***
— Хватит истерик, Грейс, — Ниган дал девушке пощёчину, чтобы она успокоилась. — Под покровном ночи, ты вторгаешься в мой дом, убиваешь моих людей, устраиваешь поджоги и при этом всем пиздеце искренне полагаешь, что я просто отпущу тебя? Мужчина грустно усмехнулся и опустился на корточки перед связанной Диксон. Она старалась вырваться, старалась прокричать о том, как ненавидит его, но рот был заткнул кляпом и оставалось только проклинать его в своей голове. — Я всегда был добр к тебе, не так ли? — Ниган поднял подбородок девушки вверх, чтобы их взгляды соприкоснулись, — Но ты охуенно перешла черту. Я бы сказал, проебалась пуще прежнего. Это я так оставить не могу. Он почесал затылок и обернулся на Люсиль, стоявшую у кровати. Грейс следила за ним глазами, и когда мужчина поднялся и взял в руки биту, она была готова. Готова принять ее удар, готова была соединиться кожей, костями и кровью с этой видавшей виды деревяшкой, обмотанной колючей проволокой. Просто смерть больше ничего не значила. И жизнь тоже. Она сделала главное, вытащила отсюда Рика. А дальше поняла, что не сможет заявиться к Нигану и убить его. Какой бы жестокой она не стала, как бы сильно его ненавидела, лишить его жизни она не сможет. Как и не сможет пережить то, что кто-то все равно умрет. Потому что такова цена победы. Грейс убеждала себя, что давным давно сделала выбор, на деле же оказалось иначе. Ниган замахнулся и бита приземлилась рядом с Грейс, разломав стоявший рядом кофейный столик. Девушка не шелохнулась, только закрыла глаза. — А, — протянул он, — встреча с Люсиль больше не внушает должного ужаса. Ты у нас теперь такая боевая. Такая смелая, настоящая Жанна Д'арк, разве что не девственница. Мужчина словно ждал ответа от Грейс, но выдохнув, отвернулся. — Смерть тебя не пугает, как я понял, а что насчёт боли? Что если я буду отрезать тебе пальцы? По одному, и отправлять твоим друзьям как подарок к гребаному рождеству? Или, может и правда превратим тебя в великую мученицу, образ которой ты так ладненько на себя примерила? Жанну Д'арк на костре же спалили? Его глаза загорелись яростью, словно он визуализировал огонь, в котором горела Грейс. Девушка лишь слабо простонала, закрыв глаза. Щека горела болью, а связанные позади руки затекли. В голове замелькали предшествующие поимке события. Вот она толкает Граймса к забору, судорожно оглядываясь по сторонам. Вот Рик слабыми усилиями, но все же вскарабкивается наверх, зацепившись ладонями за колючую проволоку и едва слышно чертыхается. Вот он протягивает ей окровавленную руку, но Грейс не сжимает ее. Не делает попытки тоже выбраться из этого ада. Он с минуту смотрит на неё, и этот взгляд девушка запомнит на всю жизнь. В нем не было непонимания, в нем была смертельная грусть. — Иди, — одними губами произносит Диксон, решительно сжимая нож в ладонях. Боковым зрением она видит бежавших в их сторону двух амбалов. Граймс тоже их видит. Больно ударяет кулаком по каменной вершине забора. — Уходи. Исправь все. А я завершу своё дело, — заверяет она, и отворачивается. Нужно успеть отбежать от забора прежде, чем до неё доберутся Спасители. Прежде, чем они вынюхают, кого она вытащила из пекла. Свет прожектора под крики убийц поворачивается четко на неё. От яркости режет глаза, и Грейс на минуту теряет ориентацию. Этой минуты хватает, чтобы ее настигли. Один четкий удар ножом по горлу, и вот рука окрасилась в красный. В холодном свете прожектора кровь выглядит совсем чёрной. — Сука! — Яростно кричит второй, заметив, как его приятель громко падает на колени. Грейс даже кажется, что она слышит хруст костей. Ей его совсем не жаль. Она не собирается бежать. Прятаться негде и не имеет смысла. Заканчивать все здесь и сейчас — это ее единственная цель. Неизвестно откуда взявшаяся акробатическая гибкость позволяет ей увернуться он мясистого кулака Спасителя. Чёрт, да она чувствует себя практически Нео из Матрицы. Но радость быстро уходит, ровно в тот момент, когда ублюдок больно хватает ее за волосы. Грейс плевать на боль, и она с яростным криком вырывается, оставив после себя клок волос в его ладони. Он кричит, что убьет ее. Что ее смерть будет настолько мучительной, что она даже не может себе это представить… Грейс открыла глаза встретившись взглядом с Ниганом, расположившимся в считанных сантиметрах от неё. — Эй, — медленно протягивает он, видимо, уже не раз пытаясь вернуть ее в реальность. — Кукуха слетела окончательно? — Видимо, ожидая ответа, он изъял изо рта кляп, пропитанный слюной. Ниган ухмыляется, но не отходит. Не отступает. От него мучительно приятно пахнет. Настолько, что Грейс не сдерживается, отвернув лицо в сторону — ее стошнило. Мужчина лишь брезгливо закатил глаза. — Ну да, в твоём положении это даже нормально. Грейс закатилась смехом. Громким и звонким настолько, что Ниган впал в ступор, едва ли не подхватив ее истерических смех. — Нет ребёнка. — Сквозь зубы наконец проговаривает она. — Захоронен у стен Александрии. Ниган поджимает губы и впервые не вставляет своих острых, как нож, замечаний. Тупая, давящая тишина. Грейс вертит запястьями, стараясь вернуть рукам чувствительность. Ей хочется вытереть рот. Ниган, словно прочитав ее мысли, достаёт из внутреннего кармана совершенно белый платок и протирает ей лицо, как важный родитель своего нерадивого ребёнка-неряху. Диксон не противится его движениям, не старается отмахнуться. Она просто обмякла, позволяя делать с ней все, что угодно. Ниган, казалось, почувствовал и это. Медленным, словно неловким и стеснительным движением погладил ее по волосам и выдохнув, поднялся на ноги. Он оставил ее в таком положении. Просто вышел, едва слышно закрыв за собой дверь. Почувствовав себя одной в огромной спальне Спасителя, Грейс изошлась истошным криком. Звук отразился от стен и вернулся, больно ударив по слуху. Слёзы потекли сами собой, хоть и внутри было так пусто, что девушке казалось, не будь она привязана к ножке кровати, то непременно бы взлетела, как воздушный шарик. — Ну, чтож, Грейс Диксон, в очередной раз ты проебалась. — Услышала она голос где-то над головой. — Каково быть вечной неудачницей? — Заткнись, — процедила она, зажмурившись. — Я то заткнусь, — Ухмыльнулся голос. — Только на вопрос ты так и не ответила. — Хреново, — призналась она, не разжимая глаз. Она то знала, кому принадлежит этот голос. Ей самой. — Ну так и что? Будешь дальше раскисать, сидя в собственной блевоте? Грейс нехотя открыла глаза и посмотрела в отражение в зеркале. Но там она не разглядела заплаканное связанное тело, а увидела себя другую. Полная жизни Грейс Диксон в очаровательном синем шелковом платье, единственной приличной вещи в ее гардеробе до апокалипсиса, стояла над ней, как гордая статуя. Неудивительно, что ее видение было облачено именно в это платье. Надев его единожды, на день рождения бывшего мужа, ей пришла в голову мысль, которая, как будто не принадлежала ей. «Красивое платье, чтобы лежать в гробу» Диксон тогда удивилась этой глупости, посетившей ее на долю секунды. Теперь та самая Грейс, с которой у неё уже не было ничего общего, та Грейс, которую девушка действительно похоронила в своей голове — вернулась, чтобы напомнить о себе. — Какие предложения? — Усмехнулась она. — Ты связана верёвкой, а не наручниками. Так что пытайся выбраться. Действительно. Как очевидно. Диксон вертела запястьями изо всех сил, чувствуя на коже ожоги, как от крапивы. Не выходит. Даже если я сломаю себе запястье — не получится. — Слабая, — подытожило отражение. Грейс злостно взглянула на неё, но проследив, куда направлен взгляд видения, злость поспешно ушла. — Тебе повезло, что твой кавалер заядлый любитель выпить. Из красивого бокала. Грейс часто задышала. На тумбе отчетливо виднелся недопитый стакан с виски. Если приложить усилия и дотянуться до него ногой — он упадёт. Острые осколки отличная альтернатива ножу. — Не сомневайся. — Вторило ее мыслям отражение. — Он не искалечил и не убил тебя сейчас, но это не значит, что чуть позже, он не попытается снова. Верно. Ниган непредсказуем и опасен. Грейс изогнулась всем телом, но подошва её ботинка едва ли дотягивалась до заветной тумбы. Закусив губу, девушка попробовала потянуть кровать на себя. Та стояла, как вкопанная. — Ты же не хочешь снова сесть в клетку? Вся твоя жизнь и так была сплошной клеткой. Хватит, Грейси. Ты же Диксон, чёрт тебя подери. Верно. Но бокал так далеко. Она елозила по полу, больно ободрав спину, но это того стоило. В конечном счете, трясущейся стопой девушка дотянулась до него. Ещё одно движение. Стакан упал и с грохотом разбился. Это было толстое стекло, так что, к счастью, осколки были достаточно крупные, не превратившиеся в крошки. Девушка подтащила ногой их к себе так, чтобы руки завершили начатое. Плевать на порезы. Плевать на неудобство. На боль от появившихся царапин. Верно? — Верно, — гордо повторило отражение.***
Тьма за окном постепенно рассеивалась. Сквозь щель между плотными шторами пробивалась разбавленная предрассветными лучами синева. Грейс ждала. Она знала, что рано или поздно вернётся именно Ниган. Этот разговор он не оставит незавершенным. Не в его духе. Ушёл, стало быть, засунуть то человеческое, что на миг проявилось в нем после вести о потери ребёнка Грейс, как можно глубже себе в задницу, а вернётся прежним гавнюком, любящим контролировать всё и вся и портить людям жизни. Их встреча была такой нелепой. Грейс справилась с двумя уродами, как выразился Ниган «убила моих людей». Забрала у одного из них ствол. Затем она направилась к самомУ дьяволу в эту самую комнату. Чувствовала нутром, что он здесь. И не ошиблась же. Диксон буквально таки вломилась в спальню Нигана, с ноги выбив дверь. Он опешил от такого «гостя» потому и не допил свой виски. Направленное на лидера Спасителей дуло заставило того медленно поднять руки, да и то, этот жест скорее говорил «Успокойся», нежели «Я сдаюсь, не стреляй». Прилив адреналина в кровь взял своё, и Грейс решительно зашагала к Нигану. (Заведомо оттягивая момент выстрела). Он, видимо, понял, что Диксон не сможет (не захочет) вышибить ему мозги, от того опустил руки и стал вести себя как ни в чем не бывало. — Старая знакомая, — хмыкнул он, оценивая взглядом Диксон. — Пришла таки по мою душу. Грейс не нашлось, что ответить. Он прав, она действительно пришла буквально за его душой. И телом. Принесла смерть. Но вот только в последний момент, при одном взгляде на этого человека, всю ярость сняло как рукой. Она почувствовала себя невероятно уставшей, а ствол в руках как будто потяжелел килограмм на десять. — Небось хочешь, чтобы я освободил твоего кобелька? Пардон, отца твоего будущего ребёнка? Тут Грейс не выдержала. Она прикладом ударила его прямо в нос, от чего тот нелепо скрючился, хватаясь руками за ушибленное место. В этот момент ее и повязали налетевшие, как стервятники, Спасители. Сейчас Грейс понимала, что ей дали второй шанс закончить начатое. Убить его тихо, полоснув лишь раз осколком по горлу. Даже если он будет не один, и ее схватят и убьют, она сделает то, что замышляла… давным давно. Но ещё больше Грейс понимала, что и этот шанс она проебет. Нет в ней сил убить его. Как бы она не собиралась с духом, как бы не пыталась договориться сама с собой. Это странное чувство, словно берлинский синдром, не позволяло навредить ему. Так что да, в какой-то степени Ниган уже победил, он же обещал, что сломает ее. Дверь распахнулась так быстро, что Диксон едва не выпустила из рук осколок. Мужчина закрыл за собой дверь, хоть явно и заметил отсутствие пленницы на должном месте. — Мы уже проходили это, — лениво протянул он, смотря на прижавшуюся к стене Грейс через зеркало. — В этот раз все будет по-другому. — Да ну, — веселый смешок. Он даже не дал ей объяснить, что именно будет по другому. — Неужели нашла в себе силы накинуться и убить меня этим? — Его бита ткнула в сжатый ладонями осколок. — Нет. Это скорее для самозащиты. Или для смелости. — О, как. Ты прямо-таки интригуешь, солнышко. Выкладывай, что интересного ты замышляешь. Диксон выдохнула. Прошла мимо него к мини бару. Достала виски и два чистых бокала. Налила янтарную жидкость примерно поровну, один поставила рядом с удивленно пожирающим её взглядом, Ниганом, а другой залпом осушила. — Правда в том, что я не могу убить тебя. В этом моя слабость и моя сила. Желаю ли я тебе Смерти? Возможно. Хотела бы я тебя никогда не встречать? Однозначно, да. — Мне это мало интересно, давай к сути. — Было видно, что такая откровенность задела эго Нигана. Он театрально помахал рукой перед лицом, будто отбиваясь от назойливой мухи. — Думаю, за весь тот пиздец, что ты принёс в мою жизнь, я имею право хоть раз, блять, высказаться. — Выдохнула она, наливая ещё один. — Я уверена, что добро и справедливость восторжествуют. И да, для меня они в лице александрийцев. Но я также уверена, что и в тебе осталось то самое, пускай и скрытое от остальных, добро. Свет. Ты просто выстроил стену между собой и окружающими, барьер, защищающий тебя от опасностей. Разговор Нигану явно был не по душе. Кто его знает, какие силы сдерживали его в эту минуту, чтобы не разнести голову Грейс по средствам Люсиль. Ещё одно слово от этой нахалки, и о да, он обязательно это сделает. — Поэтому, эту веру в тебя я сохраню. Возможно, когда-нибудь, я торжественно припомню тебе этот разговор. Но сейчас, это предел. Сейчас то, что творится это не просто ненормально, это блять аморально. Вся война. Вся жестокость. С обеих сторон. Попади ты в руки кому-нибудь из Александрийцев, и я уверена, они бы содрали с тебя кожу и сделали из неё флаг. Грейс снова выпила стакан. Виски приятно обжигал горло, и в этот раз даже не ощущалась горечь. Алкоголь добрался куда надо, и слова лились теперь, как свободная река. — Это не для меня. Вся эта история попросту не мое. На мне кровь людей. Убитые мной Спасители выполняли свой долг, пускай и наложенный тобой. Да, несомненно, доберись они до меня раньше, чем я до них, пожалуй, сейчас я бы здесь не распиналась, как последняя идиотка. Ниган нахмурил брови. Он понимал, к чему ведёт Грейс, которая была доведена всем этих до срыва. Он был готов услышать эти слова. — Я хочу уйти. И я уйду. Не в Александрию. Не знаю, куда. Я всегда мечтала увидеть Америку. — Усмехнулась Грейс. — Отныне, я сама по себе. — Почему ты говоришь мне это? — Грейс опешила. Она услышала тот самый голос Нигана, который не слышала с той их жизни в лесном доме, с той ночи в этой кровати. Не слышала, казалось, вечность. — Хотела, чтобы ты знал. И дал мне слово, что не бросишь за мной орду своих головорезов. Поверь, это бессмысленно. Если ты хочешь использовать меня, как козырь в рукаве, для манипуляции над Риком, то ему плевать. Я увидела это в его глазах после того, как вернулась. Он не поставит меня на кон. Больше нет. Мой брат… он что так, что эдак хочет твоей смерти. Для остальных я там, что телеге пятое колесо. Бесполезная пешка в вашей игре. Я просто хочу спокойно уйти. Это всё. Она поставила пустой стакан на тумбу и окинула на прощание силуэт Нигана. Таким она его и запомнит. Белая Майка без единого пятнышка, сверху кожаная косуха, волосы слегка взъерошены. Руки сжимают бейсбольную биту по имени Люсиль.