Красивый мужчина тихонько хихикнул в рукав, не сводя глаз с удивлённого Вэй Ина.
— Он самый.
— Глава ордена?! — Не поверил своим ушам Усянь. — Но... как же... Вы же в уединении!
Цинхэн-цзюнь пожал плечами.
— Да какое тут уединение. То брат, то вот... ты, молодой человек. Я-то в своей цзинши, в отличие от тебя.
— Извините!
— Не стоит. — Мужчина махнул рукой. — Ты можешь остаться до утра. Всё-таки нехорошо будет, если ты получишь наказание.
Лань Вейюан в самом деле разложил для Усяня циновку, накормил кроликов — кажется, они ему понравились, — и наказал хорошенько выспаться. Засыпать в девять для Вэй Ина было той ещё пыткой, но его никто не спрашивал, значит, и выбора не было. Да и сам господин Лань мигом заснул, и будить его было бы кощунством.
Ровно в пять утра Цинхэн-цзюнь поднял сонного парня, что выглядел как облезлая землеройка (утро было не то чтобы доброе), снарядил корзинкой, набитой тряпками, и отправил в путь, чтобы А-Ин и на завтрак успел, и на занятия.
К корзинке — естественно, для Облачка и Чжань-Чжаня, — прилагалось письмо с разрешением оставить зверье в Облачных Глубинах. Даже с печатью — неугомонный Усянь проверял. Удивительная удача — теперь он мог с чистой совестью принести кроликов в комнату, ткнув этой бумажкой прямо в нос Лань Цижэню!
Бодрым шагом Вэй Ин приближался к учебным комнатам, когда на него налетел серо-зелёный вихрь в виде Хуайсана. Остальные брели следом, очевидно, слишком сонные, чтобы торопиться. Цзян Чэн, однако, оскалился, как только заметил довольную улыбку на чужом лице.
— Где ты был всю ночь?! — Он замахнулся для оплеухи. — Неужели тебя таки не пустили на территорию после комендантского часа?
Цзысюань фыркнул. А-Сан сверкнул глазами, прикрывая лицо веером.
— Нарушаешь правила вовсю? Что это ты несешь?
— Кролики! — Гордо объявил Усянь. — Совсем ручные! Милашки, правда же?
Молодой заклинатель приподнял корзинку, чтобы товарищи могли рассмотреть белые комки. Чжань-Чжань тут же закопошился под боком своего крупного собрата.
— Где ты их взял? — Удивился Цзинь Цзысюань, наклоняясь. — Какой чистый цвет шерстки.
— Какого чёрта! — Чэн-Чэн, тем временем, рвал и метал. — Это против правил!
Но Хуайсан, видимо, был очарован пушистыми созданиями, поэтому долго злиться у молодого господина Цзян не вышло. Зато его крики привлекли личность гораздо более праведную.
— Чем вы занимаетесь? — Спросил Лань Ванцзи, с неизменно каменным лицом приближаясь к группе.
— А, Лань Чжань! Хочешь посмотреть на кроликов? — Как ни в чём не бывало предложил Усянь.
Конечно. Ведь никто не знал о его козыре. Выкусите, Лани, ваш глава сдался под обаянием пушистиков!
Ванцзи осторожно приблизился, прожигая корзинку совершенно пустым взглядом. Чжань-Чжань тем временем встал на задние лапки, повёл немного розовым носиком и попытался ухватить волосы человека, свесившись с края своего временного пристанища.
Лань Ванцзи возмущённо отшатнулся.
— Смотри, ты ему понравился! — Рассмеялся Вэй Ин. — Чжань-Чжаню понравился Лань Чжань!
Сзади кто-то пикнул. Сразу две ладони столкнулись с лицами, и Цзян Чэн, кажется, установил мировой рекорд по закатыванию глаз.
— Бесстыдство! — Вспыхнул Ванцзи. — Это нарушение правила номер четыреста девяносто два!
— Какого? — Не понял Усянь. — А, какая разница! Смотри, Лань Чжань, мне разрешили их оставить!
Вэй Ин протянул второму молодому господину Лань письмо с печатью главы ордена, которое тот тут же распечатал, растеряв самообладание. Хуайсан потянулся, чтобы посмотреть, но, к сожалению, с Ванцзи-сюном они стояли лицом к лицу, потому ничего не вышло. Наследник Не разочарованно выдохнул: А-Ин раздобыл что-то интересное, а он ни сном ни духом!
Лань Чжань дочитал, нахмурился, вернул Вэй Ину письмо и резко развернулся, стремительно удаляясь от группы адептов.
— Жуть какая.
— А то. — Как-то совершенно случайно поддакнул Цзысюань. — Так... покажешь бумажку?
***
Шэнь Цинцю вскочил с постели, потянув за собой Сюэ Яна, который вцепился в его одежды.
— Сейчас будем! — Выкрикнул мужчина. Ну что за напасть, а?
Конечно, у них было много визитёров, иногда даже агрессивных (всё-таки, такие заклинатели, да ещё и бродячие — и переманить не жалко). Но поднимать среди ночи — совесть-то у них есть?
— Отец? — А-Ян потер глаз кулачком, зевая. — Что случилось?
— Ничего такого. Просто нужно выгнать кого-то, пока я не разозлился. — Пробурчал Цинцю. — Для чистой кожи нужен здоровый сон, знаете ли.
Цинхуа хихикнул.
Шэнь Цинцю спешно накинул верхние одежды и вышел из покоев, направляясь прямиков к главным воротам.
Там было неспокойно. В свете факелов можно было рассмотреть, как адепты Цинхэ переругиваются (а ругаться в Нечистой Юдоли умели, ещё как умели) с некой группой людей.
— Ну и что тут происходит? — Гаркнул Цинцю, обращая внимание на себя.
— Учи-итель!~
— А-Цзю!
Цинцю вздрогнул.
Система, блять.
***
— Иди быстрее! — Сюэ Ян стукнул кулачком по груди Шан Цинхуа.
— Я пытаюсь. — Лениво протянул тот. — Ты тяжелый, между прочим. Мог бы и сам идти, А-Ян.
— Не хочу! — Надулся ребёнок.
Лорд Ань Дин пожал плечами.
— Тогда не бурчи. Ну, где там А-Цзю задерживается?
Цинхуа приближался к воротам, предчувствуя что-то неладное. Заставить Цинцю делать хоть что-то полезное среди ночи было провальной идеей, так что в Цинхэ никто даже не пытался его поднимать. Обычно мужчина вставал, слал всех к небезызвестным чертям самым страшным матом из всех возможных и возвращался в постель, но сейчас он задерживался, и А-Ян принялся требовать сию секунду вернуть отца. Пришлось брать его на руки и тащиться, хотя постель была гораздо привлекательнее.
Затем произошло сразу несколько занятных вещей.
Шан Цинхуа наткнулся глазами на Цинцю, который усиленно пытался стать невидимым (судя по побелевшему лицу) и некого очень знакомого жеребца, который орал на весь чёртов орден и ревел. Рядом сгрудились ещё несколько мужчин, окруживших А-Цзю и, очевидно, две женщины. Адепты Цинхэ прижались к стене, не зная, что делать и как им вообще спасать господина советника.
Цинхуа понял, что жертва А-Юаня будет не напрасна. Пришло время ретироваться.
У Ян-Яна мнение было совершенно иное.
— Отец! — Выкрикнул он слишком громко для маленького мальчика, приковав внимание к себе и задохнувшемуся от ужаса папе.
— Отец? — Эхом повторил Ло Бинхэ, схватил Цинцю за плечи и принялся трясти с новой силой. — Учитель! Учи-итель! Когда вы стали отцом?! Почему?! Учитель!
— О, небожители, — Выдохнул Юэ Цинъюань, переводя взгляд то на А-Цзю, то на Цинхуа.
— Шэнь Цинцю, что это за... — Лю Цингэ хотел выкрикнуть громогласное "херня", но понял, что ситуация не располагает, и запнулся.
Ша Хуалин же просто истерически хихикнула.
Сюэ Ян мигом спрыгнул с рук Цинхуа и понёсся на помощь Цинцю.
— Эй, ты! — Крикнул он Ло Бинхэ, врезаясь в него головой. — Отпусти отца, гадкий мужик!
— Да как ты смеешь! — Разозлился полудемон и протянул к мальчику руку. Тут же сработал отцовский инстинкт А-Цзю, который молниеносно подхватил ребёнка на руки.
— Лапти на моего сына не распускать!
Шэнь Цинцю и сам удивился, что внезапно осмелел, но когда его детям что-то угрожало, он превращался в настоящее чудовище — с этим ничего не поделать.
— Учитель! — Обречённо выдохнул Бинхэ.
— А-Цзю, это в самом деле твой сын? — Удивился Цинъюань, который всё ещё не мог отойти от первичного шока.
— А тебе что, дядя? — А-Ян показал мужчине язык. — Это мой отец, и вон там тоже мой папа, ни одного не дам и делиться не буду! Бе-е!
