Последняя Цитадель

Билл, Беверли и Джорджи вернулись на третий день. Билл нёс сжавшегося в комок брата на руках, хотя по нему было видно, что он и сам еле переставляет от усталости и навалившегося стресса ноги. Беверли явно из последних сил сжимала в пальцах пустой пистолет и поблёскивающий алым нож. Одежда всех троих была окроплена кровью и ошмётками гнилой плоти, но остальные Неудачники даже не обратили на эту грязь внимания, когда затаскивали их в мотель и отпаивали остатками воды из бутыли. Когда Стэн стаскивал с Джорджи куртку, тот отключился прямо у него на руках, но сон его был беспокойным, даже когда Стэн уложил мальчика на кровать и укрыл промёрзлым одеялом: Джорджи без конца ворочался, неровно дышал и что-то бубнил себе под нос. Стэн понятия не имел, что с ними случилось, через что им прошлось пройти в Цитадели, и, если честно, не особо стремился узнать. Бен не застал их возвращения — он ещё в середине дня скрылся в лесу, чтобы проверить заячьи ловушки, которые ещё вчера пустовали. Есть хотелось неимоверно. Солнце одним краем уже успело коснуться горизонта, когда Бен вернулся с двумя тушками в руке. Он без особого труда заметил лежащий в снегу нож Бев, — и когда только она успела его выронить? — и сложил два и два. Тушки тут же ткнулись шедшему его встречать Стэну в грудь, а сам Бен, не сказав ни слова, ринулся к той двери, от которой тянулась целая вереница следов. Майк развёл костёр на том же месте, что и три дня назад, и растапливал на нём снег в ржавой кастрюле. Кастрюля стояла прямо на горящем хворосте, отчего в воздухе витал не только запах дыма, но и вонь подпалённой ржавчины. Стэн опустился на асфальт у костра и вытянул ноги, протягивая тушки Майку. — Ты в курсе, что с ними делать? — спросил он. Майк забрал зайцев и оценивающе осмотрел их. — Весело, — пробубнил он. — Да, знаю. Дай нож. Стэн вытащил из чехла едва ли не сверкающий нож, который он последние два дня от скуки начищал краем простыни, и протянул Майку. Тот разделывать тушки сразу не спешил, а ощутимо надавливал на живот самого жирного зайца и проводил рукой вниз, к задним лапам. Другой рукой он забрал нож и от скуки начал осматривать рукоять, у которой, на основании лезвия, красовалась гравировка из каких-то непонятных квадратиков и крестиков. — Что это за символы? — спросил он, откладывая зайца и принимаясь проделывать такую же процедуру со следующим. — Не думаю, что видел такие раньше. — Это иврит, — усмехнулся Стэн, с интересом наблюдая за совершенно непонятными для него махинациями с тушами. Майк вскинул брови и повнимательнее пригляделся к, как он уже понял, словам, о значении которых мог только догадываться, и Стэн решил облегчить его задачу: — Всякий путь человека прям в глазах его; но Господь взвешивает сердца. Надпись. Вот, что она значит. Майк привязал какой-то замочаленной верёвкой зайцев вверх ногами к забору и вскрыл им глотки. Кровь вытекала из разрезов, заливала заячьи рты, носы, глаза, уши и спускалась в землю. — Где-то я слышал это, — задумчиво проговорил Майк себе под нос, почти не отвлекаясь от своего дела. Стэна всё порывало спросить, откуда он вообще знает, что делать, и как натренировался, но вспомнил слова Эдди о детстве Майка и посчитал, что бараны от зайцев в данном вопросе мало чем отличаются. — Библия? — Ну, можно и так сказать, — неопределённо повёл плечом Стэн, не желая пускаться в объяснения различий православной Библии и иудейского Танаха. — Подарок отца. Майк вернулся к костру, сел, скрестив ноги, и посильнее запахнул куртку. Стэн вернул ему шапку ещё вчера, поэтому потёр уши в попытке их согреть, неволей путаясь пальцами в сальных отросших волосах. Ему давно стоило найти какую-нибудь резинку или отрезать пряди к чертям тем же ножом, вот только всё время на это не хватало то ли времени, то ли желания. Возможно, он сможет раздобыть резинку у той же Беверли, когда она проснётся, ведь постоянное опасение быть схваченным за волосы или отвлечься на заслонившие лицо пряди во время боя его не прельщало. — Мне казалось, твой отец немного… против всего этого, — сказал вдруг Майк, краем глаза поглядывая на туши, ожидая, когда они полностью обескровятся. Ему оставалось всего лишь сделать несколько надрезов, снять шкуры, вытащить требуху и замочить разделанное мясо на несколько часов. Похоже, придётся сейчас снимать кастрюлю с костра, чтобы вода остыла. Майк спустил рукава куртки до кончиков пальцев и осторожно снял кастрюлю с огня. Соприкоснувшееся со снегом днище зашипело и стало испускать пар. — Ну, да, — протянул Стэн, наблюдая за дымящейся кастрюлей. Майк за это время засунул покрасневшие руки в снег. — Я несколько лет выпрашивал этот нож, потому что, не знаю, хотелось чувствовать себя крутым? Отец сдался в какой-то момент, но всё же решил сделать подарок хоть как-то «полезным» с его точки зрения. Где-то позади хлопнула дверь. Майк просто поднял взгляд, а вот Стэну пришлось обернуться, чтобы понаблюдать за тем, как Бен опускается на колени и принимается счищать снегом кровь с куртки Бев. Снег в его руках тут же приобрёл какой-то оранжево-зелёный оттенок. Майк глубоко вздохнул, и Стэн невольно оторвался от своих наблюдений и повернулся лицом к тлеющему костру. — Через что же им пришлось пройти? — задумчиво протянул Майк, но он не обращался в этот момент к Стэну, наоборот, он будто и вовсе позабыл о его присутствии и пропал где-то в своих мыслях. — Они расскажут, когда проснутся, — неуверенно предположил Стэн, хотя и не был уверен, стоило ли вообще вырывать Майка из омута размышлений. Тот, похоже, нарывался на какое-то откровение, и Стэну как никогда сильно хотелось, чтобы Майк перестал изображать из себя при нём отчуждённую ледяную стену, хоть она с недавних пор и подтаивала. — Бев героиня. — То, что она пошла, конечно, логично, — кивнул Майк, — но также и глупо. Стэн нахмурился. — Почему глупо? — Потому что она не должна была отправляться одной, — пожав плечами, просто ответил Майк, будто обсуждал погоду. — Я не сомневаюсь, Беверли способна постоять за себя, но эти игры в самопожертвования даже в фильмах попахивают идиотизмом. Стэн вдруг ощутил огромную необходимость переубедить Майка в том, что логичность, конечно, хорошее качество, но большинство людей во время принятия какого-либо решения руководствуются зовом сердца, и именно оно зачастую оказывается правым. Действия, сделанные таким образом, никак не могу быть глупыми. — Бев всего лишь хотела помочь, — сказал он. — Здесь и не пахнет самопожертвованием. — Значит, у тебя проблемы с обонянием. Ну или ты не знаешь Бев настолько хорошо, как я. Она всегда видела в таких вещах благородство, и это благородство затмевало разум. Стэн проморгался. То ли это частичка пепла попала, то ли просто клуб дыма от костра заставил глаза слезиться и опустил перед ними сероватую пелену. — Разве это плохо? Майк фыркнул и бросил быстрый взгляд на зайцев. С тушек перестала стекать в землю кровь, и тогда парень продолжил их разделывать. Разговор ещё не был закончен, поэтому Майк просто снял с забора тушки и опустился обратно у костра, где принялся надрезать шкуру зайцев у задних лап. — Согласись, что логичнее будет столкнуть друга с пути на амбразуру, чем бросаться на неё самому, — сосредоточенно проговорил Майк, не поднимая взгляда. Только что снятая шкура упала на землю. — Лично я предпочту первый вариант. Стэн не нашёлся, что ответить. Не умел он вести здоровый спор. Майк вскрыл зайцу пузо и какими-то махинациями вытащил всю требуху, и отбросил её в сторону. Примерно то же ожидало и следующую тушку. Стэн на секунду обернулся, но не нашёл взглядом Бена. Похоже, тот давно уже отмыл куртку Бев и вернулся в комнату. На том месте, где он раньше сидел, снег был окрашен в оранжево-зелёный цвет. С небольшим бульканьем в кастрюлю опустились освежёванные тушки. — Ты, наверное, хочешь спросить, почему я тогда остановил Бена, когда Беверли ушла? — спросил, впрочем, не слишком увлечённо Майк, протягивая нож обратно Стэну. Тот молча кивнул и засунул нож в чехол. — Предположил, что он больше пригодится нам. Не прогадал в конечном счёте. Ты, кстати, выглядел уверенным тогда у больницы. Знал, что поможет? У Стэна вновь перед глазами пронёсся момент, когда он отрубал Ричи запястье, и Урис невольно вздрогнул. По шее вниз пробежала зябкость. — Я не знаю, — выдавил сквозь ком Стэн. — Это было какое-то помутнение. Я понятия не имел, что делаю. Майк ничего не ответил, хотя по тому короткому мгновению, когда он поджал губы, было заметно его небольшое разочарование на этот счёт. Вторая тушка опустилась в кастрюлю с водой, а Стэн почувствовал срочную потребность умыть лицо снегом и, тяжело поднявшись, двинулся в сторону более-менее чистых сугробов у угла мотеля. Тем более, разговор с Майком изрядно его вымотал, а ощущение жирной плёнки на лице улучшению самочувствия не способствовало. Стэн опустил красные и потрескавшиеся от мороза руки в потихоньку твердеющий снег и обтёр им лицо. Кожу тут же закусал холод, и Стэн как-то отдалённо подумал о том, что в прошлом он бы себе такого никогда не позволил, беспокоясь о состоянии кожи, а если бы и пришлось, то по возвращению домой покрыл бы лицо и руки толстым слоем жирного увлажняющего крема. Сейчас же на такие мелочи было наплевать. Стэн в последний раз провёл руками по лицу и шумно выдохнул, прежде чем заметил краем глаза шевеление у стены, покрытой тёмно-зелёной облупленной краской. Стэн резко обернулся, но тут же расслабился, когда распознал в сидевшем на земле комке Джорджи. Стэн, засунув руки в карманы куртки, непроизвольно широко размахнувшись ногой и пнув небольшую снежную глыбу, которая со скрежетом покатилась по снегу и асфальту, подошёл к Джорджи и грузно съехал по стене. — Ты чего не спишь? — спросил он, и Джорджи вздрогнул. Взгляд глаз с расширенными зрачками замер на лице Стэна, а из горла вырвался тоненький всхлип. — Не спится, — необычайно хрипло для ребёнка выдавил Джорджи и уткнулся подбородком в колени. Стэн же вытянул ноги и тут же почувствовал, насколько сильно заледенели его пальцы внутри ботинок, которые, вообще-то, для зимы особо предназначены не были. — Кошмары? — понимающе протянул Стэн, и Джорджи коротко кивнул. Стэн слегка дёрнул уголками губ, но вовсе не в попытке улыбнуться, наоборот, пытаясь сжать губы в тонкую линию, но щёки тут же отозвались морозными щипками. — Ты в порядке? Стэн заметил, как Джорджи сжал ткань джинс и резко всхлипнул ещё раз. Он отвернулся было, но Стэн всё же заметил повлажневшие глаза. Было видно, что Джорджи хотел ответить, но язык его словно прилип к задней части нёба, а в горле прочно обосновался неприятный ком, который даже дышать мешал, не говоря уже и о словах. Стэн положил руку мальчику на плечо, но тот ощутимо вздрогнул, сбрасывая тем самым чужую руку, а затем остервенело затёр ладонями глаза, размазывая едва-едва выступившие слёзы по лицу. — Можешь не говорить, если не хочешь, — пошёл на попятную Стэн, понятия не имея, как успокоить Джорджи, если уж он так резко реагирует на чужие прикосновения. Но Джорджи, вопреки всему, замотал головой и сам подвинулся к Стэну ближе, и небрежно ткнулся виском Стэну в плечо. — Вики укусили, — выдохнул Джорджи и со всей силы зажмурился, будто это должно было притупить чувства, но слёзы всё же брызнули из только-только открывшихся глаз. Стэн обнял его и упёрся подбородком о мальчишескую макушку. Вики он видел вживую лишь однажды, когда сидел на кухне у Билла и периодически бил его книгой по голове, когда полюбившиеся персонажи «Чёрной стремнины» погибали самыми изощрёнными способами. Джорджи и Вики тогда ночевали вместе и вели себя чересчур тихо. Может, рисовали, может, подслушивали «взрослые» разговоры, когда Билл, со смехом потирая макушку, рассказывал, почему он решил убить самого любимого персонажа Стэна, а не кого-нибудь другого. И всё равно, Вики ему хорошо запомнилась, и вовсе не самим фактом того, что она была подругой Джорджи. Эта девочка была чуть ли не абсолютной противоположностью Джорджи и сочетала в себе несочетаемое: залихватски играла в футбол, но все остальные подвижные игры пренебрежительно называла «мальчишескими», вела себя чересчур ответственно для ребёнка, но быстро бросала все дела, если появлялся шанс нарядиться с Джорджи в простыни и носиться по улицам Цитадели, изображая из себя привидений. — Мне жаль, — абсолютно искренне прошептал Стэн, шумно выдохнул и прикрыл глаза. Джорджи громко шмыгнул носом и подавил очередной всхлип, так и норовивший вырваться из горла вперемешку с коротким воем. — М-мне тоже, — запнувшись о небольшую икоту, выдавил Джорджи и утёр нос рукавом свитера. Куртки на нём не было, а Стэн даже этого не заметил. — Замёрз? — шепнул Стэн над ухом мальчика. Джорджи мелко кивнул и вновь постарался утереть слёзы. За забором зашипел ходячий, но никак пролезть на территорию мотеля он не мог. — Вернёмся в дом? — Там пахнет кровью, — выдохнул Джорджи и прижался к Стэну ближе. Он мелко дрожал от холода, и Стэн накинул на него свою куртку. — Можешь лечь на кровать Бена. Всё равно он наверняка у постели Бев просидит всю ночь. Джорджи, помявшись, коротко кивнул, и они поднялись с холодной земли. Так уж вышло, что с самого прихода в мотель Майк, Бен и Стэн жили вместе. Эдди поминутно проверял состояние Ричи, молясь про себя, чтобы у него не было жара, покрасневших глаз, замедленной реакции на что-либо и горячечного бреда. Пускай первые симптомы обычно и проявлялись спустя несколько часов после укуса, и, по идее, нужды в подобных проверках уже не было, Эдди всё равно продолжал придумывать десятки теорий, почему он не имеет права остановиться. Остальные же решили поселиться вместе, чтобы было удобнее будить друг друга при ночных дежурствах. Естественно, комната представляла собой ад любого чистоплотного человека: грязные разводы на полу от растаявшего и высохшего снега, смешанного с дорожной пылью и лесной землёй, свисающие с кроватей застиранные коричневые простыни, так и не разобранные до конца сумки с оружием заполняли собой всю поверхность стола. Джорджи обвёл комнату пустым взглядом, узнал валяющуюся у изголовья одной из кроватей футболку Бена и, сняв ботинки, закутался в одеяло. Сам же Стэн опустился на стул рядом, предварительно переложив пистолет с глушителем на стол. — Расскажи что-нибудь, — попросил Джорджи, и из-за одеяла, скрывающего его чуть ли не с макушкой, голос звучал глухо. Стэн даже растерялся от такой просьбы. — Что тебе рассказать? — спросил он, отвиснув. — Что угодно. Хоть сказку. Стэн задумчиво повторил последнюю фразу Джорджи, сложив руки на груди и откинувшись на стуле. Знал он одну сказку, которую ему ещё в глубоком детстве рассказывала мама по вечерам, но без единой запинки рассказать он её вряд ли сможет. Еврейские сказки вообще были какими-то странными, сказал бы Стэн, задай ему подобный вопрос. Но никто его об этом не спрашивал ни разу, так что Стэн попытался вспомнить хотя бы начало. Там что-то было про вдову и золото… — Жила как-то женщина, — начал неуверенно Стэн и закусил губу, вспоминая продолжение. — Однажды ей пришлось уехать из города, и она попросила соседа сохранить некоторые её вещи. В наследство от покойного мужа она получила немного золота, но боялась, что его украдут… Поэтому она положила всё своё золото в несколько глиняных горшков, залила их мёдом и плотно закрыла крышкой. Соседу она рассказала только о мёде, понадеявшись, что тот в горшки не полезет за ненадобностью. Ну, мёд и мёд, что там, в самом деле. Джорджи молча слушал сбивчивый рассказ, прикрыв глаза. Он стянул с головы одеяло и стал похож на большую коричневую гусеницу. — Пока вдова была в отъезде, к соседу пришли гости, а собственный мёд, как назло, закончился… Тогда он зашёл в кладовку, зачерпнул соседкиного мёда и заметил золото. Ну и, не думая долго, он вытащил из горшков всё золото и оставил себе, и ничего никому не стал рассказывать. Соседка, вернувшись, конечно, заметила пропажу и пошла во дворец. Но царь отказался вести дело, потому что не было никаких свидетелей и доказательств, что золото и вправду принадлежало ей. Джорджи приоткрыл один глаз. — Нечестно, — выдохнул он. Стэн улыбнулся устало и кивнул. — А что потом? Стэн сглотнул слюну, подумав на мгновение, что смочить пересохшее горло ему бы не помешало. — Расплакалась вдова, пошла домой, и её заметил обычный мальчишка. Примерно твоего возраста. Он подошёл к ней, спросил, что случилось, да та и рассказала всё про золото и соседа. Мальчишка ей говорит: «Есть ещё надежда. Вернись к царю и позови меня как свидетеля. Тогда-то вся правда и раскроется». Женщина послушалась его, и на следующее утро начался суд. Вызвали соседа, вдову и самого мальчика. Царь посмотрел на мальчика, спросил, мол, такой маленький, а уже судить лезешь. «Бог рассудит. Я лишь сделаю всё, что смогу, » — ответил ему мальчик, и царь махнул рукой. Мальчик попросил принести те самые горшки, а когда их получил, стал разбивать их один за другим. Наконец, из одного кувшина выпали две монеты, которые от мёда прилипли ко дну. Мальчик поднял их в воздух и закричал: «Вот вам два свидетеля! А это — вор! И свидетели рассказали правду». Вор понял, что правда вышла на свет, и вернул вдове всё украденное. Скоро весь еврейский народ узнал об этом дне, и все говорили, что мальчик умён и с ним Бог. Мальчика звали Давидом, и позднее он стал царём всего Израиля. Стэн закончил свой рассказ и замолчал, переводя дыхание. Примерно так заканчивалась сказка, которую ему рассказывала мама, и Стэн всегда ломал голову, пытаясь понять, при чём здесь в конце Давид, если сама история изначально говорила о вдове. Джорджи же, не раскрывая глаз, проговорил: — Хочу быть таким, как Давид. Стэн светло улыбнулся. — Значит, станешь. Помогай тому, кто нуждается в помощи, и не бойся мыслить нестандартно. Джорджи промычал что-то утвердительное и замолчал. Стэн ещё какое-то время прислушивался к ровному дыханию мальчика, а затем, убедившись, что он уснул, поднялся со стула и вышел на улицу. Стало совсем темно, и только костёр да лунный свет растворяли ночную мглу. Майк всё так же сидел на том же месте и грел руки о какое-то ведро. Поленья трещали и выбрасывали в воздух искры, почти тут же обращавшиеся в обычный пепел, и Стэн решил подойти ближе. — Воды? — спросил Майк, не оборачиваясь. Стэн заглянул в ведро, от которого, наверное, совсем недавно перестал подниматься пар, судя по мелким каплям на внешних стенках ведра, и понял, что Майк вновь растапливал снег всё это время. Стэн кивнул, а затем, поняв, что Майк никак не мог увидеть его жестов, прочистил горло и угукнул. Майк зачерпнул воду кружкой с отколотой ручкой, и Стэн осушил её до дна. — Разбудишь через три-четыре часа? Только разбуди, а не как в тот раз. Стэн молча закатил глаза, возвращая кружку. Вот уже вторую ночь подряд он продолжает напоминать о том случае, когда он не спал всю ночь, сверля красными уставшими глазами дорогу в ожидании, когда там появятся три знакомые фигуры. — Разбужу. Майк отодвинул ведро от горящего костра и, выслушав наставление Стэна не шуметь лишний раз, так как в их комнате сегодня спит Джорджи, кивнул и скрылся в мотеле. Сам же Стэн грузно опустился подле костра, проверил наличие ножа на поясе и хлопнул рукой по урчащему животу. Иногда Стэну начинало казаться, что все его внутренности прилипли к позвоночнику от голода, но ничего поделать всё равно не мог. Зайцы, по словам Майка, должны отмокать ещё несколько часов, прежде чем их можно будет зажарить, и рот Стэна невольно заполнился слюной. Твою-то мать. Стэн протёр глаза, пытаясь отвлечься. Первый час дежурства так и прошёл: в наблюдении за горящим костром, в практически безуспешных попытках собрать мозг в кучку под аккомпанемент воющего живота. Решив сменить дислокацию, Стэн забрался на стол, вполне мирно стоявшем себе на верхушке самодельной баррикады. Где-то в лесу раздавались то и дело одиночные гортанные шипения, но, в целом, всё пока проходило слишком спокойно. Это чрезмерное спокойствие настораживало. — Эй, — раздался хриплый от сна голос позади, и Стэн вздрогнул и чуть не свалился со стола. Стоящий позади Билл хохотнул. — Тебе составить компанию? Стэн прочистил горло, отворачиваясь, пытаясь скрыть вспыхнувшие от неловкости щёки, хотя какой в этом был прок, если в ночи всё равно не было ничего видно, и кивнул. Билл взобрался на стол. — Джорджи спит у нас в комнате, если что, — сказал Стэн, потому что посчитал, что это, отчасти, и была причина, по которой Билл вышел на улицу среди ночи. Впрочем, посчитал он верно, потому что Билл кивнул. Его челюсти с силой сжались, а взгляд потяжелел, хотя последнего Стэн почти не разглядел от ночной мглы. Они сидели некоторое время молча, наблюдая за звёздами и изредка за выходящими из леса ходячими, что двигались в противоположную от города сторону как один. Стэну отчего-то хотелось спросить, куда они могут идти, но язык отказывался шевелиться. Холодало. Стэн посильнее закутался в куртку и поджал под себя ноги, отчего стол опасно пошатнулся. — Позавчера у Джорджи был день рождения, — разрезал ночную тишину шёпот Билла, и Стэн резко перевёл на него обеспокоенный взгляд. — Девять лет. Изо рта Стэна вырвался какой-то нечленораздельный звук, который тот попытался скрыть попыткой прочистить горло, но Билл не обратил на это внимания. — Джорджи… рассказал мне про Вики, — подал голос Стэн, поняв, что Билл не знает, как продолжить свою мысль. — Что случилось? — Мы спрятались в каком-то магазине, — послушно принялся рассказывать Билл низким голосом, который то и дело срывался. — Беверли и я решили проверить служебные помещения, но… Под прилавком сидел ходячий. Не знаю, как он попал туда, не знаю, почему мы не услышали его раньше. Он укусил Вики, и Беверли пришлось её… на глазах у Джорджи. Билл подавился воздухом и замолчал, а Стэн тихо охнул и прижал руку ко рту. — Мы сидели там все два дня, не имея возможности выйти. Я даже представить не могу, что чувствовал Джорджи всё это время. И едва мы заметили, что большинство ходячих с улицы пропали, то… просто побежали. Оставили Вики там. И если я виню себя за то, что случилось, то каково Джорджи? Жить с осознанием, что ты был там, но ничего не сделал. Не смог сделать. Стэн покачал слегка головой, но ничего не сказал. Молчали они долго, и в конце концов Билл спрыгнул со стола и вернулся в комнату, где утонувшая с объятьях Бена Беверли сбивчиво шептала что-то ему на ухо, захлёбываясь слезами, а Стэн, в свою очередь, просидел ещё какое-то время, пока не замёрз настолько, чтобы решить, наконец, растолкать Майка и провалиться в беспокойный сон. Разбудили его хаотичными шлепками по плечам, и Майк — а это именно он его и пытался растолкать, — вытянул упирающегося Стэна на улицу. У костра, привалившись всем телом к Эдди, хмуро сверлил взглядом тлеющие угли Ричи, куталась в куртку Беверли, которую приобнимал Бен, а Джорджи сидел с закрытыми глазами на коленях Билла. — Какого хрена? — озвучил, пока что, единственную свою мысль Стэн, усаживаясь в импровизированный круг. — Мы в дерьме, — просто ответил ему Майк, и, столкнувшись с настороженными взглядами остальных, глубоко вздохнул и продолжил: — Ходячие из Цитадели. Много. Они идут в нашу сторону. Думаю, через минут сорок они уже будут здесь. — Не день, а праздник какой-то, — пробурчал Ричи, готовый пускать слюни на куртку Эдди, но тот легко толкнул его плечом в попытке отогнать сон. — Получается, по съёбам? — Я, вроде, просил тебя… — начал на грани слышимости Билл, но Ричи только махнул здоровой рукой. — Мы не сможем уйти далеко, — вставил Эдди. — Ричи ещё слишком слаб, ребята только вернулись и больше походят на мертвецов, чем сами ходячие… Я имею в виду, ты уверен, что есть смысл бежать? Может, лучше переждать эту толпу? Майк какое-то время сверлил взглядом трещинки на асфальте, а потом потёр ладонью макушку и помотал головой. — Их до хрена. Не думаю, что у нас получится просто их переждать здесь. Безопаснее будет осесть где-нибудь подальше от них… ну, и поближе к чему-нибудь, где есть еда. У нас из всей еды только два зайца на восемь человек. Это, мягко говоря, мало. — Сорок минут, говоришь? — спросил Стэн, подняв взгляд на Майка. Тот слегка качнул головой, будто бы говоря, мол, плюс-минус, и Стэн тяжело вздохнул. — Укрыться в лесу будет проще, наверное. Ричи тяжело вздохнул. По его опущенной голове можно было с лёгкостью понять, насколько сильно он задолбался бегать с места на место в надежде оставаться в безопасности, и Стэн не мог не вздохнуть точно так же в знак солидарности. Тем временем, начались короткие сборы. Стэну требовалось лишь только перезарядить пистолет и засунуть его в штаны, и остальное время он наблюдал за ругающимся сквозь зубы Майком, который пытался завернуть в наволочку мокрые туши зайцев, отмахиваясь тем, что он не просто так мучился битый час разделкой, чтобы оставить мясо на съедение этим тварям. Стэн лишь дёрнул уголком губ и глубокомысленно покивал. Стэн закинул через плечо тяжеленную спортивную сумку с оружием, вторую же забрал Майк. — Когда ж это всё закончится… — в пустоту проговорил Эдди, когда Неудачники уходили в лес. Впереди вышагивал Майк, а процессию замыкал Стэн, как двое наиболее боеспособных из всей группы. Бену же было поручено следить за безопасностью остальных, если что-то случится. И пускай Стэн допускал мысль, что рано или поздно он просто повалится на землю от голода или не сможет нормально вонзить нож ходячему в голову, ему приходилось изображать из себя чёрт пойми что. Первое шипение раздалось из кустов, когда уже занимался рассвет. Стэн пнул под коленями ходячего и, схватившись за рукоять ножа обеими руками, вонзил его мертвецу промеж глаз. Майк расправился со вторым, который, судя по состоянию плоти, обратился совсем недавно. Может, до них уже добрались первые мертвецы из Цитадели. Если так оно и было, то дело, мягко говоря, дрянь. Когда на лесную тропу, где шли Неудачники, выползли ещё четверо ходячих, Майк со Стэном послали остальных дальше и довольно быстро с ними покончили. Стэн едва ли помнил, как нырнул под рукой одного ходячего, оттолкнул его ногой в спину и вонзил второму, подобравшемуся слишком близко, ходячему нож в висок. Правда, чтобы его вытащить, пришлось потратить несколько драгоценных секунд, когда Стэн свободной рукой пытался упереться в лысый склизкий лоб, и это секунды едва ли не стоили ему жизни. Майк вовремя подоспел, когда третий мертвец был в шаге от того, чтобы вонзить редкие зубы Стэну в холку. — А мы неплохая команда, а? — выдохнул Стэн, когда они вдвоём нагнали остальных Неудачников. — Не говори гоп… — тихо отозвался Майк, прислушиваясь к звукам. От мелькающих между деревьями дюжины ходячих пришлось спасаться бегством. Солнце было в зените, когда Стэн без сил повалился у корней одного дерева, и остальные с явным облегчением последовали его примеру. Вдруг Эдди выругался. — У тебя вновь рука кровоточит, — прошипел он, расстёгивая сумку. Ричи бросил быстрый взгляд на обмотанный бинтами обрубок и шумно выдохнул. — Что ж, говно, — неописуемо проговорил он, ухмыляясь, и Эдди влепил ему оплеуху перед тем, как начать перевязку. Бев тяжело дышала и утирала со лба пот, едва ли обращая внимания на попытки Бена уговорить её застегнуть куртку. — Куда мы идём? — спросил Джорджи у сидящего рядом Билла, но тот разве что плечами пожал. Стэн отвлёкся от своих наблюдений после лёгкого тычка Майка в плечо. — Осмотримся? — предложил он, и Стэн устало кивнул. — Проверим хоть, сможем ли мы отдохнуть здесь хотя бы несколько минут. Майк протянул Стэну руку, и тот благодарно принял её, грузно поднимаясь с земли. В ботинках захлюпала влага, когда оба парня удалились на несколько метров глубже в лес, и Стэн опустил взгляд, раздумывая, насколько плохой идеей сейчас будет к чертям снять обувь, и тут же заметил почти незаметные у кустов следы ботинок. Стэн похлопал идущего впереди Майка по плечу и молча указал на следы. Тот понятливо кивнул и двинулся по ним. Следы явно остались не от ходячих, судя по манере ходьбы, и Стэн неволей приготовился к какому-то дерьму. Кто-то оставил эти следы, по меньшей мере, пару дней назад, но плохое предчувствие всё равно подкатило к горлу, когда вереница следов разошлась в разные стороны у большого дуба. Две пары следов вели налево, еще три — направо. — Посмотри там, — на грани слышимости прошептал Майк, выпуская клубы пара изо рта и кивая налево. Стэн кивнул. Стэн шёл по следам минуты три, пока не зацепился взглядом за вполне свежую заячью ловушку. Он опустился на колени и подцепил пальцем лежащую на снегу проволоку. Странное местоположение для ловушки, откровенно говоря, ведь никаких следов, отличных от человеческих, им по дороге не попадалось. Стэн нахмурился и собрался было подняться на ногу, когда за его спиной щёлкнул затвор. — Не двигайся, — сказал незнакомый ему глубокий голос. — Выбрось всё своё оружие. Медленно. — Блять, — прошипел Стэн, выполняя указания. — Руки за голову! — довольно громко раздался ещё один голос, явно принадлежавший девушке. Стэн медленно сцепил руки за шеей и почти тут же крепкая хватка завела его руки за спину. Запястья затянули верёвкой. — Веди к своим. И чтобы без фокусов, — потребовал первый голос. — Я один, — ровно солгал Стэн, пытаясь придумать хоть какой-то план. В затылок ему уткнулось дуло пистолета. — Врёшь. Я знаю, что есть ещё люди. Веди. Сейчас же. Иначе я вышибу тебе мозги прямо здесь. Стэна грубо подняли на ноги и ощутимо толкнули между лопаток. Он попытался было развернуться, но, стоило только пистолету ткнуться в его шею, оставил затею. — Кто вы? — спросил он, но на него только шикнули и дёрнули за верёвку, сковывающую запястья. — Ты английский понимаешь, нет? — вновь заговорила девушка. — Пошёл давай. Фил, может, спокойный, но моя-то рука может и дрогнуть! Стэн стиснул челюсти и медленно зашагал к дубу.