Менее четырёх лет назад
Несколько дней спокойствия ему действительно были обеспечены, но вот беда – Дазай им сам уже был не рад. Тсуна с платьем и новыми туфлями скрывался в ванной комнате – единственном месте в квартире, где висело небольшое зеркало. Дазаю заглядывать было запрещено, чтобы не испортить сюрприз. Осаму фыркал, что не больно-то и хотелось, но ловил себя на том, что с интересом косится на дверь, когда слышал чертыхания Тсуны или преувеличенно высокий голосок, выговаривающий какие-то поговорки, и даже музыку с телефона. Похоже, к требованиям Дазая Савада отнёсся со всей серьёзностью. Через пару дней Тсуна заявляет, что понял, чего не хватает, и требует от Осаму женское бельё. У Дазая почти дёргается глаз. В конце концов, кто из них сейчас должен развлекаться? Бывший мафиози растягивает губы в опасной улыбке и соглашается под недоверчивым взглядом Тсуны. Негласная игра, кто кого возьмёт на слабо, начала приобретать пугающие масштабы. Проигрывать младшему брату Осаму не собирался, а что творилось в голове мечтательно улыбающегося Тсуны сказать было сложно. Может, тот и правда не видел ничего плохого в том, чтобы отправить Дазая в магазин женского белья с нестандартными мерками и запросами – иногда с социальными нормами у Савады было даже хуже, чем у Дазая. Не то чтобы это удивляло после того, как Осаму услышал про тренировки по городу в одних трусах. Всё это только подливало масла в огонь нетерпения Дазая. Он с удивлением осознал, что ему давно не было так интересно, как сейчас. Поэтому, когда утром Тсуна объявил, что готов, Осаму мысленно потёр руки: – Прежде чем ты выйдешь на улицу, я должен убедиться, что ты действительно достоверно изображаешь из себя девушку. Тсуна пожал плечами и скрылся в ванной комнате. А вышел из неё… вышла. Дазай отчётливо видел черты Тсуны, его лицо, его глаза… И он, конечно же, знал, что самое сложное в том, чтобы притвориться девушкой, вовсе не страх напялить женские шмотки и даже не умение их носить. Женщин от мужчин отличает всё: манера речи и движений, выражение лица, то, как они говорят, то, какого поведения от них ожидает общество. Парень, надевший женские вещи, не учтя этой разницы, будет просто выглядеть придурком, натянувшим вещи противоположного пола. Но, несмотря на естественное сходство с Савадой, которое Дазай искал намеренно, он видел перед собой не брата, а… ну, скорее сестрёнку, тогда уж. – Ну, как я тебе? – покрутилась перед ним… Тсуна. Совсем как девчонка, примерившая новое платье. – Мне идёт? Отросшие за время кочевой жизни, чуть вьющиеся волосы Тсуна просто уложил в подобие причёски, убрав с глаз чёлку заколкой с цветочком, но закрепив невидимками пряди сбоку так, чтобы они слегка прикрывали лицо. Макияж мог бы показаться слишком ярким, как и выкрашенные зелёным ногти, но вместе это отлично отвлекало от не совсем девичьих черт лица. Простое чёрное платье длиной выше колен благодаря фасону скрывало угловатость фигуры. Длинные рукава с легкомысленными оборочками маскировали широкие запястья. Иллюзию груди создавал бюстгальтер, который Осаму помогла подобрать консультантка, хихикая и строя глазки, когда тот объяснял, что хочет сделать подарок комплексующей сестрёнке. Для шестнадцатилетней девчонки этого хватило. Ноги у Тсуны и так были на зависть всем моделям, но в капроновых колготках (чулки Савада гневно отверг) и действительно удачно подобранных туфлях, привлекали внимание. И, кстати, на них не было ни единого волоска. Дазай почему-то сглотнул, перед тем как ответить: – Не знал бы я, кто передо мной, предложил бы тебе совершить двойное самоубийство. На лице Тсуны появилась недоумённая гримаска, а потом она кивнула: – Сочту это за комплимент, братец. Разница между Тсуной-парнем и девушкой была настолько поразительна, что даже мысленно Дазай не мог думать о нём в мужском роде, пока тот манерничал. Поразительные навыки перевоплощения. – Что ж, ты заслужила награду, – признал поражение в этой битве Осаму, уже прикидывая, как можно выиграть войну. – Куда ты хочешь сходить на прогулку? Тсунаёши радостно захлопал в ладоши, а потом сделал вид, что задумался: – Все девочки любят сладкое. Это выглядит мило, так что я хочу пойти с тобой в кафе-мороженое! Дазай вдруг почувствовал иррациональное облегчение и усмехнулся: – Да так и скажи, что ты просто соскучился по сладостям вместо того, чтобы придумывать оправдания. – Может быть, – лукаво улыбнулась девушка, которую изображал Тсуна. – Так мы идём? Дазай кивнул, галантно подал «спутнице» руку и решил, что проверит, насколько хватит Саваду на это представление. Обычно Дазай терпеть не мог тех, кто разрушал его идеальные планы. Но в этот раз новизна была в том, что планов никаких не было – пытаться строить что-то против обладателя гипер-интуиции? Это работало только до тех пор, пока Савада сам позволял с собой играть. Тсуна позволял, но Дазай всё равно решил поставить на экспромт. Савада хорошо держался, не выходя из роли ни на минуту. Вцепился пальчиками, с ноготками, выкрашенными в зелёный, в локоть брата, щебетал по-японски какие-то глупости, рассказывая Осаму о тонкостях макияжа. А в кафе-мороженом заказал одновременно и молочный коктейль, и мороженое, и ещё, похоже, нацелился на какое-нибудь пирожное, но решил повременить, оценив свои силы. Разговор о макияже перетёк в более интересную тему о способах заточки ножей, так что Дазай перестал молчаливо ухмыляться, а вступил в дискуссию. В какой-то момент Осаму понял, что залип, разглядывая, как «сестричка» облизывает ложечку, тоскливо поглядывая на пустую креманку. «Ах ты ж засранец», – ласково подумал Дазай, осознав это, и тут же поспешил отыграться. Оглянувшись по сторонам, Осаму отметил пристальное внимание молодых парней за соседним столиком. Похоже, на фокус с ложечкой залип не только он. – Тсуна, если уж ты так хочешь добавки, можно просто заказать ещё, – усмехнулся Дазай. – В конце концов, я же пообещал тебе развлечение. Заодно мне коктейль ещё закажи. – Как скажешь, братец! – просиял Тсуна и, покачивая бёдрами, отправился за добычей. Дазай ухмыльнулся, потому что уже через минуту один из парней, залипавший на Тсуну, вышел из-за стола и двинулся в ту же сторону. Отлично! Конечно, Дазай с Тсуной не вели себя как парочка на свидании: не притрагивались друг к другу, не дарили нежных взглядов, к тому же, несмотря на маскировку Савады, оставались внешне похожи, но мало ли, вдруг бы этих, очевидных для Дазая признаков не заметили бы? Но нет, парни всё-таки решили познакомиться с Тсуной. Дазай опёрся подбородком на ладонь, скрывая хитрую улыбку и блестящими глазами следя за представлением. Интересно, как Тсуна поведёт себя, если с ним попытаются флиртовать? Через несколько минут он с разочарованием понимает, что обычно. Так, как обычно ведут себя юные девушки, с которыми пытаются познакомиться симпатичные иностранцы. Тсуна улыбается. Тсуна что-то говорит, отвечает на вопросы, пока они стоят в очереди – слов не разобрать. Осаму выпрямляется, чувствуя, как что-то холодное поднимается изнутри. Взгляд из весёлого становится расчётливым, на лицо ложится маска, а мозг начинает просчитывать, какова вероятность предательства. Неожиданный приступ паранойи почти ошеломляет, потому что Дазай прекрасно знает, что он сейчас нужнее Тсуне, чем Тсуна ему, и Савада должен это понимать. Но Дазай всё равно сжимает руку в кулак, напряжённо наблюдая за чужим разговором. В этот момент Тсуна что-то говорит своему спутнику, потом поворачивается к Осаму, улыбается шире и машет рукой. Дазай, помедлив, кивает, понимая, что если это ловушка, то он только что подставил себя. Тсуна возвращается к столику со стаканом и креманкой в руках, не переставая солнечно улыбаться. А потом смотрит на хмурое лицо Дазая и по-английски спрашивает: – Что-то случилось? Кажется, ты злишься. Дазай вновь натягивает беспечную улыбку на лицо и спрашивает: – Новые знакомые? Как и следовало ожидать, фальшивая доброжелательность не обманывает Саваду. Из-под образа беззаботной сестрички проступает настоящий Тсунаёши. Его глаза стремительно желтеют, а вид как-то разом становится совсем не женственным, и это может их рассекретить, но почему-то Осаму думает об этом в последнюю очередь. – Боже, – все ещё женственным голосом тянет Тсуна по-японски, хотя интонации напоминают о льдинках, бьющихся о края бокала с виски, – если бы это был кто-то другой, я бы решил, что ты ревнуешь. Дазай опасно прищуривается: – О чём вы говорили, Тсуна? – Познакомились, – встряхнув головой, возвращается к роли Савада, начиная накручивать на палец локон. Сейчас его выдаёт только тяжёлый взгляд исподлобья, устремлённый на Осаму, – они заметили, что я не местная – просто гении дедукции, ха! – и предложили провести экскурсию. Я ответила, что с братом. Они предложили встретиться как-нибудь в другой раз, если мой старший брат разрешит. Вот и всё. Сотни вероятностей раскладывается в разуме Дазая, прежде чем он отметает самые опасные как маловероятные и может вернуться к игре: – Так что ты решила? Хочешь погулять с ними ещё? Тсуна хмыкает, заметив, что брата отпустило, и отвечает, пожав плечами: – Уже не уверена. Хотя это могло быть забавно. – Я не против, – отвечает Дазай, и Савада смеряет его взглядом, как бы говорящим: «Кому ты врёшь?» – Правда, не против, если ты обещаешь быть осторожной. Тсуна приподнимает бровь. – Слишком много проблем ради того, чтобы просто поесть мороженое. С этим можешь справиться и ты. – Ну, спасибо, – хмыкает Осаму, – за высокую оценку. Тсунаёши вместо ответа засовывает в рот ложку мороженого и с наслаждением прикрывает глаза. Дазай вспоминает о собственном коктейле. Когда креманка брата пустеет, тот вдруг поднимает голову и из-под прикрытых ресниц косится на Осаму: – Дазай, – мягко зовёт он, будто не видит, что уже привлёк внимание Осаму, и теперь в этом тягучем голосе скрывается предупреждение и намёк на угрозу, – мы должны взять на вынос пирожные отсюда. Мне хватит трёх. И обязательно разных видов. – Я понял, – притворно вздыхает мужчина. – А ты не боишься потолстеть? Кажется, это то, что обычно волнует девушек. – Хорошо, что я необычная, – с изрядной долей иронии замечает Тсуна. И Дазай почему-то чувствует, что этот раунд снова не за ним.28
30 ноября 2020 г. в 08:00