Воспитание Тигров в домашних условиях (часть 1)

Чем занимается такая крупная незаконная организация, как Портовая мафия? Учитывая, что с приходом к власти Мори Огая она разрослась ещё больше, проникла во многие сферы общества, оплетая, как вьюн, многие законные предприятия, так, что и вырвать нельзя, не разрушив их? В основном, конечно же, контрабандой: оружие, импортные продукты, облагающиеся по закону налогом, незаконные лекарственные препараты, без которых иной раз невозможно лечение тяжелобольных, но запрещенные к продаже в Японии и прочее, прочее. Но для того, чтобы контрабандные товары попадали к покупателям, нужно позаботиться о множестве вспомогательных вещей: свои люди на кораблях, эти товары перевозящие, распределение товара по складам, охрана сотрудников и боевики, напоминающие слишком борзым конкурентам, что Портовая мафия им не по зубам, откаты чиновникам, которые прикрывают незаконный бизнес. Кроме прочего, есть игорный бизнес, который также запрещён в Японии, наркотики, проституция… И всё это, так или иначе, находится под покровительством Портовой мафии, а значит, должно контролироваться главой Исполнительного комитета. В данном случае, Накахарой Чуей. Своё место он заслужил честно, а к исполнению обязанностей относился ревностно, но это не значит, что вся его работа вызывала у него восторг. Ненормированный рабочий день утомлял его так же, как и других обычных людей, и способность управлять гравитацией нисколько не помогала при паре часов сна против трёх суток на ногах. И всё же, всё же… Когда леди Элис, которой на вид оставалось двенадцать всё то время, что Чуя был частью Портовой мафии, остановила его на пути к выходу из штаба, он даже в лице не изменился. – Чуя! – девочка в красном платье (любимом цвете Мори) пробежала по коридору, цокая маленькими каблучками детских туфелек, и вцепилась в правую руку мужчины. – Чуя, почему я узнала, что ты был в доме Тсунаёши, только через неделю после того, как он тебя пригласил? Как ты мог, как ты мог скрыть, что побывал в доме моего любимого мангаки? – Леди Элис… – вздохнул Накахара. На миг ему показалось, что его обвинят в чём-то другом – он ведь фактически побывал в доме, где жил отступник и оборотень, за которым вела охоту Портовая мафия. – Я приехал к Саваде утром следующего дня, после того как получил приглашение. Она наклонила голову, сведя к переносице белёсые брови. Несмотря на внешний вид, к леди Элис нельзя было относиться снисходительно: эта девочка обеспечивала почти абсолютную защиту босса и была его способностью. То, что знала она, знал и Мори Огай. – Но неужели Тсунаёши даже не вспомнил обо мне? И ты тоже! – Леди Элис, – снова вздохнул Чуя, – неужели вам мало того, что у вас есть полная коллекция его манги, подписанная автором и приходящая за несколько дней до выпуска? – Это не то! – топнула ногой девочка. – Тсуна – мой друг! А из-за этой дурацкой охоты на Тигра я даже не могу с ним поболтать, чтобы все не начали нервничать. Вы могли хотя бы передать мне привет… Рука Чуи невольно потянулась к поникшей голове. Что бы там ни говорил здравый смысл, чаще всего Элис вела себя как обычный ребёнок, радовалась и печалилась так же искренне, как и обычные дети. Осторожно положив ладонь на макушку девочки, Накахара сказал примирительным тоном: – Он был увлечён идеей нарисовать меня, – мужчина на миг запнулся, вспомнив немного дикий, но горящий вдохновенным восторгом взгляд. – Но я не думаю, что Тсунаёши-сан откажет вам, если вы попросите его о встрече, леди Элис. – Правда? – совсем по-детски спросила та. – Думаю, вы всегда можете спросить его об этом по телефону. – Ринтаро будет недоволен… С другой стороны, – девочка повеселела, – от небольшой встречи ничего плохого не случится. Спасибо, Чуя! Но всё равно, когда пойдёшь к нему ещё раз, передай от меня привет. Радостная девочка побежала обратно. Чуя, слушая удаляющийся цокот, только озадаченно склонил голову: – В следующий раз?

***

Слова Элис оказываются пророческими (или она просто неплохо знает Саваду): Тсунаёши звонит ему и приглашает заглянуть в гости, чтобы забрать подарок. – Не пойми меня неправильно, Чуя, – говорит он в трубку голосом со слишком знакомыми интонациями, так что Накахара невольно подбирается, копчиком чувствуя подвох, – но я имею привычку так или иначе благодарить своих моделей за помощь… Не деньгами, конечно же, чаще всего. – Мне ничего не нужно, – сухо отвечает мужчина. Устроенный ужин не был таким ужасным – Дазай действительно вёл себя настолько мило, насколько мог, отчего Накахару пробирал суеверный ужас. Если бы не завуалированные оскорбления, он, пожалуй, решил бы, что кто-то из них свихнулся. И всё же не стоило отрицать, что это, вполне адекватное, нормальное общение с напарником было той редкостью, которую он… ценил. Чаще всего Дазая хотелось заткнуть, неважно, каким способом. Но иногда после заданий они оба были слишком уставшими, чтобы собачиться, и тогда с Дазаем могло быть даже весело. Интересно. Они были напарниками и слишком хорошо друг друга понимали. Это было ужасно, когда каждый из них пытался задеть другого побольнее, но иногда это взаимопонимание на грани чтения мыслей вдохновляло. Был ли Чуя одинок? Откровенно говоря, не с его работой. У него было много знакомых и приятелей, он легко заводил новых, умел быть приятным в общении. Но был ли в его жизни кто-то, кто понимал бы его так же, как Дазай? Откровенно говоря, не с его работой. Организация стала для Чуи всем, она же отняла возможность сблизиться с кем-то. Для своих подчинённых он оставался невероятно сильным эспером, которого лучше не злить, для босса – оружием последнего шанса с тех пор, как ушёл Дазай. С его силой, с его должностью Чуя никогда бы не смог позволить себе полной откровенности с кем бы то ни было. Тем удивительнее было то, что ни Дазаю, ни Саваде не требовалось говорить вообще ничего. Первый и так знал Портовую мафию изнутри и даже после перехода в Агентство мог позволить себе шататься на чужой территории, как у себя дома, что касается личных тайн Чуи… У Дазая никогда не было ничего святого, с чего бы его вообще беспокоила чья-то личная жизнь? Спасибо, в этот раз он не мог прямо озвучивать всё, что видел в собеседнике. Савада же… ох, Чуя понял, почему Мори не терпел в своём городе сильных Пламенных. Даже в Портовой мафии таких почти не было, а те что были, не занимали значительные должности. «Каждый Пламенный рано или поздно последует за Небом», – говорил Мори. – «Не желаю проверять, что окажется сильнее: верность Портовой мафии или надежда приобрести связь Хранителя». Чуя не понимал, предпочитая верить в этом боссу на слово. Но более близкое знакомство с Савадой всё расставило по своим местам. Даже он, эспер, а не Пламенный, чувствовал что-то такое… Савада не был идеалом, Савада за мягкой улыбкой скрывал стальной характер и брату своему ничуть не уступал, а связаться одновременно и с ним, и с Дазаем было однозначно плохой идеей… Вот только Чуя, как последний придурок, всегда любил влезть в самое пекло, и от чувства адреналина во время общения с ними зашкаливал пульс. Давненько такого не было. – Ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься, Чуя, – хмыкает в трубку Савада. – Если тебе не понравится, я его уничтожу, но в таком случае обещаю хотя бы хорошее вино в качестве компенсации. Что пожелаешь? Накахара вздёргивает бровь: – «Уничтожу»? Надеюсь, ты не решил вспомнить прошлое и уничтожать будешь не что-то, связанное с моей работой. В трубке смеются: – Я цивилизованный человек, – заверяет Тсуна. – А уничтожить придётся твой портрет, если он не придётся тебе по душе. Хотя мне стоило больших трудов его сберечь после некоторых событий… Чуя втягивает носом воздух и почему-то крепче сжимает трубку: – Мой портрет? Савада, когда ты успел? – Отложил на время работу над остальными проектами? – задумчиво вопрошает телефон, будто человек на том конце и сам сомневается, как правильно ответить. – Рэн, конечно, будет недовольна, но это не в первый раз… – Страшная женщина, – вспоминает Чуя. – Ты фактически вынудил меня приехать, чтобы твои страдания не оказались напрасными. – Я что, – притворно изумляется Савада, возвращая шпильку с напоминанием о работе, – сумел разжалобить главу Исполкома мафии? Ну и ну, да мне есть, чем гордиться! В общем, как-то так Чуя и оказывается вечером там, куда зарекался больше не приезжать ни при каких обстоятельствах, кроме рабочих. Он смотрит на свой портрет и чувствует себя странно. Голым до самых костей, и это жутко. Будто Савада заглянул куда-то глубоко-глубоко, куда посторонним нельзя заглядывать, и Тсуне за это хотелось врезать. Слишком много увидел. Так нельзя. Не с тем, кого лично знаешь всего-ничего. И в то же время сказать, что Чуя польщён, значит сильно преуменьшить. Накахара знает себе цену, разбирается в искусстве (сначала через силу, ведь Коё, его наставница, не потерпела бы неотёсанного ученика, потом – с искренним удовольствием), но Чуя никогда не думал, что это можно совместить. Потому что наизнанку здесь вывернули не только его – Савада и сам так явно передал своё восхищение, что от этого оно казалось даже более громким, чем если бы тот прокричал об этом Чуе на ухо. «Это никто не должен увидеть», – думает Накахара. – «Но я не позволю это уничтожить». – Спрячь, – хрипловато приказывает он Тсунаёши. Тот чуть хмурится и уточняет: – Тебе не нравится? – Я собираюсь забрать его с собой. Но если ты посмеешь это прокомментировать… Савада кивает и благоразумно молчит. Хорошо общаться с гениями и с людьми, обладающими гиперинтуицией. Чуя не уверен, что знает, как реагировать на предложенное. А это точно предложение, разобраться бы – чего. – Я обещал тебе вино, – напоминает Тсуна. – А ещё приятный вечер и хорошую компанию. «Что происходит?» – в который раз удивляется Чуя. Но реагирует на предложение мгновенно. Фыркает: – «Хорошая компания» – это ты о себе? Как нескромно! – Дазай с Ацуши-куном скоро вернутся с работы… – Тогда это точно не то, что ты мне обещал. Эта забинтованная скумбрия, твой брат, никогда не разбирался в хороших напитках. – О, – Савада наклоняет голову. – Не хочешь с ним встречаться? Тогда можем уйти из дома. Что насчёт пикника в моём любимом сквере? – Твои предложения становятся всё более сомнительными, – смеётся Чуя. – Но, допустим, ты меня уговорил. До меня после возвращения из командировки дошли странные слухи об Акутагаве, цветочках и неком сквере, разрушенном при одной операции… – Понятия не имею, о чём ты, – невинно улыбается Тсуна. – К тому же у меня есть история и посвежее. О несдержанном Тигре и не вовремя зашедшем в гости мафиози, гарантирую, её ещё никто не знает. – То-то мне показалось, что в доме недавно делали ремонт, – хмыкает Чуя, следуя за Савадой. Крылья носа раздуваются от накатившего адреналина и азарта. Чувство, что он суёт голову во что-то странное, возможно, даже опасное, не оставляет Накахару, но когда это он боялся трудностей?