Аврора

— Ловите их, они побежали в сторону города! — крики военных заставляют Сонхва трусливо вздрогнуть. Солдаты отлавливают их почти сразу же, стоит им спуститься на пустующий пирс. Естественно, никто из их команды этого не ожидает и единственное, на что они способны — бежать словно крысы, потому что силы объективно неравные. Сонхва везет — он успевает спрятаться в куче строительного мусора, и военные не замечают его. В нос от частого дыхания забивается пыль, от нее слезятся глаза и першит в горле, но он не может позволить себе ни единого лишнего вздоха. Он знает, что вся их команда, каждый до единого, приговорены к смертной казни за все то, что они совершили. Если его поймают — это будет означать неминуемый конец. Он боится лишь того, что военные выпустят поисковых собак — и тогда его быстро отыщут. Он ведь даже не успел переодеться после очередного захвата, не говоря уже о том, чтобы отмыться от чужой крови. Хочется материться от беспомощности, потому что хотел бы он помочь команде, да только все, что он сейчас может — это прятаться и надеяться, что кто-то успел также, как и он, заныкаться в каком-то незаметном уголке. Как же так получилось, что их вычислили? Они ведь даже выбрали старый заброшенный пирс, чтобы пришвартоваться как можно незаметнее подальше от людских глаз, и все равно их схватили. Сонхва сжимает зубы, лишь бы не издать ни единого самого тихого звука и не выдать себя. Прятаться без верхней одежды в куче строительного мусора, когда на дворе ранняя весна, оказывается, холоднее, чем он думает. Он сжимает ладони, будто это может помочь ему согреться, и напряженно прислушивается. Сколько ему придется так просидеть, прежде чем он сможет выйти и не напороться на верную смерть? Единственное, что его радует хоть чуть-чуть, так это то, что захваченных заложников освободят — Сонхва никогда не был сторонником убийств и издевательств над людьми, но их капитан не оставлял им выбора. А Сонхва оказался просто слишком слабовольным, чтобы отказаться. Приближающиеся тихие шаги заставляют его задержать дыхание. Сердце уходит куда-то в пятки, и все тело сковывает страх, связывает его по рукам и ногам, словно невидимая колючая проволока. И все же реакция срабатывает быстрее, чем он успевает вляпаться в еще большую беду. Сонхва решает взять неожиданностью, выскакивает из завала и набрасывается на человека, застывшего буквально в паре метров от него. У человека реакция оказывается не хуже, он с легкостью уворачивается от его удара, и еще пару минут они бездумно дерутся. Сонхва обычно не вступает в рукопашные схватки без оружия, но в этот раз выбора у него нет, и он бьется так, словно это его последнее сражение. Делает он это ровно до тех пор, пока всплеск адреналина не проходит, и он не замечает, что на человеке нет военной формы. Да и в целом никакой формы нет. Совершенно обычный парень, что-то забывший на заброшенном пирсе. Сонхва отходит на пару шагов, переводя дыхание, а потом и вовсе валится с ног на колени. Руки дрожат, он прижимает их к груди и уже не знает, к чему готовиться. Он просто надеется, что сейчас на него взглянут как на душевнобольного и оставят в покое. Хотя, конечно, его видок напрашивается как минимум на то, чтобы прямо сейчас вызвать полицию. Но парень этого не делает. Он окидывает Сонхва оценивающим взглядом, кутается в короткую объемную куртку и подходит ближе, чуть наклоняя голову. На лице у него проскальзывает мимолетная улыбка. — Все в порядке? — спрашивает он и вдруг хихикает. — Прости, по-моему, я не очень вовремя. — Лучше уходи отсюда, — предупреждает Сонхва, оглядываясь в поисках хоть чего-нибудь. Оружия, военных, путей отступления — он и сам не знает, что ищет, чувствуя себя глупо и потерянно. — Впервые тебя здесь вижу, — парень присаживается напротив него. — Я прихожу сюда очень часто, и обычно здесь никого нет. Ты откуда-то сбежал, да? — Да, — Сонхва надеется, что краткий ответ позволит ему поскорее завершить этот нервирующий его диалог, но парень не отстает. — Я Хонджун, — напротив, представляется он и протягивает ладонь. — Хей, а ты неплох, парень. Но что ты собираешься делать теперь? Не хочешь сбежать отсюда? В этот переворотный момент в его жизни Сонхва понимает, что судьба дает ему второй шанс. И он принимает его в надежде, что со второй попытки у него все получится. От мрачных мыслей его отвлекает все тот же Хонджун. За то недолгое время в нем меняется лишь цвет его волос, но точно не бесцеремонность, с которой он любит пугать окружающих людей, когда кладет ладонь на плечо и начинает едва ли не орать в ухо. — Пойдем, я тебе покажу что-то очень классное! — он тянет Сонхва за руку. — Тебе понравится, ты такого еще точно не видел. Сонхва все еще пытается вернуться в реальный мир из собственных воспоминаний и беспомощно хлопает глазами. — Чего не видел? Хонджун на секунду останавливается, оборачиваясь на Сонхва, вздыхает и улыбается. — Космические мотыльки. Сейчас все расскажу, но сначала ты должен их увидеть. У Сонхва от одной мысли о мотыльках по коже бежит холодок, но он позволяет Хонджуну отвести его к небольшому невзрачному прилавку с разными товарами, абсолютно непохожими на то, что должно продаваться в типичных парках развлечений. Он напоминает скорее небольшую шаманскую лавку из тех книжек, что Сонхва читал в детстве. Да и продавец смотрит на них как-то мрачно и недобро, что, впрочем, совершенно не смущает Хонджуна. Тот берет с прилавка пустую с виду банку и демонстрирует ее Сонхва с широченной улыбкой. — И что в этой банке такого, что должно меня поразить? — осторожно интересуется он. Иногда капитан делает какие-то странные и непонятные для остальных вещи, сам того не осознавая. Но Сонхва не хочется обижать Хонджуна, особенно когда тот испытывает пусть слегка нелепый, детский, но искренний восторг. — Возьми в руки, — под тяжелый взгляд продавца Хонджун вручает Сонхва банку, — и встряхни как следует. Сонхва подчиняется, трясет банку в руках и едва ее не роняет, когда та в один миг нагревается, и внутри вспыхивают разноцветные искры. Всего на секунду, Сонхва их даже разглядеть не успевает, так быстро они затухают. — Это потому что они в банке и не в открытом космосе. Там их, конечно, заметить еще труднее, но это не важно, — Хонджун задумчиво запускает ладонь в волосы на затылке. — В общем, это космические мотыльки. Что-то типа звездной пыли или вроде того? Оно не совсем живое и не совсем неживое, но очень прикольное. Сонхва с трудом сдерживает улыбку и аккуратно ставит банку обратно на прилавок, к небольшой пирамидке из еще десятка таких же. — И для чего оно нужно? Хонджун довольно потирает ладони. — У меня есть план. Сейчас купим, и я расскажу. Хонджун поспешно расплачивается с продавцом, который успел за те недолгие пару минут, пока они стояли у прилавка, помрачнеть до состояния грозовой тучи. Банку он заботливо складывает в тканевую сумку, в которой уже позвякивают тоже до ужаса необходимые безделушки. — Итак, твой план? — напоминает Сонхва, когда они отходят. — Я где-то читал, что космические мотыльки могут указать путь к звездному киту. Потому что все они состоят из непривычной нам материи. Хочу попробовать провести пару экспериментов, — Хонджун мечтательно поднимает глаза к небу. Из-за того что на спутниках Северной Авроры нет атмосферы, весь парк накрыт большим прозрачным куполом, и можно увидеть по-настоящему звездное, темное небо. Это настолько красиво, что захватывает дух. Сонхва даже немного тревожно из-за этого. Под таким небом он не чувствует себя в безопасности. — Думаешь, я сумасшедший? — вдруг тихо спрашивает Хонджун и улыбается слегка печально в ответ на чужой удивленный взгляд. — Тебя эти байки не вдохновляют, да? У Сонхва почему-то чуть ли сердце не останавливается, он порывисто хватает Хонджуна за руку, но тут же отпускает. Где-то внутри зарождается почти паника. — Почему сразу не вдохновляют? — поспешно оправдывается он. — Я не думаю, что ты сумасшедший, просто слушаю тебя и удивляюсь твоему энтузиазму. Ты так хочешь приключений, как никто их не хочет. — А я думал, ты тоже тот еще авантюрист, — Хонджун слегка наклоняет голову, — по крайней мере, мне так показалось, когда я тебя впервые встретил. Ты же был пиратом. Что пошло не так? Сонхва боязливо ведет плечами. Не все факты из жизни ему хочется озвучивать, будто бы кто-то их может услышать и доложить военным на Земле. — На корабле я был не по своей воле. Точнее, по своей, но мне просто были нужны деньги. Это было глупое решение, но в то же время оно позволяло заработать очень быстро. Только оказалось, что я не учел одного факта. Я слишком много знал, чтобы меня просто так отпустили. — Так ты же мог сбежать, когда я тебя нашел, — задумчиво говорит Хонджун. — Я тебя не держал, просто предложил. Почему ты согласился? — Испугался, наверное. — Не договариваешь, — тут же цокает Хонджун, — ну да ладно. Прости, что я вообще завел этот разговор. Не стоило, наверное. Но просто я хотел сказать, что и правда тебя не держу насильно здесь. Если ты чувствуешь себя некомфортно с нами, то просто скажи. — Нет, это совсем не так, — мотает головой Сонхва, — мне с вами нравится, правда, и меня все устраивает. Особенно когда я чувствую твердую землю под ногами, но в принципе, если летать только раз в год на гонки, то можно и потерпеть. Хонджун смеется по-родительски снисходительно, но мгновенно замолкает и напрягается, стоит ему наткнуться взглядом на знакомую фигуру. Это напряжение передается и Сонхва. Он замирает чуть позади их капитана, наблюдая, как тот выпрямляется словно по струнке. — О, Джуни, не ожидал тебя здесь сегодня увидеть! — у довольно невысокого крепкого парня оказывается неожиданно мягкий и дружелюбный голос. Он протягивает Хонджуну руку, которую тот пожимает с явным нежеланием. Сонхва держится отстраненно, в надежде что его не заметят. Парень со светлыми кудряшками и лучезарной улыбкой кажется ему подозрительно знакомым. — Почему же? — Хонджун фыркает. — Гонка была вчера, сегодня у нас законный выходной. Парень понимающе кивает. — Справедливо. Но если честно, не ожидал от тебя такого. Я смотрел вчерашнюю гонку и был удивлен ее исходом. Я не сомневался, что вы победите, но какой ценой далась вам эта победа. — Не волнуйся, — Хонджун поднимает ладонь в воздух, прерывая парня, — с «Авророй» все будет в порядке, так что мог бы просто поздравить. Сонхва на всякий случай кладет руку Хонджуну на плечо, чем тут же привлекает чужое внимание. Парень окидывает его заинтересованным взглядом, а потом улыбается. — Не представишь нас друг другу? Это же твой новый помощник, верно? Хонджун вздыхает, и Сонхва готов поклясться, что он закатывает глаза. — Да, не совсем новый, но помощник. Сонхва работает с нами уже восемь месяцев. Сонхва, знакомься, это Чан, капитан команды «Хронос». — И по совместительству — бывший помощник Хонджуна, — Чан приветливо улыбается уже Сонхва и тоже пожимает ему руку. Сонхва по привычке даже кланяется и понимает, наконец, почему же этот парень показался ему знакомым. — Мы долго работали вместе. Сонхва понимает, что ни Хонджун, ни команда ни разу не рассказывали ему о Чане. Странно, столько говорить о том, что «Хронос» — очень сильные соперники, и ни разу не упомянуть о таком факте. — Приятно познакомиться. Жду не дождусь, когда смогу посмотреть на вашу команду в деле. От наигранной вежливости ему становится тошно. Все как-то излишне напыщенно и неискренне. Что же произошло между этими двумя, что сейчас Хонджун относится к Чану настолько холодно? Неужели на это повлиял простой уход из команды? Едва ли не искрящуюся от неловкости атмосферу разбавляет вовремя появившийся Сан. Он замирает в паре метров от них и кривится почти в отвращении. — Оу, Чан, привет. Чан вздрагивает, дружелюбная улыбка тут же пропадает с лица. — Давно не виделись, Сан. Я, пожалуй, пойду к своим. Приятно было повидаться. Он кивает Сонхва и Хонджуну, и прежде чем уйти, кидает на Сана странноватый нечитаемый взгляд. — Я чего-то не знаю? — тихо интересуется Сонхва, надеясь не отхватить за то, что полез в возможно запретную тему. — Если не хотите, не говорите, конечно, но это странно выглядело со стороны. Чан настолько плохой человек? — Да нет, — Хонджун вздрагивает, будто бы пытаясь сбросить скопившееся напряжение, — просто… — Да в смысле нет? — возмущается Сан. — Он тот еще мудак, ты вообще его лицо видел? И вся его команда — сборище противных людишек, они меня раздражают. Возмущающегося Сана за руку хватает миролюбивый Юнхо, вовремя подоспевший вместе с гигантским облаком сахарной ваты. — Не слушай его, Чан забыл вернуть ему какую-то шестеренку, и теперь он считает необходимым отомстить ему. Юнхо чуть посмеивается, а потом утаскивает Сана в сторону аттракционов. — Пойдем, сядем куда-нибудь, — просит заметно поникший Хонджун. У него даже плечи опускаются. У Сонхва внутри распускается странное и болезненное чувство обиды за него. Он даже не знает, что произошло, но чувствует, что Хонджуна это задело. Они находят тихий закуточек в искусственном парке со светящимися деревьями. Посетители здесь неспешно прогуливаются по узеньким дорожкам, а Сонхва и Хонджун занимают небольшую лавочку в глубине сквера. По пути туда они успевают взять сладкую вату. Хонджун моментально пачкает в ней ворот куртки и подбородок, потому что предпочитает не отщипывать маленькие кусочки, а сразу откусывать их от большого облака на палочке. — Расскажешь? — спрашивает Сонхва, вытягивая ноги. За пол дня хождения по парку развлечений он успевает немного устать. — Да тут рассказывать нечего, — отмахивается Хонджун. — Когда-то Чан занимал твое место, а потом сказал, что должность помощника — не для него, и он хочет создать собственную команду. А что я мог сделать? Привязать его к «Авроре» и сказать сидеть на месте? Мы, конечно, поссорились очень сильно тогда. И наговорили друг другу лишнего. Потом вроде помирились, но осадочек все равно остался. Я тогда из-за этого накрутил себя, — Хонджун хмыкает и крутит пальцем у виска, — думал, что я плохой капитан, что теперь у меня ничего не получится. — Ты ведь сейчас так не считаешь? — с опаской уточняет Сонхва. У Хонджуна начинают подозрительно блестеть глаза. Сонхва думает, что будь он чуть смелее, то позволил бы себе обнять его. — Нет. Правда, нет. Я около года провел без помощника, было сложно, и команда мне помогала, но мне очень не хватало кого-то, кто будет следить за тысячами мелочей вроде организации, всяких документов. Я в стратегиях и гонках разбираюсь, а во всей этой скукоте — не особо. Поэтому мне было трудно, но потом я нашел тебя. Ты как чудо какое-то появился в самый нужный момент. Сонхва усмехается. Уж кого-кого, а его чудом назвать можно с очень большой натяжкой. — И после этого ты говоришь, что не держишь меня, и что при желании я могу уйти? — с шутливым укором говорит он. — А ты правда не хочешь? — Хонджун недоверчиво поднимает на него взгляд. Сонхва выпрямляется, смотрит на капитана со всей серьезностью и качает головой. — Я даже не думал об этом и не понимаю, откуда у тебя такие мысли взялись. — Тогда не уходи, — просит Хонджун. — Правда, я на самом деле не хочу тебя отпускать. Просто ты иногда такой отстраненный и ворчливый, что мне казалось, что тебе это все в тягость. — Нет, — Сонхва машет руками, — ты чего? Я наоборот люблю все то, что ты называешь скучным. Что может быть лучше, чем просто спокойно следить за документами и сообщениями от организаторов? Это куда интереснее, чем захватывать чужие корабли, пока вокруг бушует страшный шторм, и не знать, что с тобой случится в ближайшем будущем. Сонхва ценит это спокойствие. Но даже оно — не причина, почему он никогда не захочет покинуть команду. Среди тысячи мелочей, как называет их Хонджун, он, честно говоря, и есть самая значимая и решающая.