***
Тёплый ветер куда-то спешил, гоня порывы всё дальше по узким переулкам Лондона. На небе не было ни облачка: видимо, разбежались, узрев горячие лучи солнца, способные — так казалось облакам — спалить их тушки. Свобода! Наконец-то нормальный воздух, а не затхлые ароматы темницы. Наконец-то нормальная еда! Денег на неё, конечно, не было, но об этом пиратам думалось в последнюю очередь. Как хорошо иметь такую профессию: при воровстве не будет мучить совесть. Капитан с Шерлоком усмотрели неподалёку рынок. Да здравствует профессия пирата! Было принято решение, разделившись, не спеша подходить к разным ларькам, с важным видом рассматривать продукты, пробовать один, отзываться о нём плохо — это был предлог не покупать — и уходить. Холмс решил воспользоваться другой, более выгодной схемой. Он с лёгкостью притворялся добрым простачком, делал вид, что рассматривает товар, а когда продавец отвлекался, тихонько клал в карман пару штук и спокойно удалялся к следующему прилавку. А где торговец долго не отворачивался, там приходилось действовать по намеченной с капитаном схеме: пробовать, отзываться плохо, уходить. Один раз, когда он пользовался своей схемой, Холмсу не повезло. Однажды воришка с добродушным видом подошел к прилавку, невозмутимо стал рассматривать продукты, а когда продавец отвлёкся на другого покупателя, — женщину в возрасте, комплекции слонихи и кучей только что купленного хлама в руках — как обычно стал набирать в карманы товары. Но, к сожалению, ему не удалось уйти незамеченным: женщина краем глаза заметила кражу и пискляво закричала, от неожиданности выронив половину хлама: «Вор!». Шерлок успел нырнуть в толпу и скрыться, про себя отметив: «Сопрано». Благодаря аристократическим заморочкам с ежедневными походами в оперу он умел отличать певческие голоса и, судя по крику той женщины, если она была оперной певицей, её голос классифицировался бы как сопрано. В толпе, куда смылся Холмс, воришка увидал в толпе мужичка, из заднего кармана брюк которого торчал бумажник. Ай-ай-ай, как непредусмотрительно оставлять денюжки без присмотра! На самом деле со стороны Шерлока тоже было довольно непредусмотрительно просто стоять и пялиться на кошелёк: на рынке полно таких же, как он, и денюжки могли в любой момент ускользнуть от пирата точно так же, как этот самый бумажник в карман какого-нибудь барыги, который тоже позарился на чужое добро. Нельзя было терять ни минуты. Холмс протиснулся через толпу и незаметно свистнул портмоне неосмотрительного джентльмена. Далее потешил самого себя мыслью, что воровство у него в крови, и отправился на поиски сообщника — Джона. Холмс нашёл предводителя возле очередного ларька. Тот мило болтал с продавщицей. Шерлок ещё никогда не замечал, чтобы Джон был столь обаятельным. Он, наклонившись к продавщице, мило улыбался и шептал ей на ухо комплименты, а та млела от тёплого дыхания красавца и лестных слов. Тем временем этот самый красавец под шумок клал себе в карман несколько яблок. Холмсу вдруг захотелось, чтобы нашёптывания комплиментов не ему прекратились, но он даже не заметил этой промелькнувшую где-то на задворках разума мысли и решил ждать, когда сообщник закончит разглагольствования насчёт необычайной красоты продавщицы. Долго ждать не пришлось: когда место в карманах капитана подошло к концу, он распрощался с продавщицей и заметил в толпе Холмса. — Хитро, — заметил тот, как только Джон подошёл ближе к сообщнику. — А то, — усмехнулся предводитель. — Женщинам нужны комплименты. Когда они их получают, больше не помнят ни о чём. Даже о товаре. — Наглый воришка, а по совместительству дамский угодник, подмигнул и похлопал по карману, доверху набитому украденным добром. — Но ты, видно, тоже зря времени не терял. — Капитан кивнул на портмоне, что Холмс держал в руках. — А, это было легче лёгкого, — гордо усмехнулся Холмс. Джон было тоже хотел усмехнуться фразой что-то вроде «да у тебя талант!», но его намерение прервал вид полицейского, что мелькал в близпроходившей толпе. «Вот это оперативность! Не успели нормально сбежать, как уже ищут!» — раздражённо подумал капитан и, схватив сообщника за руку, с силой потащил того к ближайшей подворотне так, что Холмс чуть не выронил присвоенный портмоне. Подворотня оказалась несколько узкой. Если один человек здесь еле-еле помещался, то что говорить о двух? Тем не менее пираты, кое-как примостившись в узком проходе вдвоём, притаились. Хоть здесь было довольно темно, Холмс всё же мог разглядеть сообщника. Тот заметно напрягся и, казалось, старался не смотреть в сторону Шерлока. Напряжение можно было обосновать бродящими неподалёку полицейскими, но избегание взгляда Холмса уже не поддавалось такому объяснению. Но нет ничего необъяснимого для любителя детективов, и вот на задворках разума промелькнула мысль: Джону неловко. Шерлок начал рассуждать, почему, но заметил, что повёрнутая к свету голова капитана может ненароком выдать местоположение беглецов. Он поспешил ему об этом сообщить: — Джон, — на всякий случай шёпотом позвал Холмс, — осторожно. Свет падает прямо на тебя. Капитану понадобилось не меньше секунды, чтобы осознать смысл предостережения Шерлока. — Ох… да, — предводитель звучно сглотнул и повернул голову прочь от света, — ты прав. Теперь взгляд капитана уткнулся в подбородок сообщника. Сейчас они стояли вплотную друг к другу, поэтому разница в росте ощущалась не хуже, чем дыхание Джона на шее Холмса. Шерлок в свою очередь тоже смутился, но глубоко-глубоко в душе. Так продолжалось, пока один из полицейских не решил проверить подворотни. Капитан краем глаза заметил приближающегося бобби и шепнул Холмсу на ухо: — Бежим! Неизвестно откуда взявшиеся мурашки станцевали на спине бывшего аристократа гавот. Вероятно, они сбежались на слова капитана, правда, несколько упустив их значение: шепот на ухо привлекал их больше. Шерлок быстро сориентировался и рванул за капитаном.***
Угроза, к счастью, миновала. Сообщникам удалось скрыться от полицейских на людной набережной. Они уселись прямо на краю и захрустели яблоками, что так мастерски стащил капитан. Гребни расчёсывали морскую гладь, корабли в порту плавно причаливали к бегеру, отдавали четырёхпалые якоря. Железные щупальца вонзались в пучину морского дна, песок незаметно вздрагивал, а маленькие песчинки переворачивались на другой бок, готовясь ко сну, который, по своему обыкновению, продолжался до отплытия судна. Голуби семенили по тротуару в поисках еды. Птицы подходили к прохожим с мольбой в крошечных глазёнках, но потом быстро сменили прочь, видимо, посчитав, что этот прохожий опасен, и кусочка хлеба от него не допросишься. Холмс с капитаном смотрели на эту красоту, грызли яблоки и обдумывали одну и ту же мысль: не отправиться ли в плавание снова? Сложностей в таком решении было много: где взять новое судно — неизвестно. С новой командой то же самое. «Сокола» конфисковали. Команда осталась за решёткой. Украсть корабль не получится: его размеры говорили это сами за себя. Спасение команды тоже довольно проблематично: в тюрьмах полно охраны, а дыру, через которую пролезли предводитель с Холмсом, наверняка уже заделали чем-нибудь покрепче, чем известка и камень. При рассуждениях про команду Шерлок с капитаном не могли не вздохнуть: грустно было покидать для кого-то сослуживцев, а для кого-то преданных службе моряков. Но что беглецы могли поделать? В таком состоянии команда вряд ли смогла бы нормально передвигаться. Поэтому рассуждающие извлекли из своих мыслей следующее: найти судёнышко поменьше и понезаметнее, одолжить его на неопределённый срок и уплыть вдвоём в неведомые дали, то есть эмигрировать в другую страну и уже там набрать новую команду. В Великобритании им делать больше нечего: полицейские достанут их везде, вне зависимости от города (уж Майкрофт постарается). А непроверенные на доверие англичане из новой команды могут сдать пиратов тем же самым бобби: вознаграждение за поимку беглецов давалось нешуточное, капитан и его верный ученик имели честь своими глазами видеть, как один из полицейских вешал объявление. Каждый поспешил сообщить другу о результатах своих рассуждений. Вследствие продолжительных гляделок честь говорить первым выпала Холмсу. Он поведал капитану о своих мыслях насчёт дальнейших действий. Тот, кивая, со всем соглашался. Далее Шерлок, следуя этикету, спросил, что хотел сказать капитан, и тот объяснил, что в его репликах содержалось бы то же самое, что у Холмса. Бывший аристократ немало удивился: оказывается, порой, они с Джоном мыслят одинаково. Когда яблок не осталось, сообщники вдоволь насмотрелись на пейзаж набережной, а голуби поняли, что от парочки пиратов хлебушка не допросишься, Шерлок встал и протянул руку капитану. Тот с лёгкой улыбкой принял помощь и тоже поднялся на ноги.***
Волны расступались перед величественно, не смотря на свой размер, шествующим тендером. Этот корабль не выдавался своей быстротой, вместительностью, красотой или удобством управления, но был достаточно маленьким, чтобы беглецы могли незаметно выплыть из порта. На горизонте розовело. Солнце окрасило мех туч в фиолетовый, оранжевый, красный, и эти цвета причудливо перемешивались между собой. Где-то проглядывали кусочки голубого неба, но через несколько минут и они превратятся в розово-фиолетово-оранжевое месиво. Впрочем, это выражение не подходит для описания сего пейзажа: переход цветов был, как водится у природы, поистине волшебен. Будто на картине художника тучи переливались разными цветами, солнце блестело на границе горизонта, по воде скользил маленький кораблик. А морская гладь отражала сие великолепие, правда, немного размыто: её спокойствие нарушали запоздавшие рыбёшки, плывущие домой, — в коралловые рифы или песчаные норки на дне океана. Также вода была неспокойна из-за порывов ветра, благодаря которому скользил по волнам пиратский тендер. Капитан с Шерлоком уселись на носу корабля и достали припасы. Здесь были все: те, что украл Холмс и те, что сообщники купили на деньги из портмоне Шерлока перед отплытием. Слух о их побеге уже разнёсся если не по всему Лондону, то по рынку, где бродили полицейские в поисках пиратов. По этой причине парочке пришлось заплатить за товар: продавец был всё время начеку. А небо всё больше отдавало приоритет ночной мгле, и остатки довольно сумбурного дня для двух пиратов сходили на нет. Побег, кража, испытание нервов (по крайней мере, капитанских) в подворотне — это день действительно был сложен. Кто знает, какие приключения ждут их завтра?