Один способен пасть, другой — подняться

PURGATORIO — Canto XVIII 141 Poi quando fuor da noi tanto divise quell' ombre, che veder più non potiersi, novo pensiero dentro a me si mise, 145 del qual più altri nacquero e diversi; e tanto d'uno in altro vaneggiai, che li occhi per vaghezza ricopersi, e 'l pensamento in sogno trasmutai. — «La Divina Commedia» Dante Alighieri ЧИСТИЛИЩЕ — Песня XVIII 141 Когда их сонм настолько удалился, Что видеть я его уже не мог, Во мне какой-то помысел родился, 145 Который много всяких новых влёк, И я, клонясь от одного к другому, Закрыв глаза, вливался в их поток, И размышленье претворилось в дрёму. — «Божественная комедия» Данте Алигьери

      Луизиана встречает их жаркой погодой, несмотря на то, что уже сентябрь. Они проезжают реку Миссисипи и почти весь Новый Орлеан, на этот раз Ганнибал везёт их за город. Уилл издали видит довольно большой дом, стоящий чуть в отдалении от других, но не настолько, чтобы это выглядело подозрительно. Когда они паркуются рядом с домом, Грэм видит ещё одну машину. Лектер замечает его взгляд и поясняет: — Если нам обоим понадобится выехать куда-то, но в разное время, сделать это с одной машиной будет проблематично, мы всё-таки живём за городом. Как только они заходят в дом, Уилл тут же спрашивает: — Где ванная? — На втором этаже, вторая дверь слева, в твоей спальне, — отвечает ему Ганнибал, так же направляясь на второй этаж. Уилл не осматривает ни дом, ни спальню. Он направляется прямиком в душ, а после аккуратно бреется. Разобрав свои вещи, он всё же осматривает комнату и замечает на столе какую-то баночку масла. — Что это? — спрашивает Уилл, спустившись на кухню. Где ещё можно найти Ганнибала ближе к обеду, как не на кухне? — Это масло поможет сделать шрамы менее заметными и грубыми, — отвечает Ганнибал, чуть повернув к нему голову. — К тому же, они будут меньше болеть. — Ты тоже так делаешь? — он с сомнением оглядывает мужчину. — Иногда. Я не особо переживаю об этом, разве что о шрамах на видных местах, — отвечает Лектер с улыбкой. Он поворачивает запястья чуть в сторону Уилла, и тот замечает длинные, почти незаметные, если не присматриваться, шрамы, которые Ганнибалу оставил Мэтью по просьбе самого Уилла. — Но я заметил, что ты не очень любишь эти отметины на своём теле, хотя не совсем понимаю, почему. Грэм сжимает зубы и хмуро смотрит на Ганнибала. — Уилл, я психиатр, естественно я замечаю такие вещи. Готов признать, большинство случаев, когда ты врал, я смог разглядеть. — Значит, не все? — спрашивает он с ухмылкой. — Я не могу о них знать. Но я склонен верить, что что-то всё же пропустил. Ты на самом деле очень хитрый и неплохо врёшь. Уилл вспоминает, как Ганнибал назвал его тогда, когда профайлер попросил помощи в поимке «Красного Дракона». Тогда Лектер сказал, что согласится с планом, если Уилл скажет «пожалуйста». И он сделал это. Сейчас очевидно, что он флиртовал с Ганнибалом. Сам психиатр назвал его «хитрым мальчиком», что тоже являлось флиртом, особенно учитывая, как он это произнёс. Почему вообще Ганнибал называет его «мальчиком»? Уилл всё-таки взрослый мужчина, их разница в возрасте не настолько большая, и это звучит странно. Грэм на самом деле обращал на это внимание, но никогда не придавал большого значения. Он не думал, что доживёт до момента, когда ему придётся об этом задуматься. — Ты тоже неплохо манипулируешь и наслаждаешься этим, — наконец произносит Уилл, понимая, что слишком задумался. — Я бы поспорил, кто из нас лучше манипулирует и получает больше удовольствия от этого действа, — произносит Ганнибал с улыбкой. Уилл на это закатывает глаза и молча садится за стол, наблюдая, как Лектер готовит. — То, что я сказал про убийства — правда. Как бы тебе ни хотелось верить в обратное. Так что если ты надеешься, что вскоре я передумаю, то лучше не надо, — он произносит это неожиданно твёрдо даже для самого себя. На пару секунд на кухне становится идеально тихо. Ганнибал пристально на него смотрит, а потом мягко улыбается и кивает. — Я и не думал, на самом деле. Я ведь сказал, что проводить время с тобой важнее того, чем я занимался. И брать слова назад не собираюсь. Плечи Уилла чуть расслабляются при этих словах, он и не заметил, как напрягся. До сих пор трудно поверить, что Лектер согласился на эти условия. — Тебе нужна помощь с нанесением масла? — спустя несколько минут с интересом спрашивает Ганнибал. — Что? — удивленно смотрит на него Уилл. — Нет, мои шрамы на тех местах, куда я сам могу дотянуться. — Как знаешь, — мужчина с усмешкой отворачивается обратно к разделочной доске. Грэм хмурится. Он ненавидит, когда Ганнибал так делает. Он поднимается в комнату и снимает майку, аккуратно втирает масло в кожу. Потом тоже самое проделывает со шрамом на бедре и щеке. Мужчина смотрит на себя в зеркало и понимает, что всё ещё в хорошей физической форме. Раньше он постоянно бегал либо с собаками, либо один. Пробежки пришлось отложить, но сейчас Уилл достаточно восстановился для этого. Ему очень хочется спать, но если он сейчас ляжет, то не сможет после уснуть без успокоительного. Надо измотать себя, чтобы крепко уснуть без кошмаров. Только в те несколько ночей, когда он спал с Ганнибалом, ему не снилось ничего бредового. Но сейчас у них отдельные спальни, а просить Лектера спать с ним странно. Уилл надевает шорты и майку и обещает Ганнибалу, что вернётся к обеду. Сначала он просто ходит по окрестностям и даже это заставляет его пропотеть. Солнце ярко светит и греет кожу. В итоге он переходит от ходьбы к бегу и убегает в лес по протоптанной дорожке. Уилл видит людей с собаками, и ему опять становится тоскливо. Он надеется, что Молли присмотрела за его четвероногими друзьями. Как и обещал, Уилл возвращается к обеду и идёт в душ. Он помогает Лектеру накрыть на стол и садится как всегда по правую руку мужчины. — Пастицио, — произносит Ганнибал торжественно. — Это блюдо прямиком из Греции — запеканка из макарон с фаршем. Уникальность ему придают яркие и ароматные соусы. — Почему ты всегда произносишь всё так, будто мы на торжественном приёме, а я критик, который способен сказать, что еда Ганнибала Лектера не превосходна? — Уилл смотрит на мужчину чуть приподняв бровь. — Ты правда считаешь, что моя еда превосходна, Уилл? — Ганнибал ярко ему улыбается. Уилл сжимает зубы, он даже не заметил, что сказал. Не стоило подкармливать эго Ганнибала, он и так достаточно самовлюблённый. — А ответом на твой вопрос служит простое воспитание. В детстве меня и Мишу учили многому, в том числе правильно накрывать на стол и вести себя соответственно. У некоторых людей воспитание похуже, — Лектер с улыбкой смотрит на Уилла. Тот раздражённо смотрит в ответ, но не сильно злится. В интонации Ганнибала нет порицания, лишь лёгкое поддразнивание. Лектер опять затронул тему своего прошлого, и Уилл внимательно слушает, что тот скажет дальше. — Отец учил меня играть на фортепиано, а мама готовить, когда я стал чуть старше, — взгляд Ганнибала становится непроницаемым, — у нас были служанки, но мама любила готовить сама. Иногда мы играли в игру, когда мама готовила, а мы с сестрой должны были по вкусу определить, что входит в состав блюда. Миша всегда выигрывала, — он улыбается мягко, эти воспоминания приносят удовольствие. Но потом его лицо мрачнеет. — Мне интересно, какой бы она была, если бы выросла. Уилл молчит, отчасти потому что не знает, что сказать на это, отчасти потому что поражён, что Ганнибал ему это рассказывает. Не врёт и не использует метафоры, говорит всё прямо, при этом выглядит совершенно расслабленным. Словно он действительно доверяет Уиллу. Словно доверие между ними вообще может быть возможно, после всего, что они сделали друг другу. — А ты, Уилл? — Лектер фокусирует взгляд и заинтересованно наклоняет голову. — Неужели отец никогда не учил тебя чему-то подобному? Или ты просто не интересовался готовкой? Уилл чуть медлит с ответом. Он смотрит на Ганнибала и думает, стоит ли ему рассказывать о его отношениях с отцом или просто отделаться коротким ответом. В конце концов он решает ответить честностью на честность: — У нас с отцом были не очень хорошие отношения. То есть… — Грэм отводит взгляд, чуть хмурясь, — они были хорошими до того момента, как он назвал меня ненормальным. Я как-то охладел к нему, стал меньше разговаривать, можно даже сказать, начал ненавидеть его. Так что нет, готовить он меня не учил, — он усмехается и опять смотрит на Лектера. Тот внимательно слушает, чуть подавшись корпусом вперёд, будто не может усидеть на месте. — Но рыбачить он меня научил, за это ему спасибо. Конечно, я иногда готовил сам, когда его не было дома или когда он… — чуть запинается, пытаясь придумать, как сказать повежливей «был бухим в стельку», чтобы не оскорбить нежное чувство прекрасного Ганнибала, — был очень пьян. — наконец находит слова Уилл, хотя всё ещё уверен, что они не отображают всего того, что он видел. — Он начал пить после смерти мамы, но с годами становилось хуже. Когда я был подростком, он начал распускать руки, а потом говорить, что ничего не помнит, — он фыркает. — В общем, мои эксперименты с готовкой не продлились долго, у меня не было настроения этим заниматься, я постоянно хотел спать, иногда не ел несколько дней, у меня тогда был трудный период в жизни, который закончился… не сказать, чтобы хорошо, но могло быть хуже. Ганнибал ждёт продолжения, но Уилл ещё не готов об этом говорить, так что просто молчит. — «Пьянство отцов и матерей — причина слабости и болезненности детей», — вдруг тихо произносит психиатр. Грэм удивлённо на него смотрит. — Это цитата Гиппократа. — Ты что, цитаты на все темы знаешь? Знаешь ещё какую-то, только на этот раз на латинском, пожалуйста, — Уилл чуть улыбается, глядя на Ганнибала. — «Ebrietas est metropolis omnium vitiorum» — Пьянство — столица всех пороков, — выполняет просьбу Лектер и смотрит на профайлера, чуть ухмыляясь. — Это латинская поговорка. Уилл вообще-то пошутил. Он и не думал, что тот правда знает такую цитату. — Как ты их запоминаешь? — спрашивает Уилл с интересом. — Я с детства тренирую свою память. На самом деле я тоже был необычным ребёнком, так же, как и ты. Даже мои родители порой с подозрением косились на меня. Какими бы образованными они ни были, некоторые мои увлечения и привычки они с трудом воспринимали. — Что, ты уже в детстве укладывал волосы и носил костюмы? — смеётся Уилл, чуть прикрывая рот ладонью. Ганнибал на это лишь улыбается. — Серьёзно? — с сомнением спрашивает Уилл, всё ещё посмеиваясь. — Мне просто нравилось, как презентабельно я выгляжу с уложенными волосами и в костюме, — улыбается Ганнибал. — Костюмы я носил не всегда, конечно, но часто. В них я чувствовал себя более комфортно. А гости у нас были почти каждый вечер, потому это не было удивительным явлением. Они продолжают молча обедать. Позже, уже вечером, они садятся у камина и пьют вино. Лектер рассказывает ему про город, рядом с которым они остановились. — Новый Орлеан считается колыбелью джаза. Это родина Луи Армстронга — американского джазового трубача и вокалиста, — произносит Ганнибал. — Он оказал наибольшее влияние джаза и сделал многое для его популяризации во всём мире. — Да, я читал об этом в интернете пока мы ехали, — ухмыляется Уилл, замечая, как Лектер раздражается из-за того, что не впечатлил Грэма. — Здесь же есть много ночных джазовых баров на главной улице? — Да, а ты хочешь сходить туда? — с подозрением спрашивает Ганнибал. Уилл не планировал, но теперь думает, что это неплохая идея. Он не против позлить Ганнибала, оставить его в одиночестве, а самому пойти развлекаться. К тому же, он легко уснёт после такого. — Да. Ты не хочешь пойти со мной? — с улыбкой спрашивает Грэм. — На самом деле, не очень люблю такие места, — Уилл видит, что Ганнибал устал и скорее хочет спать, чем ходить по ночным барам. — Я думал, тебе тоже такое не сильно нравится, и устал ты так же, как и я. Грэм отводит взгляд. Он не хочет говорить о том, что не может хорошо спать один. — Почему бы и нет? Иногда развеяться не помешает. Ганнибал внимательно смотрит на него, а потом произносит: — Я всё же воздержусь. Мне надо встретиться с Чийо. Обговорить детали, обсудить наши новые паспорта. — На сколько дней мы здесь? — спрашивает Уилл. — Остался один день, завтра ночью у нас самолёт. Нам нужно покинуть границы США, а уже после можем расслабиться и осесть в какой-нибудь стране. — Какой-нибудь? Ты ведь наверняка уже выбрал, в какой именно, — произносит Уилл, усмехнувшись. — Я думал о Франции, но не решил окончательно. Я бы не сделал этого, не узнав твоего мнения, — Ганнибал чуть приподнимает уголки губ. — Ну, спасибо тогда. Я не против. Только надо бы попрактиковаться во французском произношении… — Ты изучал его ранее? — с интересом интересуется Ганнибал. — Да, раньше я любил учить языки. Но уже практически ничего не помню, — отвечает Уилл. — Что с паспортами? Имена? — Да, — кивает Лектер. — У нас будут меняться гражданства, когда мы будем пересекать границы стран, но имена больше меняться не будут. Никто за этим особо не следит. На самом деле, я уверен, что нас уже сочли погибшими, просто пока не сообщают об этом. Никто не смог бы выжить, упав с такого обрыва. Только если не было соучастников или не случилось чудо. О Чийо никто не знал, даже ты. А в чудеса Джек давно не верит. Каким бы удачливым человеком меня не считали, я не бессмертный, — Ганнибал чуть задумчиво отпивает вино. — И насчёт имен. Для себя я выбрал имя Мадс. Это датское имя, моя внешность не слишком типичная, потому это не будет сюрпризом. Тебе я выбрал имя Хью, что является английским именем, твоя внешность тоже очень подходит. Ты не против? — спрашивает он. Хью и Мадс. Они короткие и легко запоминаются, так что легко всплывут в памяти при неожиданных обстоятельствах. Звучат они также не слишком странно. — Нет, мне нравится, — отвечает Уилл с улыбкой. — Ты снова это сделал, — Ганнибал тоже улыбается. — Что сделал? — удивленно спрашивает Грэм. — Тебе не обязательно было говорить, что тебе они нравятся и улыбаться мне так одобрительно. Ты ведь понимаешь, что сделал это, потому что знаешь, как мне нравится, когда ты выражаешь одобрение на мои слова? — Лектер позабавлено на него смотрит и наклоняет голову. Это риторический вопрос. Уилл раздражённо на него смотрит, но понимает, что тот прав, он даже не замечает, как это делает. — К слову, я вовсе не против. Но я бы хотел, чтобы ты выражал эмоции честно, — продолжает Ганнибал. — Мне правда они нравятся… Ну, не то чтобы нравятся, я предпочитаю своё имя, но я не против этих фальшивых имён. — Я рад, Уилл. Не волнуйся, наедине мы будем называть друг друга настоящими именами. Это «наедине» опять звучит двусмысленно или Уилл просто такой испорченный? Почему Ганнибалу нужно так выражаться? Он отпивает вина и игнорирует реплику Лектера, будто не слышал его. В глазах того отражаются искорки веселья, он определённо сдерживается, чтобы не посмеяться над ним. Ближе к ночи Уилл собирается на главную улицу. Он идёт в душ, потом надевает тёмно-бордовую свободную рубашку, чуть закатывая ей рукава. Зачёсывает волосы назад, позволяя некоторым прядям выбиться из причёски. Надевает также зауженные чёрные брюки. Грэм смотрит в зеркало и правда не узнаёт себя прошлого. Если бы ему тогда сказали, что он будет одеваться так, брить бороду, не носить очки, открывая взгляд и при этом делать причёску, ещё больше открывая лицо, он бы только посмеялся над больным человеком. Стоя возле порога, Уилл чувствует, что Ганнибал оглядывает его голодным взглядом. Не трудно было заметить такой взгляд у него и раньше, даже несколько лет тому назад на сеансах. Словно Ганнибал желает его сожрать (что вообще-то звучит не очень, учитывая, что тот вроде как ест людей). — Что, если кто-нибудь заметит шрам? Как мне лучше это объяснить? — спрашивает Уилл. — Скажи, что попал в аварию, потому что тебя занесло под дождём. Крупный осколок стекла впился в щёку. В твоей медицинской книжке так и написано. Уилл кивает и берёт ключи от одной из машин на полке. Он напоследок поворачивается к Лектеру, которой уже сидит на диване, продолжая читать. Но он видит, что это лишь видимость. Ганнибал выглядит напряжённым, и Уилл испытывает необъяснимое желание подойти и размять его плечи, или и вовсе не идти никуда, лечь рядом и положить голову тому на колени, позволяя себя касаться. Уилла откровенно заебало это притяжение между ними, как и напряжение, неуверенность. Он был бы рад, реши Ганнибал всё за него. Уилл чувствует, как его кольцо жжётся сквозь брюки. Он носит его с собой постоянно, желая избавиться, но не знает, как именно. Мужчина молча выходит из дома и садится в одну их двух припаркованных совсем рядом машин. Он доезжает до улицы Бурбон и оставляет машину рядом с другими. Гуляет некоторое время, замечая множество ночных клубов и баров, не зная, в какой лучше зайти. Затем на него натыкается какой-то мужчина. Это немудрено, ведь улица довольно слабо освещена; тот неуклюже врезается в грудь Уилла, и тот придерживает парня за локоть. — Извините. Вы в порядке? — спрашивает Грэм. — Да-да, всё хорошо. Это вы меня извините, совсем под ноги не смотрю, — смеётся пока безымянный мужчина. — Меня зовут Джош. — Айзек, приятно познакомится, — отвечает Уилл с улыбкой. На улице царит полумрак, поэтому тот не видит его шрам, что играет на руку. — Айзек? Вау, какое необычное имя, в первый раз такое встречаю, — Джош удивленно на него смотрит. Грэм незаметно раздражённо вздыхает. «Грёбаный Ганнибал. Не мог сдержаться и выбрать имя попроще». — Да, мои родители были религиозны, любили всякие мудрёные имена. — Ты не местный? — вдруг спрашивает мужчина. — А, нет, приехал ненадолго, а что, так заметно? — неловко смеётся Уилл. — Ты выглядишь потерянным. Не знаешь, куда зайти, да? У меня тоже глаза разбегались, когда я был здесь в первый раз. — Может, тогда подскажешь что-нибудь? — приподнимает брови Уилл. — Да, с удовольствием! Я как раз шёл в один из клубов. Знаешь… — тот продолжает разглагольствовать, но Уилл не особо вслушивается, просто кивает, где надо. Они заходят в один из клубов. Здесь царит полумрак. Помещение залито неоновым светом, барная стойка подсвечивается синим, а на втором этаже Уилл видит столы с диванчиками. Они садятся у барной стойки. Грэм заказывает себе обычный виски с колой и замечает несколько зажимающихся парочек то тут, то там. Среди них также можно заметить несколько пар одного пола. Никто не обращает на них внимания, разве что несколько девушек бросают мимолетные взгляды, когда оглядывают зал в поисках спутника на ночь. Мужчина думает, что всё отличается от того времени, когда он рос. Тогда его оскорбляли только потому, что его лицо обладало более мягкими чертами, чем у других мальчиков. Грэм рад, что сейчас люди стали более лояльными. Пока они пьют, у Джоша успевает развязаться язык, и Уилл в который раз думает, как люди беспечны, выбалтывая всю информацию о себе первому встречному только потому что тот пару раз улыбнулся и показался им хорошим человеком. — Я работаю пожарным, денег получаю не так много, так как начал работать только недавно. — Ты не работаешь по ночам? — Нет, мы работаем посменно. Кто-то в ночную, кто-то в дневную смену. У меня дневная, так что ночь я дома. Обычно с девушкой, но сегодня она уехала к маме. Я решил развеяться. Естественно, я не собираюсь напиваться. Встречаюсь с друзьями, они просто ещё не подошли. Уилл пьёт и думает о том, что сам он точно собирается напиться. Он заказывает себе ещё какой-то другой бурды, тоже с высоким градусом. Джош смотрит на него, чуть приподняв брови. — Тяжёлый день? — спрашивает мужчина. — Тяжёлая жизнь, — отвечает Грэм, салютуя тому бокалом. — Понимаю, — Джош посмеивается. «Навряд-ли» — думает Уилл. — У меня завтра… Ох, уже сегодня годовщина. Мы с моей девушкой встречаемся пять лет, и я весь день бегал по ювелирным, чтобы купить нам парные кольца, понимаешь? Уилл согласно кивает, хотя и не понимает абсолютно. Впрочем… Грэм вспоминает свой поход в художественный и легко улыбается воспоминаниям, очевидно пропуская слова собеседника мимо ушей. А тот продолжает: — …устал пиздец, — мужчина делает большой глоток из своего стакана, морщится и уныло продолжает. — Я подобрал простые золотые кольца, думаю, ей понравится. Всего минут за десять до закрытия купить успел, смотри. Джош тратит секунд десять на то, чтобы найти искомое. На свет появляется аккуратное колечко. Ничего лишнего. Мужчина недовольно бурчит: — А такого же мужского нет. Так и не узнал, почему. То ли ошибка какая-то, то ли кто-то выкупил за нехилые бабки только одно кольцо из пары. Их прерывает какой-то парень, который присаживается рядом, по правую сторону от Уилла. — Не против, если я украду у тебя ненадолго этого обаятельного мужчину? — спрашивает тот. На вид ему двадцать семь, не больше. Грэм не понимает, к кому он обращается, но потом Джош ухмыляется и произносит: — Валяй, — и отворачивается к барной стойке, доставая телефон. Уилл приподнимает бровь. Это он-то обаятельный мужчина? Он также отворачивается к стойке и пытается игнорировать настойчивого собеседника, но тот так и лезет всё ближе. Уилл подзывает бармена и собирается заказать ещё выпить, но парень вскидывает руку и просит принести им обоим по какому-то коктейлю под названием «Лонг-Айленд Айс Ти». — Не волнуйся, он тоже алкогольный, — подмигивает парень. Когда им приносят коктейли, незнакомец расплачивается за них обоих. — Я угощаю, — ухмыляется он. Грэм хмуро на него смотрит, но не отказывается от халявной выпивки. Мальчик хочет поиграть в джентльмена, почему бы и нет? — Меня зовут Тим, кстати, — произносит тот самый «мальчик», протягивая руку. Уилл из вежливости отвечает на рукопожатие и поднимает взгляд. Парень смотрит на него почти так же, как Ганнибал, только более безлично. Это скорее похоть. Уилл не испытывает того же, что чувствует, когда замечает у Ганнибала такой взгляд. Тим задерживает его ладонь в своей дольше чем необходимо, а напоследок ещё и чуть поглаживает. В полумраке Уилл успевает рассмотреть, что у парня светлые растрёпанные короткие волосы и крепкое телосложение. Он раздумывает над тем, стоит ли ему попробовать хотя бы поцеловаться с Тимом, чтобы понять, привлекают ли его мужчины в принципе. — Ты один? — спрашивает Тим. Уилл хочет ответить да, но язык не поворачивается. — На данный момент да, — отвечает он с опозданием. — На данный момент? Поссорился с парнем? — С чего ты взял, что с парнем? Может, с девушкой? — заинтересовано поворачивает голову Уилл. — Гей-радар, — смеётся парень. — Да ладно, тебе же парни нравятся? — Вообще-то я уже женат был. На девушке, — произносит Уилл. — Что? правда? Странно… никогда до этого не ошибался, — задумчиво произносил парень. — Ну, может ты ещё не понял, что тебя мужчины привлекают, а? Могу просветить, — заигрывающе произносит Тим и кладёт руку ему на поясницу. Уилл не чувствует ровным счётом ничего. Поэтому думает, что ошибся с выводами, и Ганнибал вовсе не интересует его как мужчина. Собирается было оттолкнуть, но видит позади него фигуру Лектера. Поэтому продолжает задорно улыбаться и ждёт, что будет дальше. Ганнибал подходит ближе и кладёт ладонь на плечо парня. — Извиняюсь. Боюсь, Айзеку на сегодня хватит, — вежливо улыбается мужчина. — Оу… Так у тебя всё же есть парень? — улыбается Тим. Он встаёт с барного стула и наклоняется к Уиллу, тихо шепча ему на ухо: — Если что, приходи в любой день, я всегда здесь. Грэм пристально наблюдает за реакцией Ганнибала и видит, что улыбка на губах того меркнет и что-то недоброе мелькает в глазах. Уилл чувствует трепет и странное возбуждение. Он совсем не понимает, почему так реагирует. Если ему нравится Ганнибал в этом смысле, то почему не привлекают другие мужчины? Тим отстраняется и подмигивает. Он собирается было уйти, когда разворачивается обратно и вглядывается в Ганнибала. Уилл напрягается, боясь, что тот узнает Лектера и Грэму всё же придётся замарать руки раньше времени. Но Тим оглядывает дорогой костюм Ганнибала, дорогие часы, укладку и замечает то, что тот старше Уилла. Мужчина уже знает, что будет дальше, поэтому заранее готовиться, залпом допивая остатки выпивки. — А! Я понял. Что же ты раньше не сказал? — он заискивающе улыбается Уиллу. — У вас такие отношения, да? Готов признать, я тоже не против такого партнёра, — он усмехается. — Тогда я не против компании любого из вас, так что приходите, я тут всегда тусуюсь, — он кивает им и уходит куда-то вглубь клуба. Уилл поднимается со стула и замечает, что голова кружится только когда чуть не падает. Его ловят руки Ганнибала, крепко прижимая к себе за талию. Он опять чувствует трепет и сжимает одной рукой плечо мужчины, другой касается груди и ведёт ниже, обнимая того за талию. Грэм чувствует, что сердцебиение Лектера неспокойное, и его успокаивает, что он проходит через это не один. Когда они уже почти вышли из клуба, Уилл вспоминает о кольце, поэтому велит Ганнибалу подождать его, а сам идёт к барной стойке, надеясь, что Джош ещё там. Так и случается, и Уилл передаёт ему своё кольцо. — Я хотел сделать предложение, но мы уже как два года расстались, её кольцо я на эмоциях выкинул, а своё всё ещё ношу с собой: боюсь, что забуду, что нас связывало. Ты можешь найти ему лучшее применение, оно подходит как парное к тому, что ты купил своей девушке, если тебя это не смущает. Или можешь сдать его в ломбард и также оказаться в плюсе, — объясняет Грэм. Мужчина выглядит обескураженным, а потом спрашивает: — Ты точно уверен? — Да. — Спасибо тебе, это и правда поможет, — он улыбается. — Ты очень хороший человек, Айзек. Уилл неловко улыбается и уходит. Да уж, очень хороший. И очень честный. Он знает, Ганнибал всё видел. Тот и правда выглядит более расслабленным, когда Уилл к нему подходит. Он улыбается Грэму, и они выходят из шумного помещения. Пока они идут к машине Ганнибала, а потом едут домой, Уилл чуть трезвеет. Когда дома мужчина помогает ему дойти до дивана и сам усаживается рядом, то произносит: — Я думал, ты сходишь проветриться. А вот и тот самый неизбежный разговор. — А я это и делал, — отвечает Уилл с усмешкой. — Что с тем светловолосым парнем? Ты с ним близко познакомился? — спрашивает Ганнибал. — А тебе какое дело? Ревнуешь? — смеётся Грэм. — Уилл, — угрожающе произносил Лектер. — Как страшно, доктор Лектер, — младший закатывает глаза. — Ну, поболтали немного, пофлиртовали. Ничего особенного. Знаешь, что такое флирт? Думаю, да, — задумчиво произносит Уилл. — И вообще, было грубо так вмешиваться в нашу беседу. — Прошу прощения, что помешал. Уилл видит, что Ганнибал зол и напряжён. Уилл не садист, ему не нравится, когда Лектеру больно, поэтому он кладёт одну руку на плечо Ганнибала, а другой опирается о его грудь, чтобы чувствовать сердцебиение. Он наклоняется и касается губами щеки мужчины. Это совсем не так, как целовать женщину. Уилл чувствует лёгкую щетину, солёность кожи, но его это не отталкивает, что странно. Дыхание Ганнибала сбивается, как и его сердце с ритма, сам он напрягается. Уилл отстраняется, чувствуя себя немного возбуждённым от того, что сделал. Грэм правда никогда не думал, что будет себя так чувствовать, целуя кого-то в щеку. По сути, совсем невинный поцелуй, в некоторых странах люди так приветствуют, но Уилл почему-то чувствует, что сделал важный шаг. Ганнибал тянется за ним следом и опирается на спинку дивана. Уилл почти уверен, что тот собирается поцеловать его, но тот будто приходит в себя и садится обратно. — Ты пьян, — произносит Ганнибал. Уилл разражённо вздыхает. Он знает, что Ганнибал терпеливо ждёт этого шага от самого Грэма и проявляет невероятную выдержку. Как долго Уилл интересовал его в таком смысле? Явно дольше, чем кажется. Тем не менее, Уилл замечает, что Ганнибал расслабился и больше не выглядит как кто-то, кого ударили под дых, так что остаётся доволен. Позже Лектер отводит его в спальню и укладывает на постель. — Узнал что-нибудь интересное за эту ночь? Уилл всё ещё пьян, поэтому отвечает честно. — Ну, узнал, что могу испытывать возбуждение, когда ко мне прикасается мужчина, — он усмехается, бросая взгляд на руку доктора у него на предплечье. Ганнибал чуть хмурится и опять выглядит напряжённым. Уилл сначала не понимает, в чём дело. По его мнению, он сейчас должен сиять от счастья, ведь Грэм наконец-то это признаёт. Потом до него доходит, и он прикасается к руке Ганнибала, стоящего над ним. — И я не про того парня, — произносит тихо Уилл смотря в глаза, этим помогая понять, что не настолько пьян. Ганнибал мягко улыбается и сжимает руку Уилла в ответ. Напоследок он проводит ладонью по волосам Уилла, чуть ероша их. — Я рад, что ты с этим разобрался, Уилл, — он выходит из комнаты, оставляя мужчину одного. Грэм стягивает с себя одежду, не вставая с кровати, и ложится под одеяло. День был очень насыщенным и запутанным, но закончился приятно, поэтому Уилл быстро засыпает.