can i call you tonight?

— Итак, с гордостью сообщаю, что восемьдесят седьмой волейбольный сезон в школе Йосу объявляется открытым! — скандирует в микрофон завуч, искренне считая, что визжат в его честь. Но визжат в честь стоящих рядом на сцене, выстроенных в одну линию, наряженных в форму и сверкающих открытыми накачанными плечами волейболистов, которых в капитанской манере возглавляет Чон Хосок со спортивной повязкой на лбу. Повязка красная, яркая, но меркнет под улыбкой Хосока, а уж когда он начинает махать всем зрителям, неловко смеяться в микрофон и тарабанить короткую, но взрывную речь про: пожалуйста, позаботьтесь о нас так, как и мы о вас (девочки в панике), всем сносит крышу. Юнги только раздраженно шипит, когда ему под ребра прилетает чей-то локоть (толпа на редкость подвижная), и спешит выбраться из кучи школьников подальше. Сбоку от сцены, что наспех в школьном дворе построили, мелькает с пакетами из магазина учитель истории. Он что-то втолковывает математичке, которая с видом дезертира принимает посылку и так многозначительно звенит содержимым, что Юнги сразу же понимает, какой там у них планируется педсовет. Ученики после показательной короткой игры стекают в столовку. Юнги под общий шум и удлиненную из-за учительского совета перемену собирается свалить за стадион, чтобы пристроиться где-нибудь с плеером и подремать, и уже сворачивает из коридора между корпусами от толпы подальше, когда ему в спину прилетает: — Эй, хен! — Юнги ускоряет шаг, не оборачиваясь. Он с самого начала не собирался полагаться на Хосока, и, если честно, пришел на общий сбор только потому что посещение обязательное. — Юнги-хен! — Чон Хосок подрезает его так ловко, как, пожалуй, умеют только спортсмены. Юнги резко останавливается, сжимает лямку потрепанного рюкзака, рассматривая ничуть не запыхавшегося после игры Хосока, у которого только повязка съехала в сторону и волосы растрепались. Хосок показывает куда-то ему за спину. — Там Чхве-сонбэнним, мне очень повезло, что я его встретил, — Юнги оборачивается, кивая мечтающему закрыть его ни в чем не повинный клуб профессору. — И? — Как? Ты не понимаешь? Земля вызывает Юнги, прием, — картинно тянет Хосок, расстегивая рюкзак на растянутых лямках, что весит на одном плече. — Клуб морских биологов. Уговор. Как ты вообще мог забыть? — Я не забыл. — Тогда чего здесь непонятного? — фыркает Хосок, доставая из рюкзака мятую рубашку, пока Юнги косится на стоящего в метрах пяти профессора Чхве. — Будет тебе клуб, хен. Я все уладил. Красиво! — говорит он, накидывая рубашку поверх формы. И словно бы в подтверждение его слова Чхве-сонбэнним, который, вроде бы и не должен подслушивать чужие разговоры, вставляет свои пять копеек: — Вам очень повезло с вашим другом, Юнги-шши, — Юнги моргает. С другом? — Вы бы мне сразу сказали, что ваш клуб — настолько значимое общественное достояние, я бы не стал вам отказывать, — ловко сбрасывает с себя всю ответственность школьный учитель. Юнги коротко кивает. — Ага. — Слышал? — ‪внезапно по его плечу со всей дури хлопает чужая ладонь‬. — Ты че творишь? — Спасибо вам еще раз, профессор! — игнорируя его вопрос, улыбается Хосок на прощание учителю. И тут же тянет Юнги за собой. — Скорее, капитану клуба нельзя опаздывать на свое же собрание. — Какое еще собрание? — хмурится Юнги, пытаясь выскребать себе свою руку обратно, которую Хосок держит под локоть. — Так приветственная церемония новых участников. Я и твоему другу успел сказать. Ну, тому. «В двенадцать сорок под самым большим дубом на школьной территории» — красиво, скажи? — гогочет Хосок, не переставая. Они с Юнги выходят на улицу с другой стороны здания и вываливаются на лужайку, минуя толпу. — О, все уже на месте, мы опоздали, — Юнги щурится от внезапного солнца, не с первого раза разглядывая на противоположной стороне зеленого двора то самое, видимо, дерево. А под ним — группку неловко топтавшихся на месте парней. — Как я рад, что вы все пришли. Знакомьтесь — Юнги-хен, главный в клубе морских биологов. Кайф, да? — голосит Хосок, отпуская Юнги и здороваясь с остальными. Лица у последних, кстати, совсем немного, едва ли, чуть-чуть — далеки от понятия: кайф. Так. Ему здесь не нужны пленники. — Зачем ты вынудил их прийти сюда? — спрашивает Юнги, отдергивая Хосока обратно. И в данной ситуации ему откровенно неудобно и даже стыдно. Особенно, перед блистающим загорелыми руками Ким Намджуном, который рукава рубашки до локтя подвернул и так, кстати, раньше никогда не ходил. Второго паренька Юнги не знает, и поэтому ему неудобно намного меньше, а вот с Мони и ее хозяином ему соседствовать еще, как минимум, несколько лет. Но Намджун отмахивается. — Нет, хен, ты не так понял. Нас Хоби не заставлял, — Юнги хмурится, не сразу вдупляя, что Хоби — это Чон Хосок. Второй пацаненок (Юнги дает эксклюзивный диск Ведьминой доставки на отсечение — он его уже где-то видел) принимается активно кивать. — Да-да. Я вообще, если честно, давно вроде как к вам в клуб хочу, сонбэ, — тараторит он, пока пальчики мнут край формы. Юнги поводит головой. — Так чего не пришел? — Я, ну, это… — парень дергается, когда рядом стоящий Чонгук открывает баночку холодного милкшейка. Чонгук отпивает, во все глаза слушая рассказ парня, пока тот вновь собирается с мыслями и выдает скрипучее: — Времени не было? Ладно, Юнги слишком лень копаться в этой истории дальше, так что он засчитает. — Тебя как зовут? — спрашивает он, приходясь по ученику оценивающим взглядом и прикидывая, потянет ли хрупкое телосложение его экспедиции или нет. — Пак Чимин, — улыбается паренек. — У меня, кстати, даже твоя листовка есть, сонбэ, — Чонгук фыркает в трубочку, наблюдая, как Чимин лезет в свой рюкзак с с каким-то ярким принтом в поисках флаеров. Юнги сдержанно поджимает губы: — Давай без листовок. — А. Ну ладно. По выражению лица Намджуна можно сделать вывод, что экземпляр пиздостраданий Юнги и у него имеется. Мин прищуривается, мысленно ставя на этом пункте галочку. Все три экземпляра раздал, прыгун. Юнги еще раз обводит взглядом собравшихся. Он, наверное, должен сейчас речь толкнуть или что. И уже открывает было рот, но вдруг замечает: — У тебя проблемы с математикой, спортсмен. Нам нужно как минимум пятеро, — улыбающийся Хосок вскидывает брови. — А? — Я, Чонгук, Ким Намджун, Пак Чимин — итого четверо. Нужно пятеро, — разжевывает ему Юнги. Хосок как-то странно переглядывается с Намджуном. Я говорил — читается в глазах последнего. Озорной блеск — у первого. — Ты забыл посчитать меня, Юнги-хен, — лыбится на него Хосок сверху вниз. Чего? С какой стати ему? — Ты, что, из волейболистов решил уйти? Если да, то ради Бога, не ко мне, — Юнги же вся школа будет ненавидеть за то, что он отнял у нее их звездного мальчика. Юнги и его клуб. Хосок в ответ хихикает. — Да нет, что ты, я не ухожу. Но правилами школы не запрещено вступать сразу в несколько клубов, если это не сказывается на их посещении. Чонгукки сказал, что вы в основном по выходным активничаете, так что я не вижу никаких проблем, — пожимает плечами Хосок, заканчивая рассказывать шутку, которую явно год для Юнги придумывал. — Понимаешь, мне вообще-то интересен животный мир. Всякие там морепродукты, — Намджун на последнем слове очень аккуратно прикрывает ладонью лицо. Юнги сверлит Хосока взглядом снизу вверх и думает, что, если он за сегодняшний день найдет кого угодно другого — то не пустит Хосока, который так нагло обозвал ценнейший природный материал, в клуб. Но никто другой не находится.