Стать ферзём

Проснувшись от громкого шуршания над ухом, я лениво приоткрыл глаза. Рядом с подушкой ползала Короста. Резко подскочив на кровати, я подхватил её на руки; сон как рукой сняло. Оглядевшись вокруг, я заметил открытую клетку и сильно побледнел — в зеркале, висящим над тумбочкой, где она и стояла, отразилось моё испуганное лицо, усыпанное яркими веснушками. Я точно помнил, что запирал клетку на ночь. Кто её открыл? Если бы Питер скрывал своё умение отпирать клетку изнутри, он бы не попался на этом так глупо. Но главное — как долго она открыта? Я сжал крысу в руках, из-за чего она взвизгнула. Её недовольство меня ничуть не волновало: меня затошнило от того, что я представил рядом с собой не крысу, а отвратительного взрослого мужика, не стесняющегося лежать в одной кровати с маленькими детьми. Страшно представить, как бы я себя чувствовал, если бы анимаги не могли превращаться в своих животных, будучи одетыми. Я зажмурил глаза и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Если я избавлюсь от крысы, Сириус Блэк не будет оправдан, если я избавлюсь от крысы… — О, Уизли, ты проснулся! Я распахнул глаза и уставился на Забини. С начала учёбы прошло чуть больше месяца, а он оставался всё таким же бодрым и весёлым с утра, причём расслабился в нашей компании настолько, что не стеснялся петь в душе на итальянском. Нотт и Малфой мигом принялись разучивать полог тишины, но получалось у них всё ещё не очень. Я, тщательно скрывая брезгливость, засунул крысу обратно в клетку и для надёжности запечатал её Коллопортусом. Теперь клетку нельзя будет открыть без палочки, так что Питер, если это всё же сделал он, на этот раз не сможет выбраться без посторонней помощи. Коллопортус проходили чуть позже заклинания левитации, хотя на мой взгляд оно было даже легче, так что я без проблем выучил его уже сейчас. Жаль, что вчера вечером я слишком устал и забыл его применить. Я поспешил закутаться в одеяло, вздрагивая от холода. Согревающее заклинание проходили только на пятом курсе, и, несмотря на то, что я очень старался, получалось оно у меня по-прежнему отвратительно. Приходилось терпеть и спать в двух пижамах одновременно, ожидая обещанной посылки от Молли с дополнительными тёплыми вещами. Забини всё это время с интересом следил за моими манипуляциями. — Зря ты её закрыл, питомцам нужно выходить погулять. Я поджал губы. — Если это ты открыл клетку, то прошу в следующий раз так не делать: я хочу, чтобы Короста гуляла только под моим присмотром. Она уже старенькая, ей вообще нежелательно лишний раз двигаться. — Это Нотт, — Забини улыбнулся, — пробурчал о том, что ему надоело слушать, как она обиженно скребётся о стенки. А я обещаю никогда не трогать твои вещи без разрешения. Я устало посмотрел на Забини. Я в самом деле не мог его понять. Он казался слишком искренним, слишком хорошим, когда находился в моей компании, но история его семьи заставляла думать, что всё это неспроста, — и мне было почти стыдно за это. Забини был надёжным напарником на уроках и интересным собеседником. Наверное, если бы я позволил себе полностью расслабиться в его присутствии, мне бы стало как никогда комфортно, но всегда есть проклятое «но». — Спасибо, — ответил я, слегка улыбнувшись. Пора было вставать. После ужина, когда Гарри умудрились утащить другие гриффиндорцы — игры в гостиной, Гарри! — я решил сходить в библиотеку. Несмотря на знакомство с каноном, я чудовищно мало знал об этом мире, ведь в книги невозможно впихнуть всё: какая-то информация будет просто лишней, что-то автор забудет упомянуть, что-то посчитает слишком обыденным, чтобы прописывать… Конечно, Роулинг многое потом писала дополнительно, но сейчас мне в любом случае не нужен был этот мир с точки зрения читателя истории-фэнтези, я собирался узнать его со стороны тех, кто в нём живёт. С начала учёбы, пока я привыкал к новому окружению и необычным школьным предметам, у меня не было на это ни сил, ни времени, но теперь я мог позволить себе начать читать что-то кроме учебников. Перси, каким бы замечательным он ни был, не мог рассказать мне всего: например, что-то уже должен был знать прошлый Рон, так что Перси обходил эти вещи стороной как само собой разумеющееся. К тому же в этом году у него были СОВ, подготовку к которым приходилось совмещать с обязанностями старосты, и мне очень не хотелось лишний раз его напрягать. На входе в библиотеку я столкнулся с Гермионой. — Собираешься делать Зелья на завтра? — спросила она. — Нет, хочу взять дополнительную литературу. Кивнув, Гермиона удалилась, а я проводил её долгим взглядом. У нас сложились странные отношения: после нескольких жёстких насмешек со стороны Паркинсон и её компании, в которую входили Миллисент Булстроуд и Трейси Дэвис, Гермиона старалась держаться подальше ото всех слизеринцев, кроме меня. Со мной она иногда перекидывалась парой фраз, и мы расходились в разные стороны, каждый по своим делам. Гермиона никогда не поучала меня, как своих одногруппников, наоборот, прислушивалась к моим ответам на уроках и иногда сверлила взглядом в библиотеке. Тем не менее она не стремилась общаться со мной больше. Возможно, присматривалась ко мне? Ожидала, что я сам сделаю первый шаг, видя её интерес? Со слов Гарри я знал, что Гермиона, как и в каноне, не нашла себе подруг. Почти все девочки в её комнате быстро разбились на пары: Риона О’Нил сдружилась с Парвати Патил и теперь садилась вместе с ней на уроках вместо Джеффри Хупера, а Фэй Данбар проводила всё своё время с Келлой Моррис. Оставалась Лаванда Браун, но Гермиону точно не интересовали сплетни, мальчики и красивые вещи, так что она старалась держаться от неё подальше. Думаю, в скором времени Браун присоединится к Патил и О’Нил. На уроках Гермиона садилась с Гарри, но дружеских отношений между ними не сложилось — разговаривали они исключительно про учёбу, а Гарри интересовали совсем другие темы. Я ждал подходящего момента. Не мог же я просто подойти и сказать: «Грейнджер, нам нужно серьёзно поговорить»? Хотя, возможно, именно это я и должен был сделать, но пока не решался. Вздохнув, я уселся за стол и открыл рандомно взятую книгу по географии. Интересно, как работают крупные чары сокрытия, которые прячут от магглов целые улицы и даже города? Есть ли волшебные места на маггловских картах? Что увидел бы обычный человек, приехав на то место, где находится Хогвартс? — Умеешь ты уходить в себя, — послышалось рядом. Вздрогнув, я отшатнулся от сидящего рядом Забини, чуть не упав со стула. Почему они так любят пугать меня?.. — И как долго ты наблюдал за мной? — обречённо спросил я, усаживаясь поудобней. Вместо ответа Забини пододвинул к себе мою книгу. — География? Разве это не то, что все изучают ещё до Хогвартса? Увы, но хорошо я знал лишь обычную, «маггловскую» географию. — Мои родители не особо занимались со мной, — ответил я, забирая книгу обратно. Интересно, что он ответит на это? Как-нибудь пошутит на тему недостатка моей образованности? Скинет маску дружелюбия? — О, я мог бы помочь, — Забини усмехнулся, — я неплохо знаю географию. Кстати, хочешь научу тебя паре слов на итальянском? Или припеву моей любимой песни? Сможешь подпевать мне. Я бросил на него недоверчивый взгляд. Мы сидели за самым дальним столиком библиотеки, и те немногие посетители, пришедшие сюда сейчас, не обращали на нас никакого внимания. Но на всякий случай я всё равно огляделся, чтобы убедиться в том, что это — самое подходящее время и место для серьёзного разговора. Повернувшись к Забини, я тихо спросил: — Чего ты добиваешься? Усмешка сползла с его лица, и в первый раз за всё время нашего знакомства он тоже посмотрел на меня серьёзно. — Честно? Я добиваюсь твоей дружбы. Уже месяц, между прочим. «Спасибо, что заметил», — мысленно добавил я, не сдержав улыбку. — Это-то понятно, но зачем? Забини с тяжёлым вздохом закатил глаза. — Oh Merlino! Зачем обычно заводят друзей? Чтобы общаться, веселиться вместе и помогать друг другу? С Поттером у тебя вроде бы всё прошло гораздо быстрее, я немного завидую. Я замер. Это звучало так искренне… Если подумать, нам с Забини всего одиннадцать. Конечно, воспитание обычных мальчишек и наследников своих родов должно отличаться, но всё же — что если я и правда слишком многое себе навыдумывал? От того же Малфоя я не ждал большого подвоха, так в чём же причина? В том, что Забини в книгах уделили мало внимания, так что всё, что у меня было, это подозрительная история его семьи, и я не знал, чего от него ожидать? Как же глупо. Я зациклился на этих книгах, на ограниченной информации из прошлого, но передо мной был живой, настоящий Блейз Забини. Когда он улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Он много смеялся и острил наедине со слизеринцами, но вёл себя довольно холодно и отстранённо с ребятами других факультетов. Он любил фисташковое мороженое и громкие песни. А я, получается, всё это время думал о нём не как о Блейзе Забини, а как о сыне Шарлин Забини. Мучительно покраснев, я закрыл лицо руками. — С Гарри я не волновался о том, что некоторые… будут сильно возражать против нашей дружбы. Блейз весело фыркнул. — Моя мама позволяет мне всё что угодно. Но я написал ей, и она не против. Говорит, что Уизли, конечно, бедняки бедняками, но ты по моему описанию неплох. К тому же, если ты думал именно об этом, то… моя семья нейтральна. Я отнял ладони от лица. Блейз протянул мне руку для рукопожатия. — А с кем мне ещё дружить? Нотт — замкнутый одиночка, Малфой вечно зазнаётся, Крэбб, Гойл и Уэбб ходят за ним подпевалами. А ты и правда неплох. Я почувствовал, как постепенно расслабляюсь. Спустя два месяца в этом мире ко мне наконец пришло понимание того, что я могу судить о людях не только на основании тех знаний, что получил из прошлого мира, а также — не видеть повсюду подвох, сделавшись маленькой копией Аластора Грюма. Я всё равно не мог знать всего, я мог ошибаться, но теперь у меня были те, на кого я мог положиться, так что можно было попробовать довериться ещё одному человеку. Я улыбнулся и протянул ему руку, отвечая на рукопожатие. — Что ж, тогда я не против. После моих слов Блейз ухмыльнулся как-то особенно пакостно и наклонился к моему уху, шепча: — Как насчёт отлично сваренного зелья по рецепту моей матушки, которого все так боялись, в честь зарождения нашей дружбы? Я поперхнулся. — Когда? — С каждым новым уроком зельеварения декан всё больше отвлекается на Лонгботтома. Прекрасная возможность кинуть немного не те ингредиенты. Я хотел было отказаться, ведь Снейп непременно оторвёт нам головы, но заметил, что к нам кто-то направляется, и осёкся. Это была Джемма Фарли. — Уизли, — бросила она, подойдя к нашему столу, — декан передал, что тебе нужно спуститься в его покои как можно скорее. Я растерянно кивнул. Фарли никуда не ушла. — А?.. — Я провожу тебя, — ответила она на невысказанный вопрос, — мне в ту же сторону. Поторапливайся. Я поднялся, убрал книгу на стоявший неподалёку стеллаж и пошёл за старостой, не забыв махнуть Блейзу на прощание. Он ответил, что через некоторое время спустится в гостиную. А я оказался у Снейпа. Жилые комнаты декана Слизерина находились не так далеко от гостиной факультета, но, в отличие от неё, не были скрыты. Дверь отчётливо просматривалась на фоне тёмного камня — другое дело, что она была зачарована, так что далеко не каждый мог попасть внутрь. Фарли постучалась и, дождавшись приглушённого «входите», втолкнула меня в короткий узкий коридор. Я осторожно оглянулся. Вторая дверь, находившаяся справа, была открыта, и за ней виднелся небольшой кабинет со столом, парой книжных шкафов, окном, выходящим на озеро, и несколькими креслами. За столом сидел Снейп. — Проходите и садитесь в кресло, мистер Уизли. У меня не так много времени. Послушно выполнив указания, я вопросительно посмотрел на декана. — Сразу же приступим к делу. Я нашёл того, кто заколдовал метлу, — на этих словах я напрягся и подобрался на кресле, — это был семикурсник Вард Уэбб, и всё, что он хотел, это пошутить над кем-нибудь из гриффиндорцев-первокурсников. Метла должна была достаться им, и не имело значения, кому. Я ошалело моргнул. — И что вы с ним сделали?.. — Назначил ему справедливое наказание, — положив голову на скрещенные руки, Снейп окинул меня внимательным взглядом, — вопрос в том, что будете делать вы. Доказать вину Уэбба будет очень трудно. Вы понимаете, почему? То есть Снейп добился признания какими-то окольными путями и посвещать в них никого не собирался, а при моей попытке чего-то добиться Вард Уэбб будет упорно молчать. Ладно, допустим… — За что именно он получил наказание? — осторожно спросил я, на что Снейп усмехнулся: — Вы не безнадёжны, мистер Уизли. Уэбб получил наказание за пьянство. Значит, он напился, и ему пришло в голову заколдовать метлу одного из первокурсников? Это сколько же нужно было выпить, чтобы придумать такую откровенную глупость, но при этом суметь наложить на метлу весьма сложные чары?.. — Я… ничего не буду делать. — Тогда не смею вас больше задерживать. Правило факультета — все проблемы Слизерина остаются внутри Слизерина. Узнав, что случилось, декан, скорее всего, не стал посвещать в это других профессоров и директора — вместо этого он сам назначил подопечному наказание, причём не по настоящей причине, но близкой к ней, а потом вызвал меня и не забыл намекнуть на то, что об этой истории лучше забыть. В конце концов, ничего страшного, по мнению магов, не случилось. Не помню, чтобы даже в каноне кто-то получил наказание за то, что случилось с Невиллом. Я вышел в подземелья, закрыв за собой дверь, чтобы направиться в гостиную. Но… почему метла попала именно ко мне, а не к Невиллу, как и должна была? Семикурсника зовут Вард Уэбб. У моего одногруппника такая же фамилия, и, скорее всего, они родственники. Как семикурсник мог быть уверен в том, что метла попадёт именно к гриффиндорцу? Он мог поручить это своему младшему брату. Кто не участвовал в драке, когда Хупер оскорбил меня за то, что я свалился с метлы? Нотт и Уэбб. Кажется, всё сходилось. Но по какой причине Пайк решил ослушаться брата? Всё это время мы не общались, Пайк крутился возле Малфоя и не обращал на меня никакого внимания. Так почему же? Сказав пароль, я зашёл в гостиную и оглянулся в поисках Блейза. У одного из каминов сидел Пайк, и я просто не смог удержаться от того, чтобы подойти. Уэбб, когда я сел напротив него, бросил на меня подозрительный взгляд, но ничего не сказал, продолжив делать домашнее задание. Я молча наблюдал за ним. — Что тебе нужно, Уизли? — наконец не выдержал Уэбб. — Я просто думаю, — медленно ответил я, судорожно перебирая варианты того, как бы вывести слизеринца на чистую воду. Надо было подумать об этом заранее, но, видимо, когда я увидел сидящего как ни в чём не бывало Уэбба, мой мозг отключился. — Как именно проворачивают старшекурсники свои приколы над первокурсниками? Мои братья точно делают всё сами, но как… насчёт других? Уэбб ощерился, словно настоящая щука. — На что это ты намекаешь? — Да так, ни на что… Кстати, твой брат в этом году выпускается из Хогвартса, верно? Уэбб резко опустил свой пергамент. — Что тебе за дело до моего брата, Уизли? Или хочешь успеть залететь ему под крылышко, обиженный злыми слизеринцами? Прости, но мы не принимаем Предателей крови. Я внимательно всмотрелся в злое лицо Уэбба. Несомненно, это он подложил мне метлу — ведь он занервничал под моим пристальным взглядом и сделал намёк словом «залететь» на то происшествие. Но должна же быть какая-то причина, кроме репутации моей семьи… — О, Уизли! — к нам приблизился Малфой. — Готов к завтрашним Зельям? — он ехидно усмехнулся. — Драко! — обрадованно воскликнул Уэбб. Он с первого же дня учёбы ходил за Малфоем хвостиком. Малфой посмотрел на Уэбба так, будто только что его заметил. И я резко всё понял. Несмотря на мою бедность и не очень-то хорошую репутацию среди слизеринцев, на меня обращали гораздо больше внимания, чем на Уэбба. У меня неплохо получалось колдовать и варить зелья (в чём была немалая заслуга Блейза), но главное — возле меня время от времени крутился Малфой, а Уэбб крутился возле Малфоя. И, судя по всему, он попросту… завидовал? Так сильно, что решил воспользоваться отличным шансом мне навредить, и это ему удалось. Сам бы он никогда не заколдовал метлу, а тут всё так удачно совпало. И я не мог ответить ему в открытую. Чувствуя, как внутри разгорается гнев, я поднялся на ноги. — Ты не видел Блейза? — спросил я Малфоя. Тот немного удивлённо взглянул на меня. Разве я спросил что-то странное? — Он ушёл в нашу комнату. — Спасибо. Дойдя до спальни, я успел немного успокоиться и решительно сел рядом с Блейзом. Тот встрепенулся, откладывая в сторону учебник по Истории магии. Я был настроен решительно. — Как всё прошло? — Отлично. Кстати, что там насчёт зелья? У меня есть на примете тот, к кому его можно применить.

***

На сегодняшнем практическом уроке по Зельеварению мы работали в парах, и скрыть наши «ошибки» в процессе приготовления было легче. После нескольких уроков я, кстати, перестал сравнивать Зелья с кулинарией — они нравились мне гораздо больше готовки, несмотря на порой мерзкие ингредиенты. Мне нравилось смотреть, как они взаимодействуют в котле, как зелье меняет свой цвет, — это действительно завораживало. Блейз выбрал такой рецепт, чтобы за его основу можно было взять наше сегодняшнее задание. Просто в какой-то момент мы немного отклонимся от заданного рецепта, и я очень надеялся, что Снейп и правда отвлечётся на Невилла и его напарника — Джеффри Хупера. Уверен, последнего поставили к нему в пару, потому что его было не жалко. Невилл, как и в каноне, начал бояться профессора Снейпа, а Хупер просто по натуре своей был нытиком, так что они оба тряслись над котлом, превращая свои работы в нечто невообразимое. Я покосился на Блейза, и тот кивнул. Я осторожно притянул к себе маргаритки. Наконец мы отошли от рецепта. Мы с Блейзом сидели на второй парте, а я давно заметил, что чаще всего Снейп следил за задними рядами. Перед нами были Малфой и Нотт, позади — Уэбб и Паркинсон. После первого занятия декан немного пересадил нас, и нам с Блейзом это было как никогда на руку. Он собирался в конце создать такую реакцию, чтобы зелье зашипело и само выплеснулось из котла прямо на Уэбба. Моё сердце громко стучало, когда Снейп проходил мимо. Для отвлечения внимания я нарезал нужный для учебного зелья ингредиент, опустив взгляд на стол, чтобы не выдать своего волнения. Блейз, в отличие от меня, мастерски делал вид, что всё под контролем и ничего странного не происходит. Два удара сердца — и Снейп прошёл мимо, мельком глянув на то, как я держу нож — кажется, он остался доволен, и я смог выдохнуть. Урок подходил к концу, когда зелье начало менять цвет, и я напрягся, приготовившись нырять под парту, едва Блейз подаст знак. И тут мне в голову пришло кое-что важное. «Кстати, а как оно действует?» — написал я на бумажке. Прочитав надпись, Блейз ненадолго задумался. «Ну, мама говорила, что после этого зелья мой прошлый отчим валялся у неё в ногах как собака. Так что Пайк должен представить, что он собака, и вести себя соответствующе». Прочитав ответ, я немного побледнел. Леди Забини уж точно имела в виду не это, Блейз. Я ожидал всякого, но не аналог любовного зелья. Не слишком ли это? Может, попробовать как-то отменить его действие? Но тут зелье наконец зашипело, а мы с Блейзом мигом кинулись под парту. Послышались вскрики, но тот, для кого предназначалось зелье, сделать ничего не успел — Уэбба окатило мутно-зелёной жидкостью. Я закрыл лицо руками, не желая смотреть, что получится. Урок мне на будущее: всегда спрашивать Блейза, что он собирается сварить, на случай, если я соглашусь на вторую такую авантюру! Послышался громкий стук. — О прекрасная леди, вы мечта моих сладких грёз! Судя по визгу Паркинсон, жертвой Уэбба стала именно она. Кабинет наполнился ошарашенным шёпотом. — Отстань! Послышался новый стук. Всё же не выдержав, я открыл глаза. Прильнув к ногам Паркинсон, Уэбб нашёптывал ей какую-то любовную чушь, а та визжала, пытаясь отпихнуть его ногой. Вырвавшись из цепкой хватки, она запрыгнула на стол, но Уэбб достал её и там. Судя по мечтательному выражению на его лице, он явно не соображал, что делает. Миллисент схватила со стола учебник по Зельеварению, ударив Уэбба по голове, но тот не обратил на это никакого внимания: его интересовала только Паркинсон. Я глянул на Блейза. Тот смотрел на происходящее широко распахнутыми от шока глазами, явно не зная, как всё это остановить. — Отпусти меня! — кричала Паркинсон. — Свет очей моих! — завывал Уэбб. — Соппоро! — громко сказал Снейп, посылая в последнего усыпляющее заклинание. Уэбб свалился на пол. В классе повисла мёртвая тишина. Сглотнув, я посмотрел на декана. Выражение его лица было непередаваемым. — Я отнесу мистера Уэбба в Больничное крыло. Уизли, Забини… не забудьте перечитать рецепт и выяснить, что вы сделали не так, — процедил он замогильным голосом. Гарри, стоя прямо за его спиной, с трудом сдерживал смех. Кажется, этот урок Зельеварения мы запомним надолго.