Лёд и пламень или Грандиозный план Эго по искуплению вины

      Этель уже давно не пребывала в столь воодушевленном настроении. Она познакомилась со всеми своими немногочисленными коллегами, изучила меню, ей показали кухню и подсобные помещения, выдали униформу. Вот уже несколько часов она самозабвенно работала, не прекращая при этом радостно улыбаться. Она была так рада, что за весь день даже не вспомнила про Сезара.       – Ты выглядишь очень довольной, – заметила Колетт, про которую можно было сказать то же самое, ибо она собиралась выйти в долгожданный декретный отпуск сразу же, как только Этель освоится.       – Так и есть. Я счастлива. Мне еще не доводилось быть на кухне главной. Знаешь, меня гнали отовсюду только потому, что я пыталась проявить себя. А на новые места не брали, поскольку я успела заработать соответствующую репутацию. Но теперь мне выпал шанс, который я не упущу. Это… ни с чем не сравнимо.       – Согласна. Сложно творить, когда тебя ставят в рамки. Но я вообще не ахти какой экспериментатор, предпочитаю следовать рецепту. Чего, по-видимому, не скажешь о тебе, да?       – Да-а-а, я люблю пробовать что-то новое, – Этель заливисто рассмеялась.       – Наш Рэми тоже любил…       – Рэми? Кто это?       Колетт рассказала Этель всю историю. Разумеется, девушка читала кулинарные издания, знала про скандал с крысами на кухне у «Гюсто» и слухи о том, что шефом в «Ля Рататуй» одно время был вовсе не человек. Но сейчас ей раскрылись те детали, про которые в прессе не писали.       – Эго часто повторял, что другого такого великого повара, как Рэми, во всей Франции не сыскать. Он очень тяжело пережил его кончину. Думаю, до сих пор переживает. Ты уж будь с ним помягче, ладно? Он сильно изменился, стал другим человеком, совсем не тем, кем был пять лет назад.       – Я… не могу этого обещать, – Этель как-то сразу помрачнела.       Колетт вспомнила, как неделю назад Эго опасался, что выдающийся повар, которому он предложил работу, не согласится на нее из-за «личных счетов». Пожалуй, здесь нужно было применить особую тактику убеждения.       – Хм, ну ладно… Позволь спросить? Ты говоришь, что тебе везде отказывали из-за плохой репутации. Неужели твои кулинарные таланты не могли ее перевесить?       – А мне просто не давали возможности их показать. Зачастую еще по телефону отшивали.       – Вот как? Должно быть, очень обидно, когда судят по старым заслугам и не дают даже шанса продемонстрировать, как ты хорош, да? – таинственно улыбнулась мадам Лингвини, надеясь, что ее тонкий ход возымеет должный эффект.       – Вот именно! Ты знаешь, я… – начала было Этель, но вдруг замолчала и так задумалась, что даже прекратила на мгновение взбивать айоли.       Она внезапно поняла, что сейчас Колетт говорила вовсе не о ней и ее долгих поисках работы. Речь шла о том, что она поступает с Эго так же, как все отвергнувшие ее рестораторы – с ней самой… И это было неправильно. Тем более, учитывая, что он сам предложил ей должность, да еще и с очень хорошей зарплатой, после того, как она себя с ним повела. К тому же, о месте шефа в ее-то возрасте и с таким послужным списком в принципе оставалось только мечтать.       – М? Что? – спросила Колетт, когда пауза несколько затянулась.       – Ты права. Это несправедливо, – только и смогла ответить Этель, все еще пребывавшая в раздумьях.       В этот момент на кухню вошел Альфредо.       – Принимай заказ! Два кассуле, салат с козьим сыром и одно блюдо от шефа, – задорно выкрикнул он.       – Блюдо от шефа? – глаза Этель загорелись.       – Что ж, пришло время показать себя, – улыбнулась Колетт.       Этель же подошла к дверям и заглянула в зал через окошко. За одним из столиков чинно сидел и попивал аперитив Эго. Сразу стало понятно, кто сделал специальный заказ.       Девушка вдруг покраснела (что не укрылось от цепкого взгляда Колетт). С одной стороны, она все еще люто ненавидела своего патрона, хоть и понимала, что безмерно ему обязана, с другой – ей вдруг очень захотелось ему угодить, показать, что его решение не было неверным. И это желание пересилило.       Этель решила приготовить ему утку конфи по рецепту отца – благо, все необходимые ингредиенты на кухне имелись, хоть этого весьма популярного блюда почему-то и не было в меню. Результат работы выглядел просто великолепно – румяные ножки, украшенные ягодами можжевельника и веточкой розмарина на подушке из картофельного пюре, сбрызнутого клюквенным сиропом… А уж какой от тарелки разносился аромат!       Когда Лингвини отнес заказ в зал, Этель вновь прильнула к окошку – очень уж ей хотелось увидеть реакцию Эго. Он не заставил себя долго ждать – вдохнув аппетитный запах, Антуан отрезал кусочек нежнейшей утки, положил себе в рот и сощурился в гастрономическом блаженстве. Сразу было понятно, что ему весьма понравилось. Для Этель это фактически означало победу, осуществление целей, которые она поставила еще будучи подростком. Да, она пока не стала звездой кулинарного олимпа, не является самым молодым шефом ресторана, вошедшего в красный гид, но это все впереди. Главное сейчас – она доказала этому упырю, что Марэ – великие кулинары.       Этель торжествующе улыбалась своим мыслям, пока Эго что-то говорил Альфредо, как вдруг она встретилась с ним, Антуаном, взглядом. Инстинктивно она отшатнулась от окошка, почему-то залившись краской, но затем поняла, что это глупо, и вновь выглянула в него. Эго отсалютовал ей бокалом вина, она на это кивнула. Вышло как-то неловко…       В дверях кухни вновь появился Лингвини.       – Патрон в полном восторге! Просит обязательно включить это блюдо в обновленное меню, – сказал он, попутно забирая поднос с другим заказом.        «Что ж, то ли еще будет», – подумала Этель, вернувшись к работе с чувством, что наконец нашла свое место. Но вряд ли она бы так радовалась, зная, какой сюрприз ждет ее дома…