Of Love and Moonrises

Суббота, 1 апреля 9:30 утра Тяжёлый вздох шерифа Трумэна волной пронёсся по рабочему столу, в то время как его обладатель положил трубку и заканчивал мысленный подсчёт первоапрельских звонков в полицейский участок. С силой потерев глаза большим и указательным пальцами, Гарри нажал на кнопку интеркома. – Люси! – рявкнул он. – Нам нужно тщательнее проверять входящие звонки. – Извините, шериф Трумэн. – Я не хочу говорить о Снежном человеке весь этот чёртов день… – никому особо не адресуя, пробормотал он, перебирая кипу бумаг на столе и допивая остатки кофе. – Шериф Трумэн? – Что? – Я собиралась ответить вам, когда вы позвонили мне, но я была на другой линии, поэтому я не могла ответить, но теперь, когда я договорила по той линии, я подумала… – Люси, – шерифский тон был строгим, но при этом нежным. Если и была необходимость поторопить Люси, то делать это нужно было с максимальной теплотой. – Да, точно, – опомнилась она. – Агент Розенфилд и агент Коул здесь, хотят с вами встретиться. Эта новость в один миг если и не скинула полностью, то точно ослабила весь тот груз, что ощущал на своих плечах шериф всё это время. Он выдохнул. – Пригласи их. И прежде чем он успел хотя бы встать из-за стола, два агента ФБР уже вошли в его кабинет. Гарри обошёл стол и встретил Альберта дружеским объятием, гулко похлопав того ладонью по спине, а затем пожал руку старшему по званию агенту. – Что ж, – начал Трумэн. – Хорошо, что вы здесь. – МЫ ТОЛЬКО ЧТО ПРИЛЕТЕЛИ, – прокричал Гордон. Трумэн кивнул. Точно, – подумал он. Я совсем забыл об этом. – КАК ДОЛЕТЕЛИ? – спросил он. – ХОТЕЛИ СКОРЕЕ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ, ШЕРИФ ТРУМЭН, – ответил Коул. – НО Я ХОЧУ ПРОВЕДАТЬ КУПЕРА, КАК ОН? Трумэн улыбнулся, покачивая головой, и взглянул на Альберта, чтобы перекинуться парой слов и с ним. – Как он? – Лучше, – ответил Гарри, показывая агенту Коулу жест «окей», чтобы тот тоже понял. – ЕГО СКОРО ВЫПИШУТ. МОЖЕТ БЫТЬ УЖЕ СЕГОДНЯ. – Хорошо, – кивнул Альберт, а Гарри жестом показал на дверь. – Я собираюсь в больницу, не желаете присоединиться? – КОГДА МЫ СМОЖЕМ НАВЕСТИТЬ ЕГО? – ШЕРИФ ТРУМЭН СОБИРАЕТСЯ СДЕЛАТЬ ЭТО СЕЙЧАС, – скрывая привычную неловкость, отозвался Альберт. – У МЕНЯ КУЧА ВОПРОСОВ, ШЕРИФ, – продолжил Гордон. – ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С АГЕНТОМ ЭРЛОМ? А С ДЕВУШКОЙ? МНЕ НУЖНЫ ПОДРОБНОСТИ, НО, ПОХОЖЕ, ВСЕ ДЕТАЛИ НАХОДЯТСЯ В ГОЛОВЕ КУПЕРА И ТОЛЬКО ТАМ, – Коул дважды стукнул указательным пальцем по лбу. – Что ж, как я уже сказал, – начал было Трумэн привычным тоном, прежде чем повысить голос ради Гордона. – Я СОБИРАЮСЬ СЪЕЗДИТЬ В БОЛЬНИЦУ, ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ КО МНЕ… – КОНЕЧНО, ХОТИМ, ШЕРИФ, НО ВСЕМУ СВОЁ ВРЕМЯ, – прервал его Гордон. – ЭТОТ АНГЕЛ, ШЕЛЛИ ДЖОНСОН, ОНА ВСЁ ТАК ЖЕ РАБОТАЕТ В «ДАБЛ Р»? – Да, она следит за закусочной, пока Норма… – ПОТОМУ ЧТО, НЕ ЗНАЮ, КАК ВЫ, НО Я ВЕСЬМА ГОЛОДЕН И НЕ ОТКАЗАЛСЯ БЫ ОТ КУСОЧКА ЯГОДНОГО ПИРОГА. Трумэн снял с вешалки своё пальто: – Сначала завтрак, потом Калхун, – с улыбкой произнёс он, а затем добавил: – Я УГОЩАЮ. Гордон исполнил свой любимый жест – большой палец вверх, и вышел за дверь. Альберт, наблюдая за этим, лишь покачал головой. – Ты никогда не задумывался о работе в ФБР? – спросил он. – Не уверен, что прошёл бы проверку. – Да, – протянул Розенфилд. – Ну, с другой стороны, кому, как не тебе стоять на страже закона в этом захолустье, верно? Рассмеявшись, Трумэн положил ладонь на плечо товарища. – Хорошо, что ты вернулся, Альберт. – Ну, что я могу сказать? Наверно, я соскучился по всем вам. Он вышел из кабинета вслед за агентом Коулом, а Трумэн, оставшийся стоять в одиночестве на пороге своего кабинета, был поражён тем, насколько сильное чувство дежавю захлестнуло его, оставляя после себя привкус невероятной ностальгии по временам, когда их дружба с агентом Купером только начиналась. Он вернётся, – напомнил себе Трумэн, надевая на голову шляпу, и, довольный, вышел из кабинета, догоняя агентов ФБР.

***

Тем временем на другом конце города Доктор Хейворд спрятал свой стетоскоп в недрах чёрной медицинской сумки и застегнул её. – Что ж, Одри, твои лёгкие кажутся чистыми, сердцебиение и давление приходят в норму. Поэтому, помимо ссадин и ушибов, у тебя всё замечательно. – Да, это чувствуется, – ответила она, заправляя рассыпавшиеся по лицу пряди волос за уши. – Это очень хорошо, – сказал доктор и вытянул перед собой палец. Взгляд Одри сфокусировался на нём, а затем, когда док начал водить рукой из стороны в сторону, последовал за ним. – Головные боли есть? Зрение в норме? Не размывается, не двоится? – Нет. Ну, разве что голова болит иногда. Но я в последнее время не пила кофе, так что, может быть, это от нехватки кофеина. Доктор взял ручку и что-то быстро написал в своём блокноте с кожаным переплётом. – Девушке твоего возраста не следует пить столько кофе, – отчитал он. – Доктор, мне восемнадцать. – Да, так и есть, – с усмешкой кивнул он, щёлкнул ручкой и вернул её в специальный кармашек под обложкой, прежде чем закрыть блокнот. – Так и есть, – Одри на это лишь пожала плечами. – И что теперь? – спросила она, массируя колени. – Ну, у тебя всё замечательно, учитывая обстоятельства. Я хотел бы снова осмотреть тебя через неделю, чтобы убедиться, что всё в порядке, но… – Вы хотите, чтобы я вернулась домой? Доктор Хейворд сразу же понял, что она имеет в виду. Он посмотрел на неё добрыми улыбающимися глазами: – Одри, миссис Хейворд и я только рады тебе. Ты можешь оставаться у нас столько, сколько пожелаешь. Надеюсь, ты знаешь это. Наш дом – это и твой дом тоже. – Спасибо, – улыбнулась Одри, еле справившись с подступившим к горлу комом. – Не за что, дорогая, – похлопав Одри по колену, улыбнулся в ответ док и встал, поднимая сумку. Одри встала тоже и вытянула руки вдоль тела, расправив юбку, которую она одолжила у Донны – второй раз за два дня. Хотя, как только Донна вернулась из магазина с покупками, за которыми её посылала мать, они отправились в Грейт Нортерн и принесли оттуда сумку с вещами для Одри, так что одёжный грабёж подходил к концу. Одри наблюдала за тем, как доктор отвернулся и направился к двери, намереваясь покинуть комнату. Девушка покусывала губу, выжидая идеальный момент, когда можно будет задать вопрос, жгущий горло с самого утра. – Доктор Хейворд? – рискнула она. – Как дела у моего отца? Вопрос, прилетевший в спину, заставил доктора остановиться. Выдержав паузу, он ответил: – Я не знаю, Одри. По очевидным причинам не я являюсь его лечащим врачом, – он обернулся, чтобы взглянуть на девушку. – Разве ты не виделась с ним? Одри покачала головой, отчего мягкие локоны, обрамляющие личико, закачались, подобно волнам. – Уже несколько дней как не виделась, – ответила она, продолжая покусывать губу. – Это делает меня плохой дочерью? Её вопрос позабавил доктора, и он усмехнулся, похлопав девушку по руке. – Нет, Одри. Это делает тебя человеком. Противоречивым человеком. И никто не в праве винить тебя за это. – Думаю, стоит принести цветы. Для медсестёр. В качестве благодарности, наверно? – Мне кажется, это было бы мило. Одри мысленно пополнила и без того растущий список дел. – О, – в голове возник ещё один вопрос. – А как дела у агента Купера? Доктор, собирающийся в очередной раз покинуть комнату, остановился и обернулся. – У него всё хорошо, – ответил он, взглянув на наручные часы. – И, если я достаточно хорошо знаю персонал клиники, а я знаю, то он как раз сейчас должен собираться домой, – усмехнувшись, доктор добавил: – Его трудно удержать на месте. Хочет поскорее выйти и вернуться к работе. Сердце Одри пропустило пару ударов – настолько она была взволнована. – Прекрасные новости! – воскликнула она, вызвав согласный кивок доктора. – А вы двое, кажется, хорошие друзья, не так ли? Одри изо всех сил старалась не раскраснеться и как можно быстрее придумала хороший ответ для собеседника: – На самом деле, я подумываю о карьере в правоохранительных органах. Агент Купер как бы… вдохновляет меня. Очевидно, ответ пришёлся доктору по душе, поскольку первой его реакцией стал мудрый кивок. – Правда? Что ж, он хороший человек и хороший служитель закона. Я уверен, у него многому можно научиться. – На это я и рассчитываю. Доктор сперва улыбнулся, а затем подмигнул: – Я возвращаюсь в больницу через полчаса. Эйлин обычно готовит для меня свежий кофе перед выходом. И хотя я всё ещё думаю, что ты слишком молода, чтобы его пить, я могу налить тебе чашечку, если хочешь. Одри не могла не признать – слово «кофе» звучало просто божественно. – Было бы замечательно. – Хорошо, – сказал он с лёгкой ухмылкой и направился на кухню, держа сумку на плече. Одри вновь уселась на край пуфика и скрестила ноги перед собой. Покачивая ногой вверх и вниз, девушка наблюдала за тонкой линией лодыжки качающейся в воздухе ножки. Она пошевелила пальчиками внутри своих кожаных лакированных оксфордов и вдруг тихонько чихнула. Вытерев нос салфеткой, спрятанной в рукаве, Одри прислушалась к звукам, доносящимся с кухни, и уловила тонкий аромат чёрного кофе…