Один способен пасть, другой — подняться

PURGATORIO — Canto XVI 105 «Ben puoi veder che la mala condotta è la cagion che 'l mondo ha fatto reo, e non natura che 'n voi sia corrotta». — «La Divina Commedia» Dante Alighieri ЧИСТИЛИЩЕ — Песня XVI 105 «Ты видишь, что дурное управленье Виной тому, что мир такой плохой, А не природы вашей извращенье». — «Божественная комедия» Данте Алигьери

      Как Ганнибал и предполагал, они прибывают в Атланту в половине девятого утра. Лектер паркует машину у зеркального многоэтажного здания. — Мы остановимся здесь? — спрашивает Уилл с сомнением. — К моему глубокому сожалению, да, — Ганнибал чуть кривится. Они выходят из машины, берут сумки и проходят в холл. Уилл впервые видит такую до жути богатую обстановку в жилом доме. Всё сияет чистотой, будто здесь вообще никто не живёт. Они входят в лифт, и Ганнибал нажимает на кнопку с надписью «14». Грэм замечает, что тут есть и подземные помещения, поэтому спрашивает: — Что на тех этажах? — На минус первом этаже магазин, а на минус втором спортзал. У здания довольно интересная планировка, — отвечает Ганнибал. Мужчины выходят на своём этаже и Лектер открывает дверь ключом. Он пропускает Уилла вперёд, позволяя осмотреться. Вся квартира преимущественно в светлых тонах. Достаточно большая кухня, гостиная, ванная и две спальни. Грэм проходит в гостиную и примечает несколько интересных книг на полке. — И что тебя не устраивает? Здесь довольно уютно, даже по твоим стандартам, –интересуется Уилл. — Я предпочитаю частные дома, — отвечает мужчина. — Ах, да, как я мог забыть, что в квартире труп не разделаешь, да и подвала нет, какая жалость, — Уилл смотрит на Ганнибала с наигранным сожалением. Тот на это лишь улыбается. — Какая из этих комнат — моя спальня? — чуть погодя, спрашивает Уилл. Лектер отводит его в дальнюю комнату. На вкус Грэма, спальня не вычурная и достаточно уютная. Он замечает стол, а на нём ноутбук, которого до этого не видел. — Это мне? — спрашивает Уилл. — Да. Решил, что он тебе пригодится, поэтому купил его. — Ладно. Спасибо, — чуть сконфуженно отвечает Грэм, — но я мог бы сам его купить, у меня есть деньги. — Мог бы, но я хотел сделать тебе приятно. Воспринимай это как подарок, — Лектер чуть изгибает губы в улыбке, глядя на эмпата. Когда он успел его купить? Уилл знает, что Ганнибал жуткий собственник. Он не даёт ему ничего покупать: ни продукты, ни одежду, ни какие-то бытовые вещи. Будто он думает, что, если он купит Уиллу всё, вплоть до нижнего белья, тот станет ему принадлежать. — В следующий раз спроси, прежде чем делать что-то такое, — произносит Грэм, чуть хмурясь. — Конечно, Уилл. Располагайся, — Ганнибал улыбается и выходит из комнаты. Остаток дня Уилл проводит за ноутбуком. Ганнибал предупреждает его, что пойдёт за запасом продуктов на эти три дня, и профайлер не выходит из комнаты, пока Лектер не зовёт его ужинать. Обед он благополучно пропустил, потому что уснул. Они ужинают, говорят о чём-то незначительном, а потом Уилл идёт в душ. После он зачёсывает волосы назад, открывая лицо, и решает побриться, потому что так будет не похож на себя прежнего. Он выходит из душа в полотенце на бёдрах и окликает Ганнибала, который читает книгу. — Я могу побриться? Мужчина какое-то время разглядывает его, и только потом отвечает: — Шрам ещё не зажил, ты можешь пораниться. Надо делать это осторожно, что у тебя вряд ли получится. — Тогда… может, поможешь? — Уилл чуть приподнимает брови. — Если ты не занят, конечно, — добавляет он, разглядывая книгу в руках Ганнибала. — Как пожелаешь, — Лектер мгновенно встаёт с дивана и откладывает книгу. — Пойдём. Уилл смотрит на него с легким удивлением на лице. Он надеялся, что успеет одеться, но, видимо, у Ганнибала другие планы. Они вместе проходят в ванную, и Грэм присаживается на раковину, чтобы Ганнибалу было удобнее. Профайлер подаёт ему бритву и пену для бритья. Лектер выжидающе на него смотрит, и Уилл понимает, что тот стоит слишком далеко, поэтому чуть раздвигает ноги, давая Ганнибалу приблизиться. Тот приближается, на взгляд Уилла, слишком близко. Мужчина кладёт одну руку ему на талию, как бы придавая ему более удобное положение, но Уилл знает, что в этом нет необходимости. Ганнибал накладывает пену для бритья на нижнюю часть его лица, едва задевая шею. Пальцами он чуть приподнимает подбородок Уилла и начинает осторожно брить его. Когда спустя несколько минут он добирается до местечка под подбородком, то произносит: — Уилл, откинь голову чуть назад для меня, — и, не дожидаясь, когда Уилл сам это сделает, берёт его за затылок и наклоняет так, как ему нужно. Эмпат зло смотрит на него из-под ресниц. Зачем просить, если в итоге всё делает сам. Доктор невозмутимо улыбается и продолжает орудовать лезвием в непосредственной близости от его шеи, что, несомненно, доставляет Лектеру удовольствие. Уилл в это время раздумывает, какие всё же интересные у Ганнибала формулировки и повадки. «Сложно удержаться», когда тот откровенно нарушает личное пространство профайлера и подходит со спины, чтобы понюхать его, что странно. «Откинь голову для меня» будто если он добавит «для меня», Уилл тут же сделает всё, что скажет Ганнибал. Он постоянно касается его, будь то плечо, поясница, затылок или лицо. Не то, чтобы Грэм против, но неужели Ганнибал делает это по-дружески? Уилл ни разу не встречал таких близких друзей. С другой стороны, он никогда не встречал агента ФБР и серийного маньяка, находящихся в дружеских отношениях, так что не ему судить. Когда Ганнибал заканчивает с шеей, то возвращает голову Уилла в исходное положение и осторожно орудует бритвой рядом с тонким шрамом. Уилл почти ничего не чувствует и разглядывает сосредоточенное лицо Ганнибала. Тот заканчивает и осторожно промокает его лицо влажным полотенцем. Ганнибал смотрит на него с немым восхищением и произносит: — Ты красивый, — он всё ещё держит руку на его щеке. Уилл смущается, а потому хмурится и отворачивается. Он кладёт ладонь на грудную клетку Ганнибала и мягко отталкивает того, чтобы слезть с раковины. Грэм поворачивается к зеркалу. Как он и думал, на вид ему не дать больше тридцати, скорее меньше. Шрам тонкий и чуть розоватый. Ганнибал и правда осторожно его зашил. Эмпат кривится и бросает взгляд на отражение Лектера, стоящего позади него с лёгкой улыбкой. — Тебе так не нравится твоя внешность? — Ганнибал заинтересованно наклоняет голову к левому плечу. — Мне не нравится, что я выгляжу моложе, когда бреюсь. — Многие мужчины были бы не против такого. — Если бы ты знал, сколько проблем мне это доставляло в юности, ты бы так не говорил, — лицо Уилла чуть мрачнеет. Психиатр пристально смотрит на него, но не настаивает на продолжении этой темы. — Шрам будет сильно выделяться? — спрашивает Грэм. — Тебя это волнует? — Не особо, просто не хочу привлекать к нам ненужное внимание, — отвечает профайлер. — И отвечать вопросом на вопрос некрасиво. — Нет, шрам не будет особо заметен. Примерно через две недели, а может и раньше, он побледнеет, а так как твоя кожа и так светлая, то будет практически неразличим. Конечно, он не исчезнет, и его будут замечать, но, уверяю, тебя это нисколько не портит, Уилл, — отвечает тот с улыбкой. — Шрамы имеют власть над людьми, они напоминают нам, что прошлое реально. Но, может, так и должно быть. Всё то, через что нам пришлось пройти, заставляет нас двигаться вперед, подстегивает нас. Наверное, мы должны меняться, чтобы двигаться дальше, — Ганнибал даже не представляет, как сильно задевает за живое Уилла сейчас. Лектер видит перемену в лице Уилла и заинтересованно на него смотрит, пытаясь понять, что такого он сказал. Эмпат замыкается в себе и, чуть улыбаясь, произносит: — Думаю, ты прав. Ганнибал кивает, принимая то, что Грэм не хочет продолжать разговор, и выходит из ванной комнаты. Уилл ещё какое-то время стоит и смотрит на себя в зеркало. Ему кажется, что он видит совсем другого человека. Потом он ложится спать. Уилл ни разу не видел Лектера спящим. Когда они спали вместе, он ложился раньше Ганнибала, а просыпался позже. Он знает, почему это происходит и испытывает огорчение при мысли о том, что Ганнибал ещё не до конца доверяет Уиллу, как и Уилл не доверяет Ганнибалу полностью. Грэм немного обижен на него за это, но он не имеет на это права. Они оба не могут до конца расслабиться. Конечно, он не думал, что после совместного убийства всё пройдёт и они резко начнут доверять друг другу. Но всё же… Когда это пройдёт? Уилл хотел бы безоговорочно доверять Ганнибалу. Тогда он мог бы обоснованно злиться на то, что тот ему не доверяет. Ему снятся кошмары, и, просыпаясь, он садится на кровати и чувствует, как лёгкие сжимаются от недостатка кислорода. Уилл пытается сосредоточиться на ткани покрывала под ладонями. Старается сфокусировать взгляд на каком-то предмете в комнате и описать его, как ему советовал его психотерапевт. Но, вот незадача, в комнате кромешная тьма, а о лампе на тумбочке возле кровати Уилл в этот момент даже не вспоминает. Он пытается дышать, но ничего не выходит. Грэм чувствует, что злость и отвращение к себе медленно расползаются по всему телу. От этого становится ещё хуже. Уилл знает, что может ему помочь. Первое — это таблетки, второе — резкая отрезвляющая боль. У него есть несколько белых полосок вдоль левого бедра. Они разной длины и некоторые пересекают друг друга. Он сделал их, когда был совсем мальчишкой, складным ножиком. Он резал вдоль, хотя это было неудобно, потому что это случалось во время истерик, и он не особо себя контролировал. Грэм делал это всего несколько раз, и перестал, как только понял, что его кожа не заживает. Это не похоже на шрамы, эти метки даже не ощущаются под прикосновениями. Это выглядит скорее так, будто кто-то взял краску на пару оттенков светлее его кожи и нанёс рисунок. Даже здесь не как остальные нормальные люди. Хотя навряд ли полностью здоровые люди причиняют себе боль, пусть даже чтобы успокоиться. Уилл ненавидит шрамы и эти полоски. Словно ему нужно напоминание о том, как он облажался. У него много таких отметок: одни от того, что он специально или случайно порезался, другие же от службы агентом ФБР. Они еле заметны и поэтому никто их не заметит, если не присмотрится. Но это «деструктивное» поведение, и эмпату не стоит этого делать. К тому же, он уверен, что доктор Лектер обязательно заметит, а этого он совсем не хочет. Можно было бы назвать Ганнибала третьим средством от борьбы с паническими атаками Уилла, он неплохо помог ему в прошлый раз, но сам Уилл не хочет этого. Он не собирается бежать к Ганнибалу каждый раз, когда ему плохо. Уилл будет выглядеть в его глазах ещё слабее. Если он выдаст Лектеру всю свою подноготную, это будет очередным местом, куда тот может ударить, в случае чего. Это отвратительные мысли, и Грэму противно от самого себя. Он собирается жить с этим мужчиной, но не может выкинуть мысли о том, что Ганнибал всё ещё юлит и в удачный момент сделает Уиллу больно. Да, таблетки правда могли бы помочь. В детстве у него не было панических атак, но были ярко выраженный гнев и постоянные истерики со слезами и криками. — Что они со мной сделают? — спрашивает мальчик, разглядывая маленькую баночку с бело-зелёными капсулами в ней. — Они помогут тебе держать эмоции под контролем, помогут найти друзей. Уилл хочет возмутиться, что он не испытывает недостатка в общении, когда мужчина добавляет: — Реальных друзей. — Ладно, — мальчишка вздыхает и под пристальным наблюдением отца запивает капсулу водой. Он собирается пойти в комнату и положить таблетки в тумбочку, когда отец требовательно протягивает руку. — Что? Я уже взрослый. Мне двенадцать! — Уилл возмущённо смотрит на своего родителя. — Неужели ты мне так не доверяешь? Я понял, что нужно пить по одной капсуле в день, так? Отец пристально смотрит на него, но под умоляющим взглядом сына сдаётся и ерошит волосы мальчика. — Да. Именно так. Уилл не помнит, почему настоял на том, чтобы взять таблетки с собой. Но, может, он подсознательно решил всё тогда. Сначала таблетки делают только хуже. У него нет аппетита, а если он ест, его тут же выворачивает. Он злится больше обычного. Однажды, когда отец пытается успокоить его, Уилл до крови прокусывает его руку. Мужчина тихо вскрикивает и зло смотрит на сына. — Неужели так сложно хоть раз удержать себя в руках? Почему у меня не мог родиться нормальный ребёнок, а не такой как ты? — он наотмашь бьёт Уилла тыльной стороной ладони. Мальчик поражённо на него смотрит и прикладывает свои ладони к щеке. У отца тяжелая ладонь, ему больно. Мужчина присаживается на корточки перед сыном и мягко приобнимает его за плечи. — Господи, прости, Уилл. Я не хотел, ты же знаешь, я весь на нервах. Извини меня. Уилл всё ещё зол, но чувствует, что постепенно истерика проходит. Он обнимает его в ответ, но знает, что больше не сможет доверять отцу так, как прежде. Он думал, что родитель хотя бы не считает его ненормальным. Видимо, он ошибся. Через неделю состояние Грэма младшего более-менее стабилизируется. Он перестает постоянно злиться и огрызаться. Он больше не уходит в себя, заводит дружбу с некоторыми ребятами в школе. Ну, как дружбу, просто Уилл знает, что им нужно, он их понимает и легко ведёт разговор, но они его не понимают и даже не стараются. Но мальчик не хочет расстраивать отца, поэтому продолжает играть в этом спектакле. Он даже больше не слышит рычания зверя, что сидит внутри него, кажется, с самого его рождения. У него чувство, что тот исчез, и это немного расстраивает Уилла. Но, как и упомянул Ганнибал на той заправке, мнимое спокойствие от таблеток не продлилось долго. Примерно через полтора года они перестали действовать. Он был маленьким и думал, что если эти таблетки не помогли, то других, которые помогут, не существует и поэтому не сказал своему отцу об этом, не хотел видеть разочарование на его лице. Уилл ничего никому не говорит, когда чувствует, что зверь внутри подаёт признаки жизни. Он чувствует себя нормально и не теряет контроля. Его уже более двух лет дразнят два мальчика, старше на два года, но раньше это были относительно безобидные насмешки над его внешностью и замкнутостью. В последнее же время они стали распускать руки. Учителям всё равно, а Грэм смиренно сносил это, потому что отец не любил, когда он дрался. Он старается прятать побитые места, но отец всё равно замечает и спрашивает, что случилось. И когда тот задаёт этот вопрос, Уилл начинает плакать навзрыд и рассказывает, что произошло, потому что устал держать это в себе. На следующий день они оба сидят в кабинете у директрисы. Мальчик чувствует, что она настроена ему помочь, когда отец объясняет, в чём дело. Она спрашивает имена мальчиков, и Уилл замечает, как меняется её лицо, когда он их произносит. — Мистер Грэм, у нас образцовая школа, я не думаю, что нам стоит вмешиваться в дела детей, они уже достаточно взрослые. Поверьте, мы сделаем только хуже, — Уилл понимает, что здесь что-то не так, а потом вспоминает фамилию одного из мальчиков. Конечно, он её сын, поэтому она не хочет его исключать или отстранять от занятий. Тем временем отец заступается за него: — Но Уилл приходит домой с синяками уже несколько дней подряд, и, бог знает, сколько они до этого над ним измывались. Они старше и крупнее него, это нечестно. — Уилл не раз дрался с ровесниками, даже с тремя, а то и четырьмя мальчиками одновременно. При этом я закрывала на это глаза и не выгоняла его из школы за неподобающее поведение, вы должны быть благодарны за это. — Но они всегда начинают первыми. Я никогда никого не трогал первым! — не выдерживает мальчишка. — Уилл, не повышай голос! — отец строго на него смотрит, и мальчик обиженно отворачивается. — Если мы вмешаемся в их разборки, Уилла будут считать ещё большим… Его станут больше дразнить, — произносит директриса с заминкой. — Уилл ведь будущий защитник, как он будет защищать девушку, которую полюбит, если даже себя защитить не может? Вы должны об этом знать, вы настоящий мужчина. Уилл раздражённо на неё смотрит. Отец молчит и задумчиво посматривает на сына. — Вы изучали биологию, мистер Грэм? –вежливо спрашивает женщина. — Конечно, — в замешательстве отвечает его отец. — Так вот. Существует такая вещь, как естественный отбор, — она гадко улыбается, и Уилл очень хочет выдрать ей волосы, чтобы она перестала. — Выживает сильнейший, слышали о таком? Отец спокойно смотрит на него, и Уилл понимает, что отец думает так же. У него в горле встаёт ком. Неужели ему совсем на него плевать? Настоящий мужчина. Как будто если он мужского пола, то не имеет права на слабость. Отец уходит из школы, а Уилла опять ловят парни постарше и избивают. Когда мальчик садится в машину родителя после школы, тот ничего не говорит, просто равнодушно смотрит на его синяки и заводит машину. Уилл всю ночь не спит и думает о том, что люди эгоистичны и лицемерны. Чего они от него хотят? Отец говорил ему не драться, а сейчас отправляет его на растерзание. Уилл не знает, что делать, он кричит в подушку и плачет. К утру он принимает решение. Он равнодушно смотрит на отца и понимает, что начинает его ненавидеть. Когда на перемене два старших мальчика затаскивают его в подсобку, где хранится спортивный инвентарь, Уилл не особо сопротивляется. — Уилли, ты сегодня покладистей, чем обычно. Таким ты нравишься нам больше, правда, Брай? — спрашивает тот самый сын директрисы. Они мерзко смеются. Брай бьет его в живот со всей силы, и Уилл валится на колени. — Слушай, ты точно не девчонка? Может нам стоит проверить? У тебя слишком милое лицо для мальчика. Сколько тебе лет? Семь? Потому что выглядишь ты совсем не на тринадцать. Знаешь, что такое «порно», Уилли? Мы можем тебя научить кое-чему, ты будешь популярен, — продолжает парень как всегда длинный монолог. От младшего мальчика он ответов не ждёт, ему просто нравится чувствовать своё превосходство над ним. У Уилла всё ещё болит живот от удара. Сын директрисы хватает его за волосы, при этом делая комплименты их мягкости. — Слышал, ты пожаловался своему папочке, а? — произносил Брай стоя возле двери. — Но смотри-ка, ничего не изменилось. Видимо, даже ему плевать. Уилл чувствует, что глаза заволакивает влагой, а в груди ужасно больно. Он вдруг понимает, что никто никогда его не любил, кроме, возможно, мамы. Уилл хочет позорно расплакаться и сбежать куда подальше от отца, от людей. — Ты что, собираешься расплакаться? — произносит с наигранным удивлением тот, что держит его за волосы. — Это что-то новенькое, такого ты ещё не выдавал. Давай, станет легче. Плачь и умоляй меня остановиться, и я даю честное мужское слово, что сделаю это, — он похабно оглядывает мальчика на коленях и расстёгивает его ремень. Уилл знает, что тот ни за что не остановится. Он достаёт из заднего кармана нож, который ему подарил отец на прошлый день рождения, потому что узнал, что его сын любит вырезать фигурки из дерева. Уилл со всей силы вонзает нож в руку, что держала его за волосы. И пока парень шипит от боли, мальчик быстро хватает бейсбольную биту, которая оказалась под рукой как нельзя кстати, и со всей силы бьет парня по спине. Уилл замечает, что Брай пришёл в себя от шока и собирается ударить его, поэтому первым бьет того по коленям, слышит хруст, но не обращает внимания. Он продолжает бить сына директрисы. Бьет его по спине, рукам и один раз в опасной близости к черепу. Его зверь при этом довольно рычит. Он бьет его до тех пор, пока не понимает, что тот потерял сознание от боли, а бита уже окрашена в красный. Он поворачивается к другому парню и видит, что тот не может подняться, у него кровь на коленках. Тот испуганно смотрит на Уилла. — Это его идея! Я вообще к этому отношения не имею, у него какая-то мания на тебя! Я просто его друг, поэтому поддержал. — Тогда плачь и умоляй, он же меня об этом просил, — произносит мальчик с битой в руках. Сначала парень недоумённо на него смотрит, но потом правда начинает плакать и умолять. Уилл в замешательстве смотрит на него. Испытывает сначала жалость, но потом на смену приходит отвращение. Он недолго совещается сам с собой, а потом опять бьёт битой по коленкам Брая, вкладывая в удар всю свою злость и отвращение. Тот кричит, а мальчик какое-то время стоит и смотрит. Ему нравится то, что парень получил по заслугам. А когда Уилл уже собирается было продолжить, дверь в подсобку открывается, и он видит учительницу биологии. Мальчишка бросает биту и начинает плакать. Директриса узнаёт об этом, плачет и вызывает полицию и скорую. Его отец вскоре тоже подъезжает. У сына директрисы травма позвоночника и несколько переломов, а у Брая сломаны коленные чашечки. Уилла не наказывают, потому что он плачет и говорит, что не понимает, почему это сделал. Его отец объясняет, что его сын психически нездоров, а эти мальчишки дразнили его долгое время и что при этом директриса отказалась принимать какие-либо меры. Он проходит консультацию у штатного психотерапевта, и тот подтверждает, что Уилл болен и ему нужна помощь. Полицейские с жалостью смотрят на маленького заплаканного мальчика и дают рекомендации сводить его к психиатру. Уилла исключают из этой школы, потому что все дети видели, что произошло. Директрису выгоняют из школы и забирают у неё лицензию. На следующий день мальчик забирает вещи из школы и идёт к воротам. Он замечает, что ученики отходят от него, и ему это нравится. Он пересекается с директрисой на школьной стоянке. Она выглядит усталой, а глаза заплаканные, но Уилл не испытывает ни грамма жалости. — Ты понимаешь, что поступил просто ужасно? — устало спрашивает женщина. — Вы ведь изучали биологию. Естественный отбор, выживает сильнейший, слышали о таком? — Уилл зло усмехается. Она смотрит на него, и у неё блестят глаза. Уилл разворачивается и идёт к машине отца. Он не испытывает сожаления о том, что сделал. Уилл жалеет о том, чего не сделал. Но он понимает, что хочет услышать его отец, поэтому с сожалением смотрит на него и произносит: — Мне жаль. Я не хотел. Мужчина треплет его по голове и молча заводит машину. Он не ведёт его к психиатру, потому что у них уже есть таблетки, и Уилл их пьёт. Отец думает, что он их пьёт. Но мальчишка научился контролировать и себя, и зверя. Когда у него случается истерика, и его зверь жаждет боли и крови, Уилл вспоминает момент, когда отец его ударил, поэтому бьёт себя по лицу и чуть успокаивается. Во время следующей он режет себя своим ножом и понимает, что этот способ работает лучше. Уилл делает так несколько раз и с неудовлетворением замечает, что на его коже остаются незаживающие следы, даже когда он легонько режется. Поэтому он прекращает это делать, а только бьёт или щипает себя. В новой школе Уилл при первом же косом взгляде на него и начинающихся насмешках про его внешность, даёт понять, что этого делать не стоит. Через год ему нужен новый рецепт, поэтому отец ведёт сына к психиатру. Но мальчик умело врёт, улыбается и подробно рассказывает про друзей в школе, чем они занимаются, в какие игры играют вместе. Он говорит, что до сих пор боится того себя, что покалечил детей, но это ложь. Говорит, какая у них прекрасная идиллия в семье и как сильно он любит своего отца, что тоже является ложью. Но врачу всё равно, и в итоге он говорит отцу, что Уилл в порядке, и таблетки не нужны. «Скорее всего, это был такой период, сэр, такое часто случается с детьми, у которых слишком бурное воображение». Отец по дороге домой выглядит невероятно счастливым новости о том, что это всё возрастное. Дома он крепко прижимает к себе мальчика и произносит: — Я знал, что с тобой всё в порядке. Уиллу опять хочется расплакаться, а в груди как будто образуется огромная дыра. И только спустя три года Уилл совершает то, что окончательно даёт повод отцу отвернуться от сына. Тем временем у Уилла получается дышать ровней, хотя сердце всё ещё бешено колотится. Грэм гордится тем, что выболтал Ганнибалу на сеансах не всю информацию про себя. Кто знает, как тот использовал бы её в то время. Уснуть заново не получается, ему всё ещё тревожно. Он выходит из комнаты и старается пройти мимо комнаты Ганнибала максимально тихо, чтобы тот не проснулся, так как подозревает, что Лектер спит очень чутко. Но почему-то он уверен, что Ганнибал либо уже не спит, либо не ложился спать. Уилл находит в аптечке успокоительное и выпивает сразу три капсулы, так как помнит, что даже в детстве они не действовали. Он наливает себе виски на два пальца и недолго смотрит в окно, на оживлённую даже в такой поздний час улицу. Уилл слышит, что за окном льет дождь, и, хотя он всегда любил его, сейчас Грэму становится ещё более тоскливо от этого звука. Сейчас рядом нет собак, которые точно останутся с тобой до конца, даже если все от тебя отвернутся. Сейчас есть Ганнибал, которому Уилл всё ещё почему-то не доверяет до конца. Грэм наливает себе ещё виски, чтобы отделаться от этих мыслей. Он не думает, что Лектер будет против — он не пьёт виски, но для кого-то же купил его. К тому же, это Ганнибал виноват во всех этих мыслях. Уилл понимает, что это иррациональная злость на Ганнибала, он не виноват. Но на кого-то злиться хочется, а на себя он уже позлился до этого. Уилл откладывает стакан подальше, только когда замечает, что уже выпил больше половины бутылки. Он ложится на диван и включает большой телевизор на стене. Листает каналы и останавливается на том, где показывают фильм «Дом, который построил Джек». Часы показывают три часа ночи, поэтому неудивительно, что крутят подобные фильмы. Уилл не видит, но чувствует, что Ганнибал в комнате и стоит прямо позади дивана. Он сгибает ноги в коленях, давая мужчине возможность сесть, если тот захочет. К тому моменту, как Лектер садится, в фильме как раз показывают сцену репетиции Гленна Гульда. Ганнибал легко кладет руки на ноги Уилла в мягких свободных штанах и заставляет разогнуть и положить босые ступни ему на колени. Уилл несколько смущён, но слишком вымотан своими кошмарами и недавней панической атакой, поэтому просто продолжает смотреть в экран. Когда сцена заканчивается, Ганнибал тихо произносит: — Фильм мне не очень нравится, но эта сцена с репетицией партиты номер два Баха неплоха, — при этом он ненавязчиво поглаживает косточку на подъёме стопы Уилла. Грэм не понимает, зачем тот это делает. Чтобы успокоить? Тогда это довольно необычный способ. Особенно для друзей. — Ну, конечно, — усмехается Уилл. — Ты наверняка только и можешь думать о том, что Джек слишком импульсивен и ты справился бы лучше. А Бах тебе нравится, поэтому ты не совсем против этого фильма. — Уилл, ты прекрасно знаешь, что я сделал бы всё намного изящнее, — Лектер улыбается, и они продолжают молча смотреть фильм. Ганнибал всё так же поглаживает стопы Уилла, и вскоре тот засыпает.