Один способен пасть, другой — подняться

PURGATORIO — Canto III 21 Io mi volsi dallato con paura d'essere abbandonato, quand' io vidi solo dinanzi a me la terra oscura; 24 e 'l mio conforto: «Perché pur diffidi?», a dir mi cominciò tutto rivolto; «non credi tu me teco e ch'io ti guidi. — «La Divina Commedia» Dante Alighieri ЧИСТИЛИЩЕ — Песня III 21 Я оглянулся с дрожью непритворной, Боясь, что брошен, — у моих лишь ног Перед собою видя землю черной. 24 И пестун мой: «Ты ль это думать мог? — Сказал, ко мне всей грудью обращенный. — Ведь я с тобой, и ты не одинок. — «Божественная комедия» Данте Алигьери

      Уилл просыпается от того, что ему жарко под одеялом, а когда открывает глаза, то яркое солнце тут же слепит глаза. Видимо, пока он спал, дождь закончился. Он бросает взгляд на время на телефоне и видит, что уже два часа дня. Грэм не сразу замечает, что находится в кровати, хотя помнит, что засыпал на диване. Значит, Ганнибал перенёс его сюда. Лектер делает так не впервые, он помнит, что на ферме Вёрджеров он потерял сознание, а проснулся уже в своём доме в Вулф-Трап, а Ганнибал сидел около кровати. Но тогда он был без сознания, а сейчас просто уснул. Уилл встаёт с кровати и решает, что надо освежиться и сходить в душ. После он берёт в руки бритву и пытается побриться самостоятельно. Он режет себя, но не сам шрам, а где-то рядом. Уилл не настолько неуклюжий, у него на самом деле ловкие руки, но думать о том, что сделал это специально, чтобы доставить себе чуточку боли, не хочется, поэтому он оправдывает себя тем, что хочет посмотреть на лицо Ганнибала, когда тот это увидит. Когда Уилл выходит на кухню, Лектер не смотрит на него осуждающим взглядом, когда замечает порез, он скорее выглядит обеспокоенным, что тоже немало раздражает. Словно тот догадывается о том, что Уилл делал с собой раньше и сделал недавно. Но каким бы хорошим психиатром мужчина ни был, он не может знать наверняка, только догадываться. Грэм чувствует себя удовлетворённым этой мыслью и со спокойной совестью садится за стол. — Что будем есть сегодня? — он заинтересованно приподнимает бровь. Ганнибал же ставит перед ним тарелку и произносит: — Сырный омлет с помидорами и грибами. Эмпат прекрасно видит, что Лектер выглядит уставшим, его волосы чуть растрёпаны, и он наверняка проснулся не так давно. Уилл решает не дразнить мужчину по поводу того, что омлет звучит совсем не пафосно, и сегодня не было лекции перед приемом пищи. Он чувствует частичную вину за усталость Ганнибала — тот скорее всего не спал из-за Уилла. Они молча завтракают, хотя сейчас время обеда. Мужчины не обсуждают то, что произошло ночью. Уилл не хочет обсуждать странное поведение Ганнибала и то, что тот принёс его в комнату, хотя мог просто разбудить. Не хочет обсуждать полупустую бутылку виски и его паническую атаку, о которой психиатр наверняка догадался. Он не хочет это обсуждать, а Лектер не настаивает. Вечером Ганнибал говорит, что им стоит проветриться в свой последний вечер в этом месте и просит Уилла собраться. Лектер укладывает свои волосы, Уиллу же хочется их растрепать — с такой укладкой мужчина выглядит холодным. Ганнибал опять надевает шляпу, чтобы скрыть лицо и тёмно-бежевый костюм. Уилл причёсывает волосы, надевает тёмно-бордового цвета рубашку и брюки. Они выходят и идут мимо многоэтажек, проходят какое-то огромное здание. — Самое высокое здание в Атланте, его высота составляет триста двенадцать метров. Это не только самое высокое здание города, но также штата и вообще юга США с 1992 года по настоящее время. К тому же оно является семьдесят седьмым по высоте в мире. — Ты что, ходячая википедия? И неужели мы будем разглядывать многоэтажки? — спрашивает Уилл с сарказмом. — Ты, конечно, со странностями, но я не думал, что до такой степени. — Нет, Уилл, мы не будем любоваться этими зданиями, — с улыбкой отвечает Ганнибал. — Этот город мне не очень нравится, но в каждом уголке мира существует что-то, что привлечёт твоё внимание. Они идут вдоль улиц, пока не доходят до Пичтри-стрит в самом центре города. — Это художественный район, здесь находится музей искусств Хай, и я надеюсь его посетить, — произносит Лектер. Уилл ни разу не был в музеях или галереях. Он, конечно, интересуется искусством, а с появлением в его жизни Ганнибала стал делать это чаще, но не до такой степени. Лектер водит Уилла по залу в своём темпе, рассказывает историю создания того или иного произведения искусства. Здесь не только картины, но и скульптуры из различных материалов. Ганнибал показывает ему картины французского художника Клода Моне от самых ранних до поздних, позволяя Уиллу увидеть, как менялся стиль и эмоциональная составляющая его картин с годами. Здесь висят всего три работы Моне. Сначала психиатр показывает ему «Завтрак на траве», датируемую 1866, потом «Уголок сада в Монжероне», 1877, и, наконец, «Берег Сены. Ветёй», 1880. Потом он ведёт эмпата к Мартину Джонсону Хиду, американскому пейзажисту и маринисту, мастеру ботанического натюрморта. Он показывает ему всего две картины: «Лодка на берегу» и «Калибри у гнезда с птенцами». Остальные он просто охватывает мимолётным взглядом, из чего Уилл делает выводы о том, что либо Ганнибалу они несильно симпатизируют, либо он не знает их историю. Второй вывод практически не имеет шанса быть верным. Далее они проходят в зал с фотографиями, где старший рассказывает Грэму о Доротее Ланж, американской фото-журналистке.  — Она важнейшая представительница документальной фотографии. А перед тобой «Мать-переселенка» Доротеи Ланж — культовый снимок времен Великой депрессии, который хорошо передает атмосферу и страдания человечества в то время. Уилл внимательно слушает всё, что говорит ему Ганнибал первые тридцать минут, а после он всё больше внимания уделяет поведению самого мужчины. То, что он так искренне влюблен во все это, удивляет Грэма. Он наблюдает за выражением его лица, как тот оглядывает любящим взглядом некоторые картины, и хочет отвлечь его. Он хочет, чтобы Ганнибал обратил на него внимание. Как раз в этот момент они проходят мимо зала с молодыми современными художниками. Ганнибал делает вид, что этого зала не существует и собирается пройти мимо, но Уилл берёт его за руку и с озорным блеском в глазах тянет его туда. — Давай, я хочу быть образованным во всех областях. Ганнибал тихо вздыхает и идёт за ним следом. Он сжимает руку Уилла сильней. Когда они уже зашли в зал, Грэм собирается отпустить его руку, но Лектер всё ещё её сжимает. Не сильно, давая решать Уиллу, хочет тот держать его за руку или нет. Уилл не против, поэтому оставляет ладонь, но не сжимает, словно он ничего не заметил и ничего такого не происходит. Он боковым зрением замечает, как Ганнибал позабавленно на него смотрит, в который раз удивляясь тому, как Уилл всегда уходит от ответа. Он не говорит «да» или «нет». Он просто позволяет Ганнибалу делать, что тому хочется, не давая конкретного ответа. Грэм знает, что ему это не очень нравится, ведь каким бы отличным психиатром он ни был, всё же не умеет читать мысли. Но Уилл правда ещё не уверен, какие ему стоит установить рамки. А нужны ли им эти рамки вообще? Тем временем, в зале, посвящённому современному искусству, оказывается не так плохо. Конечно, есть парочка совершенно, на субъективный взгляд Уилла, ничего не стоящих картин. Но его привлекают некоторые довольно мрачные полотна. Уилл видит, что и Ганнибалу некоторые картины по вкусу, хоть тот и не выражает такого энтузиазма, как со знакомыми ему художниками и художницами. Уилл ведёт его к одной из этих картин и замечает, как Лектер пробегает глазами по имени автора. «Явно позже засядет за ноутбук, чтобы изучить его биографию и остальные картины», — с лёгкой улыбкой думает он В общем-то, цель Уилла выполнена, Ганнибал теперь больше смотрит на него, так что вскоре он сообщает, что устал, и они покидают музей. На часах уже семь вечера, но магазины и кафе всё ещё работают. Грэм всё-таки отпускает руку Лектера на улице, не желая привлекать ненужного внимания. На это Ганнибал чуть раздражённо вздыхает, но не противится. Он ведёт Уилла в довольно уютное кафе, и тот позволяет мужчине самому выбрать блюдо. Пока они ждут заказ, Ганнибал задумчиво разглядывает что-то на другой стороне улицы. Он лишь успевает заметить, что это художественный магазин, но не успевает отследить, на что конкретно сквозь стекло мужчина смотрел — Ганнибал поворачивает голову к нему и начинает вести неторопливую беседу Они ужинают, и Лектер не выглядит недовольным, как предполагал Грэм. Совсем наоборот. — По-моему блюда были среднего качества, почему ты выглядишь таким удовлетворенным? — интересуется Уилл, когда они выходят на улицу. — Мне просто нравится твоя компания, вот и всё, — Ганнибал отвечает и ласково смотрит на своего спутника. Уилл старается сохранить нейтральное выражение лица и не краснеть, как всегда, когда Ганнибал произносит или делает что-то странное, по меркам самого Уилла. Но определённо проваливается, потому что тот улыбается чуть шире. Мужчина ненавидит свою бледную кожу, на которой видны даже малейшие признаки смущения. Ещё один плюс в пользу ношения бороды. — Я хочу зайти в магазин на той стороне улицы, — произносит Уилл. — Алкоголь не лучшее решение проблем, Уилл, — чуть хмурится Лектер. — Господи, я не алкоголик, я не собираюсь пить, просто тогда мне было плохо. Сейчас мне лучше, я просто хочу немного выпить виски, но не того, который ты купил. Тот мне не нравится. Возьми на заметку, раз уж нас ожидает совместное безоблачное будущее, — закатывает глаза Грэм. На самом деле, отговорка слабенькая, но Ганнибал устал, и Уилл надеется, что тот ничего не заметит. — Так и сделаю, — мужчина ухмыляется и подаёт Грэму несколько крупных купюр. Так как, видимо, Ганнибал на сто процентов уверен, что у того нет денег. — Вот и славно, — Уилл берёт деньги. — Знаешь, всегда чувствую себя на содержании, когда ты так делаешь. Ганнибал улыбается. — Мне подождать тебя? — интересуется он. — Нет, иди без меня, я запомнил дорогу. Ганнибал без возражений кивает и направляется в квартиру. Наверняка, хочет поскорее принять душ и отдохнуть. Уилл же переходит дорогу и идёт к винному магазину, который так удачно расположился рядом с художественным, на который заглядывался Ганнибал. Он заходит в магазин, ходит несколько минут, разглядывая этикетки на бутылках. Покупает виски, который предпочитает. Он выходит только тогда, когда уверен, что Лектер завернул за угол, как бы медленно не шёл. Если только он всё же не решил его подождать. Выйдя из магазина и оглядываясь, Уилл с облегчением не замечает фигуры мужчины где-либо. Он стоит около художественного магазина и смотрит на прилавок. Грэм прикрывает глаза и подключает свою эмпатию, возвращаясь к тому моменту в кафе. Куда смотрел Ганнибал? Точно на этот магазин. Но на что конкретно, он не уверен. Уилл пробегается глазами по прилавку и тут же вычёркивает некоторые предметы. Лектер смотрел в левую сторону, значит из всех оставшихся, что могли его заинтересовать, это могли быть либо средней стоимости пачка простых карандашей, либо довольно дорогое перо с тушью. Зная Ганнибала, можно предположить, что это было перо, но Уилл ни разу не видел рисунки тушью у него. Разве что использовать тушь и перо для писем. Но зачем ему сейчас писать кому-то письма? Есть кто-то, кому Ганнибал хочет написать письмо так же, как Уиллу? Он недовольно хмурится при этих мыслях. Его зверь подаёт голос, но мужчина глубоко вдыхает и сосредотачивается на задаче. Он проходит в магазин, чтобы поговорить с консультантом. Грэм думает, что это карандаши, может, они какие-то особенные. Парень за стойкой зовёт немолодого мужчину, и тот с улыбкой говорит Уиллу, что в карандашах нет ничего особенного. Они неплохие, но у них имеются лучшего качества, которые немного дороже, естественно. Уилл хмурится. Его интуиция настойчиво подсказывает ему купить эти карандаши. А мужчина привык ей доверять, поэтому берёт их, внутренне беспокоясь, что Ганнибал засмеёт его за этот выбор. Хотя тот никогда не насмехался над ним. Он спрашивает, есть ли у них хорошая бумага. Ему тут же предлагают несколько на выбор. — Эта довольно дорогая, но вы не пожалеете о её качестве. На какой вы до этого рисовали? — спрашивает мужчина. — О, нет, это не для меня, — неловко улыбается Уилл. — Это… подарок для моего… партнёра, — Уилл краснеет, понимая, как двусмысленно это прозвучало. Парень за стойкой заинтересованно на него смотрит. — Ах, как прекрасна молодость, полна любви и щедрот. Где мои года, — улыбается продавец. Уилл ещё больше краснеет. — Ох, не смущайтесь, юноша, — ободряюще улыбается ему мужчина. — У меня нет никаких предрассудков. Грэм неловко улыбается в ответ и берёт ту самую дорогую пачку бумаги. — Вы принимаете картой? — с надеждой спрашивает Уилл. — Конечно, вам повезло, только недавно начали, — улыбается молодой парень, принимая карту мужчины. Профайлер расплачивается, благодарит их и идёт домой. «Даже если Ганнибалу не понравятся карандаши», — уверяет себя Уилл, — «он всё равно будет рад вниманию». Он поднимается по лестнице, вместо лифта. желая подольше оттянуть момент встречи с Ганнибалом, и с удивлением отмечает, что дверь незаперта. — Довольно опрометчиво, знаешь ли, оставлять дверь открытой, — раздаётся голос Грэма из прихожей, пока он разувается. Он замечает, что их сумки уже наполовину упакованы, а Ганнибал сидит на диване с ноутбуком. У мужчины немного растрёпанные влажные волосы, и Уилл в который раз испытывает дикое желание растрепать их ещё больше. Лектер может трогать Уилла когда захочет, и это не кажется чем-то непривычным, ведь тот делает это всегда. А вот если сам Уилл начнет трогать психиатра — это будет уже странно. Судя по экрану ноутбука, Ганнибал сейчас ищет картины того молодого художника. Хотел бы Уилл уметь рисовать, чтобы Лектер так же смотрел на его картины. Он опять ощущает ревность и злится на себя за это. Почему он всегда так себя чувствует? — Ганнибал, — отвлекает он мужчину от такого важного занятия. Тот удивлённо поворачивается к нему и приподнимает брови. — Лови, — Уилл кидает ему пачку карандашей, с всё больше нарастающей неуверенностью. Ганнибал ошеломлённо оглядывает то, что поймал. А потом с такой благодарностью и нежностью смотрит на Уилла, что тот понимает, что сделал правильный выбор и расслабляется. — Спасибо, — улыбается Лектер, — не думал, что ты заметишь. — Я профайлер и эмпат, Ганнибал, я всё замечаю. — Почему ты решил это купить? — серьёзно спрашивает Ганнибал. Уилл смотрит на него и понимает, что не придумал никакого оправдания, пока шёл сюда. Он не скажет Ганнибалу, что просто хотел сделать ему приятно. Ни за что. Грэм оглядывает комнату в поисках того, за что можно зацепится и видит свой ноутбук, покоящийся на столе рядом с раскрытым ноутбуком самого Лектера. — Ты купил мне ноутбук, я решил купить тебе хоть что-то взамен. Ганнибал улыбается на эту отговорку. Он точно знает, что Уилл врёт. Но не указывает тому на это. Он не говорит: «Уилл, перестань врать, просто признай, что я тебе нравлюсь, и ты делаешь это для меня». Он позволяет Грэму самому решать. Уилл хочет не говорить про своё прошлое? Хорошо. Отпускает руку Ганнибала на публике? Ладно. Он не настаивает, хотя мог бы, и Уилл бы легко поддался. Мог бы легко манипулировать. И Грэм бы не заметил, как рассказал ему всё. Но Ганнибал позволяет Уиллу самому разбираться в себе. И тот ценит это. Он понимает, что Лектеру нелегко это даётся, как бы тот не выглядел со стороны. Он наверняка хочет сам всё решить, направить Уилла, потому что думает, что знает, что для него лучше, чего он хочет. Он улыбается Ганнибалу и садится рядом. — Я купил ещё листы бумаги, — говорит Грэм, предавая тому бумагу, — и вот сдача. Лектер смотрит на сдачу, потом на бумагу, а затем на Уилла. — У тебя не хватило бы денег, которые я дал, на всё это и виски. Где ты взял деньги? — Ганнибал чуть заинтересованно наклоняет голову. — Украл, — отвечает Уилл твёрдо. Ганнибал на лишь недоверчиво смотрит него. Грэм закатывает глаза и встаёт с дивана, чтобы поставить виски на полку. — Что, неужели так трудно в это поверить? Я мог бы, — говорит он из кухни. — Я не сомневаюсь в тебе, Уилл, — Уилл слышит усмешку в его голосе. Когда он возвращается в гостиную, то Ганнибал уже стоит, поглядывая на карандаши на столе. — Я вообще-то тоже могу быть предусмотрительным. Я положил деньги в разные банки ещё когда только начал работать с Джеком, но под одним именем. Так как, к сожалению, я не имею возможности менять его, когда захочу. — Теперь у тебя есть такая возможность, — улыбается ему мужчина. — Неужели уже тогда планировал побег? — На самом деле, да, — Уилл посмеивается. — Джек мне с самого начала не очень нравился, он слишком давил. Я хотел иметь возможность уйти если что, желательно, чтобы он меня не нашёл. Но он постоянно приносил новые дела и смотрел на меня так, будто я единственная надежда для этого мира. Не мог ему отказать. Уилл снова замечает взгляд, которым Ганнибал оглядывает карандаши, и чувствует укол ревности. Но не к карандашам, а к человеку, о котором они напоминают. Ведь не просто так Лектер чувствует трепет, смотря на эти карандаши. Даже если этот человек уже мёртв, Грэм не уверен, что хочет знать, что связывало ту женщину или мужчину с Лектером. Единственная, с кем Уилл мог делить Ганнибала — это Миша. Уилл чувствует себя одиноко, когда думает, что у Лектера есть кто-то намного важнее него. Потому что у самого Грэма в его не таком уж длинном списке людей, которые для него важны, Ганнибал занимает первое место. Пока он, чуть хмурясь, смотрит на карандаши, Ганнибал успевает подойти к нему очень близко. Когда Уилл замечает это, то его сердце чуть сбивается с прежнего ритма. Ганнибал вдруг крепко обнимает его. Он вообще не помнит, чтобы кто-то его так обнимал. Разве что отец в раннем детстве. Уилл чувствует, что краснеет, а сердце бешено колотится в груди. Это первый раз, когда они так прикасаются друг к другу. На обрыве они не стояли так близко, а той ночью в доме Лектера, Уилл чувствовал только боль, душевную и физическую от лезвия ножа. Тогда он не обращал внимания, где находились руки Ганнибала. Сейчас одна рука Лектера прижимает Грэма к себе, надавливая на затылок, а вторая за талию. Уилл чуть расслабляется и осторожно приобнимает Ганнибала в ответ. От него приятно пахнет, и Грэма удивляет, как сильно его тянет к мужчине. Он хотел бы касаться его больше. — Эти карандаши были подарком Миши на мой девятый день рождения. За несколько месяцев до её смерти, — тихо произносит старший. Уилл чувствует одновременно облегчение от того, что это всё же Миша, а не кто-то другой, и напряжение от того, что Ганнибал рассказывает про неё. Профайлер не знает, как она умерла, но явно не в спокойной обстановке или в больнице от какой-то болезни. Грэм понятия не имеет, что ответить. Что вообще надо отвечать, когда кто-то затрагивает тему своей трагически погибшей младшей сестры. Лектер отстраняется и с улыбкой смотрит на него. — Тебе так это не нравится, да? Обсуждать прошлое? — спрашивает Ганнибал. При этом его руки всё ещё находятся там же. Одной из них он перебирает волосы Уилла. — Я не против, просто это ведь прошлое. Ты всё равно ничего не изменишь. Прошлое должно оставаться в прошлом, а живя прошлым, ты сломаешься. Психиатр кивает. — Согласен. Жить прошлым нельзя, но помнить прошлое необходимо. Без прошлого нет будущего, а твоё прошлое, Уилл, — это часть тебя. Уилл чуть хмурится, но понимает, что Ганнибал прав. Именно прошлое сделало его таким, какой он есть. Ему нравится слушать о прошлом Лектера. Так он узнаёт его лучше. Ганнибалу наверняка тоже хочется послушать про прошлое Грэма. И было бы хорошо ответить взаимностью, рассказать что-нибудь. Конечно, это не «услуга за услугу», Лектер рассказал это, потому что захотел, и не обидится, если он просто свернёт тему. Но Уилл хочет рассказать Ганнибалу, поэтому полушутливо произносит: — В детстве я чуть не забил битой двух школьников старше меня на два года, испытывая при этом немалое удовольствие. Я думал, что они это заслужили, и я бы их убил, если бы меня не остановили. Навряд ли даже моё психическое здоровье помогло бы избежать колонии для несовершеннолетних, — усмехается Уилл. — Но я ведь не стал маньяком с каким-нибудь дурацким прозвищем, — рука Ганнибала чуть сжимается на его затылке, и он слышит резкий вздох. Он неуверенно поднимает взгляд на мужчину и видит, что тот всё ещё мягко улыбается ему. Ганнибал выглядит польщенным тем, что Уилл ему это рассказал, хоть и опуская детали. Он не описал детально, как он это сделал, но Ганнибал, кажется, доволен и этим. — Уилл, ты должен помнить, что не одинок. Я ведь здесь, не собираюсь никуда уходить и обязательно приду к тебе, что бы ни случилось, — Лектер в последний раз проводит ладонью по его щеке и отходит. Уилл чувствует смущение — он не ожидал, что Ганнибал так хорошо поймёт, что именно его тревожило. Он нервно заламывает пальцы и идёт к дивану. Лектер берёт со стола карандаши и бумагу и уходит в свою комнату. И Грэм ему за это благодарен. Он берёт книгу с полки, которую хотел почитать. Скоро они уедут, так что он не успеет закончить, но возьмёт её с собой. Потом Уилл собирает оставшиеся вещи в дорогу и уже спокойно продолжает чтение, ожидая отбытия. Ганнибал выходит спустя несколько часов с пачкой бумаги и карандашей в руках; Уилл видит, что некоторые листы уже использованы, а карандаши уже заточены скальпелем. Он уверен, что Лектер позволил бы ему увидеть, что рисовал, но он боится увидеть себя, как тогда, в кабинете. Может, он рисовал Мишу — к этому Уилл тоже не готов. Возможно, позже. Уже в полночь мужчины отправляются в другой город.