Воспитание Тигров в домашних условиях (часть 1)

Около четырёх лет назад

Надо сказать, Дазай любил в жизни разнообразие, которого сейчас было маловато из-за их с Тсуной неопределённого статуса беглецов от мафии. А ещё Осаму впервые получил столь щедрое предложение. И от кого? Тсунаёши, конечно, не был в свои шестнадцать трепетной ромашкой, но что-то ни один из знакомых Дазая раньше не предлагал помочь совершить самоубийство, чтобы Осаму стало легче. Молодому мужчине было очень интересно, насколько далеко готов зайти брат. Хватит ли ему смелости сдержать собственное обещание? И, конечно, в новом городке, в котором они временно остановились, было не с руки искать способ самоубийства в соответствии с требованиями Савады. Осаму весь день хитро поглядывал на Тсуну. Они планировали задержаться здесь на месяц, так что сняли небольшую квартиру, а не комнату в хостеле или номер в гостинице, как делали, если приходилось останавливаться где-то на сутки – двое. Младший брат взгляды игнорировал, занимаясь своими делами, в отличие от Чуи, которого иногда чем-то неуловимо напоминал. Но бывший напарник давно бы уже взорвался, а тренированный Хранителями Савада предпочитал не будить лихо, пока то сидит тихо. – Тсу-уна, – наконец, протянул Дазай, заметив, что брат давно уже не перелистывает странички купленной недавно книги. – Хм? – Савада поднял голову, будто ждал зова. Дазай мысленно потёр руки: за окном грохотал дождь, Тсуна явно заскучал и чем всё это не повод проверить младшего братца? – Помнишь, ты насильственным методом вырвал из меня обещание, взамен тоже кое в чём поклявшись? Тсуна усмехнулся: – Это было меньше двух недель назад. У меня не настолько короткая память. – И это прекрасно! Потому что в такую погоду придумывать безопасные способы самоубийства слишком скучно. Поделись, может, у тебя есть идеи? – Я думал, ты не выдержишь раньше, – хмыкнул Савада и глянул за окно. – Нужно кое-что додумать. Я собирался садиться пить чай. Присоединишься, пока я думаю? – Конечно! – воодушевлённо протянул Дазай. Кухня на съёмной квартире была такой крохотной, что второй человек должен был забиться в угол и не шевелиться, чтобы не мешать другому. Дазай решил, что этим вторым человеком сегодня станет он, и позволил Тсуне самому заваривать чай, не отрывая внимательного взгляда от ловких рук брата. Всё-таки не зря умение заваривать чай в Японии считается особым видом искусства. Другой вопрос, откуда в младшем братишке такие таланты? Настолько отточенные, утончённые жесты подошли бы девушке, женщине, а не парню, которому ещё семнадцать не успело исполниться. Тсуна разлил чай по кружкам, поставил тарелку со сделанными на скорую руку бутербродами и устроился на втором стуле. – Приятного аппетита. Дазай с лисьей улыбкой потянулся за той кружкой, что стояла ближе к Тсуне. От чая на удивление приятно пахло – а ведь когда покупали, он был уверен, что из этой травы ничего пристойного получиться не может. Вкус тоже оказался недурен. – Так какой вид самоубийства ты предпочитаешь? – интересуется Савада, спокойно восприняв обмен кружками. – Главным образом, безболезненный – не люблю лишней боли, знаешь ли. – И всё? Никаких других предпочтений? Не знаю… Материал верёвки для удушения или повешения, только определённый вид лезвий?.. – Я не привередлив, – сделав глоток, сообщил Осаму. Его лукавая улыбка отразилась в наполовину опустевшей кружке. – Хотя меня всё больше интересуют твои вопросы. Лезвия, Тсуна? – Меня научили ответственно подходить к вопросам убийства, – пожал плечами брат. – В таком деле не может быть мелочей. – Приятно знать, что помогать мне взялся профессионал. – Ну что ты, – польщённо улыбнулся Тсуна, – меня всё-таки не готовили как убийцу. Поэтому для меня так важно мнение знающего человека. Вот, к примеру, сейчас. Что ты чувствуешь? Дазай усмехнулся: значит, всё-таки яд. Он намеренно выбрал кружку Тсуны, проверил её и не почувствовал ни запаха, ни вкуса. Подозревая, что его собираются отравить, он всё же принял еду из рук Тсуны, и это было… ну. Странно для того, кто даже не мог заснуть в чужой компании. Это была попытка доверять. Мужчина прислушался к ощущениям: – Немеют кончики пальцев. И… Да, пожалуй, веки тяжелеют. – Всё, как и должно быть. Я вообще-то рискую – помимо прочего может начаться аллергическая реакция, яд довольно экзотичный. – И каковы же последствия? – полюбопытствовал Осаму. – Должен же я знать, что меня ждёт в ближайшее время. Тсуна улыбнулся. Голос его сделался вкрадчивым и тягучим, хотя, возможно, это начались галлюцинации? – Особенность яда заключается в том, что он блокирует нервные импульсы, управляющие мускулатурой. Сначала отказывают пальцы рук и ног. Перестают работать веки, – Тсунаёши легко забрал из ослабевших пальцев Дазая кружку и продолжил поить его сам, поддерживая голову. – После этого откажут зрение и слух. Лицо, шея, руки и ноги. Я как-то испробовал его на себе – здорово расслабляет. Всё. Включая лёгкие – смерть наступает от паралича дыхания. Прелесть в том, что отравленный по-прежнему всё чувствует, только пошевелиться не может. Последний глоток допил сам Тсуна и облизнулся: – Я же говорил, что у меня есть некоторое преимущество в смертельных ситуациях? А ещё моё воспитание включало в себя еду, приготовленную знаменитой в Италии наёмницей, Ядовитым Скорпионом Бьянки. Тсуна легко поднял Дазая и понёс в комнату, внимательно следя за его цветом лица. – Вот я и стал настоящим Вонголой. Сбежать, как Примо, в Японию? Без проблем, по крайней мере, я всё ещё собираюсь вернуться на родину. Отравить кого-то для нашего общего удовольствия? У меня в кармашке есть подходящий яд. Как иронично. Выражение лица Дазая было совсем не таким, каким обычно бывало во сне. Когда он спал, то часто хмурился, сжимал кулаки. Лежал напряжённый, как натянутая на колки струна, и почти сразу открывал глаза, стоило ему только почувствовать взгляд Тсуны. Когда Дазай не спал… С губ брата не сходила улыбка, не касающаяся глаз. Сейчас же он выглядел таким расслабленным… – Что-то в этом есть, – пробормотал Тсунаёши, раздевая брата, не тронув только штаны. – Я поражён, что ты всё же решил мне довериться. Савада достал ампулу с лекарством, которое должно было остановить действие яда. Привычным жестом вытащил шприц, набрал лекарство и без ошибок ввёл в вену разбинтованной руки. Теперь нужно было ждать. Но прежде, чем лекарство подействует, нужно было позаботиться, чтобы Дазай не перестал дышать. – Что ж, аппарата для искусственной вентиляции лёгких у меня нет, так что тебе придётся снова потерпеть мою заботу, – Тсунаёши усмехнулся, закатывая рукава толстовки и вспоминая основы оказания первой помощи при потере дыхания у пострадавшего.