ну, если это необходимо… — Нужно провести обряд незамедлительно! — Кира взметнула в воздух новый сноп искр. — Вы поняли меня?! — Письмо доставит тот же каменнокровный, — сухо ответил Умниус и снова принялся что-то бубнить себе под нос. Он вытащил из кармана огромные часы, отмечая с видимым удовлетворением: — По расписанию. — Я рада, — Кира зло кашлянула, обращая на себя внимание, она протянула бархатную чёрную коробку в руки Умниуса. — Моё обучение действительно закончено, но его — в этом мире только начинается. Когда он выйдет из притвора Академии… — Мы сможем всё рассказать. Но вы уверены, что хотите сопровождать его лично? Кира, ты же понимаешь, какую опасность это представляет… — Прежде всего для вас? — уточнила девушка и усмехнулась. — А вам никогда не хотелось вывернуть мир дёрном наружу? — Ээээ… — А до тех пор наша задача обучать его наравне с остальными. Хочет или нет, он должен пройти экзамен, — вспоминая поведение ученика, о котором говорила эта девчонка вот так просто, Умниус содрогался от одной мысли. — Отдайте ему это письмо только тогда, когда он действительно будет готов, — Кира хлопнула по краю стола перед носом Умниуса, и тот подпрыгнул, нахмурившись. — Но Сумрак не пройдёт экзамен. По новой системе, которую вы ввели… — продолжая тараторить и притопывать ботинками под собой по полу, Умниус снова лишился своих очков и весь покраснел. Кира наклонилась к счетоводу через стол. — Проследите, чтобы он прошёл. Меня не интересует, как вы это сделаете, но другие не должны знать о Сумраке, и где он был. — Он не пройдёт, не пройдёт. Ни за что не пройдёт! — лепетал себе под нос гном. Кира ударила схваченной палочкой по этому носу, и Умниус начал зеленеть не по дням, а по секундам. — Ой! — он испуганно схватился за лицо, перехватывая со стола коробку: — Печати? — Вы должны провести обряд сегодня, — девушка аккуратно надела очки на нос счетовода. — Но как я проберусь в комнаты учеников? — не понимал Умниус, разводя руками и пожимая плечами. Кира взмахнула палочкой вверх, отвела её в сторону и опустила вниз. Умниус польщённо нацепил появившуюся мантию, красуясь. Она проследила за ним абсолютно скучным взглядом. Смущённо кашлянув и вернув свои очки, Умниус попрощался, чтобы поскорее убраться из кабинета в теперь уже — свою родную библиотеку. — Наконец-то ушёл, — Кира повернулась к окну, наклоняя к себе рукой стакан с водой. — Эта печать сдерживает, но она хоть немного ослабит пектораль на его ноге… Наверное. Ей нужно было всё ещё раз обдумать. Но надвигающиеся над ослабевшим барьером тёмные тучи заставили нахмуриться. — Эти глупые Сферы лишили нас сил тёмной флейты в такой момент. Да, тёмное время — самое неподходящее время, — она заметила мелькающий среди деревьев каштановый клубок волос. Арт так размахивал ответным письмом, что ненадолго потерял его в листьях и ринулся за противной бумажкой в сад, заставляя взлетать с веток вамп своими воплями. Девушка закрыла окно, задумалась о чём-то в очередной раз и снова погрузилась в свою книгу. Она улыбнулась, предусмотрительно оттолкнув крыльями любопытный цветок завивающейся по кабинету Вечной ромашки подальше, чтобы этот собиратель сплетен поменьше слушал её сердце. Резко отбросив книгу, Кира опустилась на колени. Слёзы струились на пол. — Да заглушите кто-нибудь этот кошмааар! — Заглушить нельзя, но можно прекратить, — послышалось сзади и палящей шеей она попала в ладонь. Кира ненадолго отдышалась. — Как?.. — Разорви эту связь. — А я не пыталась?! Директор Саламандра! Вы шутите! — и расхохоталась на полу в голос. — Ты теперь директор и не можешь вот так смеяться. — Да я ничего не могу!!! Включая снять эту связь! Я раб, а он хозяин! Это не рвётся!!! — Испытания можно остановить… Слышишь меня, Кира? Остановить, — она пыталась говорить в глаза, если сквозь слёзы та что-нибудь видела. — А почему вы раньше не сказали? — голова Сумрака высунулась в окно. Он встал рядом с девушкой, Кира быстро стёрла следы по лицу, но этот ещё и рукой за плечо её вдавил в пол, видимо, чтоб пониже было. — Я двадцать два года терплю! А ради чего?! — Откажитесь, — Саламандра встала к своим ученикам спиной. — От чего?! — её не поняли или не восприняли всерьёз оба. Женщина снова почувствовала себя юной аспиранткой, объясняющей малышам правила Академии. — Друг от друга. Испытания проходят при наличии связи, а если связи нет, нет и причины. Не подходите друг другу, никогда не разговаривайте, не прикасайтесь. Вы сами перестанете перемещаться и заметите это. Способ простой, но действенный. Вы останетесь живы. — Я делю с ним пыль!!! — заорала Кира, нервно перехватывая руку Сумрака. — Передай через другого кого-то. — Прямым контактом. Я раб, а он хозяин. Это не рвётся, никак. — Вы совершили эту ошибку, исправить её нельзя, как и вернуть время до неё. Но можно смягчить последствия. — Рабы по хозяину скучают, — буркнул эльф и проигнорировал рык со стороны Киры: — А наоборот ты говорить не собираешься… — А ради чего мне с тобой теперь говорить? — и зашипел в ответ. — Можешь связаться с моим суфлёром — Кариной. Если я найду для тебя минуту на ответ! — Она не твой секретарь! — Но и не твой. Никто не твой здесь. Тень. Кира закусила губу. — Сумрак, уйди, — внезапно попросила женщина. Но эльф подбоченился к окну. — Сумрак, уйди! И подчинился, когда приказали хором. Нарушить приказ обеих директрис, даже если одна из них бывшая он не мог, хотя хотел. Но ощущать боли в сердце хотел меньше. Эльф кувыркнулся в окно. Согнувшись к полу, Кира шептала безнадёжно: — А воспользоваться дверью нельзя… — Не в двери дело и не в пыли. Почему ты не можешь отказаться от него? Что? До гроба? А ты не видишь, что он всё ближе? — Не видите вы. Не видит никто, — девушка вынудила себя встать, только рукой уцепилась в воротник одежды Саламандры. — Сумрак не эльф, он Гребул! И двух дней не выносит без моей пыли. — Пусть Крадёт Другую. Кира! — Каменная пыль — и Арт отключился на полу. Пыль любого другого эльфа, и он не может пройти ровно по коридору. Я давно отказалась! Мне не нужны его чувства! Мне никакие чувства не нужны в мире! Я уничтожить его хочу! Глаза Киры загорелись перед женщиной. Саламандра тихо смотрела на неё. Девушку била беспощадная дрожь, как будто ежесекундно она пропускала через себя электроудары. — И… борю это. Я сражаюсь не за него с этими несчастными Сферами! Я бьюсь за его жизнь… но словно… с осколками от зеркал. И осколки с каждым разом всё глубже… — У тебя на шее пектораль, кто устанавливал? — она присмотрелась. — Почему… вы… — Кира послушно присела на пол под давлением. — Она установлена неправильно… — Умниус… — Сколько до Суда? — Три дня… — Ты не сможешь контролировать себя. Можно попытаться отсрочить, но… — Нельзя. Через три… — девушка встала, держась за шею, подошла и выхватила бумагу со стола. — Дня сто двенадцать лет. Наши сто двенадцать лет! Почему вы мне ни слова не сказали? Я узнала от ребёнка! — Откажись. — Он умрёт… — Первое правило Академии Оллмарус. — Если любишь, отпусти, — выговорила Кира. — Вот и отпусти, — Саламандра дунула ей на кожу с пульсирующей печатью, и вены скрылись. — «Спасибо». Как будто… я одна это должна сделать!!! Бумаги разлетелись по кабинету, и когда дверная ручка щёлкнула, всё, что услышала целительница, разве что другим голосом: — Где ты ходишь, идиот?!.. Когда нужен мне… так нужен. Услышала и прошла внутрь. — Просто иди туда, где ты должна быть. — Нет. Никогда… никогда больше, Вэл! Я не подойду к нему! — Почему? — За ним следят напрямую! Мне наблюдать, когда он упадёт мёртвым у меня в ногах или что?!  — Напугала! Что это за страшный взгляд в пустоту? Здесь нет врага народа, которого надо срочно убить ради мира. Снова плачешь, значит? — Я не плачу! — Конечно нет. Нас просто затопила крыша. В абсолютно сухой день зимы. А я и не о тебе сейчас говорила… — О чём ты?.. — Кир, почему ты так дышишь? — Вэл опасно поставила колено на диванную подушку. — Это не слёзы! С шеей что-то? — Не подходи! Если ты узнаешь, тебя саму убьют! — Ой, — она отодвинулась по дивану. — Неужели я перепутала и поставила тебе печать на печать? — Да, — сдавленно солгала девушка. — Как же ты это терпишь? Боль-то невыносимая… — Мне не больно… это ничто. У меня просто больше нет сил думать, где он и как долго это будет на этот раз. Я едва не потеряла его… — Кира зарыла в волосы руки. — И поэтому послала Карину? Ты же знаешь, что почувствуешь всё, связанное с ним. Ты — Скрывающаяся, Кира. И проблема в том, что скрыть что-то от тебя самой невозможно… За что тогда ты борешься, гоня его? — Я хотела, чтобы он развлёкся. — В самом деле? Ты совсем не собиралась выпускать его за барьер… а ещё, ты отдала Карине приказ идти за ним в земли орков, потому что точно знала, куда он пойдёт. И когда. Ну? Что ты пытаешься сделать? Вызвать у него ненависть к себе? — Почему результат обратный? — Пока ты не ответишь, чего добиваешься, я не могу сказать о чём ты думаешь… — У меня на шее пектораль!!! Я… дышать не могу, — Кира опустила голову. — Что?! — Когда мы изгнали Сумрака, это было ничем. Но ему… было так больно, все вокруг называли таким же «ничем», швыряли камни и головёшки в спину, а затем и его самого толкнули в костёр, я… просто не смогла этого допустить… Вэл прижала к себе, целуя в макушку. — Конечно, не смогла. Но ты же знала, что среди охраны стоят Сферы. Ты всё знала. Тебе надо было только держать ноги на месте и не шевелиться. Он же огненный, он пережил бы это и встал оттуда, чтобы терпеть дальше. Он терпел из-за тебя, Кира! Но он не отрывал от тебя глаза… — И издевался мыслями, даже не представляешь, какими… никогда столько сцен убийств в своей голове не видела. И обо всём этом Арт с таким удовольствием думал… Девушка опустила руку ей на плечо. — С кем бы он ни был, он любит тебя одну, Кир… — Брось. У него неоновыми буквами на лице написано. Ему всё равно. Он равнодушен. Это я тут схожу с ума без этого придурка! — А разве он не Тёмненький? — Вэл чуть не задохнулась от хватки. — Только я его могу так называть. Ясно?!.. П…прости. — Ты прости, а он тебя тогда как называет? Разве по имени? Глупый эльф. — А я — Светлячок. — И во время какого же занятия он тебя так называет? Она пыталась отвлечь дыхание, помочь выровняться, Кира отвела глаза в пол. — Вас скоро заметят. — Так лучше. — Никак? Ещё немного осталось. Если ты не выдержишь одну пектораль, что будешь делать под влиянием двух? А трёх? — Киру перекосило. Она отчаянно улыбнулась. — Более того. Нас не заметят, а поймают. Один из нас попадёт под трибунал, другого убьют по закону, или без него. Или Сферы поставят друг против друга, тогда умрём оба. — В смысле? Сферы? Поставят? — Каких-то пару дней. Держи, — она дошла до стола и бросила в руки Вэл свиток. — Что это? — Сюрприз на день рождения. Суд через три дня. Официальный Вызов для меня и Сумрака перенесли на четвёртый. Если каким-то чудом останемся живы, мы должны будем биться насмерть. Пока не умрём оба или сойдёт с арены кто-то один… калекой… — Кира рассмеялась к потолку. — Они с ума сошли… Решение Сфер принятое ещё ДО Сфер?! Да как это?! — Вэл переворачивала лист и на свет и на тень, уже почти измочалила в пыль. — Решение подписано на прошлой неделе, обжаловать ты не сможешь. Вы… все ничего не сделаете. Спасибо, что старались, ради нас. Но… — Кира, пожалуйста, опомнись! Ты же можешь сразиться с ним так, что оба останетесь живы! Прекрати, ты же любишь его! — Нет, больше не… не… я даже просто сказать этого не могу! — она пробила стол ударом руки и отошла мимо. — Наваждение какое-то… Вэли, забудь. Война-не война, законы и правила… один из нас умрёт точно. Тогда пусть это буду я. — Брось такие шутки, — крылья эльфийки мелко дрожали в её руках. — А кто шутит? Лучше умирать в одиночестве, когда даже голова не варит. Достаточно. Всё, никогда. Никогда больше. — Успокойся и не плачь. Лучше ляг сегодня попозже и заставь себя понять, что ты не можешь без него. Может быть, и ему найдёшь смелость сказать об этом. Молчать о чувствах — больно. — Больно? — лицо Киры исказилось от какого-то кривого смеха как в гримасе. — Ты ничего не знаешь о боли в таком случае. И я многого не могу. Но Из-за него! Не наоборот. — Без, Кира. Без него. Ты не своя. Скрывающаяся вздохнула. — Я давно не своя, Вэл. У меня… внутри что-то развернулось. В мозгах, руках, груди, я не знаю, словами не опишешь. — А ты попробуй. — В ту ночь, когда он подержал мой мешок у кондитерской Паулю и я не смогла находиться в комнате, а сидела на ветке напротив их с Филом окна, заставляя тебя сидеть тоже, ты сказала, я сошла с ума. И вскоре я оказалась с этим согласна. — Кира, это не так. — Твоё мнение изменится, когда я закончу. Вэл посмотрела на подругу сосредоточенными глазами. — Помнишь шарф, что ты мне дала? А ведь я носила его не просто так, Вэл. Каждую ночь я связывала себе обе руки за спиной, потому что стоило заснуть, мои ладони горели. Я вспыхивала пламенем, прямо под печатями. И я делала это на протяжении десяти лет. Все те годы остальное моё тело оставалось ледяным, ночью я как будто покрывалась корочкой льда, под которой горело всё до костей. Затем Арту понадобилась моя пыль и коснувшись второй раз, стало в разы хуже. Я начала дышать в такт его дыханию. Когда он задыхался, я резко переставала дышать ровно... если.... если он не дышал от тренировок, я тоже не могла сделать вдох. Я чувствовала все изменения его дыхания на любой дистанции. Одновременно. Теперь всё, что случалось с ним, происходило со мной тоже. - Что ты сделала? - Угадай. Сглупила. Я пошла в библиотеку и попыталась отменить часть этого заклятия. Но тогда понятия не имела, что это лишь стадии. Что коснуться чужой пыли, а не куска мешковины — первый этап. Я кормила таким образом Арта каждый день и на то время моё тело стало неразрушимым для любых атак, я словно становилась из стали на больше, чем полсуток и потому первые испытания некоей связи между рабом и хозяином казались и мне тоже слишком лёгкими. Мы подумали, что дальше будет так же, то была малая ошибка. Огромной она стала, когда я рассказала в очередную ночь боли Саламандре. Она показала мне книгу, в её кабинете и ушла. Если бы я знала… что это ловушка. - Она поймала тебя?! - Не совсем. За чтением я начала дрожать и задыхаться. И видимо, отключилась. После этого рейда я должна была приходить и читать несчастную книгу каждый день. Я ходила и мне становилось только хуже. Тело начало дрожать от холода каждые полчаса. И заметил Сумрак, он попытался несколько раз, но его огонь меня не грел. Ни еда, ни вода, ни одеяло — ничто больше не защищало от холода. У меня синело и наверное, чернело лицо как у мертвеца. Тогда он сказал: Давай прекратим испытания. И именно тогда мы оба узнали, что остановить не можем ничего. А на следующий день обменялись мыслями. Предпоследний этап перед кровью. Теперь я не имею ничего своего, даже чувств. Всё моё стало принадлежать ему, а куда делась я сама — больше не знаю! Если я могу подумать о чём-то хоть пару минут в уединении это великий подарок, потому что стоит начать думать Сумраку, я слышу каждое движение его мысли, я вижу его сны вместо своих и меня так же душит и швыряет на предметы его любое кошмарное сновидение! Так что не говори мне о боли! Уже быть просто не похожей на других это больно, никто не знает этого лучше, чем я! Никто... в этой Академии. — Ты рассказала всё Саламандре тогда, а мне лишь сейчас! Почему? Вэл тоже закричала и она опомнилась. — Я не хотела, боялась передать тебе эту боль, поэтому молчала, хотя ты должна была узнать первой, но Саламандра засекла меня раньше, чем я бы успела поговорить с тобой. Вэл, я вовсе не… — Можно? — девушка со слезами и улыбкой протягивала руку. Кира открыла рот. — Ч-что? — Мне взять часть твоей боли? И детская игра с невидимым предметом заставила её тоже улыбнуться. — Поэтому я не заметила ничего на твоей шее… для тебя вот так трястись или терпеть вовсе не в новость. Понятно, — в её руках становилось спокойно, как в лодке на воде. — Только не трать на меня силы целителя… — Эх, что с тобой поделать, Скрывающаяся… — И не называй так. - Хорошо-хорошо. Принцесса поспешно вышла из комнаты, захватив талисман звука на свою грудь, чтобы передать сообщение. — Ха, слёзы, боль? Лучше я убью того, кто создал эту связь. Пусть даже хотя бы во сне. Кира с трудом закрыла глаза и развернулась горящей печатью в подушку. — По-мо-гите. Па-па… Во сне она прошептала: — Отказываюсь… я отказываюсь, только прекратите это!!! Крик пронзил пустоту и Кира проснулась, рывком сбросила с головы компресс. — Фил? Что происходит? Что ты делаешь в моём кабинете? А… где мой кабинет? — Всё хорошо, принцесса. Всё хорошо, — феникс забрался к ней, лёг котом поверх одеяла и обернул таким же дрожащим хвостом. Просто мой жар сейчас украдёт твой. Всё в порядке… Снова открыла глаза. Темно, подошла к окну. На небе звёзды, слабо светится барьер, под головой была книга вместо подушки. — Ох, я величайший грешник на Земле? А ведь так и есть… враг эльфов среди эльфов… давно уже на сковородку пора, вечную… эй! — и крикнула в потолок: — Тот, кто посылает мне эти испытания! Предупредите, когда у меня появится хрустящая корочка! Хочу попробовать, я сто лет мяса не ела! Девушка горько усмехнулась и поприветствовала глазами стопку документов до потолка. Ей предстояло подписать все эти несколько тысяч Вызовов для каждого эльфа, начиная с младших курсов, на годы вперёд. — О, Вызов Ильи тоже перенесли… против Фила?.. Интересно было бы посмотреть… огонь и камень — забавное сочетание. Они оба как никогда сильны. *** — Ммм… — Сумрак? Ты чего у стенки сидишь? И за ногу держишься? — Отстань… больно, — совсем неслышно прошептал эльф. Вэл тихо прошла по темноте от двери за лучиной и едва осветила лицо теневого. Тот закрылся рукой. — О, — остановилась, держа руку на левом бедре. — Что, Тёмные так часто врут, что сами верить начинают? — Сумрак дёрнул в её сторону головой, как голодный волк. — Девушку он свою любит до дрожи в коленках. Не смеши себя. У тебя крылья подламываются, когда ты видишь Киру. Тебе скоро третью ногу подставлять придётся. — У меня больше нет сил. Фантазировать общее будущее, которого нет. Бежать против системы. Когда она ловит любого! …Мне было так больно, я думал, что умру. Я выжил только благодаря ей! — Морфии? — Вэл закатила глаза. — Да благодаря себе ты выжил за это время. Благодаря этому чувству! Ты же проходил принятие своего эльфа! Неужели не понял этого?! Пыль Морфии ничего тебе не давала, выкачивала наоборот! — Что? — Просто такой период… — Бесконечный? …Я не мечтал о мире боли, ревности и страданий. — Ты ревнуешь её к Илье? Они друзья! Да Кира бредит тобой по ночам! — Кира?.. — У неё уже скоро физическая ломка начнётся!.. А если тебя не станет? — Слушай, чокнутая, — Сумрак пригнул её к себе, удерживая за воротник. — Я до сих пор воспринимаю тебя как Киру. И твои слова — её слова. Имеют для меня значение. Ясно?! С меня достаточно! — А что будет с ней?! Думал? — Это меня не касается. Вэл наклонилась и впечатала поцелуй в сжатые губы Арта. Он тут же отёрся рукавом. — Прости, я думала, что тебе нужно успокоение. Извини, если ошиблась. Ну! Что ты тут сидишь? Иди к своему эльфу! — Нет. Никогда больше. Глаза принцессы слегка увеличились, он начал объяснять. — Да, конечно, проще сходить с ума… — закатила глаза эльфийка. — Кира помогла мне вспомнить свой сон. Не знаю, как это работает, но… Она права. Даже эта поддельная Сфера выбрала нас обоих. Для сражения друг с другом. Она остановится, я знаю, — эльф отчаянно улыбнулся. — Один из нас умрёт или будет заперт на вечные годы по закону, а может, без него. И это правильно. Так пусть она будет свободна. Я сам сдамся им в руки и не буду обжаловать смертельный приговор. Пусть это буду я. Если что-то случится, я всех здесь уничтожу. Даже у Сфер не будет будущего. — Я вас не понимаю! Лучше никогда? Лучше умру я? Да вы все с ума посходили?!.. Он поднял голову, поджигая на щеках слёзы. — О чём ты говоришь? — Арт, ты ошибаешься. Кира не остановится. Так, эльф, — она села подле, развела руки Сумрака и взяла в свои у коленей. — Послушай меня. Ты помнишь что-нибудь из того, что произошло, когда мы возвращались в Академию через большой водораздел? — Меня что-то в бедро раскрошило и… я отключился? — Кто Тебя Лечил? — Откуда я знаю?! При чём это вообще, Вэл?! — Ох, Кира меня убьёт. Ладно. — Кира? — Расскажу тебе. Только поступи правильно после этого, ради всего Святого, а? — эльфийка умоляла и он прислушался, игнорируя боль. — Когда ты упал, тебя подхватила Кира. Она же и разоружила вас обоих. — Чепуха, тени так не могут. — При связи могут! — Нет у меня с ней никакой…! — теневой замолчал от взгляда и отодвинулся. — Ладно, дальше. — Перестань отрицать, продолжу. — Перестану. — Арт!.. — она улыбнулась, так заботливо, что Сумрака это расстрогало до слёз. — Сейчас. Он отвернулся. — У меня есть связь с Кирой. Как с рабом. — «Отлично», — Вэл вздохнула. — Но разоружить просто так тебя не получилось. И тут посыпалось… — Только сам эльф может снять своё вооружение. — Да неужели? — Кира лишь криво улыбнулась и несколькими пальцами дотронулась до груди тыльной стороной рук. С Сумрака сошла броня. — Но это невозможно… Между вами должна быть смертельная связь для такого! Ты посвящена ему до смерти? — А вы сомневаетесь? Профессор Саламандра, всё, чего вы не видите, не знаете и не чувствуете — невозможно в этом мире? Вы должны были давно заметить, что вокруг меня аура раба. Вы знаете, кто я. Вернее, вы видите это сейчас. Иначе, почему бы ещё вы выбрали меня и этого тёмного? — Выбрала? — Пока вспомнила. Печати с Вэл, Фила, Карины и Ильи я сняла ещё в первую ночь, они больше вам не подчиняться. Профессор, накладывающий личный контроль на учеников — не профессор! — она зло подняла глаза, устраивая голову в подсохшей крови, чтобы он мог ровнее дышать носом. — Доложи на меня, может, погоны заменят, которых ты не заслужила. — Не заслужила… Саламандра, погоны этого леса мне не нужны. Я здесь — лишь, чтобы защитить друзей. — У тебя их нет. — Возможно. Однако, и у вас тоже. Вы предали Арлена. И своего брата. — Замолчи! Как ты со мной говоришь?! Кира легко отклонила атаку в свою голову, едва пошевелив рукой. — Как вы того заслуживаете. Это не я много лет назад подписала смертельный приговор на мальчика, только потому, что он рождён в стане охотников! Эти бумаги я изучила в свой первый день. — Но я сожгла их до пепла! — К моему такому же несчастью, заклинанием восстановления времени я владею с детства. — Кто же ты? Даже полукровки-эльфы не могут этого! — Я не эльф совсем, и вы знаете это. Но ваша половина Академии во время моего обучения дала мне прозвище «самого слабого эльфа», потому что мои эльфийские способности на нуле. Я могу лишь менять форму и применять изученные заклинания. Помучайтесь в догадках, когда-нибудь я скажу вам, кто перед вами. Саламандра щурилась всё больше. — Т-ты же не можешь быть дочерью королевы природы? — робко спросила одна из девочек. — Высоко замахнулась, — и Кира впервые по-настоящему улыбнулась. — Для вас я — никто, как и он. — Сумрак наш друг! — воскликнул Лим, выбившись вперёд всей своей грузной тенью. — А вам известно, что у друзей и союзников, и даже у врагов есть свои обязанности? Так кто же он для вас? Вы хоть раз за свою жизнь сказали ему элементарное «спасибо»? Вы выбрали одного и мотаете его на все линии фронта, посылаете доставлять письма… вы выбрали не просто так. Он не один только эльф и вам это хорошо известно. Он охотник, способный убивать. И по этой причине вы поставили его защищать Светлых и Тёмных эльфов, так же, как человеческий мир. — Тогда-то я и подумала, что на корабле, когда Кира попала под контроль ты что-то напутал с противоядием. Она до сих пор говорила то, что на сердце осталось. И это… её сильно жгло. Как душу, так и тело. — Вы хоть раз задумывались, какими усилиями он охраняет птиц, которых вы сказали ему охранять? Когда он улыбается и насмехается над вами с раннего утра, он слышит от вас лишь «прочь, прочь, прочь!» всю свою жизнь. А поступаете вы так лишь потому, что он терпит. И молчит. А вы бы не стерпели. И вы не можете понять, как это. Вы не замечаете слёзы в его глазах сквозь улыбку насмешки над вами, вы ни разу не дали ему воды или еды, вы бросаете в него самые сильные атаки и посылаете заряженные ножи в его спину и ни один из вас, называющих себя друзьями ни разу не дал ему лекарства от укусов барсука или после столкновения с кем-то более серьёзным. Просто, чтобы убрать последствия. Так кто он для вас? Если вы все такие добрые, светлые и тёмные, блюстители закона… — она зашипела и выдохнула. — Вы обесценили то, ради чего эти законы и правила созданы. Вы обесценили его жизнь. Поставили ниже ваших, а ведь они равны. Он столько раз вас спасал без надежды на завтрашний день, он больше всего боялся обидеть кого-то и почувствовать с вашей стороны настоящую ненависть к себе, потому что ничего другого никогда вы ему не давали и хотите, чтобы он считал вас друзьями? Когда вы кормили его этой ненавистью! Даже в минуты, когда его подвешивало над кроватью и душило во сне ожившими кошмарами, его же союзники не попытались ему помочь. — Мы не делаем этого для него. Глаза Киры потемнели. Принцесса быстро закрыла рот мальчугану. — На нём же что-то вроде заклинания неприкосновенности, он сам себя отделил. Его никто не может касаться без удара током… — Вэл, то есть ты не удерживала его за плечо от атаки на корабле?..  — А… я рассчитывала, что ты ничего не вспомнишь… — она не смела отвести глаза от этого прицельного взгляда. — Я помню. Я понимала всё, что происходит вокруг, но не могла контролировать свои слова и действия. И меня, почему-то, спасал он. Не догадываетесь, почему? — Но ведь это всё для него всегда делала ты… И зачем нам вмешиваться? — начал Хорз. Кира снова темно и выразительно усмехнулась. — Наверное, за тем, что вы так хотите нас убить. — Что?.. — Я поймала твою стрелу собственной рукой, Хорз, — её волосы перестали шевелиться и белеть, она и сама, как будто успокоилась. — Случайно. На сантиметр дальше, и у него уже не было бы одного крыла. — Если вы способны увидеть ученические атаки, я лично разберусь с тобой первой, тогда избавиться от него не составит труда. — Ваша беда, если попробуете провернуть это сейчас. Я ненавижу использовать полномочия, но сейчас я — директор обеих Академий. И если мы на равных — уважайте хотя бы это правило. — Ты всё ещё ученица! — крик Саламандры мгновенно потерял свой вес даже для нее самой. — Он мой. — Друг? — она распознала голос Фила, родной тембр не сильно изменялся в кошачьем виде. Родной, как Вэл, Карина, Хорз, Илья, Джонни, Тати и Руби. Больше она ни на кого здесь рассчитывать не могла никогда. — Просто мой. И если вы приблизитесь к нему, я подожгу вас на любом расстоянии. — Чепуха! Он огненный эльф, а не ты! — Наша сила напополам, 50 на 50. — Докажи! — Ради нетерпеливых, подкиньте мне ту ветку, профессор. Пожалуйста, — Кира улыбнулась и когда Саламандра брезгливо исполнила: пнула в воздух носком туфли целое бревно, только сосредоточила взгляд. Сквозь её тонкую одежду проступили следы, покрывающие всё тело. — Зачем тебе столько блоков против силы?! Вэл рядом закрыла рот вопившего эльфа одновременно с рукой Карины. — Гори, — тем временем сказала Кира и бревно вспыхнуло, рухнув в воздуха пеплом через полторы минуты. — Не эльф, не Тень, никто не может копировать чужие способности. Только он мог. Я доложу на тебя в Сферы, на этот раз больше года ты даже под покровительством королевства Юга не протянешь. — Докладывайте. Мне не нужны ни поражение, ни победа! — На тебе печати, но даже они не лишают тебя силы. Сколько раз ты стирала нам память, чтобы пройти обучение? — Один раз. — Лично? — профессор прищурилась, выискивая ложь. — Кстати о печатях, на Сумраке их три. Снимать при вас я не буду. — Боишься? — А зачем? Если я сделаю это сейчас, каждая стрела, охранявшая меня во время боя будет направлена против меня, а он сейчас ранен. Я не допущу гибели эльфа, тёмного или светлого. Я не дам случиться войне между союзниками. Вам их защита нужна не меньше, чем им ваша. Вы можете научить их гораздо большему за короткий срок. Это не просто боевые и атакующие заклинания. Так выполните свою работу. — Ты отдаёшь мне приказы?! — рука Саламандры вспыхнула до плеча. — Прикоснитесь, и вы будете гореть долго. Я начну с вашего языка, накладывающего заклинания гипноза на учеников, обещаю, гореть будет медленно и мучительно. Сумрак очнулся. Сейчас эльф лишь закрыл себе лицо рукой. — Стыдно, что во лжи ее обвинял? После этого мы только нарвались на сфинкса с его вопросами. После, а не до. Сумрак. — Она всё это говорила? Обо мне?.. Это правда? — Она говорила то, что на сердце. Высказала свои страхи. Как и ты. — Я ничего не боюсь! Кроме пауков… — Ты не боишься пауков, ты боишься потерять. Но сейчас это не важно. Главное, она сделает всё, чтобы ты не знал. — Я уже и так ничего не знаю! — Арт схватился за голову. — Не знал, что решила сдаться сама. Она драться с тобой перед Сферами не будет, понимаешь? Эльф задыхался от её слов. — Сказала, либо на войне умрёт, либо под трибунал попадёт. Она, а не Ты! Решай, что делать. Ради Бога, хоть сейчас прими Правильное решение. Тёмный холодно посмотрел в пол и поднял испуганные глаза. — В-Вэл? Что со мной? — Тебя трясёт. Как Киру. — Ч-то? Зачем ты… помоги! — Слушай внимательно, — она схватила Арта за скулы. — Скорее всего, пекторали поставлены на вас в день встречи со сфинксом. — Но никто не ставил на меня никаких Ралли! — То было последнее испытание, и вы больше никуда не попадали, и нас с вами тоже не было. Это странно. Если я права, сегодня двадцать первый день. И за остаток ночи у вас обоих исчезнут или притупятся все чувства и желания. Сохрани всё, что сможешь. Это поможет на Суде. Если ты ничего не будешь чувствовать, то и жизни больше не увидишь. Запомни. Ни её, ни своей. Пропадая в неизвестность, эльф прошептал привычную себе самому фразу: — Замолчи навечно. Но вопреки всему сейчас, его мозг отчаянно перебирал, как бумага комкавшиеся воспоминания. Он даже буквально видел это своими глазами в чёрном как дёготь пространстве, будто летал по собственным мыслям, как по альбому с фотографиями. Вэл сидела рядом до утра, она тоже не могла спать. Не из-за криков. Кира стерпит, она не чувствует физической боли. Но против правил — выставлять пекторали с проклятием лично для одного или двух. И эльфийская принцесса целителей тоже против правил закрыла все трещины на сердце Сумрака. — Вот зачем. Они сделали это, чтобы довести Гребула до четвёртой трещины. Переломная грань… Тюрьма? Хорошо. Вы решили играть не по правилам? Мы сыграем, — Вэл поднялась, пока эльф заживал от света под её руками на глазах и отправила в окно сигнальную вспышку своего звукового талисмана. — Хорошо, что Кира не брала с меня клятву молчать об этом. Или не успела взять.