Лёд и пламень или Грандиозный план Эго по искуплению вины

      Впервые за долгое время Антуан Эго проснулся в прекрасном настроении, чувствуя себя выспавшимся и отдохнувшим. Даже его белая кожа сегодня казалась не такой прозрачной, поскольку синяки под глазами стали чуть менее темными. Кто бы мог подумать, что помимо редкого кулинарного дара эта хрупкая на вид девушка обладает еще и талантом мануальщика!       Следуя своему привычному расписанию, Эго побрился, принял душ, но лишь закончив приводить себя в порядок, вспомнил, что ночью попросил Этель приготовить ему завтрак. Однако, зайдя на кухню, он никого не увидел. Только на столе лежала записка. Изящным почерком на ней было выведено:        «Мсье Эго,       В Вашем холодильнике мышь повесилась. Завтракать приходите в бистро.       Э. М.»       Черт, вот об этом он, действительно, как-то не подумал – настолько уже отвык питаться дома… На пути к бистро Эго рассуждал о том, что, пожалуй, сегодня следует хорошенько затариться в супермаркете. Только вот он совершенно не представлял, что именно купить.       Антуан зашел с заднего входа и увидел Этель, порхающую по кухне и напевающую какую-то песенку. Очевидно, она тоже была в хорошем настроении.       – Доброе утро! – поздоровался Эго.       – О! Доброе! Вы как раз вовремя, – с этими словами девушка достала из духовки пару больших противней с только испеченными румяными круассанами и булочками с шоколадом. Эго аж зажмурился от дивного аромата, а в его желудке заурчало.       – Во сколько вы пришли? – спросил он, понимая, что выпечка отнимает немало времени.       – Э-э-э… Я как-то не посмотрела на часы, – ответила Этель.       – Вы в курсе, что мы открываемся только через час?       – Ну, значит, будет время, чтобы приготовить вам еще и крепы. Я бы сделала их и у вас дома, но нужных продуктов не нашла. Вы принципиально не держите ничего кроме закусок к вину? – девушка говорила это, хлопоча с выпечкой, а потому совершенно не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Но вдруг Эго прокашлялся и нарочито громко сказал:       – Доброе утро, Жан!       При этих словах сердце Этель буквально ушло в пятки. Она заметно побледнела, а вот Эго, напротив, был невозмутим. Подняв глаза, девушка увидела у входа как-то подозрительно странно улыбающегося Ларусса – заготовщика и по совместительству повара холодного цеха.       – П-привет, Ларусс, – выдавила из себя Этель.       – Здра-а-асте! Что-то вы сегодня рано, – протянул он, ухмыляясь.       – Мне нужно закончить кое-какие документы, чтобы до обеда успеть передать их бухгалтеру, – как ни в чем не бывало ответил Эго.       – Ну а мне не терпелось уже полноценно начать работать, – выкрутилась Этель, ни разу не солгав при этом.       На мгновение повисло неловкое молчание.        «Какого черта мы вообще оправдываемся?! Мы ведь не делали ничего такого», – панически думала девушка, расставляя на подносе чай, тарелку с выпечкой, джем и масло для Эго. Вероятно, он думал о том же, потому что поспешил отобрать у нее свой завтрак и ретироваться, пробубнив при этом:       – Буду у себя в кабинете.       Вновь на кухне воцарилась напряженная тишина. Этель бросилась взбивать белки на крепы, периферическим зрением ловя на себе весьма заинтересованные взгляды Ларусса. Через пару минут таких «гляделок» она не выдержала.       – Что бы ты ни подумал, все совсем не так! – девушка воинственно пригрозила своему коллеге венчиком.       – А? Ты о чем? – невозмутимо ответил Ларусс, но смешинка в глазах его выдавала.       – Да так… ни о чем, – Этель вернулась к готовке, решив, что раз он делает вид, будто ничего не слышал, лучше всего будет ему подыграть.       К тому моменту как Этель напекла весьма внушительную стопку крепов, на кухне успели появиться остальные сотрудники.       – Уже вовсю хозяйничаешь? – весело спросила Колетт.       – Ну да, думаю вот над новым меню… – ответила шеф, оформляя на тарелке несколько блинчиков для Эго.       – Ого! Такими темпами я уже до конца месяца успею свалить в отпуск, не беспокоясь, что бистро закроется на следующей же неделе.       – До конца месяца? Думаю, ты меня недооцениваешь. Как насчет этой недели?       – Ты серьезно? – мадам Лингвини с трудом верила своим ушам.       – Абсолютно, хоть завтра.       Колетт была настолько счастлива, что буквально прыгала от радости. Коллективом было решено собраться после закрытия, чтобы проводить ее в декрет со всей помпезностью. Оставалось лишь поставить в известность Эго. Эту миссию Этель взяла на себя, прихватив вторую часть его завтрака.       Постучавшись, она зашла к нему и молча поставила тарелку на стол. Антуан взглянул на свернутые конвертиками и политые растопленным шоколадом крепы с кружевными хрустящими краями. Сверху на них таяли белоснежные сугробы шантильи, а по краям тарелки лежали несколько разрезанных вдоль ягод клубники, горстка малины и грецких орешков в карамели.       – Вы решили меня закормить, мадмуазель Марэ? – спросил Эго с видом кота, дорвавшегося до окорока.       – Вам не помешает немного поправиться, – ответила Этель, с удовлетворением заметив, что булочку и круассан ее патрон умял подчистую. Стало быть, понравилось.       Девушка рассказала ему о том, что уже готова приступить к своим обязанностям, отказавшись от помощи Колетт. Эго дал свое одобрение, однако Этель не спешила покидать его кабинет, мявшись у двери.       – Что-то еще? – спросил Антуан, заметив, что она задерживается.       – Насчет Ларусса… Он что, слышал все, что я сказала?       – Я полагаю, лишь конец фразы, – совершенно безразлично ответил Эго, отправив в рот кусочек крепа. Его внимание сейчас было целиком сосредоточено на волшебных вкусовых ощущениях.       – Во-о-от че-е-ерт! – простонала Этель, вновь опустившись на диван и на мгновение уронив голову на руки.       – Да не переживайте вы так! Уверяю, это никоим образом вас не дискредитирует.       – Неужели? – с сарказмом спросила девушка.       – Уж поверьте. Ларусс, как и остальные сотрудники, слишком хорошо меня знает, чтобы заподозрить в фаворитизме. Здесь никто не поставит под сомнение ваши кулинарные способности, поскольку наслышаны о моей взыскательности и принципиальности.       – Ну, это немного обнадеживает… – ответила Этель, подумав над словами Эго. – Но все равно, я сегодня же займусь поисками жилья.       – А успеете? Ведь сегодня вечером у нас проводы Колетт.       – Черт, точно!       – Мадмуазель Марэ, я понимаю, что вас вся эта ситуация несколько напрягает, но попробуйте относиться к ней проще. В конце концов, повторюсь, я вас никуда не гоню. К тому же, если помните, мы с вами уже даже обсудили вопрос оплаты и, должен сказать, если и последующие завтраки будут столь же вкусными, я бы очень не хотел их лишаться, – Эго отсалютовал девушке вилкой с наколотым на нее кусочком крепа.       Этель в ответ улыбнулась. Наверное, раз уж Эго считает, что нет ничего страшного, ей тоже не стоит беспокоиться.       – Кстати, насчет завтраков. Не могли бы вы составить список продуктов, которые мне нужно купить? Не хочется в этом признаваться, но в данном вопросе я совершенно беспомощен…       – Хорошо, я все напишу, – девушка уже собралась покинуть кабинет.       – И не ограничивайтесь продуктами лишь для завтрака. Ведь завтра среда, мы не работаем. Так что, если вы вдруг захотите подумать над обновленным меню, моя кухня полностью в вашем распоряжении.       Хорошо, что до открытия оставалось еще некоторое время. Этель одолжила у Альфредо блокнот и накатала для Эго такой длиннющий список, что ей даже было страшно представить, в какую сумму обойдутся все эти покупки. Зато ее фантазия включилась на полную катушку – ей уже не терпелось приготовить некоторые совершенно невообразимые блюда. Мысли о работе заняли всё ее сознание, и на некоторое время она даже совершенно позабыла о своей утренней промашке перед Ларуссом.       Беспечность Этель длилась ровно до того момента, как зазвонил телефон Колетт.       – Да? – спросила она, ответив на звонок. – Этель?.. Хорошо, минутку… Это тебя.       Мадам Лингвини с несколько недоуменным взглядом протянула трубку Этель. На дисплее высвечивалась фотография Эго и, надо сказать, не самая удачная. Правда, девушка не успела ее как следует разглядеть, поскольку нужно было ответить.       – Алло? – спросила она, ощущая на себе заинтересованные взгляды коллег.       – Мадмуазель Марэ, это Эго. Я прошу прощения, только сейчас понял, что не записал ваш номер телефона. Звоню насчет списка покупок, я в данный момент в магазине… Вы указали муку, но не написали, какую именно, а тут такой выбор – пшеничная, овсяная, рисовая, кукурузная, гречневая…       – Пшеничная, – еле слышно прошипела Этель, стиснув зубы.       – Что? Простите, вас плохо слышно, – ответил мужчина.        «Он что, издевается?!» – подумала девушка, не на шутку разозлившись, а потому гаркнула в трубку так, что слышно было, наверное, даже в зале:       – Берите пшеничную, черт побери! – и бросила трубку, борясь с желанием швырнуть телефон в стену.       Этель была просто взбешена. Ей казалось, что Эго нарочно сделал этот звонок, чтобы все в бистро узнали о том, что она живет у него. Оставалось только созвать пресс-конференцию и заявить официально!       Девушка опомнилась лишь тогда, когда поняла, что Колетт и Жан смотрят на нее, не отрываясь. Этель вернула телефон владелице, но коллеги, очевидно, ждали каких-либо комментариев. Однако шеф лишь оправила фартук и, попытавшись принять невозмутимый вид, сказала:       – За работу.       На некоторое время на кухне повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь звоном посуды, стуком ножей о разделочные доски и шкварчанием еды на сковородках.