Братец Огурец, братец Самолёт и приключения на их многострадальные пятые точки

Вэй Ин одновременно был в восторге и в ужасе. Этот хахаль недоделанный — владыка демонов, серьёзно? Ну а А-Ин тогда цветочная фея, что уж мелочиться. А братец Яо и вовсе единорог. Нет, Вэй Ин всегда хотел увидеть настоящего демона. Вроде как, они сильные, тёмной энергией там пользуются, то, сё. Но как у такого важного петуха отца отбивать — очень серьёзный вопрос, требующий немедленного решения. На ум приходило только стравить Ло Бинхэ с тем воинственным дядюшкой, которого тягал за уши господин Му. Но проблемой был как раз этот самый господин Му: ни на шаг не отходит от своей беды. Ах, какой же он ответственный! Знай Вэй Ин, что пока его не будет рядом, к родителям объявятся женихи, он бы и сам так поступил. Погодите-ка... Демонов-то двое! Ледяное чудовище почти успешно слилось с дальним углом. Настолько, что поначалу и не заметишь. А-Ин вздрогнул — жуть! Но хоть проблем не доставляет. Сидит себе, молчит. Не двигается. Небось, ещё и помер. Такого и оставить можно. Интересно, его кормить надо, или он сам как-нибудь..? — Мой король? — Заметив интерес детей, позвал Цинхуа, боязливо поглядывая в сторону демона. Мэн Яо нахмурился и подал новоявленному брату знак, который тот каким-то невообразимым чудом понял правильно. Папа боится его. В топку этот мусор. Папа тем временем думал, лихорадочно думал, что ему делать. Сидеть тут до возвращения А-Цзю? Да тот ещё неизвестно когда с делами расправится, ну уж нет. И демонов куда-то девать надо. Сами-то как будто к стульям приросли. А отвернёшься, так, небось, ещё и с детьми подерутся. Волосы повыдирают, лица исцарапают друг другу, да ещё и неизвестно, кто в итоге выживет. Ан-нет, Шан Цинхуа такого счастья не надо. Ты ещё попробуй встать и куда-то уйти: Мобэй, будто появившийся из воздуха, будет следовать бесшумной тенью и прожигать взглядом спину, пока не сляжешь с сердечным приступом. Знаем, проходили. Демоны — вообще штука странная. Лучше кошку завести — нервы сбережёшь. Шан Цинхуа искренне думал, что раз уж они избавились от главного флага смерти всея новеллы, спасли главного героя и парочку злодеев (но он всё ещё искренне надеялся, что больше детей не будет — они уже и так многодетная семья), то всё будет хорошо и радужно. Аха. Это так не работает, да? Система, можно не надо? Вэй Ин шумно пьёт чай, посматривая на демонов. Наверняка хочет потрогать метки и спросить, где крылья, рога и клыки, но что-то его сдерживает. Ох уж эта детская ревность. Цинхуа, ребёнок мало того, что единственный, так ещё и нелюбимый, решительно не знал, как с этим справляться. И ведь не к кому-то ревнует, не к собственным братьям — к двум детищам (разве это не иронично?) самого брата Самолёта! Наконец тихую войну прерывает робкий стук в дверь. В ту же секунду эту самую дверь кто-то пинает, открывая нараспашку с громким "да чё ты как девица!". — А-Цзюэ, А-Сан! — Вскочил Цинхуа, доставая ещё две пиалы: какой бы странной ни была ситуация, он должен напоить чаем всех! В конце концов, это успокаивающий нервы чай, который уж точно нужен каждому из собравшихся. Кроме А-Яна. Он вообще какой-то подозрительно спокойный. Жуёт себе сладости, и всё у него хорошо. Даже непривычно как-то. Демоны, кажется, готовятся к тому, что в этой семье пятеро детей, что видно по тому, как мигом напрягся Ло Бинхэ, и как замигала метка на его лбу. Шан Цинхуа фыркает, заметив это: удивительно, что он вообще заставил Огурца увидеть в нём мужчину — ребёнок ребёнком. — Господин Шан. — Вежливо кивает Не Минцзюэ, поглядывая на незваных гостей. Они ему с самого начала не понравились, а теперь и подавно: рожи-то как у маньяков. — Представите нас гостям? Женоподобный мальчик, будто опомнившись, здоровается следом за старшим братом. Он до последнего надеялся упасть в объятия господина Шэнь, и его отлучка оказалась весьма разочаровывающей. Впрочем, не настолько, чтобы не радоваться Шан Цинхуа и знакомству с новоявленными братьями Вэй Ина. По Нечистой Юдоли уже ходил слушок, что Шэнь Цинцю не способен пройти мимо босяка, и даже стражники посмеивались над головной болью Самолёта — Не Хуайсану уж очень хотелось посмотреть вживую, так ли это, как он слышал. Цинхуа дёргается, чуть не пролив чай — Мэн Яо и Вэй Ин придержали его с двух сторон, чтобы не упал ненароком. Тот и не собирался, но забота была приятна. — Конечно, конечно! — Улыбается он, расставляя пиалы и придвигая к А-Сану ореховое печенье — его любимое. — Это — молодые господа Не, Не Минцзюэ и Не Хуайсан. — Говорит он, оглядываясь на Ло Бинхэ и Мобэй-цзюня. Те невозмутимы, и складка между бровей Бин-мэя становится особенно заметной (он явно не любил новые знакомства; его, в принципе, интересовал только шицзунь). — А это Ло Бинхэ и Мобэй-цзюнь. И Мэн Яо с Сюэ Яном — ты ведь ещё не видел их, А-Сан. Хуайсан восторженно пищит, когда видит светящиеся метки — он вообще фанат подобных вещей. Совершенно не чувствуя опасности, он подбирается ближе к Бин-мэю (тот, тем временем, был опасно близок к трансформации в Бин-гэ), разглядывая его с ног до головы. Мобэй то ли скучнее, то ли страшнее — в любом случае, выбор пал не на него. Не то чтобы демонов смущали дети. Да и не в них дело-то толком — виновата атмосфера. Эта семейная атмосфера вокруг шицзуня и Цинхуа, которая знатно сбивала с толку и заставляла чувствовать себя лишними. Демоническая кровь бурлила и призывала подчинять — разум кричал, что это будет ошибкой. И всё это совершенно не помогало, ну ни капельки. — Простите, — нарушает тишину невозмутимый А-Сан под агрессивные махи руками названного братца, — а как вы ухаживаете за волосами? Вы их завиваете, или они сами такие? А что делаете с кожей? Ладно, Ло Бинхэ самую малость напрягает этот мальчик. Вэй Ин, Мэн Яо и Не Минцзюэ отвлекают Шан Цинхуа беседой (тот счастливо выдыхает, забыв о проблемах насущных), и очень зря. Каждый без исключения позабыл о маленьком ребёнке, который секунду назад жевал конфеты под боком брата Самолёта. Нет, о другом маленьком ребёнке; за младшим братом А-Цзюэ приглядывает боковым зрением, готовый чуть что кинуться на помощь. Уж что-что, а всеобщее напряжение и враждебность к этим двоим он давно заметил. Лишь господин Шан выглядел очень растерянным, но глотку гостям перегрызать не собирался. Впрочем, такого мягкого человека попробуй заставь. Сюэ Ян вдоволь наелся сладостей, пока взрослые занимались какими-то глупостями. Теперь-то он смог окончательно проснуться и решительно не знал, чем бы себя занять. Папа и старшие мальчики говорили о какой-то учёбе и скучном ордене — фу, лучше бы монстров обсуждали. Вот Цзюэ-гэ недавно такого зарезал! Морда страшню-ючая, уши, как у летучей мыши, а клычищи, клычищи! Вот, что весело! Ян-Ян стянул с тарелки ещё несколько конфет и осмотрелся. Дядька, который лез к отцу, со странным лицом пытался отодвинуться от мальчика — кажется, от братишки Цзюэ-гэ. Тот щебетал что-то про причёски — девчонка, что ли? Бе-е. С другой стороны, в жутком тёмном углу сидел ещё один странный дядька (то есть, угол был бы менее жутким, если бы его там не было). У него тоже метка во лбу светилась, только вот не ярко-красным, а насыщенно-синим. Напоминало папину подкрашенную карамель — ну точно тот же цвет! Сюэ Ян осторожно приблизился и подёргал дядьку за рукав ханьфу, заставляя оторваться от созерцания своего маленького беспокойного человека. Ян-Ян уставился прямо на нечеловеческие глаза и, словно что-то вспомнив, принялся копаться в рукаве. Наконец он выудил оттуда очень маленькую деревянную саблю, которую смастерил Цзюэ-гэ, и гордо продемонстрировал её демону. — Давай я заклинатель, а ты злой дракон! Мобэй-цзюнь медленно кивнул, сделал вдох и, когда мальчик показушно замахнулся на него, заморозил игрушку ледяным дыханием. Та в ту же секунду треснула и распалась на множество осколков. Сюэ Ян шмыгнул носом. А потом ещё и ещё. И снова, пока наконец не заплакал. В тот день Цинхуа почувствовал, что его ярости достаточно, чтобы убить его короля.