Ты научил меня любить...

At night when the stars light up my room I sit by myself Talking to the Moon Try to get to You In hopes you're on the other side Talking to me too Or am I a fool who sits alone Talking to the moon Bruno Mars – Talking To The Moon

- Эй, Рёук, ты вообще с этой планеты? – меня легонько толкнули в плечо, а я задумался о том, с какой планеты сам доктор Ким, ведь люди не могут быть такими… такими, как он. Все в нём меня завораживало, и плевать на то, что знал я его от силы минут пять, да даже на то, что он мужчина, который старше меня на порядок, ведь это не важно, когда сердце отчаянно хочет выскочить наружу, плюхнувшись с криком радости в маленькие ладошки. Да, я заметил, что его руки были меньше моих, а ещё то, что он грыз ногти, о чём говорила нечеткая форма пластины. - Кажется, повеселюсь я ещё с тобой, - хмыкнул он, но как-то по-доброму, мягко, но по телу всё равно прошелся табун маленьких мурашек. - Мне раздеваться? – спросил я, хватаясь за края футболки, и поднял на него взгляд. – Ну, там, чтобы Вы меня послушали, посмотрели, пощупали, - кажется, я вспыхнул, словно неоновая вывеска в центре Сеула. - Пощупал? – мужчина залился звонким смехом и, присев на соседнюю кровать, пару раз обмахнул себя картой. – Нет, Рёук-а, я хочу с тобой поговорить, - его голос сразу же потяжелел, а у меня сердце в область колена укатилось. - О чём? – я инстинктивно отодвинулся и, прижав к груди ноги, опустил на колени голову. – Я знаю, я не буду больше кушать сладкое, поэтому не переживайте, - я попытался отмахнуться, но беспокойство в его глазах так и не исчезало. - Тебе ничего не объяснили? – вздох полной грудью, и я заметил, как под тёмной рубашкой прорисовались мышцы. - А что мне должны были объяснить? Да и вообще, я думал, что доктор, с которым я разговаривал полчаса назад и есть Ким Чонун. - Он, конечно, Ким, но зовут его Хичоль, он интерн и мой коллега, который подменил меня на посту, так сказать, - доктор кивнул и отложил всё из рук. Мой взгляд остановился на небольшом пластиковом чехле синего цвета и на двух шприцах, которыми, насколько я знаю, обычно пользуются наркоманы. - Что это? – я кивнул в сторону вещей врача. – Это для меня? – первый вопрос потерялся в охрипшем голосе. - Ведь не для меня, - я отрицательно мотнул головой, словно это шутка. Ведь у него много пациентов, да и послеобеденный обход сейчас. - Правда? – моя интонация скакала, словно напряжение тока. – Ответьте! Непонятно, когда мой голос начал звучать на пару октав выше, но страх, который сейчас меня окутывал, бил по вискам, а слёзы заполняли глаза. Я всегда боялся уколов. Нет, я не девочка, просто это моя фобия. У каждого в жизни есть то, что он всегда обходил стороной, а при одном упоминании впадал в истерику. Для меня это были уколы, шприцы. И вот сейчас я вжимался в спинку кровати, дрожа всем телом и выставив вперёд руки, словно они преграда, которую никто не в силах пройти. Прошу, не надо, не говорите мне ничего. Разбудите и скажите, что это кошмар, тот, который я смогу забыть спустя неделю. Прошу… А потом мир замер. Вот так, осыпаясь вокруг прозрачными каплями, и боль ушла, и страх, вроде, тоже улетучился. Теперь меня сжигало заживо прикосновение парня, упорно вглядывающегося мне в глаза. Я пропал, пропал и готов был следовать за ним, но внутри что-то убеждало о том, что это лишь отголоски истерики, которые толкали меня хоть под чью-то защиту. - Вукки, - его голос словно гладил, проходясь по всему телу и очерчивая изгибы. – Не бойся меня или… - Чонун проследил мой взгляд и тут же накрыл шприцы халатом, который скинул с плеч. – Прости, но нам стоит поговорить об этом сейчас. - Что вы хотите? - Послушай, это ведь не смертельно, с этим живут тысячи людей. Они встречаются, рожают детей, заводят семью и получают хорошую работу… - Что со мной? - Вукки, - почему он назвал меня так? - Что со мной? – всё отходило на второй план в этот момент, я даже не дрожал от поглаживающих движений, мне просто было очень страшно. - Рёук, - голос потяжелел, вернув меня в реальность, которая тоже была наполнена страхом. - Что? – в тон ответил я и тут же прижал ладонь ко рту. - Мы вынуждены посадить тебя на уколы инсулина. У тебя первый тип диабета, а это значит, что твоя поджелудочная железа больше не может вырабатывать ферменты, способствующие нормальному пищеварению. - Долго? – мой голос дрожал, а я вот-вот готов был разреветься, стуча кулаками о железную спинку кровати, и даже стены давили, всё теряло краски. - Долго что? – я заметил, как он помотал головой, отведя взгляд немного в сторону. - Сколько их нужно, - я кивнул на прикрытые халатом медикаменты. – Сколько надо уколов, чтоб меня вылечить? - Прости, Вукки, но это навсегда… Я часто читал о том, как у людей уходит из-под ног земля и мир рушится одномоментно, но то были книги, всего лишь текст на немного желтоватых страницах. А сейчас, сейчас я сидел, смотря в одну точку, не сразу осознавая, что этой точкой успокоения были его глаза. Они словно были украдены у дьявола, но и ангельский блеск пробивался сквозь завесу. Страх - чувство, свившее вокруг меня кокон и подавляющее мою жизнерадостность, которой всегда удивлялись люди. Вукки… так меня звали самые близкие, а ещё меня называли солнышком. Только вот смогу ли я снова светить - это уже риторический вопрос даже для меня. - Дайте мне минуту, - попросил я, вставая с кровати и тут же ахая из-за судороги в левой ноге. Больно, сумасшедшая боль, которая заставляла подгибаться пальцы на ногах, но я шёл, вытирая ладонью стекающие по лицу слёзы. Стоя возле раковины, из крана которой текла ледяная вода, я пару раз умылся, а потом подставил руки, которые теперь покалывали от слишком низкой температуры. Это не сон, это конец. Кажется, я кричал, заливая водой зеркало, в отражении которого я видел одно слово - инвалид. А что потом? Потом накрыла темнота, сквозь которую я услышал тихое «Вукки».