can i call you tonight?

Если и есть в жизни Ким Намджуна истина, так она в том, что достояние человечества — это книги и женское кружевное белье. Конечно же на тех же женщинах. Был он с родителями как-то раз в Тайланде, ему такое не понравилось, спасибо. Нет, все, конечно, имеет место быть, и мужчины в чулках тоже, просто не для него, ладно? Прохладно. Намджун любил Шекспира. Недавно вышедший на экраны фильм «Ромео + Джульетта» с Ди Каприо в главной роли стал его личным достоянием. Намджун отправился в соседний город, отстоял огромную очередь сначала в кинотеатре, а потом в видеопрокате, выкупил всеми правдами и неправдами кассету и на полку ее поставил. Причем, приобрел сразу в двух экземплярах, одну для того, чтобы смело смотреть, а другую, точно такую же — чтобы перед сном любоваться. Сам же он обещал себе, что обязательно в ближайшем будущем снимет фильм по комедии «Сон в летнюю ночь». Но добавит авторских романтических линий, может быть, ограбление банка и, конечно же, женское кружевное белье. Возможно, только в этом его актрисы и будут ходить. Такой своеобразный арт-объект он придумал. Придумал, и кроме Мони никому больше об этом не рассказал. К соседу Мин Юнги Намджун относился почтительно. Во-первых, потому что Юнги был своего рода таким школьным талисманом, о существовании которого мало кто знал, но, если им посчастливилось — то жизнь как будто понятнее становилась. Плюсом также шла хотя бы одна пятерка по биологии, но это уже второстепенное. Юнги был тихим, незаметным в толпе, но не потому что он какой-то зашуганный или кривой. Намджун еще в пятом классе заметил, что Мин Юнги достигнул абсолютного дзена, нирваны или, говоря совсем просто — спокойствия. Стойкого, ничем несокрушимого — он был самим океаном, тем, который существовал ровно посередине между глубиной и поверхностью, таким, как еще космонавты описывали по телевизору невесомость. И Намджуну, которого откровенно трясло от вида крови и той мясорубки, которая творилась в спортивном зале во время легендарного дня донора, хватило одного взгляда на умиротворенного Мин Юнги, чтобы так же, как и он успокоиться. Во-вторых — отец Мин Юнги помог в свое время отцу Ким Намджуна. И, вспоминая сейчас все хорошее, Намджун решил, что самое время прогуляться и — найти в чужой компании совет. Они нередко встречались, выгуливая своих собак, так что все равно Намджуну на то, что сестра только что вернула Мони с прогулки — он подхватил свою принцессу, надел на нее ее выходной ошейник и взял с собой собачьи вкусняшки. И припустил на улицу. Ему надо было обмозговать свое состояние. Лучше всего это получалось у Намджуна, когда он находился в движении, то-есть — куда-то шел. Поэтому он принялся наворачивать круги по району, лишь на третий встречая Юнги и Холли и продолжая путь уже с ними. Шум создавали только собаки. Намджун, пусть и был любителем потрещать с тем же Чимином, но во время прогулок с Юнги он предпочитал молчать, чтобы лишний раз не досаждать хену. Итого оба шли, погрузившись в свои мысли, которые накрывали с головой пенистыми волнами. А подумать было, о чем. После уроков пошел дождь, нет, даже ливень — и Намджун что? Конечно же, поперся с одноклассниками бегать без зонтика. Потому что, когда обувь мокрая настолько, что дешевый клей отходит, рубашка испачкана в грязи и пыли, а галстук слепо потерян — это же просто полный хохотач. А там случилось что-то не очень хорошее. Вернее, вроде бы нормальное случилось. В принципе. Для остальных, кто со стороны смотрел. А вот Намджун, всегда уверенный в себе, вечно все знающий, альфач первого порядка Намджун внезапно. Надолго. И совершенно по-детски. В своих шаманских танцах с бубнами налетел на пацаненка. Да как следует потоптался по его ногам. Шлепнулся жопой в лужу сам. И, вроде бы, он виноват. Паренек встал, скептически оглядел масштабы бедствия и протянул Намджуну руку, помогая встать. Школьник сам ниже ростом, мелкий совсем, ну, Намджуну так кажется, а хватка у него неожиданно сильная. — Сори, — выдавил из себя Намджун, когда парень помог ему подняться на ноги. Жопа болела конкретно. Возможно — трещина копчика. Паренек только зыркнул на него из-под челки черными большими глазами, прошелся взглядом по всему Намджуну целиком и, неожиданно. Усмехнулся? Вообще-то хотелось спросить — че ржешь. Но Намджун спросил просто: — Так порядок? — паренек кивнул, мол, без обид. И посмотрел на шестнадцатилетнего Намджуна, как на последнюю принцессу. Малявку. Со смехом в глазах посмотрел. Подошли одноклассники. — Ебать ты танк, конечно, — сказал Бан Чан. — Не задави людей своей задницей, — вид у Намджуна был настолько помятый, что стало как-то неудобно. Потому что галстук из всей компании потерял только он. Так они стояли все вместе под дождем, зонтик у одного паренька в наличии. Намджун снова на него посмотрел. И стало так стыдно-о. Вот и сейчас он думает, чего, собственно, стыдиться? И, видимо, думает слишком громко и палевно, потому что даже Мин Юнги это заметил. И спросил, как у него, Намджуна, дела. Стыдящийся чего-то Намджун, у которого, пожалуй, самая богатая коллекция порно и фетиш на девушек в кружеве — что-то из разряда фантастики.