don't play no game that I can't win

Проблема в том, что из-за регулярных походов в Биг Хит, попыток доделать их совместную песню (все кредиты будут указаны, в этом не стоит сомневаться) и из-за Чонгука, работающего в две смены в тренажерном зале, после того, как кто-то сломал ногу, занимаясь кроссфитом, у них на самом деле не было возможности нормально поговорить. Короткие смски по типу «я очень занят» были не в счет. И так получилось, что следующий шанс переговорить с глазу на глаз выпал только в ванной комнате. Опять. Вечер пятницы — они оказались в роскошной и современной уборной отеля «Шилла». Одна туалетная кабинка, кажется, была в разы больше комнатки Юнги, когда тот только перебрался в Сеул. Больше и определенно чище. Это было то самое запланированное двойное свидание, и Чонгук, извинившись после первого заказа выпивки, не таким уж незаметным жестом попросил Юнги следовать за ним. И, к своему большому сожалению, Юнги был уверен, что зовут его далеко не для быстрого перепиха. — Что думаешь? — требовательно спросил Чонгук, складывая руки на груди. Он был одет в незатейливый костюм и голубую рубашку из шелка или атласа (или что это за ткань?). В любом случае пальцы Юнги неприятно зудели: ему хотелось прикоснуться к чужой груди и почувствовать скольжение материала подушечками пальцев. Какая она на ощупь? Прохладная или теплая? Честно говоря, Юнги хотел бы снять с Чонгука абсолютно всю одежду, но сейчас шансы на это были смехотворно ничтожны. — Что? — рассеянно переспросил он. — Джунхо, — прошептал Чонгук. — Как он тебе? Точно. Он здесь, чтобы проконтролировать свидание Тэхена, а не для того, чтобы пялиться на своего фальшивого парня. — Он мне не нравится, — без раздумий сказал Юнги. — Не знаю, почему. Просто не нравится. Джунхо был примерно одного роста с Чонгуком, с той внешностью, которая покупается за деньги: безупречная кожа и моложавый внешний вид могли быть результатом хирургического вмешательства самых лучших специалистов, о которых остальные люди могут только мечтать. С идеально ровными белоснежными зубами, хорошо одетый — дорого и со вкусом — он неизменно и безо всяких усилий очаровывал Тэхена. Но Юнги он совсем не внушал доверия. На самом деле он и Тэхена знал не сказать чтобы хорошо, но тот казался милым парнем, который заслуживает чего-то лучшего или хотя бы более искреннего. Но это все равно не объясняло того факта, почему в пятницу вечером он, вырядившись в свой лучший пиджак, потел в этой роскошной уборной вместе с Чонгуком. Когда его жизнь превратилась в это? — Мне тоже, — Чонгук дернулся, как будто собираясь сделать широкий шаг, но кабинка, несмотря на свои габариты, для такого все же была маловата. — Ты видел, как он вел себя с официанткой? О да, Юнги видел. Для Тэхена улыбки были теплыми, для них с Чонгуком — сдержанными, но к официантке он относился с холодным пренебрежением, закатывая глаза каждый раз, когда та задавала стандартные вопросы и по его же воле бегала туда-сюда с бокалами вина на подносе до тех пор, пока он не определился с одним конкретным. — Он ни разу не сказал ей «спасибо», — подметил Юнги. — Но он также не делал ничего настолько очевидного, чтобы Тэхен послал его, — он замолчал, думая, стоит ли задавать вопрос, волнующий его весь вечер. Плевать. Он был одет в чертов костюм и любезничал с каким-то богатым мудаком, так что он заслуживает знать всю правду. — Чонгук-и, — нежное прозвище почти незаметно соскользнуло с его языка, — почему тебя это так волнует? Тэхен хороший парень, и я не хочу, чтобы его изнасиловали или что-то еще, но ты выглядишь... заинтересованным. Чонгук закрыл глаза и прислонился спиной к дверце кабинки. — Я приехал в Сеул из Пусана, чтобы стать стажером, в четырнадцать лет, — начал он. — Пропустил первый год в старшей школе, из-за этого окончил позже остальных. Я находился в четырех часах езды от собственной семьи, и меня окружали люди, которые с каждым днем требовали от меня все больше и больше, но ничего не давали взамен, — Чонгук провел руками по лицу. — Когда все развалилось, я остался ни с чем, совсем без денег. Ребенок, который никогда не был подростком. Я даже не знал, как купить продукты или пополнить свой банковский счет, — он замолчал, не открывая глаз. — Ты не вернулся в Пусан, — тихо заметил Юнги. — Не вернулся, — Чонгук посмотрел на него. — Я встретил Тэхена. Он часто крутился где-то поблизости, дружил с некоторыми трейни и айдолами. Все его знали. Он просто… взял меня к себе. Однажды мы с ними пили кофе, я рыдал, потому что не хотел разочаровывать бабушку, а на следующий день каким-то образом уже жил с ним, готовясь поступать в университет, — он глянул на Юнги с решимостью в глазах. — Он моя семья. Тэхен и Чимин мне как мать и отец. Я сделаю для них все что угодно. — Например, притворишься, что встречаешься с кем-то, чтобы не ранить их чувства? — Да, — Чонгук засмеялся, его щеки залились румянцем. — Что-то вроде того. — Я в любом случае с тобой, что бы ты там ни задумал, — Юнги протянул свой мизинец. — Мы ведь одна команда, верно? Чонгук обернул свой мизинец вокруг его. — Конечно. Я собираюсь… — он кивнул сам себе, видимо что-то решив. — Просто повторяй за мной, когда мы вернемся, ладно? — Это то, чем я и занимаюсь последние несколько недель, — Юнги хотел, чтобы это прозвучало раздраженно, но он не смог сдержать нежной улыбки, смотря на Чонгука. Черт возьми, этот ребенок был одной сплошной неприятностью. Он перевернул всю его жизнь с ног на голову, но Юнги почему-то не горел желанием оказаться сейчас в другом месте вместо этого глупого, ужасного свидания. Жуть. Когда они вернулись к столу, Джунхо и Тэхен смеялись вместе. Тэхен посмотрел на них и ухмыльнулся: — А вы долго. Почему все постоянно связано с уборными? Чонгук пожал плечами, наклонился, утыкаясь носом в шею Юнги, и, поднявшись выше, легонько прикусил хрящик его уха. Юнги чуть не вскрикнул и не вскочил со стула. Он догадался, что Чонгук должен был выглядеть сексуальным, но слегка промахнулся, потому что Юнги так и хотелось крикнуть: «Черт, перестань кусать мое ухо!» — Не получается уединиться дома, — только и сказал он, совсем не чувствуя себя виноватым. — Это не самое подходящее место для подобного, — начал Джунхо, выглядя озадаченным. — Здесь повсюду камеры. — Отлично, — Юнги сделал глоток вина. — И правда, — Джунхо прищурился. — Юнги-ши, как давно ты живешь в Сеуле? — он поднял бокал в воздух, подзывая официантку для добавки, даже не глядя в ее сторону. — Вижу, тебе так и не удалось избавиться от акцента провинции Кенсандо. — Я и не пытался, — Юнги нарочно изменил свою речь: теперь его голос звучал так, словно он был мужланом из Тэгу, упавшим со своего грузовика. Чонгук кашлянул в кулак, стараясь не засмеяться. Юнги бросил на него беглый взгляд, и уголок его рта приподнялся в легкой, сдержанной улыбке. — Извини, — сказал Джунхо, поднимая свой бокал. — Просто предположил, — он наклонился и провел рукой по волосам Тэхена, который подался к нему ближе, ярко улыбаясь. — Я работал с Тэхен-и, чтобы его речь звучала более утонченно. — С его речью все в порядке, — вмешался Чонгук. — Тэхен само совершенство, — этот момент напомнил Юнги то, как собака его родителей впервые встретилась с собакой Намджуна. Все прошло не очень гладко. — А ты чем занимаешься, Чонгук? — поинтересовался Джунхо. Внешне он казался любезным и вежливым, но в его голосе чувствовалось явное высокомерие, от которого даже Тэхен заерзал в своем кресле. — Я работаю в тренажерном зале, — сказал он, снова скрестив руки на груди, чтобы они казались чуть больше. О боже, кто-то должен научить этого парня тактичности. Юнги вытянул руку и провел ладонью по его бицепсу. — И мы очень признательны за это, — пробормотал он, подмигивая. — Да, действительно хорош собой, не так ли? — ухмыльнулся Джунхо. — Держу пари, он очень… спортивный. Остальная часть ужина прошла приблизительно так же: Джунхо не изменял в своем вежливом тоне, непринужденности и интересе к их троице. Конечно, свои самые лестные комплименты он приберегал для Тэхена, который, кажется, переставал получать какое-либо удовольствие с каждым новым. Чонгук играл горячего, но тупого качка, продолжая выпендриваться своими мускулами, расстегнув несколько пуговиц на рубашке. В разговорах он упоминал йогу и другие вещи, которые каким-то образом привлекали внимание Джунхо. А Юнги досталась роль обычного работяги из Тэгу, так что Джунхо почти сразу перестал обращать на него свое внимание, сочтя его за второстепенного персонажа. Этот спектакль продолжался до тех пор, пока Тэхен не почувствовал себя неловко, Чонгук не разозлился, а Юнги не знал, куда себя деть. Джунхо встал и сказал: — Тэхен? Наша комната, наверное, уже готова. Пойдем. Юнги глянул на Чонгука, который пилил взглядом Джунхо, даже не пытаясь скрыть всю неприязнь. Тэхен поднялся со своего места и, проходя мимо, пнул Чонгука ногой. — Так грубо, Чонгук-и, — он улыбнулся и поцеловал Джунхо в щеку, теперь обращаясь к нему. — Джунхо-ши, я могу с тобой поговорить? Они вышли в коридор. Чонгук и Юнги переглянулись и тут же подорвались со своих мест, чтобы подкрасться поближе к двери, и замерли, услышав голоса. Юнги смог уловить только обрывки предложений: «…не отказываюсь, просто…», «ты серьезно…», «мы едва знаем…», «деньги, которые я потратил…» Когда голоса начали приближаться, он оттащил Чонгука от прохода, и они оба рванули обратно на свои места. Тэхен вернулся к ним в одиночестве, и вид у него был расстроенный. — Вот и все, — заговорил он, пытаясь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки, но вышло что-то вроде насмешливой ухмылки. — Думаю, Джунхо не слишком заинтересован во мне, если я не пересплю с ним. Юнги посмотрел на Чонгука, не зная, что и сказать. Тот застыл на секунду, а затем быстренько подоспел к Тэхену, крепко обнимая. — Вот же мудак! Что случилось? Тэхен бросил на него беглый взгляд и, черт возьми, Юнги и понятия не имел, что чужое лицо может быть таким. — Ты случился. Ты и Юнги-хен, — он повернулся к Юнги. — Я не виню тебя, хен, потому что понимаю, что это он тебя подговорил, — Юнги не знал, как на это отреагировать, поэтому просто пожал плечами. А Чонгук молчал, уставившись в пол. — Да ладно, Чонгук-и, все в порядке, — Тэхен замахал руками, пытаясь подобрать подходящие слова. — Просто… он не мой рыцарь в сияющих доспехах, ясно? Что если я просто хотел вкусно поесть? — он вздохнул. Чонгук, побледнев лицом, выглядел пораженным до глубины души. — Хен, мне жаль, но я просто ненавижу смотреть на то, как- — Я знаю-знаю. Ты влюблен и хочешь, чтобы все остальные тоже были счастливы, — на этом моменте Юнги вскинул голову, встречаясь своими глазами с паникующим Чонгуком. — Э-э, мы не… это не- Чонгук продолжал мямлить, поэтому Юнги выпалил: — Да мы просто общаемся. Просто... проводим время вместе, да. — Ага, конечно. Будем считать, что Чонгук относится так буквально к любому человеку, — фыркнул Тэхен. Погодите, что это, черт возьми, значит? — Дело в том, — продолжил тот, прежде чем Юнги успел спросить, что же это все-таки значило, — что я просто хотел поужинать и хорошо провести время. Но я не собираюсь спать с парнем, который первую половину вечера приставал к моему другу, а вторую — оскорблял мой родной город, — он поморщился. — Я хотел притормозить, а он напомнил мне, какие бешеные деньги потратил, чтобы устроить все это. Как будто бы это могло что-то поменять, — в этот момент Юнги понял, почему Чонгук так опекал Тэхена: тот выглядел таким откровенно печальным, словно его сердце безжалостно вырвали и выбросили за ненадобностью на пол, оставляя истекать кровью, так, чтобы видел весь мир. Дверь открылась — в помещение вошла официантка, приятно улыбаясь, держа что-то в руках. Троица переглянулась и побледнела. Черт, чек. Тэхен с Чонгуком повернулись к Юнги с явной паникой в глазах. Отлично. Юнги вздрогнул, думая о своей бедной кредитной карте. — Чек, — выдавил он, доставая бумажник. — О, нет, сэр, — официантка вскинула руки. — Джунхо-ши завсегдатай этого места. Ужин и номер за его счет, — она вежливо поклонилась и протянула Тэхену небольшую черную карточку. — Я здесь только для того, чтобы передать вам ключ от номера. — Спасибо, — рассеянно пробормотал Тэхен, глядя на то, как девушка удаляется. — Хен, прости, я не хотел… — Чонгук чувствовал себя паршиво. Это в буквальном смысле было написано на его бледном осунувшемся лице. Тэхен поднял руку: — Не сейчас, Чонгук, — он растер ладонями лицо и тяжело вздохнул, поникнув плечами. Юнги хотел как-то утешить Чонгука, но просто не знал, как это сделать и как тот это воспримет. — Я пойду, — Тэхен вытянул карточку и повертел между пальцев. — Хен, я с тобой, — Чонгук одарил Юнги извиняющимся взглядом, на что тот просто качнул головой, пытаясь передать: «Все в порядке, просто иди», — с помощью языка своего тела. — Не обижайся, но я не думаю, что это хорошая идея, — вздохнул Тэхен. — Я собираюсь встретиться с Чимином, ладно? — на его лице расцвела мягкая, грустная улыбка. — Я ни в коем случае не сержусь, Чонгук-и, просто очень… устал. Лови, — Тэхен бросил ему карту от номера. — Повеселитесь там с Юнги-хеном, хорошо? — он подмигнул, постепенно возвращаясь к своему привычному состоянию. — Хотя бы так сегодняшний вечер не будет полной тратой времени. Он помахал им рукой и ушел, оставив наедине. Они просто уставились друг на друга. Чонгук держал карточку в руках, а затем, обратив на нее внимание, пробормотал: — Номер 560. Наверное, им стоило просто вернуться домой. Сегодняшний вечер был самой настоящей катастрофой, и им не следовало все усложнять, поддавшись искушению воспользоваться этим дорогим (наверняка романтическим, как подсказывает ему мозг) гостиничным номером. Но Юнги был измотан. Лишь одна мысль о такси и длинном пути до дома казалась невыносимой. И, как бы сильно он ни хотел Чонгука, он все еще не собирался набрасываться на него, когда тот чувствовал себя явно не самым лучшим образом. — Ладно. Пошли, номер 560. Чонгук поднял голову: — Что? — он выглядел одновременно и взволнованным, и грустным, и виноватым, а Юнги внезапно почувствовал себя полным дерьмом. — Слушай, мы не должны… — Юнги понятия не имел, как закончить предложение. Они так всерьез и не поговорили о всех тех поцелуях не на публику, о том, что почти что произошло в ванной комнате у него дома. Но сейчас было не самое лучшее время, чтобы затрагивать эту тему. — Я просто устал, — сказал он наконец. — Давай немного отдохнем, потратим деньги этого мудака, а завтра… Завтра наступит новый день, ладно? — Хорошо, — Чонгук кивнул. Грусть и растерянность все еще одолевали его, но Юнги вряд ли мог это исправить. Конечно, он готов сделать все, что угодно: хорошенько отметелить этого богатого ублюдка, пробить стены или сжечь это чертово место дотла, если это хоть как-то поможет стереть взгляд побитого щенка с чужого лица. Они молча поднялись на лифте на нужный этаж, и Юнги воспользовался ключ-картой, чтобы войти в номер. Место было каким-то нелепым: внушительных размеров кровать с шелковой драпировкой, роскошная мебель и безграничный бассейн вместо балкона. Свет был приглушенным и мягким, и это почему-то напомнило Юнги космический корабль. Или очень дорогой бордель. Он вроде как ненавидел подобное. На столе в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского. Юнги поднял ее — подтаявший лед скользнул по стеклянной поверхности. На этикетке было что-то написано, кажется, на французском (в подобном месте? возможно), поэтому он конечно же не смог ничего разобрать. Эта комната была настолько изолирована от остальной части отеля и внешнего мира, что он слышал абсолютное ничего. Не было даже привычного городского шума или каких-то звуков, намекающих на присутствие других гостей. Он глянул на Чонгука, присевшего на край кровати. Его руки покоились на коленях, глаза смотрели куда-то вдаль. Юнги подумал, не предложить ли ему шампанского, но потом решил, что это странно и не совсем соответствует воцарившейся траурной атмосфере. — Как ты думаешь, здесь есть мини-бар? — он засунул бутылку обратно в ведерко, чуть расплескав воду и талый лед по краям. — В таком месте наверняка должен быть дорогущий мини-бар. — Я не в настроении пить, — Чонгук потер глаза. — Честно говоря, я просто хочу лечь спать. — Да, но… — Юнги таки нашел бар, спрятанный за гладкой панелью из матового стекла. — Огромные бутылки, миленько, — он направился в ванную и начал выливать бутылку скотча в раковину. — Это причиняет мне боль, — с грустью заметил он, — но это хорошенько ударит по его кошельку. — Не думаю, что он вообще заметит, — Чонгук наконец-то улыбнулся. Он встал с кровати, хватая бутылку водки. — Но, черт, это так здорово, — с гордостью они вылили все оставшиеся напитки, дружно смеясь, наблюдая за тем, как тысячи и тысячи долларов исчезают в сливе. — Я пойду приму душ, — сказал Чонгук, когда они расправились с выпивкой. Он казался не таким грустным, но не намного. Этот вечер явно утомил его. — Да, хорошая идея, — Юнги зевнул, потягиваясь. — Я буду здесь. Он оглядел кровать: она была просто огромна, места хватит для них обоих, а останется и того больше. После нескольких минут внутренней борьбы Юнги решил спать в боксерах и рубашке, хотя через пару часов он, вероятно, весь вспотеет. Обычно он спит с голым торсом, но сейчас ему не хотелось ставить Чонгука в неловкое положение. Юнги забрался под одеяло, прислушиваясь к шуму в душе. Ему хотелось бы, чтобы сегодняшний вечер прошел немного иначе. Конечно, оставлять Тэхена наедине с этим подонком было плохой идеей, поэтому он не сожалел о том, что они сделали, но… да, все могло сложиться совершенно другим образом. Это было похоже на хаос — он тоже чувствовал некого рода замешательство, лежа здесь и желая, желая, желая, но будучи не в силах ничего изменить. Какая-то его часть хотела покончить с этим, оставить все, сосредоточиться на карьере и никогда больше не иметь ничего общего с Чонгуком и его разыгравшейся мелодрамой. Эта мысль душила, из-за нее к глазам подступали слезы. И когда он успел в это вляпаться? Облажался — да, но что теперь с этим делать, не имел ни малейшего понятия. Чонгук вышел из душа и, разумеется, на нем были одни боксеры, а идеальные пропорции тела освещались тусклым светом. Юнги закрыл глаза и выругался себе под нос. Кровать слегка прогнулась под чужим весом, одеяло зашелестело, когда Чонгук залез и устроился удобнее. Несколько минут они лежали молча, даже не пытаясь притворяться спящими. — Что же мы делаем? — громкий голос Чонгука разрезал тишину, повисшую в комнате. — Не знаю, — честно признался Юнги. — Но нам, наверное, стоит обсудить это. — Не сейчас, — Чонгук как будто бы чего-то боялся, он звучал напряженно и высоко, и Юнги очень хотелось узнать, чего он боится на самом деле. — Просто… Я устал. Мне жаль. Очень, очень жаль. — Тебе не за что… — начал Юнги, но его перебили. — Просто хочу, чтобы ты знал, что я не жалею об этом, — голос был мягким, слегка приглушенным. Из-за этих слов сердце Юнги сжалось в груди, дыхание перехватило. — Не жалею, что встретил тебя. — Знаю, Кук-а, — в горле встал ком. — Я тоже, — он протянул руку и откинул чужие волосы со лба, потому что они закрывали лицо, а он хотел видеть каждую его черточку. — Иди спать. Мы поговорим завтра. Юнги не думал, что он сможет уснуть после всего, но, как только его веки опустились, он провалился в сон.