Хогвартс - школа волшебства и обречённых судеб

С окончанием зимних каникул все студенты отправились на вокзал «Кингс Кросс», платформу № 9 ¾. И сейчас Эвелин вместе с Лили и Генри находились на забитой людьми платформе, у которой стоял поезд красного цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Быстро сев в поезд под последним предупреждающим свистком, — так как они пришли в пять минут до отъезда, — и попрощавшись с мамой и братиком, она направилась в вагон старост. А там встретила Гермиону, Малфоя и остальных, затем дав некие указания старостам факультетов, уселась в купе — где сидели Луна Лавгуд, Джинни Уизли, Гермиона и Парвати с Падмой, — даже не думая следить за порядком в поезде, как следует старосте. А к вечеру они уже доехали до станции и уже ехали на каретах, которые возили невидимые существа — фестралы, кого могли увидеть лишь те, кто собственными глазами видели чью-то смерть. Следующий день шёл своим чередом. Всё было как обычно. Студенты ходили на уроки и уходили с кучами домашнего задания. Самым скучным уроком в этот день был, пожалуй, Когтевраналогия, которую Эвелин ненавидела всей своей душой. Она бы просто спала, уронив голову на парту, если бы профессор Брайан не сверлил её взглядом после каждого своего второго слова.  — Мисс Поттер, — произнёс он строгим голосом и злобно прищурившись, — не спите на уроках. Именно вас я буду спрашивать в следующий раз. Если не сумеете отвертеться, то не обижайтесь потом на меня.  — Хорошо, сэр, — с трудом выдавила из себя Эвелин и постаралась вслушаться в слова учителя. Но на зло все его слова не лезли в сознание: она просто невидящим взглядом смотрела в доску. В итоге Эвелин сдалась и начала что-то чертить на пергаменте. Конечно, профессор Брайан втайне поддерживал мятежников. Но как правильный учитель, он не мог постоянно давать поблажек тем, кто даже не старается на его уроках. Эвелин это понимала, но всё равно, как же трудно сосредоточиваться на уроке, которого терпеть не можешь! На Трансфигурации когтевранцы делили класс со слизеринцами. Тут Эвелин часто бросала взгляд на Малфоя, который к её удивлению, очень уж старался не замечать её и избегал от зрительного контакта. Это очень разозлило девушку и серьёзно задело. Неужели он решил, что теперь будет относиться к ней как к пустому месту? А после окончания Зельеварения профессор Слизнорт пригласил её в свой кабинет в субботу, так как хотел устроить Заседание Клуба Слизней. И Эвелин пришлось любезно согласиться, чтобы профессор не обиделся. К облегчению Эвелин, в Клуб профессор Слизнорт пригласил ещё и Гермиону и Джинни. И… Малфоя тоже. Вечером, когда все уроки закончились, Эвелин вместе с Гермионой сидела в библиотеке и корпела над учебником по Истории магии. Они с Гермионой всегда делали домашнее задание вместе. И умная подруга часто подсказывала ей, когда та что-либо забывала — в отличие от Гермионы у неё память была не настолько тренирована. Закончив и с этим, Эвелин пошла патрулировать школу с Малфоем. Но он почему-то не появился. Вместо него пришёл Нотт. Обменявшись с ним некоторыми фразами и патрулировав школу, девушка поспешила в Когтевранскую башню. И как только её голова коснулась подушки, она уснула. … На уроке Зельеварения по каким-то причинам профессор Слизнорт отсутствовал, а причины никто не знал. Но для учеников это было и к лучшему. Можно было просто спокойно посидеть в классе. Урок у когтевранцев проходил совместно с пуффендуйцами и Эвелин заняла место рядом с Ханной. Эвелин, в это время занимаясь эссе для профессора МакГонагалл — ведь вчера она не успела дописать последние два абзаца, — заметила, что Ханна сейчас выглядит как раньше весёлой и жизнерадостной.  — Сейчас ты выглядишь как обычно, — сказала она, обращаясь к ней. — А раньше была подавленной и не очень хорошо выглядела. Прости, тогда я не смогла подбодрить тебя.  — Не волнуйся об этом, — улыбнулась Ханна.  — Дело было в том парне?  — Да, в нём. Тут Эвелин почувствовала угрызения совести и вину перед ней. Ведь это она посоветовала ей признаться в своих чувствах открыто и ничего не бояться. Если бы только она ей этого не говорила… И похоже мысли Эвелин отразились у неё на лице, так как Ханна опять ободряюще улыбнулась и сказала:  — Не стоит винить себя в том, что он отверг мои чувства. Не ты разбила мне сердце. Да и у меня… никогда и не было шанса.  — Почему ты так думаешь? А может у тебя был шанс, может… — попыталась ей возразить Эвелин, но Ханна её мягко прервала.  — Я так не думаю, я просто знаю, что всё обстоит именно так.  — Но… но… — Эвелин замялась и опустила взгляд. — Так, кто этот парень? — поинтересовалась она, вспомнив, что у того была невеста.  — Драко, — со вздохом ответила Ханна. Эвелин открыла рот от изумления. Она попыталась что-то сказать, спросить, но она то открывала рот, то закрывала, словно рыба и в итоге просто с огромным удивлением смотрела на неё.  — Кто-кто? — переспросила она вскоре, обретя дар речи.  — Драко Малфой, — всё так же спокойно ответила та и тихонько хмыкнула. — Да, это был он.  — Так… так значит, это у него есть невеста? — подавленно спросила Эвелин, в сердце что-то больно кольнуло. — Кто?..  — Астория Гринграсс, слизеринская ученица шестого курса. И если честно… они правда друг другу очень подходят. Но я рада, что смогла ему признаться и избавиться от того груза, от которого мне долгое время было тяжело. Хоть и до сих пор обидно. После этого Эвелин не могла вникать в слова учителей, которые старательно объясняли новые темы. Мысли то и дело возвращались к словам Ханны. Они правда подходят друг другу. Младшую Гринграсс она видела и знала в лицо, хоть они и не были знакомы лично. Шатенка с тёмно-карими глазами и красивой внешностью и вправду подходила такому же красивому блондину с глазами серо-голубого цвета. Если представить их будущее, то у их детей тоже будут ангельские внешности… И почему-то от этих мыслей становилось ужасно плохо. После уроков Эвелин лежала на одной из парт положив руку ко лбу и глядя в потолок. Класс пустовал уже многое время, к тому же был пыльным. Так что волноваться насчёт того, что кто-нибудь из учителей увидит её и наругает, не стоило. А рядом сидела Гермиона и с увлечением читала — точнее перечитывала уже в который раз, — свой любимый роман.  — Ты бы расстроилась, если у Стерла была невеста? — внезапно даже для себя самой спросила Эвелин у неё. Слова сами вырвались из её уст. Гермиона оторвалась чтения и с непониманием уставилась на подругу.  — У Стерла? Невеста? — переспросила она.  — Угу.  — Конечно бы расстроилась. И если всё обстояло так, то я вряд-ли начала с ним встречаться.  — Понятно.  — А почему ты спрашиваешь? — полюбопытствовала Грейнджер и подвинула свой стол ближе к ней. — Тебе что, понравился парень, у которого уже есть невеста? Эвелин густо покраснела и спустилась с парты. Затем начала нервно кусать ногти.  — Я бы не сказала, что он мне нравится.  — Да ладно? Именно поэтому ты и спрашиваешь про это? — с лукавой, и неприятной для Эвелин, улыбкой протянула Гермиона.  — Я просто предположила…  — Эвелин, если тебе не хочется делиться с этим со мной, твоё право, делай что хочешь, — ровным голосом сказала Гермиона без единого намёка на упрёк, но Эвелин это было равно тому, точно она ударила её ножом прямо в сердце. — Я не буду настаивать ни на чём. Если ты поделишься со мной своими душевными переживаниями, я выслушаю и попытаюсь тебе помочь. Но если ты захочешь промолчать, то так уж и…  — Я просто сама не знаю, — воскликнула Эвелин в порыве чувств. Внутри её терзали противоречия. — Сама не понимаю что со мной. Не знаю, как справиться с этим. Он всегда бродит в моих мыслях и не даёт мне ни минуты покоя. А сегодня я узнала, что у него есть невеста! Он мне не нравится, нет, он не должен мне нравиться. Но почему со мной всё время это происходит? — она начала ходить туда-сюда по классу, теребя в руках собственную волшебную палочку. — А ведь он… он… не тот, кого я должна любить. Эвелин остановилась и поникла, устремив невидящий взгляд где-то в одну точку. Гермиона обеспокоенно смотрела на неё и долго молчала, будто в голове перебирала правильные слова, чтобы утешить подругу и ненароком не задеть.  — И парень, о котором ты говоришь, Драко Малфой, — это был не вопрос, а скорее утверждение.  — Что-что? — Эвелин заметно занервничала. Она покраснела и отвела взгляд. — Э-это не так… Это не он… Нет…  — У тебя на лице написано, что он тот самый, — серьёзно сказала Грейнджер, скрестив руки на груди и нахмурив брови. — И как я поняла, ты подавляешь свои же чувства. Не делай этого. Я в своё время тоже старалась их подавить и достаточно настрадалась.  — Я вовсе не подавляю свои чувства, — горячо возразила Эвелин, пуще прежнего покраснев.  — Значит, ты признаёшь, что Малфой тебе нравится?  — Э-это вовсе не так!  — Слушай, — Гермиона подпёрла подбородок рукой и отложила книгу с синим переплётом в сторону, — я наблюдаю за тобой каждый день и замечаю любую мелочь, просто глянув на тебя. Это сила истинной дружбы. И долгое время я замечала, что ты полностью погрузилась в себя и была немного другой. Конечно же, я поняла в чём дело, не сразу, но всё-таки поняла, — она довольно улыбнулась.  — Но я не хочу этого признавать, — с жаром сказала Эвелин, которая всё никак не могла смириться с тем, что ей, возможно (!), начал нравиться Малфой. — Он же Малфой, Гермиона, он наследник. Он их глава. Он мой враг. Так как я могла бы… — во рту пересохло, она не смогла вымолвить ни слово и потому просто отвела взгляд. А Гермиона допытываться не стала. Просто ободряюще улыбнулась и решила подождать до того момента, когда Эвелин сама всё поймёт и решит ей рассказать о своём мнении. * * * Второй семестр для Драко начинался, мягко говоря, кошмарно. Он не знал, что заставляло его избегать Поттера, но он не мог смотреть ей прямо в глаза. Потому и часто избегал от встреч с ней. Он даже пошёл на то, чтобы послать вместо себя Теодора на патрулирование школы вместе с Поттером. Да, всё это просто смешно. Поистине глупо. Но что он мог с собой поделать? М-да. Если бы год назад ему сказали, что он будет так поступать и вообще начнёт испытывать к кому-то подобные чувства, он бы смерил этого человека самым — на что он только способен, — холодным и презрительным взглядом. Но сейчас… Всё шло не в его пользу. Поттер… Рыжеволосая девушка с гриффиндорским нравом, однако, учащаяся в Когтевране. Всегда стремится помогать другим и не жалеет себя, добрая, весёлая; учится прилежно (правда, до её подруги Грейнджер чуточку не дотягивает) и любимица многих учителей, небось даже профессор Снейп проникся к ней симпатией, хоть и не признаёт, всё-таки он назначил её старостой школы… Пытаясь отогнать эти мысли, то и дело подкрадывающиеся в его мозг, он встряхнул головой и на вопросительный взгляд Теодора не ответил. Он внезапно вспомнил профессора Слизнорта, который приглашал его на своё обычное заседание. Драко разными оправданиями избегал от таких встреч. Но на этот раз решил согласиться, дабы не обидеть профессора и подпортить отношения. А ведь он, профессор, относился к нему со всем добродушием. Хотя, возможно, дело было в том, что он Малфой (а оно так и было).  — Эй Драко, ты чего такой кислый? — в отличие от Драко, у Блейза, который сидел за слизеринским столом в Большом зале рядом с ним, было отличное расположение духа и он безмятежно ходил на уроки, не унывая и иногда бросая ехидные комментарии тому, кто ему подвернётся. — Сделай лицо попроще, а то страшно даже находиться рядом с тобой.  — Захлопнись, Блейз, — холодный ответ незамедлительно последовал со стороны Драко. Но Блейз, привыкший к такому, не унимался и всё так же продолжал одаривать его ехидными замечаниями. Однако, Драко всё это никак не злило. Его до сих пор волновала эта Поттер, дементор её зацелуй. От этих размышлений отвлёк его тот же Блейз. Но заговорил он про Стерлинга Блэка, потому Драко прислушался к нему.  — … не помню где именно я слышал, но говорят, что Блэк встречается с заучкой Грейнджер…  — Это ни для кого не секрет, — оборвал его Теодор. — Все знают, что они встречаются.  — Да дослушай же ты меня, — раздражённо произнёс Блейз. — Говорят, что Блэк встречается с заучкой Грейнджер, — опять повторил он, не обращая внимания на Теодора, который закатил глаза, — и потому перешёл на ту сторону. Представляете, он предал нас.  — Что, прости? — Драко не мог поверить услышанному. Стерлинг Блэк, славившийся своей верностью, предал их? Не то, чтобы они ладили. Они не обращали на друг друга никакого внимания, иногда только пересекались взглядами. Но Стерлинг был единственным гриффиндорцем, которого Драко уважал.  — Он нас предал.  — Стерлинг Блэк? — спросил Нотт. Похоже и ему было сложно переварить услышанное.  — Именно. Он самый, — Блейз энергично закивал головой и уставившись на своих товарищей, выдавил из себя смешок. — Что за лица? Неужели не можете поверить?  — О чём вы это говорите? — вмешалась Пэнси, появившись из ниоткуда, и села слева от стороны Теодора.  — О том, что тебе знать не положено. Пэнси надулась как индюк и обиженно фыркнула.  — Шучу, шучу. Не обижайся, Пэнси. Если честно, предательство Стерлинга не сильно расстроило Драко. Да и не слишком разозлило. Он просто недоумевал: почему это Блэк переметнулся к врагам, и правда ли, что он сделал это ради Грейнджер? Вот к чему приводит глупая любовь, подумал он. И как только он подумал про Блэка, он тут же нарисовался со своей компанией: Долгопупсом и Уизли. Они что-то бурно обсуждали и не замечали ничего вокруг. Но когда они поравнялись с Драко, то остановились, потому что весь его вид и взгляд говорили о том, что он от них чего-то хочет.  — У меня есть к тебе разговор, Блэк, — сказал Драко Стерлингу манерно растягивая слова прямо как его отец.  — Вы идите, а я потом вернусь, — сказал Стерлинг тем двоим, они кивнули и взглянув напоследок с неодобрением на Драко, будто он хотел что-то сделать с их другом, удалилась. — Хочешь поговорить со мной?  — Я всегда относился к тебе с уважением, Блэк, — начал он издалека, смерив его разочарованным взглядом. — Хоть ты и гриффиндорец, но я от чистого сердца надеялся, что кто-кто, а ты на это не пойдёшь. Но похоже я ошибся.  — О чём это ты? — недоуменно спросил Стерлинг, приподняв брови. Он явно не понимал за что это так его упрекают.  — Я слышал, что ты предал нас, — невозмутимо ответил Драко с надменным и холодным, как у истинного аристократа, лицом. — Неужели всё из-за Грейнджер? Для тебя юбки важнее, чем свои предрассудки? Стерлинг побагровел от злости, он сжал кулаки так, что костяшки побелели и бросил на него полный презрения взгляд.  — Что это ты такое говоришь, Малфой?! — злостно рявкнул он.  — То, что слышал.  — Я никого не предавал, ясно? Мои взгляды изменились, так же, как и я. Если это тебе не нравится, можешь валить отсюда. Сдерживая себя, чтобы не напасть на Драко посреди коридора, Стерлинг направился в ту сторону, куда ушли его друзья, но слова доносящиеся из уст Малфоя заставили его обернуться.  — А может, — говорил Драко, лениво растягивая слова, — Грейнджер твоя очередная игрушка, — два предпоследних слова он намеренно выделил интонацией, чем вызвал ещё больше негодования со стороны Блэка.  — Я не помню, чтобы у меня были отношения до этого. А тем более, чтобы я игрался с чужими чувствами.  — Правда? Блэк криво усмехнулся, из последних сил пытаясь сдерживать рвущиеся наружу злость и негодование. Он выхватил из кармана мантии волшебную палочку и крепко стиснул её так, что она завибрировала.  — … А я и не знал, — всё так же продолжал провоцировать его Драко.  — Ну всё, ты меня взбесил. Блэк направил свою палочку на его грудь и хотел было что-то произнести, в то время, как Драко, будто насмехаясь над ним стоял неподвижно, но тут раздался чей-то голос:  — Экспеллиармус! Палочка Блэка отлетела в сторону и Гермиона ловко её поймала. Это она обезоружила его. И сейчас выглядела очень сердитой.  — Что ты делаешь, Стерлинг? — злобно сверкнула глазами девушка и скрестила руки на груди.  — Я отнимаю 10 очков с Гриффиндора за замысел навредить мне в стенах школы, — проговорил Драко и усмехнувшись, зашагал в обратную сторону. Стерлинг было рванулся к нему, но за его руку схватила Гермиона и тихо упрекнула его:  — Мы и так из-за тебя потеряли 10 очков, не хватало ещё того, чтобы ещё очки потерять, Стерл! … Всю неделю он избегал Поттера и даже не вспоминал про мятежников. Но, к его огромному сожалению, Драко согласился прийти на Заседание к профессору Слизнорту. А ведь в этот день придёт и Поттер — Слизнорт бы не упустил такой возможности, чтобы дочь главы мракоборческого отдела и сестра самого молодого учёного за 100 лет не дополняла его «коллекцию». Суббота. Вечернее время суток. В кабинете профессора за поставленным на середине класса круглым большим столом сидели примерно десятки людей. Среди них были: Поттер, Грейнджер, Джинни Уизли, Блейз, Дарлинг, сам Драко и несколько учеников младше на 1-2 курса. Вокруг царила оживлённая атмосфера и все поочередно обменивались словами с профессором. Блейз рассказывал что-то о своей маме; Гермиона и Эвелин увлечённо о чём-то перешептывались; Дарлинг весело смеялась над шутками профессора. Только Малфой сидел уткнувшись в свой тыквенный сок.  — Драко, мальчик мой, — с добродушием обратился к нему Слизнорт и поинтересовался: — Как поживают твои родители?  — Хорошо. По крайней мере, проблем у них нет.  — Это радует… Эвелин, позвольте спросить, над чем сейчас работает Гарри? Малфой украдкой взглянул на девушку. Её взгляд на миг переметнулся к нему, потом она поспешно отвела взгляд.  — Он говорил, что работает над усовершенствованием противодраконьей сыворотки, — сказала она, поставив свой бокал на поверхность стола. — Он говорил про что-то ещё, но это было сложно выговорить, что я забыла название его новой разработки, — Поттер смущённо улыбнулась. Слизнорт же весело засмеялся и начал рассказывать какой талантливый Гарри Поттер, брат Эвелин, и что он это понял как только увидел его. Драко же всего этого не слушал. Боковым зрением он замечал, как Поттер сверлит его пронзительным взглядом. Но вступать в зрительный контакт с ней он не осмеливался. После того, как профессор Слизнорт отпустил учеников и попрощался с ними, Драко сразу поспешил в гостиную Слизерина вместе с Дарлинг и Блейзом. А в следующий день они могли выбраться в Хогсмид. Обычно Драко бы предпочёл остаться в уютной гостиной и почитать что-нибудь интересное, или попрактиковаться в каком-нибудь сложном заклинании. Но сейчас ему как никогда хотелось прогуляться и привести свою голову в порядок. Однако, и тут не обошлось без Поттера. Он увидел её в компании заучки Грейнджер, которая о чём-то безмятежно болтала. Они собирались заглянуть в Сладкое королевство — об этом говорили их искрящиеся глаза при виде огромного магазина сладостей. Драко поспешно свернул с улицы и решил идти другим путём. Он ничего не покупал. Просто гулял, смотрел на радостные лица учеников, витрины через окон лавок и магазинов…  — Малфой! — окликнул его девичий голос. Драко от неожиданности вздрогнул, обернулся к обладательнице этого голоса и выругался про себя.  — Чего тебе? — лениво спросил он не оборачиваясь и даже не думая сбавить темп, чтобы ей было легче догнать его. Но она побежала к нему, поравнялась и попыталась отдышаться из-за бега.  — Почему ты избегаешь меня? — немного обиженно спросила Поттер, на что Драко приподнял брови.  — Я тебя не избегал, Поттер. И мне кажется, твоя подруга ждёт тебя.  — Нет, она в лавке для книг и уверена, не сразу выйдет.  — Ради Бога, перестань следовать за мной по пятам, — взмолился он, останавливаясь посреди улицы. Он с раздражением оглядел девушку. Она была одета в лёгкую тёмно-синюю мантию, так как, на удивление, было тепло снаружи и снег таял на солнце.  — Я не следую за тобой по пятам, — возмутилась она.  — Да ты просто подтверждаешь те глупые слухи о нас. Потому, Поттер, отстань. Видеть тебя не хочу. Недавно он слышал разговор пятикурсниц, которые обменивались догадками о том, что может связывать двух старост школы и какие отношения у них может быть. И это был первый слух, заставивший его серьёзно разозлиться. Тогда он ледяным взглядом их оглядел и пояснил им, что тратить время на какие-то там глупые и даже не правдивые догадки очень глупо. Они до смерти испугались и просили прощения, низко кланяясь.  — Помнится, тебя раньше не волновали подобные слухи, — парировала Эвелин, сердито блеснув глазами. Драко совсем не понимал что ей нужно и почему она отчаянно цепляется за него. К тому же, люди с интересом наблюдали за ними. А когда он оборачивался к ним, то они поспешно делали вид, будто их очень интересуют витрины.  — Считай, это первый слух, который меня волнует. И как я сказал: отстань от меня! Драко нахмурился и ускорил шаг, желая поскорее оказаться в замке, родной гостиной Слизерина, куда она никогда не сунется. Эвелин молча проводила его взглядом, не смея сделать и шагу. И когда его фигура превратилась в крохотную точку, удаляющуюся в сторону замка, на неё волною нахлынули злость, гнев и негодование. Она правда не поняла, как оказалась с ним рядом и почему вообще завела с ним разговор. Всё как-то само получилось. Возможно, она просто забыла, что враждует с ним, что он ей враг, и восприняла его как… друга? Ну в самом деле, что с ней? Но одно она знала точно: её сильно задел его резкий ответ. Почему он себя так ведёт? Почему так холоден с ней?.. А, конечно, в отличие от неё, он не испытывает к ней смешанные и непонятные чувства. Он правда её ненавидит. Почему-то от таких мыслей ей стало плохо. Почему это её, Эвелин Поттер — главной мятежницы, должен волновать он? Они вообще-то враги. Неправильно — испытывать тёплые чувства к своему же врагу. Верно. Неправильно и глупо. Эвелин, напрочь позабыв о Гермионе, поплелась в замок, медленно шагая и думая о своём. А в замке она просто шла куда глаза глядят. Наверняка в гостиной сидят младшекурсники и некоторые старшекурсники, которые предпочли остаться, нежели выбраться на Хогсмид. Но Эвелин сильно не хотелось, чтобы хоть кто-то или какой-то шум мешал ей. Дойдя до какого-то пустого коридора, она остановилась и с силой ударила кулаком каменную стену, но вскоре же пожалела об этом.  — Как же всё же это бесит! — воскликнула она в порыве эмоции и скорчилась от боли в руке, сжав её здоровой рукой. Неподалёку открылся дверь и раздался голос Ремуса:  — А, это ты Эвелин. А я то думаю, кто это там кричит посреди коридора и шума наводит.  — Прости, — Эвелин посмотрела на него с грустными глазами, что с лица Ремуса сползла тёплая улыбка и добродушное выражение сменилось с озадаченным.  — Зайдёшь на чашку чая? — спросил он, на что та согласилась и зашла в его кабинет. — Тебя что-то тревожит? — поинтересовался он уже в классе, с помощью палочки доставая две чашки, и ложки с чайными пакетиками.  — Это настолько заметно? — девушка взяв чашку с протянутой руки Ремуса, тяжёло вздохнула.  — Ещё как заметно… Так, что тебя тревожит, Эвелин?  — Меня тревожит… моя будущая профессия, да, именно это и тревожит меня! — поспешно соврала Эвелин, чуть повысив голос и нервно посмеиваясь. Брови Ремуса поползли вверх. Он ей не поверил. Ремус был вторым взрослым волшебником после Джеймса, которому Эвелин могла доверять полностью и просить совета. То, что она не могла спрашивать у родителей, она могла спросить у него. Он всегда поддерживал её и тепло к ней относился. Девушка правда его сильно любила. Правда. Но она просто не могла сказать ему правду о Малфое. Хотя можно считать, она сказала полуправду. Её ведь в самом деле волновала мысль о будущей профессии.  — Не знаешь чем заняться в будущем? — Ремус совсем не удивился.  — Ну да. А кем бы ты хотел меня видеть?  — Это не мне решать, — мягко заметил тот и отпил маленький глоток чая. — Тебе лучше заниматься тем, что нравится тебе самой. Эвелин хмыкнула. Его слова напомнили кое-кого. Гарри ей так же говорил.  — Можешь выбрать профессию по тому, в чём ты лучше всего справляешься, если сейчас не знаешь как поступить, — продолжал Ремус. — Знаешь, иногда спонтанное решение, принятое не совсем по собственному желанию, может изменить твою жизнь в лучшую сторону. Например, я хотел работать в Министерстве вместе со своими друзьями — Сохатым и Бродягой, — он добродушно усмехнулся, вспоминая свои былые времена в молодости. — Но из-за моей «пушистой» болезни туда меня не приняли. Сочли недостойным, хоть учился я на превосходно по всем предметам и смог бы без проблем поступить в Академию мракоборцев. Признаться честно, я никогда и не планировал становиться учителем в Хогвартсе. Ведь это значило бы, что ученики будут в опасности. Дамблдор много раз предлагал мне эту работу, но я тщетно отказывался. А когда, отчаявшись найти хоть какую-то работу на проживание, раздумывал согласиться, то узнал, что Дамблдор согласился работать в Министерстве и оставил пост директора. Но благодаря ему же и его просьбе Северус принял меня, хоть и с трудом. Тогда я лишь думал о том, чтобы хорошо обучить детей и заработать на это деньги. Но сейчас я очень рад, что работаю именно здесь учителем. Обучать учеников приносит мне большое удовольствие. Эвелин отвела взгляд и начала размышлять над впечатляющими словами Ремуса.  — Нет-нет, — поспешил тот. — Я не имею в виду, что ты должна быть такой как я и спонтанно выбирать себе профессию. Нужно знать чего ты в самом деле хочешь.  — Мой отец — мракоборец, мама — целительница, брат — зельевар и учёный, — произнесла девушка, приложив указательный палец на подбородок, скорее себе, чем собеседнику. — По всем предметам я учусь хорошо, учителя не жалуются. Значит, я могу стать кем угодно. И министерским сотрудником, и целительницей, и вообще кем захочу. Но… что у меня получается лучше всего? — она вопросительно взглянула на Ремуса. Ремус же немного помолчал, раздумывая над ответом. И ответил:  — У тебя хорошо получается собирать людей вокруг себя и командовать ими. Может, подумаешь над тем, чтобы стать Министром Магии?  — Не-ет, — Эвелин отрицательно покачала головой. — Это лучше оставить Герми. Она то отлично справится.  — Тогда… хочешь стать учительницей в школе?  — Что ты, Ремус? Не хочу я становиться профессором в школе.  — Целительницей?..  — Тоже нет.  — Журналист?  — Увольте. Ремус перепробовал все варианты профессии в магическом мире, но ни один из них не понравился Эвелин. Потому оба замолчали и погрузились в свои мысли.  — Ремус, — первой нарушила тишину Эвелин, позвав его.  — Да? — почти сразу откликнулся Ремус.  — А что ты чувствовал, когда тебе нравилась Дора и думал, что твои чувства невзаимны? — слова сами вырвались из уст, Эвелин сама не поняла, как задала этот вопрос. Ремус, явно не ожидавший подобного рода вопроса, застыл и минуту просто смотрел на Эвелин, из-за чего та успела пожалеть о заданном вопросе. Но потом он отвёл взгляд на окно и произнёс:  — Я был очень зол. Я злился на себя за подобные мысли. Ведь как такой, как я может думать о Доре, — краем глаза он заметил как возмутилась Эвелин из-за его слов. Глаза её выражали мысль: «Такой — это какой?!». — Было чувство… неправильности. И я всегда думал, что она выйдет за молодого, красивого мужчину и заживёт счастливой жизнью. И представь моё удивление, когда я узнал об её чувствах ко мне. Я и подумать не мог, что несомненно талантливая, добрая, милая девушка, как она предпочтёт меня, старого, бедного… И тут Эвелин не выдержала. Она привстала и возмущённо посмотрела на него сквозь сердитые глаза. Насколько же терпеть она не могла, когда тот говорил такую чушь о себе!  — Неправда! — яростно возразила Эвелин. — Ты вовсе не старый и не бедный! И я на седьмом небе от счастья за то, что Дора выбрала именно тебя. Ты заслуживаешь всего хорошего в мире. И Дора, и ты друг друга достойны. А ещё, Ремус, ты вовсе не второсортный. Не смей больше так о себе говорить. На это Ремус лишь неловко улыбнулся и жестом попросил сесть обратно на место, после чего та села.  — Я себя таковым не считаю. Правда, — заверил он её, после того, как она успокоилась. — Да и я тоже рад, что Дора вышла за меня. Она и Тедди делают меня лишь счастливее.  — Ну тогда хорошо, — довольно хмыкнула Эвелин и взглянула на часы. — Спасибо за чай, Ремус. Зайду к тебе в следующий раз. А сейчас мне пора. Эвелин уже собиралась закрыть за собой дверь, когда Ремус сказал:  — В таких делах, Эвелин, лучше слушать своё сердце. Эвелин не поняла к чему он вёл. То ли имея в виду «такие дела» он говорил о профессии, то ли понял в чём дело и говорил о любви. Но она коротко кивнула и закрыв дверь, поспешила в Когтевранскую башню, чтобы будучи старостой не пойматься дежурным.