***
– Объединиться с мафией для того, чтобы разделаться с Гильдией? Парень, ты в своём уме? – крик Куникиды можно было услышать на другом конце города. – Ну… Они же защищали город от тех, кто обезумел из-за куклы. И потом… Разве не в их интересах вытащить того мальчика, Кью? Куникида покачал головой: – Ацуши, ты или дурак, или блаженный – предлагать союз после всего, что мафия тебе сделала. Дазай хмыкнул: – Сомневаюсь, что они согласятся, так что можешь особо не переживать по поводу, что тебе придётся работать в паре с каким-нибудь мафиози, Куникида. – А ты вообще молчи, – уязвлённо цыкнул мужчина, который самым последним в офисе узнал, что его напарником долгое время был человек, пришедший в Агентство прямиком из мафии. – Почему вы думаете, что ничего не получится? – нахмурившись, спросил Накаджима, отвлекая внимание мужчин на себя. – Предавший ожидает, что будет предан. Мори Огай наверняка решит, что это попытка заманить его в ловушку, подобную той, что устроила мафия. – Но!.. Но мы же вместе защищали город совсем недавно! – Экстренная ситуация, – пожал плечами Дазай, не особо горевший желанием встречаться с бывшим боссом и учителем. Ацуши задумался. – А если… – Свой шанс попросить о чём-то Мори ты уже упустил, – понял его с полуслова Дазай. Куникида подозрительно посмотрел на понурившегося оборотня и даже слишком довольного каким-то обстоятельством напарника: – О чём это вы двое? – Да так, – беззаботно пожал плечами Дазай. – Просто не хочу, чтобы вы питали ложные надежды. Самой большой удачей для нас будет, если Портовая мафия просто согласится не мешать нам этим вечером. Чем рассчитывать на их поддержку, предлагаю сразу разработать план, чтобы отвлечь Гильдию. Пусть враги будут уверены, что знают наши планы, а мы в это время… подготовим обходные пути. – Что и следовало ожидать от бывшего мафиози, – фыркнул оскорблённый в лучших чувствах Куникида. Дазай сделал брови домиком и обиженно спросил: – А ты теперь мне это всю жизнь будешь припоминать, да, Куникида? В конце концов, я же исправившийся мафиози! – Не уверен, что тебя не заслали в качестве диверсанта, – мрачно откликнулся мужчина. – По крайней мере, твой срыв графиков и отсутствие отчётов только так и можно назвать. Ацуши покачал головой. Хоть Куникида-сан и был обижен, что все, кроме него, знали о прошлом его напарника, он быстро отходил. Если Дазай-сан хотел, на него невозможно было долго обижаться. А ещё он прекрасно умел предугадывать, какие шаги предпримут его оппоненты, к сожалению Ацуши. Портовая мафия действительно отказалась от союза, но согласилась не мешать операции ВДА. Вот только, озвучивая возможные варианты того, как пройдёт эта операция, Дазай умолчал об ещё одной, очевидной для него, вещи. – Давай-ка кое-что проясним, – скривившись, сказал Чуя Дазаю, стоявшему на пороге дома, где держали Кью, – как только разберусь с этим мусором, займусь и тобой. Осаму усмехнулся. Несмотря ни на что, Мори не отказался на одну ночь вернуть самый разрушительный дуэт Йокогамы в строй. В то время как сам Дазай, втайне от всех, собирался задействовать тех, кого готовил как их с Чуей смену. Если бы Осаму был один, операцию пришлось бы разделить на несколько частей, но в то время, как брат куда-то пропал, с ним связалась Рэн, предложив располагать ей и её ресурсами, как Дазаю будет угодно. Дазаю было угодно закончить со всем этим поскорее.***
– Ты когда-нибудь видел сражения богов, Савада Тсунаёши? Пригубив бокал вина, Тсуна покосился на экран. – Мне приходилось встречаться в бою с теми, кто мнил себя богами. Обострённые до предела органы чувств, усиленные с помощью Пламени, давали знать, что за его спиной стоит помощник Достоевского, способный телепортироваться без особых усилий и всяких спецэффектов. За стенами, оправдывая название своей организации, шебуршались люди. Реборн старательно отучал Тсунаёши от брезгливости, но всё же... крыс Савада ненавидел. Тот десяток людей Фёдора, который обеспечивал работу камер и сохранение тайны его убежища, вызывали у него стойкие неприятные ассоциации. Дело, в которое Тсуна ввязался, всё больше и больше для него становилось личным. – Вот как? – Фёдор с интересом посмотрел на него. – И чем закончилась встреча? Савада легко пожал плечами: – Как видишь, я жив, – он приподнял бокал, глядя на своего визави поверх кромки красного вина. – Люди, считающие себя подобными богам, не вызывают у меня ничего, кроме жалостливой брезгливости: строя воздушные замки, веря в свою непогрешимость, они стремительно теряют опору под ногами. Подобные… существа… могут быть опасны, но не способны объективно оценивать происходящее. В нашем мире есть специальные люди, чья обязанность – напоминать таким об их… смертности. Фёдор явно заскучал: – Вендиче, да? Ты не сказал мне ничего нового, Тсунаёши. Савада тихо рассмеялся. – О, я нисколько не намеревался читать тебе мораль, Фёдор. И намекал не на Стражей Вендикаре. Напротив, они и сами – одни из тех, кто считал, что могут взять на себя право судить и карать. До тех пор, пока они держались в определённых рамках, им это позволялось. Но стоило только забыться, как нашёлся человек, который напомнил им их место. – И кто же? Савада тонко улыбнулся заинтригованному собеседнику и, оставляя вопрос без ответа, сделал ещё один глоток, намеренно не глядя на то, как на экране Арахабаки, бог разрушения в человеческом теле, сражается с неким хтоническим существом, которым внезапно обернулся один из членов Гильдии. – Скажи, Фёдор, ты веришь в сказки? – спросил он, меняя тему, и внезапно понял, что попал в цель. Тонко зазвенела, угасая, интуиция, намекая, что хозяин шагнул к точке невозврата. Мужчина, помедлив, ответил: – Некоторые из них… могут нести в себе крупицу истины. «Так какую же читал ты?» – подумал Савада и располагающе улыбнулся. – Предлагаю сделку: я расскажу тебе одну сказку, свидетелем воплощения которой был лично, а ты расскажешь мне ту, которая кажется тебе наиболее… интересной. Кривая ухмылка Достоевского стала ответом на это своеобразное предложение вскрыть карты: – Мне очень давно никто не рассказывал сказки. Надеюсь, ты окажешься интересным рассказчиком, Тсунаёши.