***
Сын Союза крутит в руках телефон, всё никак не решаясь набрать своей любимой сестре. В душе у него бушует ураган, хоть на лицо и надета стандартная маска спокойствия и бесстрастия. Мурика стоит, облокачиваясь о столешницу, попивая прохладной воды. Его руки слегка подрагивают, хотя сам себе Звёздный не может объяснить причину своих нервов — не ему же придётся звонить, да и кто вообще такая эта Беларусь для него? Наконец, Росс решается и нажимает кнопку вызова. Белка поднимает трубку почти сразу же, и до Штатов доносятся обрывки её вечно жизнерадостного голоса, приветствующего старшего брата. — И тебе привет, Бел, — РФ невольно вздыхает, что не укрывается от любимой дочери СССР. Альфа ставит звонок на громкую связь, чтобы Капиталист слышал разговор. — Что такое, Россия? Что-то произошло? — её обеспокоенный тон мгновенно выводит Аме из себя, заставляя скривиться. Не строй из себя дурочку. Бывший Коммунист лишь прикладывает палец к губам, показывая, что нужно молчать. США недовольно закатывает глаза. — Не совсем, но не мог бы я переговорить с тобой? Лично, — уточняет Триколор, делая акцент на последнем слове. — Ох, конечно, на чьей территории? — получая ответ, что на её, Бывшая Союзная Республика слегка оживляется, — Ой, отлично, не придётся покидать дом, это будет деловой визит или что-то личное, братик? — Деловой, есть некоторые международные социальные вопросы, которые хотелось бы разъяснить, — Федерация максимально старается, чтобы его сестра ничего не заподозрила до самой встречи, чтобы можно было узнать как можно больше информации, а не то Беларусь просто откажется разговаривать. — Без проблем, родной, тогда увидимся в этот четверг в здании парламента в 10, буду ждать! — на этой воодушевляющей ноте Белка вешает трубку, что даёт Америке высказаться: — Почему она так лицемерит, Раш? Богом клянусь, я еле сдерживался, чтобы не вклиниться в ваш разговор и не наорать на неё! Слушать противно, — РФ позволяет себе полуулыбку, наблюдая за эмоциями возлюбленного. — Успокойся, она почти всегда так говорит, и нам нельзя было, чтобы она обо всём догадалась. А так, приедем туда под видом официального визита. Думаю, твоё появление станет для неё сюрпризом, — Триколор усмехается. — Уж надеюсь, твоя сестрёнка настолько обрадуется моему появлению, что сразу выдаст все свои планы и объяснит, зачем она воткнула такой нож в спину собственного брата! — Может, это и не она была, сам говорил. К тому же, даже если всё-таки она, не верю, что Беларусь намеренно хотела так ранить нас обоих. Это не похоже на мою сестру, — попытался вступиться за родственницу Росс. — Вот как раз и узнаем, — Мурика мысленно отклоняет слова Федерации, не веря им в силу большого опыта при общении с другими странами.***
США и Россия сидят в машине перед зданием парламента, ожидая сообщения от Беларуси, что альфа может пройти к ней в кабинет. Было бы целесообразнее дождаться в самом здании, но Бывший Коммунист решил оставаться в кортеже, чтобы никто из людей сестры до последнего не знал о том, что и Штаты будет присутствовать на встрече тоже. — Нервничаешь? — мягкий голос Америки вырывает правопреемника СССР из мрачных мыслей. — Не особо, — на самом деле, Росс переживал. Ему не хотелось осознавать тот факт, что сестра действительно могла умышлено причинить ему боль. Полосатый чувствует напряжение, витающее в воздухе, а потом придвигается к Триколору, понижая свой голос до шёпота: — Всё будет в порядке, нам нужно просто обезопасить наши отношения. «И не потерять мою сестру», — мысленно добавляет РФ, вздыхая. Неожиданно, телефон вибрирует, оповещая о приглашении. Возлюбленные переглядываются, Звёздный дарит альфе ободряющую улыбку и поворачивается, чтобы открыть дверь машины. — Ты, главное, постарайся не вспылить при ней, — слышит вслед Капиталист.***
Останавливаясь перед кабинетом, США неожиданно разворачивается и перехватывает руки Бывшего Коммуниста своими собственными. — Помни, всё будет хорошо, — Триколор лишь кивает и первым открывает дубовую дверь. Радушное приветствие умирает на губах Белоруски, лишь стоит ей увидеть в дверном проёме Полосатого. — А он что тут делает?! Брат, ты сказал, что это важная встреча, зачем посторонние? — возмущённо восклицает та. — Успокойся, Бел, думаю, ты всё уже поняла, — РФ хочет решить всё как можно более спокойно, страна СНГ явно не внимает его желаниям. — Что я должна была понять? Единственное, что я поняла, так это то, что сейчас здесь есть третий лишний! Мурика решает пока что промолчать, мысленно намекая Россу, что тому бы стоило объяснить всё, раз сестра не осознаёт истинную цель визита. — Ходить вокруг да около не буду, сестрёнка, — Федерация собирается с мыслями и решается, — Зачем ты взломала аккаунт Америки и поссорила нас? Как ты вообще узнала, что мы вместе? Беларусь кривится от слов правопреемника СССР. — К своему счастью, узнала случайно. Мы с тобой несколько месяцев назад после очередной встречи стран СНГ решили пройтись, если помнишь. У тебя зазвонил телефон, и ты сказал, что тебе нужно отойти, так как звонит кто-то очень важный, и так уж случайно вышло, что я услышала часть ваших обсуждений, если это можно так назвать. Я не подслушивала намеренно! Просто, знаешь, слышать от родного брата, как тот называет главного врага ласково, подозрительно, я бы сказала, очень. — И что ты решила сделать потом? — терпеливо продолжает выяснять Триколор. Он не ожидал, что разговорить сестру будет так легко. — Решила убедиться в том, что ошиблась. Взломала страничку этого, — Белка презрительно кивает на США, — И каково же было моё удивление, когда я узнала, что вы вместе! — Каким образом ты это сделала? — решает подключиться к разговору Штаты, — Эта система надёжнее большинства в мире, откуда такие способности? — Молчи, не с тобой говорю! — Бывшая Союзная Республика бесцеремонно закрывает рот Звёздному, — И отчитываться перед таким, как ты, я не обязана! Не ожидая такой реакции, омега невольно замолкает. Держа руки за спиной, он неожиданно чувствует, как пальцы РФ переплетаются с его собственными. Мурика поворачивает голову к Бывшему Коммунисту, ощущая поддержку последнего. — Он задал тебе вопрос, ответь, пожалуйста. Дочь Союза недовольно морщится, пытаясь возразить: — Но Россия… — Пожалуйста, — настаивает на своём Русский, на что Белка закатывает глаза, но сдаётся. — Отец учил некоторым вещам. Немного ещё сама подучилась и всё. Конечно, это было сложно, но не невозможно, — девушка тихо усмехается, чувствуя уверенность. — Почему тогда не рассказала о его сущности? У тебя ведь было столько компромата, — Федерация медленно, но верно пытается докопаться до правды. Руку Америки из своей он так не выпускает. — Были такие мысли, но потом я смягчилась, жаль его, не везёт же некоторым, — ироничный подкол заставляет Звёздного невольно вздрогнуть. Будь перед ним не родная сестра Росса, а кто-то другой, этой персоне было бы не жить, — Я свою задачу выполнила, разведя вас, только вот, к сожалению, вы снова вместе, удручает, — выражение лица Белоруски преисполняется грустью. — А теперь, пожалуй, главный вопрос: зачем ты это сделала, Бел? Зачем развела нас? Белка опускает голову. Воцаряется тишина, прерываемая лишь монотонным тиканьем напольных часов. Беларусь молчит, Росс и Америка явно не знают, что можно сказать, и РФ уже решает перефразировать вопрос, как неожиданно страна СНГ поднимает голову, а в её глазах стоят слёзы. — Да потому что нельзя так, Россия! Просто нельзя! Отец любил каждого из нас, но тебя он любил больше жизни. Старший сын, пример для всех, его гордость и надежда. Он растил нас, обучая, что Запад — зло, капиталисты хотят уничтожить нашу веру в светлое будущее, хотят отнять у нас всё и распродать! И его слова были вещими! После его гибели началось разорение наших земель, братоубийство, кровь. Люди боялись выходить на улицу. А танки в Москве? А расстрел Дома Советов? Союз учил тебя день и ночь, что нельзя доверять США, что он отберёт у тебя всё, а ты что сейчас сделал? Так скорбел по отцу, а теперь встречаешься с его главным врагом, причинившем нам столько боли? Это ведь он виноват в смерти папы, почему ты этого не понимаешь?! — Бывшая Союзная Республика невольно не может сдержать слёз, позволяя им катиться по её щекам, оставляя мокрые дорожки. Возлюбленные застывают на месте, не находя слов. Первым отбрасывает оцепенение Любитель ушанок, выпуская руку Штатов из своей и подходя к плачущей родственнице. Капиталист понимает — оправдываться ему бесполезно, в глазах девушки он всегда будет страной, которая убила их с альфой отца. — Не трогай меня, предатель! — Белоруска отстраняется от Триколора в ответ на попытку её успокоить, — Я надеялась, что среди нас лишь Украина повернул в своей жизни не туда, но ты взял ещё выше, знать тебя не хочу! — Мне жаль, — тихо шепчет Росс, чувствуя, как его сердце разрывается на миллион частей. Он и сам неоднократно думал о том, что сказал бы СССР ему. Насколько же РФ обесчестил память отца подобным решением вступить в отношения с когда-то главным врагом Союза. Но, в то же время, Россия понимал, что никто не знал, не считая Канады, омегу настолько хорошо, как он. Никто не знал о срывах, загонах, комплексах, сущности и прочем, что Американец так упорно старался всю жизнь скрывать. Все страны считали США идеальным весёлым, в какой-то степени опасным парнем на вершине мировой арены, глубже, до внутреннего мира никто не доходил. А Русский дошёл и был поражён, — Я не прошу тебя понимать меня, Бел. Я знаю, что омрачил память, что не достоин зваться правопреемником, всё знаю. Но, я всё же надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь принять факт наших отношений и будешь готова выслушать меня, почему же я на такое решился. И, прошу, не раскрывай все эти факты, будь выше. — Уходи, — только и отвечает страна СНГ, вытирая слёзы с лица, — Единственное, что я сейчас хочу и могу, это побыть одной. И не переживай, я не такая, я не опущусь до уровня некоторых, всё остается между нами и… им. У Федерации обливается кровью сердце, но он понимает желание сестры, и, как бы ни было это больно, отходит от неё, указывая Штатам на дверь рукой. Мурика лишь кивает. Внутренне он понимает, что хочет раскаяться перед девушкой и её братом, но Россия и так его не винит, а Беларусь сейчас вряд ли будет слушать. Они выходят из кабинета, закрывая за собою дверь и оставляя Бывшую Союзную Республику наедине со своими невесёлыми мыслями.***
Ещё по дороге домой к РФ, уже на его территории, Полосатый неожиданно ощущает неприятные покалывания внизу живота. Он привлекает внимание Триколора, набирая текст в заметках и протягивая телефон альфе. «У меня, походу, течка начинается. Из-за стресса цикл совершенно сбился, я не знал», — читает Любитель ушанок, после чего окидывает взглядом омегу, прикусившего от ощущений губу, и набирает ответ. «Не переживай, тут недолго осталось, помогу тебе», — Капиталист кивает несколько раз и прикрывает глаза, стараясь сосредоточиться на мыслях о сестре возлюбленного, а не на собственных животных желаниях.***
Течка приходит слишком рано, заставляя Полосатого и Россию буквально ввалиться домой к последнему. Желвалки на лице Мурики ощутимо подрагивали, выдавая напряжение. Он тяжело приваливается к стене, из-под полуприкрытых век уставившись на Русского. Воздух накалился, едва не искря, новая судорога пробивает и без того дрожащее тело, а из горла невольно вырывается что-то напоминающее тихий скулёж. — Р-Раш… — чуть слышно шепчет Аме, прикусывая губы, и сам морщится от того, как жалобно звучит его голос. Бывший Коммунист сокращает расстояние между ними за пару уверенных шагов, захлопывая за собой тяжелую дверь. Звенящая тишина заменяется поверхностным дыханием и сильными руками, прижавшими Штатов к стене. Воздух вылетает из легких, кружа голову, а Россия — его руки, его колено между ног США — действует как наркотик, заставляющий терять себя сильнее всего на свете. И Америка теряет. — Раш, — снова просит он, цепляясь за напрягшееся предплечье горячими ладонями, — Пожалуйста… — этого хватает. — Твою же мать, — тихо произносит страна перед ним, вжимаясь своим пахом в его, чем выбивает новые тяжелые вздохи из полуоткрытого рта, — Аме, что-то в этот раз слишком сильный запах, и, — Капиталист не даёт закончить, соединяя их губы первым. Триколор усмехается омеге в поцелуй, перехватывая контроль и сильнее вжимая его в стену, запуская язык в приглашающе приоткрытый рот. Поцеловать, вылизать, впитать всего Звёздного в себя — такого ждущего и бесконечно открытого — слишком приятное ощущение. Бывший Коммунист разрывает поцелуй только когда перед глазами начинают плясать разноцветные пятна, дышать становится просто нечем, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Собственный член неприятно упирается в ширинку, пока Мурика беззастенчиво трется о ногу страны. На шее у Штатов истерично бьется венка, привлекая к себе все внимание, и Русский припадает к ней губами, мягко оглаживая контур языком. Полосатый только сильнее сжимает руки на бедрах возлюбленного, плотнее прижимая к себе, и целует того. Если бы весь мир начал гореть, они бы и не заметили. Стоит только ладони скользнуть к ягодицам, едва сжимая, США стонет громко, неприлично пошло, такое у него бывает лишь при течках. Внутри все пламенеет, мешаясь в невообразимый коктейль из похоти, нежности и желания, пока Америка скулит тихое: — Я-я больше… Не могу, — буквально просит омега, тяжело хватая воздух, прогоняя его сквозь сужающиеся лёгкие через каждое слово. — Давай в спальню. Аме вновь чуть морщится в нескончаемый поцелуй — слишком сладко и приятно, как и должно быть. Россия поднимает его на руки, не давая омеге передохнуть. Любитель ушанок бережно подталкивает Звёздного к большой кровати до тех пор, пока тот не упирается икрами в мягкую ткань одеяла. Падают они вместе: в объятия постели или друг друга — это не столь важно. Остальной мир перестает существовать: остается только поверхностно дышащий и текущий Мурика, и собственное возбуждение, бьющее по голове сильнее молота по наковальне. Штатов хочется поскорее раздеть, поцеловать, провести по каждому участку краснеющей кожи языком, смакуя вкус и запах горячего тела. И альфа ныряет в эти желания с головой — сдерживаться больше он просто не может. Руки сами тянутся к плотной ткани чёрного худи, обнажая светлую кожу торса, едва колышущегося от частого дыхания. Россия проводит ладонями по будто плавящейся коже, самыми кончиками пальцев очерчивая рельефные мышцы, и почти забывает как дышать, когда от такой незатейливой ласки Капиталист выгибается, кусая губы. Правопреемник СССР просто теряет голову. Омега мечется по постели, почти безумно хватая каждую крупицу внимания, и стонет в голос, когда сильные ладони проводят по судорожно вздымающейся груди, едва заметно сжимая соски. Ощущения бьют через край, грозясь разорвать так быстро бьющееся сердце. Полосатый бездумно тянет свитер возлюбленного вверх, наконец открывая себе доступ к чужому, будто воспламеняющемуся телу. Аккуратно припадает к ключицам, оставляя на них следы. Сын Союза шумно выдыхает, чувствуя мягкие губы на своей шее, и сам наклоняется к Звёздному ближе, размашисто проводя по уху языком и целуя чувствительное местечко за ним. Америку уже довольно-таки сильно трясет, он стонет, вскидывая бедра и потираясь о вздыбленную ширинку Триколора. Он громко хнычет, едва не крича, и непослушными руками пытается стянуть с Росса штаны, ведь собственное возбуждение уничтожало всякую возможность здраво мыслить. Россия отстраняется, собственноручно стаскивая с себя джинсы, пока Аме, едва дыша, пытается взять себя в руки. Рот непроизвольно наполняется слюной, и омега сглатывает, старательно игнорируя мягкую усмешку у РФ на лице, когда тот снова накрывает его тело своим. В такие моменты Капиталист морально умирает от столь сильных, всепоглощающих чувств и эмоций. Собственные брюки отправляются к худи, оставаясь лежать на полу, но сейчас возлюбленных это совершенно не волнует. Белье мокрое от смазки буквально насквозь. Оно неприятно липнет к телу, заставляя чуть морщиться от неприятного холода. Бывший Коммунист вновь глубоко целует Мурику, запуская влажный язык в рот, пока рука умело подцепляет резинку трусов, ныряя внутрь. Горячая ладонь плотно обхватывает член, делая всего одно движение, а США уже кажется, что он умер. Он громко стонет в поцелуй, мертвой хваткой вцепляясь в плечи альфы, оставляя сильные отметины. Триколор плавно водит рукой вверх-вниз, оглаживая краснеющую от притока крови головку большим пальцем. Его губы были, казалось, везде: и за пылающим ухом, и на стройных плечах, запятнанных звёздными точками небольших родинок, и на лице, искаженном каким-то запредельным удовольствием. Америка потерял себя абсолютно, ошалело подаваясь бедрами навстречу ласкающей руке. Единственное, чего он сейчас хочет, так это того, чтобы альфа трахнул его, и как можно скорее. — Твою же мать, Раш, — хрипит омега, перехватывая ласкающую его руку, — Давай уже! Сын СССР только целует его снова, крадя и без того сбитое дыхание. Снять с податливого Штатов нижнее бельё не составляет никакого труда. Пальцы ещё пару раз проводят по члену, выбивая из него высокие стоны, а затем спускаются ниже, поглаживая напрягшуюся мошонку, постепенно подбираясь все ближе к пульсирующему входу. США задерживает дыхание — руки Русского мягко касаются его там, пока не проникая. Из-за течки Звёздный начинает хватать воздух тяжело и поверхностно, самостоятельно подаваясь пальцам Любителя ушанок навстречу, и тот срывается: входит в него сразу двумя пальцами, задыхаясь от горячей тесноты его тела. Внутри Капиталиста жарко, влажно и до ужаса хорошо. Комната рушится у сверхдержавы перед глазами, разваливаясь по частям. Стон чуть хриплый, протяжный и удивительно бархатный, слишком приятно звучит для ушей Триколора, и он двигает пальцами еще раз, загоняя пальцы глубже и нащупывая бугорок простаты, лишь бы услышать такой голос омеги ещё раз. И США не разочаровывает: стонет, почти крича, стонет, кусая губы, выгибаясь в спине, шепча что-то похожее на «Раш, fuck, what are you doing». — Вот что значит, давно не спали во время течки, — страстно шепчет Росс. Капиталист тяжело дышит и не отвечает, слишком занятый собственным желанием. Когда он, упираясь головой в успевшую сбиться простынь дрожащими пальцами зарывается в волосы возлюбленного, перебирая мягкие пряди, тот одобрительно хмыкает. Между ног у Мурики всё горит, пальцы России прохладные, нежные, практически родные раз за разом жмут на комок нервов внутри. Омегу уже не просто трясет — его колотит, пальцы на ногах поджимаются, а руки сводит так, что он просто не выдерживает: тянет РФ за волосы, отрывая от своего тела, и с мольбой смотрит в глаза, чувствуя себя ужасно пустым без волшебных пальцев его альфы внутри. — Мы трахаться вообще собираемся, или ты просто меня убить решил? — на выдохе произносит Полосатый в любимые губы, тут же растягивающиеся в довольной улыбке. — Прости, не мог упустить возможность послушать твой чудесный голос, — отвечает Русский, отстраняясь. Капиталист смотрит, как его возлюбленный стаскивает с бедер ставшие узкими боксеры, наконец освобождая давно стоящий член с покрасневшей головкой, чуть сочащейся предэякулятом. Язык Мурики неосознанно пробегается по пересохшим губам, а рот немного приоткрывается, выпуская горячий воздух из легких. Штаты на четвереньках подползает к Бывшему Коммунисту, заглядывая в помутневшие от желания глаза, и догадываясь, что его собственные сейчас выглядят, скорее всего, ничуть не лучше. Росс целует Полосатого по-особенному трепетно, на секунду забывая о накрывающем возбуждении. Губы соединяются аккуратно, почти невинно и по-детски, деля воздух, чувства и эмоции на двоих, позволяя каждому отдать всего себя без остатка. В такие моменты США просто сгорает от переполняющих его ощущений. По спине Звёздного пробегают мурашки, когда альфа вплетает свои волшебные пальцы Америке в волосы, одновременно с этим вновь запуская язык в его рот, делая поцелуй более развязным, влажным и похотливым. Возбуждение накрывает с новой силой, заставляя сверхдержаву вновь выгибаться в спине, при этом не отстраняясь от любви всей своей жизни. Американец тихо шепчет, улыбаясь: «Дашь мне сегодня побыть сверху?», и устраивается на альфе. Во рту пересыхает, в голове появляется несвойственное сейчас волнение. Сколько бы Штаты раз ни спал с Россией, маленькая, размером с бактерию, капля страха перед половым актом всегда присутствует, и Федерация замечает это. Но его руки сильно прижимают к себе, не давая и шанса на раздумья, и омега чуть приподнимается, направляя его в себя и с блаженным стоном опускаясь на пульсирующий член. РФ под ним вздрагивает, выдыхая сквозь зубы, и неосторожно двигает бедрами, сильнее загоняя член внутрь. Америка срывается на тихий крик. Распирающее чувство внутри приносит уносящее за пределы вселенной удовольствие, электрическими разрядами пробегаясь вдоль позвоночника. Дышать почти невозможно, горло будто сдавили невидимые тиски, и он наклоняется вперед, целуя раскрытые в немом стоне губы, потому что всё это — определенно слишком. Он на пробу двигается вверх, сходя с ума от трения у себя внутри, и опускается снова, вновь и вновь ловя полустоны и восторженные выдохи своего возлюбленного, наслаждаясь ими, по-своему. Тот, в свою очередь, обхватывает напряженные ягодицы ладонями, едва не оставляя синяков, и с наслаждением толкается снова, выбивая из США пару высоких вскриков. Слышать его — такого открытого, чувственного, с невольными слезами на глазах — лучшее удовольствие, что когда-либо доводилось испытывать Бывшему Коммунисту. И он толкается снова и снова, буквально насаживая дрожащего Капиталиста на себя, пока парень стонет громко, абсолютно не скрываясь — именно так, как любил альфа. Он сжимает Любителя ушанок просто идеально, как и всегда. Внутри США ужасно мокро и горячо, теснота стенок вкупе с вспотевшей сверхдержавой, до крови закусывающим свои невозможные губы просто убивает, лишая все происходящее последних крупиц здравого смысла. Америка громко охает, сильнее подаваясь навстречу, когда Росс толкается особенно сильно, загоняя член максимально глубоко, пока омега полностью опирается руками о его грудь, почти до хруста прогибая спину. Подступающий оргазм окутывал всё полупрозрачной дымкой, делая взгляд абсолютно расфокусированным, а любая мышца в теле напряглась, пуская судороги по каждому сантиметру кожи. Полосатый ухватился за собственный член, начиная несдержанно водить по нему, стараясь попадать в такт толчкам внутри, ловя воздух с удвоенной силой: его словно заживо сжигали — каждый сантиметр тела буквально горел, чувства обострились до предела, а кричащие эмоции в груди только усиливались с каждой секундой, едва ли не останавливая бойко бьющееся сердце. Федерация толкается все быстрее, откровенно вколачиваясь в не прекращающего стонать Звёздного, когда слышит негромкое: — Fu-u-ck, я сейчас… — губы сына СССР сами тянутся к тонкой коже на шее, и альфа прикусывает её, оставляя след. Стон Капиталиста приносит невероятное наслаждение. Он кончает сильно, пачкая им обоим животы. Даже как-то отчаянно продолжает насаживаться на член Росса, сжимая его сильнее с каждой секундой и утягивая в оргазм в след за собой. Россия в последний момент заставляет себя резко отстраниться, чтобы не кончить внутрь. Сверхдержава устало опускается на вздымающуюся грудь возлюбленного, тихо постанывая от ощущений и вдыхая его запах — корица с гвоздикой, идеальное сочетание. Триколор тяжело дышит, пытаясь отойти от ощущений. — Говорил же, — РФ делает короткую паузу, — Что помогу тебе. США лишь кивает, перемещаясь на подушки.***
Этой же ночью они лежат ни в силах заснуть, разговаривая обо всём на свете и понимая, что нашли своё счастье друг в друге. Неожиданно, Федерация заявляет: — Я вот всё думаю, а давай расскажем о наших отношениях? Если мы заключим союз, ни одна страна в мире не сможет нам противостоять, а соответственно, и сделать тебе что-то за то, что ты омега. — Это ты мне сейчас так предложение сделал? — усмехается Мурика, смотря на альфу. — Можно и так сказать. Сам подумай, я военная сверхдержава, ты экономическая, с нашими возможностями, ресурсами и территориями мы будем просто сильнейшим дуэтом на планете, — РФ начинает играться с мягкими волосами Штатов. — Я вообще и о семье задумался, ну, знаешь, — но Американец его мгновенно перебивает, отстраняясь. — Нет, нет и нет, Россия, даже не начинай. — Почему? Ты боишься, что я тебя брошу? Я никогда этого не сделаю. — Ты и в прошлый раз так говорил, — Капиталист опускает глаза. — Знаю, но я люблю тебя больше жизни, Аме, клянусь, — Триколор касается пальцами брови Полосатого. — Ты говоришь так из-за течки? — продолжает настаивать на своём Америка, не поднимая глаз. — Нет, из-за своих чувств. Аме, чего ты боишься? Тот лишь вздыхает и снова поднимает глаза на Россию. — Просто я, и дети, и экономика, и статус сверхдержавы — вещи не совсем совместимые, — вздыхает Штаты, — Но я бы честно хотел семью с тобой, только боюсь, что не справлюсь. Правопреемник СССР тихо усмехается и притягивает омегу к себе, обнимая. — Справишься, естественно, я в тебе даже не сомневаюсь. Ну что, расскажем им всем? Ты ведь любишь сражать наповал?***
Эпилог После немногочисленных уговоров США действительно решается рассказать обо всём на ближайшем собрании стран. — Нервничаешь? Не переживай, я буду рядом, — подбадривает его Росс перед зданием ООН. И он правда оказывается рядом, придерживая Мурику за руку, когда тот начинает говорить об идее союза с РФ и о своей сущности. К огромному удивлению Звёздного, большинство стран реагируют положительно, поздравляют, и высказывают слова восхищения омеге, который добился таких высот. Недоволен, разве что, лишь Великобритания, но Полосатый старается не обращать внимания — у отца свои заморочки. С глазами раскрыться оказалось психологически сложнее, хоть это и являлось инициативой самой сверхдержавы, некие комплексы давали о себе знать. Если уж друзья и сказали Капиталисту что-то негативное, так это потому, что тот зачем-то гробил собственное зрение, хотя мог забыть о солнцезащитных очках и рассказать раньше. — Воу, да они у тебя шикарные, эти глаза! — выкрикивает Япония, когда впервые видит своего лучшего друга без «защиты», — Чтобы больше не смел их скрывать при мне! С Беларусью Росс вместе с США решает заговорить лишь спустя полгода. Их встреча перетекает в долгий разговор на несколько часов с объяснениями, рассуждениями и словами раскаяния. В конце концов, Бывшая Союзная Республика приходит для себя к выводу, что всё меняется, меняются и страны и обещает перекроить своё мнение о Штатах. Неожиданно, Канада намекает Аме, что у него возможно что-то да и получится с Украиной. Он просит держать это в секрете, разрешая рассказать, разве что, РФ и тот долго смеётся над ироничностью сложившейся ситуации. — Хоть эти отношения не закончи за 2 недели, — берёт привычку подшучивать над Кленовым омега. В один из вечеров, чувствуя приход очередной течки, Капиталист зовёт Любителя ушанок к себе в комнату, решаясь на очень важные слова. — Благодаря тебе я могу больше не скрываться перед близкими. Ты показал мне, что есть счастье вне работы и вечеринок, и это счастье я ценю больше всего на свете. Я понимаю, что готов к тому, чтобы создать семью с тобой. Я по-настоящему люблю тебя, Россия. Федерация искренне улыбается, нежно целуя Полосатого в губы. — Я тоже люблю тебя по-настоящему, Америка.