New Americana

      Уен со всей своей аккуратностью и осторожностью тихо проворачивает ключ в замке, и когда слышит тихий щелчок, плавно опускает ручку. Он заходит в дом со стороны заднего двора и максимально бесшумной поступью проходит через кухню в гостиную. Пусть Сан и просил остаться до утра, Уен слишком необдуманно взял папину машину. До лестницы остается всего несколько шагов, когда включается свет и омега замирает, как вкопанный, в полной мере ощущая свой провал. Уен медленно оборачивается и встречается с пронзительным взглядом Сонхва, что сидит на диване, скрестив руки на груди. — Ты чего так рано? Всего четыре утра, — Ёсан выходит с кухни с ведерком мороженого и Уен вообще не понимает, как прошел мимо папы в темноте. — Вы чего не спите? Время видели вообще? — омега скрещивает руки на груди, зеркально Сонхва, и сердито смотрит на родителей. — Уен, — вскидывает бровь альфа. — Да? — Не разговаривай со мной в моей же манере. — А ты не смотри на меня так, я же пугаюсь, — Уен знает, что отец его никогда не обидит, но в такие моменты возникает ощущение, что он живет в одном доме с одомашенным зверем. Непонятно почему, но Сонхва напоминает ему дракона. Либо черную пантеру, которая сейчас даст по заднице за плохое поведение. Он очень теплый и абсолютно безобидный, но когда Пак кричит на своих подчиненных по телефону, или же приезжает домой раздраженным, Уену кажется, что протяни руку — и тот откусит ее по плечо. И единственный в глазах омеги, кто вообще никак не боится Сонхва, это Ёсан, что сел сейчас боком на диван и закинул свои ноги ему на колени, пытаясь открыть банку. — Милый, ты брал машину папы? — довольно мягко произносит Пак. — Да, брал, — омега шумно выдыхает, достает из кармана ключи и кладет их на столик перед диваном. Он знает, что родители не будут ругаться, но все равно чувствует себя пойманным и виноватым. — Иди я тебя поцелую в щечку, и пойдешь к себе, — кивает альфа. — И ты даже не будешь читать мне нравоучения о том, как ужасно я поступил? — недоверчиво смотрит Уен и медленно подходит. — Судя по глазам ты и сам все понимаешь. Просто молю тебя быть осторожным, а еще если тебя остановят патрульные, то мы с папой скажем, что не знаем тебя. Будешь разбираться сам, — Сонхва забирает у Ёсана банку, которую тот мучает, и открывает ее, сразу возвращая обратно. — Не остановят, — угрюмо бубнит Уен и обходит диван сзади, целуя в щеку сначала папу, потом отца, и, наконец, направляясь к лестнице. Повезло, что не возникло никаких вопросов. — Доброй ночи. — Подожди, милый, уделишь нам еще пару минут?       Или вопросы возникли? — Конечно, — вздыхает омега и снова оборачивается, вопросительно глядя на Сонхва. Хоть бы ничего серьезного. — Почему ты не рассказываешь нам про своего альфу? — Какого альфу? — Уена словно окатывает ведром ледяной воды, а ладони потеют. Нет, лучше бы его сейчас отругали за вождение без прав или все прогулы в универе, чем этот вопрос. Он не собирался рассказывать родителям про Сана от слова совсем. Зачем? — Я не первый раз чувствую от тебя этот запах, а сейчас им просто несет, — улыбается Пак и скептически смотрит на сына. — Чем от него несет? — Ёсан поднимает внимательный взгляд на альфу и облизывает ложку. За все двадцать два года жизни с Сонхва, он так и не научился разбирать чужие ноты из-за слишком яркого запаха красного вина мужа. То же самое касалось и сына. И тем не менее, Ёсан точно так же, как и на Сонхва, не различает на младшем омеге чужие запахи. — Сначала на вдохе что-то яркое и свежее. Какие-то кислые ягоды вроде клюквы или калины и цветочное, магнолия или роза. Однако, альфа с характером, потому что в центре древесный запах, возможно кедр или дуб. Послевкусие относительно нейтральное, бергамот и мускус, — Сонхва кивает сам себе и переводит взгляд на Уена, что едва ли не с открытым ртом от удивления стоит. Омега ведь принимал душ у Сана, но отец всё равно слишком точно описал запах. Неужели их ароматы настолько сильно смешались?       Иногда омегу бесит, что от Пака старшего невозможно скрыть какие-то вещи. Нет, Уен знал, что отец прекрасно различает запахи, но чтобы так быстро и настолько точно — это открытие. — О, а что такое калина? — внимательно выслушивает Ёсан и щурится. — Это как клюква, только на дереве. — Что-то знакомое, я подобное чувствовал, но, конечно, не принюхивался. Это кто-то из нашей сферы, раз я знаю, — омега переводит взгляд на сына и цепляется взглядом за его покрасневшие натёртые колени, которые отлично видно через дыры в джинсах. Только после этого он понимает, почему губы Уена такие искусанные и красные. Он хмыкает и возвращается к мороженому, надеясь, что этого не заметит Сонхва. — Ну… Да, вроде, это кто-то из вашей сферы, — омега закусывает губу и мнется, подбирая слова. Он прекрасно знает, что врать родителям бессмысленно, оба слишком хорошо и тонко читают эмоции других людей, так что остается только как-то выдать необходимое, но достаточное количество информации. Да и не хочется обманывать даже в такой ситуации. — Мы познакомились после одного из моих показов около месяца назад. Общаемся вот. — Обща-а-етесь, — тянет Ёсан и усмехается, еще раз бросив взгляд на колени омеги. — Расскажи больше, котенок, — Пак внимательно смотрит на Уена, что сомневается. — Я беспокоюсь за тебя. — Все в порядке, отец, к тому же, думаю, вы не знакомы, — вот уж последнее, о чем сейчас хочется, это рассказывать о замужнем альфе вдвое старше себя и с которым надеялся просто один раз переспать. — Если это кто-то из нашей сферы, и папе знаком его запах, то скорее всего, он его вспомнит. — Конечно, — кивает старший омега и старается не рассмеяться, потому что он ничего не вспомнит, но что у одного, что у другого склонность к блефу и аналитике, как профессиональная деформация. — Очень знакомый запах, на самом деле. — Ну... Он очень образованный и интересный человек, немного старше меня, — Уен вздыхает и чуть морщится, чувствуя, что идет по минному полю. Сложно подбирать слова. — Его зовут Сан и… — Сан?! — вскрикивает Сонхва и у Уена сердце в пятки уходят. — Сан? — повторяет Ёсан и всё-таки смеется в голос, начиная гладит мужа по плечу. — Только не убей его. — Кого? — тихо переспрашивает побледневший омега, понимая по тяжелому черному взгляду Сонхва, что может даже и его. Уен никогда не делал ничего, чтобы так быстро и сильно разозлить обычно мягкого отца, и подобная реакция родителей напрягает. — Чхве Сан? Я правильно понимаю что это тот самый выскочка, который перебил и мою, и твою ставку на то здание в центре? — зло произносит Сонхва и переводит взгляд на Ёсана. — Да, тот самый, которого ты собрался разорить за это и забрать все его постройки вместе с этим зданием в центре. Я здоровался с ним один раз, так что да, ты описал именно его запах, — смахивает слезу омега и снова заливается смехом. — В смысле разорить? Зачем? — аккуратно спрашивает Уен и вздрагивает, когда альфа переводит на него взгляд. Конечно, он подозревал, что раз все они крутятся в одной сфере, то могут оказаться знакомы, но совсем не хорошо, если Сан перешел дорогу Сонхва. — Если бы ты интересовался делами своего будущего наследства, — Ёсан делает паузу, потому что отправляет в рот ложку с слишком холодным мороженым. — То ты бы знал, что когда мы познакомились с твоим отцом, его бизнес и общий доход был раз в десять меньше моего. На данный момент его компания крупнее моей в полтора раза, потому что в действительности он страшный человек и сильно расширился из-за того, что разорял и выкупал за бесценок активы, а после и сами компании конкурентов. При том абсолютно законным путем, — хихикает Ёсан и снова делает паузу на мороженое. — Иногда, глядя на его деятельность, я понимаю, что это самое ценное — быть объектом его любви и самое страшное — быть объектом его гнева. И не думаю, что Сан сможет его обыграть с куда меньшим общим номиналом активов. — Так стоп. Денежный вопрос — это не самое важное. Он же намного тебя старше, — Сонхва смотрит на мужа и хмурится, вспоминая то, что знает о Чхве, после чего снова впивается взглядом в сына. — Уен, ты в адеквате?! Ему тридцать шесть, он старше тебя ровно в два раза. Уен, он же замужем!       Как же омега сейчас рад, что папа почти сидит на Сонхва, и тот не может подняться с дивана. Он поднимает глаза к потолку и немного морщится. Приплыл. Как хорошо, что Чхве себя сдержал и не поставил метку. Хоть это объяснять не надо. — Замужем? — отрывается от ведерка Ёсан и смотрит на закипающего альфу. — А дети есть? — Нет у него детей. — Ну хорошо, — кивает старший омега. — Это все, что ты скажешь? — искренне поражается Сонхва. — А что я могу сказать? Он довольно симпатичный, — пожимает плечами Ёсан и возвращается к соскребанию уже подтаявшего мороженого. — А, ну и, — он медленно окидывает взглядом Уена и морщится. — Предохраняйся получше. — Почему это звучит так, словно..? Папа! — Что папа? Я уже восемнадцать лет папа. Лучше скажи, этот альфа для тебя что-то значит, или он просто хорошо трахается? — Господи, — Уен заливается краской и отводит взгляд, закусывая губу. Эта прямолинейность и честность родителей порой вгоняет в ступор, хотя она действительно заставляет задуматься. Сан для него что-то значит, или просто хорошо трахает? На самом деле ответ был готов еще до вопроса. — Он мне нравится.       Сонхва устало трет переносицу и, прикрыв глаза, проваливается в собственные мысли. Уена еще сильнее напрягает молчание спустя пару минут. В этот момент становится страшно, что отец не примет, или, того хуже, запретит контактировать с Чхве. Встречаться с Саном он, конечно, не перестанет, но не хотелось бы ругаться из-за этого с Сонхва. — Отец? — омега строит жалостливую мордашку и смотрит на Пака, что сидит, закрыв глаза рукой. — Подожди, не трогай его. Пусть додумает то, о чем он там думает, а то заново начнет, — тихо произносит Ёсан с полным ртом мороженого. — Я в первые в жизни не знаю что делать, — пожимает плечами альфа и смотрит на мужа. — Может ему ремня всыпать? — Так, давай ты лучше ремня мне всыпешь, мне понравится, а ребенку не надо. Тут есть только два варианта. — Каких? — Посмотри на него, — Ёсан кивает на Уена. — Он упертый, импульсивный, абсолютно неуправляемый и берет то, что он хочет. Прямо как ты, вау. Только еще хитрый и более изворотливый. Помимо того он интуитивно хороший манипулятор. Глянь на то, какими щенячьими глазками на тебя смотрит. Так что даже если ты запретишь ему контактировать с Саном и запрешь дома, то он просто подстроится под ситуацию, перестанет быть искренним и продолжит гнуть свою линию скрытно. Это первый вариант.       Уен в очередной раз закатывает глаза, потому что раздражает безоговорочная правота родителя в каждом слове. Нельзя быть таким проницательным. Он теребит край своей рубашки и хмурится, надеясь, что второй вариант будет лучше. — Какой второй? — Сонхва разбито смотрит на Уена. — Тебе, — старший омега указывает ложкой на сына. — Попробовать увести Сана от его мужа и добиться их развода. — А тебе, — он переводит ложку на Сонхва. — Не трогать ни его компанию, ни Уена. — Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему, — хмурится Сонхва, повторяя утреннюю фразу мужа, и трет свои виски, с сожалением понимая, что на самом деле Ёсан как всегда прав.       Уен немного напрягается, потому что мнение отца — решающее, однако, старший омега имеет на него очень много влияния. Может сегодня все обойдется относительно безболезненно? Хотя куда там? Именно сейчас омега осознает, что признался не только родителям, но и себе в первую очередь, что ему нравится Сан. До этого он старался это отрицать до последнего. — Знаешь, мой папа был против тебя категорически. Он очень ругался и на отца, и на меня, потому что считал тебя ужасным вариантом. Папа уверял меня, что мне будет очень тяжело, и вначале мне было и правда очень тяжело. А в любви ты мне признался только через четыре гребаных года. Но я не жалею, что мне пришлось столкнуться с неодобрением папы и трудностями с тобой, ведь я послушал сердце, а не разум. И мне кажется, что Уен еще более интересная версия и тебя, и меня одновременно. В итоге все это закончится двумя вариантами: либо Уен заполучит этого альфу, либо Сан разобьет ему сердце. И это случится независимо от того, что решим мы. В наших силах только поддержать его. Ну и пустить Сана по миру, разорив его до нитки, если он обидит нашего мальчика. С этим ты точно прекрасно справишься.       Уену кажется, что у него сейчас сердце разобьется от того, насколько Ёсан понимающий и добрый. Из-за собственного понимания, насколько связь с Чхве неправильная, омега боялся осуждения и непонимания, но вместо этого он получает поддержку и защиту. — Он ведь ему сам в отцы годится, — Сонхва смотрит на мужа с тоской и безысходностью. Наверное, Ёсан единственный человек, с кем никогда не спорит альфа, потому что тот всегда зрит в корень и подбирает самые точные слова. — Всякое в жизни случается. У меня вот мороженое кончилось, — Ёсан протягивает пустое ведерко Уену. — Отнеси, пожалуйста, на кухню, и иди к себе. Думаю, тут все друг друга поняли. Я не знаю, в каких вы отношениях и какой он человек, но будь умным мальчиком и цени себя сильнее, что бы ни случилось. Доброй ночи, берегите себя и своих близких.       Уен молча забирает ведерко и уходит. Словами не передать, насколько он любит и ценит своих родителей. И не потому, что они дали благословение на отношения с Саном, хотя это тоже неожиданно, а потому что не осудили и поддержали. Это слишком ценно.       Пока он поднимается к себе, то задается вопросом: а что дальше? Омега ведь не хотел отношений, ему всего 18. И уж тем более он не задумывался о Сане, как о возможном спутнике жизни. Но с другой стороны Чхве именно тот, с кем омега бы ужился. Это кажется сейчас таким сложным и нерешаемым. Уен бодрствует почти сутки, за которые он пережил много как положительных, так и отрицательных эмоций, и мозг отказывается решать все возникшие вопросы насчет Сана.       Умывшись, Уен укладывается в свою кровать, наконец, ощущая себя в спокойствии и безопасности, укутывается в одеяло и решает подумать о всех проблемах завтра.