Бежать от себя

Уезжать было немного грустно. Нет, стажировка не была окончена, но реабилитация обещала затянуться на долгие месяцы и оставаться на этот период в Москве смысла Кузя не видел. В Питере друзья, которые уже стали семьёй, любимый человек, который сможет быть с ним постоянно, а не тогда, когда начальству удастся выбить очередную командировку да и выздоравливать в привычном, хоть съемном жилье гораздо приятнее, чем в чужой квартире. Он даже был согласен на не в меру активную квартирную хозяйку, лишь бы остаток лечения провести дома. Рогозина с Антоновой одобрили инициативу парня поехать домой, а Галина Николаевна пошла навстречу и перенесла стажировку на год, так как полное выздоровление после таких травм обещало произойти не раньше. Кузьмин пообещал вернуться, по крайней мере у него оставались незавершенные дела, которые хотелось бы закончить. Провожали его сегодня Шустов, Субботин и Тихонов. Хотел еще к ним присоединиться Круглов, но его отправили на вызов, поэтому они попрощались еще в ФЭС, куда Вова приезжал забирать документы. Чтобы проблем не возникло во время перелета, пришлось выпить обезболивающее чуть раньше назначенного времени, поэтому сейчас парень чувствовал себя достаточно неплохо. Остановившись возле стойки регистрации, Кузьмин развернулся к друзьям. — Леня, Игорь, — стажёр немного замялся, но продолжил. — Берегите друг друга, не обращайте внимания на косые взгляды, в нашем обществе они есть и будут всегда, но если так вышло, что вы полюбили друг друга, то уж теперь берегите эти чувства. И не расставайтесь. Затем Кузя обратился к Тихонову. — Спасибо, друг, за все. И за помощь с игрой и за поддержку. Ты самый классный специалист, которого я встречал. Настоящий компьютерный гений. Мне до тебя еще расти и расти. — Твою долю за игру я отправил на твой счет, как ты и просил. Я сумел ее хорошо продать, так что вышла приличная сумма, но там еще нужно что-то дорабатывать, но мы можем сделать это на расстоянии. А так, заказчик очень доволен нашей с тобой работой. Так что, ты тоже гений. Спустя мгновение Кузя стиснул Ивана в своих объятиях, хотя с костылями это было несколько затруднительно. Без Тихонова он бы не справился с разработкой, не смог бы найти деньги, которые сейчас нужны как никогда. — Приезжай в Питер, — с улыбкой сказал он на прощание. — Я буду ждать. — Непременно. Попрощавшись с ребятами, Кузя вместе с Димой и Головановым скрылись в толпе, ожидающих свою очередь на регистрацию. Парень то и дело бросал взгляды на друзей, пока не подошла их очередь. Он понимал, что будет скучать. — Думаете он еще вернется? — спросил Игорь у ребят. — Почти уверен, — ответил Тихонов. — И я, — ответил Леня. Пока троица не скрылась в зоне ожидания, они оставались в аэропорту, после чего поспешили уехать. Они однозначно будут скучать по стажеру. Ребята успели сдружиться. Весь полет Кузьмин проспал. Проснулся только перед приземлением, когда Дима его растолкал, чтобы тот пристегнулся. Когда самолет сел, пришлось немного повозиться, так как на костылях передвигаться по салону было крайне неудобно, а люди то и дело норовили наступить на больную ногу, стремясь как можно скорее покинуть салон. В итоге с задачей он справился и вскоре все трое получили багаж и направились к выходу. Встречать со слов Голованова их должен был майор Шапошников. — Володя! — женский голос откликнул его и Кузя повернулся. Нора Леонидовна собственной персоной стояла возле своей машины. Голованов, Красавченко и Кузьмин пошли к ней навстречу. — Павел Ильич не смог встретить, — затараторила женщина, открывая багажник машины. — Попросил меня. Володенька, ты смотрю похудел в своей Москве. Зачем только уезжал? Я в таком ужасе была, когда узнала о том, что ты поранился. Кузя ничего не ответил. Он сам не знал, почему предпочел сбежать от проблемы, а не решить ее путем диалога, но сейчас это уже не важно. Главное, что с отцом все решили, он теперь дома. Осталось только решить одну важную проблему, но для этого необходимо еще немного подлечиться. Сейчас, выезжая из аэропорта и направляясь в сторону города, Кузя осознал, что он сильно скучал по Питеру.

***

Две недели спустя: Проводив на дачу свою семью, Голованов достал рыболовные снасти, чтобы заняться их проверкой. Что-то необходимо подремонтировать, где-то нужно сменить крючки, а что-то просто почистить. Мужчина настолько увлекся процессом, что не заметил, как наступила ночь. Он глянул на часы и был шокирован тем, что было уже давно за полночь. Однако столь поздний час не помешал прийти какому-то гостю. Звонок в дверь застал подполковника врасплох и он пошёл открывать дверь, ругая все на свете. Увидев через глазок Кузьмина, гнев как рукой сняло. Его сменило удивление. С чего вдруг его внебрачный сын решил нанести такой поздний визит? Тем более, что неделю назад он попросил ребят и самого Голованова оставить его в покое на какое-то время, ссылаясь на то, что ему необходимо побыть одному. — Володя, что с тобой? — спросил он, увидев, что его лицо залито слезами, а сам он дрожит от холода. — Проходи, давай. Продрог же весь, опять не дай Бог пневмонию подхватишь! Что произошло? — Голованов помог Кузьмину сесть на диван, поставив под больную ногу стул, после чего стянул с него насквозь мокрую толстовку и накинул на плечи плед. — Что произошло? — повторил  вопрос подполковник, когда Кузьмин немного успокоился и пришел в себя. В тепле кажется эмоции немного притупились. Он перестал трястись. — Я был в Ельне, — сообщил он. — Приехал два часа назад. — В Ельне? Зачем? — он явно был удивлён этой информацией, особенно, если учесть, что Кузя говорил, что не хочет, чтобы его что-то связывало с этим городом, а тут поехал туда сам. — Я ездил в дом престарелых, где содержится моя бабушка. Родственники сдали пять лет назад и с тех пор совсем ее не навещают, а она больна и серьезно. Ей нужна операция, — он закрыл лицо руками, пытаясь унять эмоции. Всю дорогу от Ельни до Питера он держался, потом зашел в бар возле вокзала немного выпил, потом до поздней ночи бродил по улицам Питера, пока эмоции не взяли верх. Он сам не понял, как оказался на пороге квартиры начальника. — Только не говори, что ты… — Да, Андрей Борисович, я собираюсь найти клинику здесь, где ее прооперируют и после она останется здесь. Нет, не у меня конечно, но я найду ей хороший пансионат, — Кузя говорил очень тихо, иногда его плечи содрагались от беззвучного плача. — Володь, ты совсем свихнулся? Человек жизнь тебе чуть не сломал! Бросил тебя, ребёнка потерявшего родителей на произвол судьбы! Кузя не нашел, что ответить. Отчасти его отец прав. Она действительно едва не сломала парню жизнь. Будь он чуть слабее, тоже бы закончил свою жизнь в петле, как его приятель из интерната, но там перед ним сидела немощная старушка, которую бросили абсолютно все. Она стояла на коленях перед Вовой и заливаясь слезами просила прощения за каждое грубое слово, которое сказала в адрес тогда еще мальчика и за то что сдала его в тот интернат. — Она раскаивается. Прощения просила, — тихо сказал Кузя. — А ты? — Я не могу простить, пытаюсь, но не могу. Но и бросить ее там не могу, это тот же детдом, но без перспективы выйти оттуда по достижению определенного возраста. Нет ничего страшнее одиночества. Голованов кивнул. Уж кто-кто, а Кузьмин-то не понаслышке знает, что такое одиночество. Он осторожно вытер слезы с лица Вовы и тихо сказал: — Я горжусь тем, что у меня такой подчиненный и… сын. Притупившиеся эмоции снова дали о себе знать и Кузя разрыдавшись, уткнулся в плечо Голованову. В этот момент ему казалось, что стена, которую он так тщательно выстраивал между собой и отцом, дала трещину. — Ничего, Володь, поплачь. Станет легче, а завтра мы вместе что-нибудь придумаем. Согласен? — мужчина обнял парня, поглаживая его по спине. В этот момент он понял, что в нем проснулись те самые чувства, которые должен испытывать родитель к своему ребёнку. Слишком много было упущено за те годы, которые его не было рядом с сыном, но сейчас стало ясно, что не все еще потеряно. Он ещё может стать для своего сына отцом. Вместе с этим осознанием пришло еще одно: он не сможет отпустить Володю в такое позднее время, поэтому он решил, что парень останется у него. И это решение он обсуждать не желал. — Постелю тебе здесь, — оповестил Голованов после того, как вспышка эмоций прошла. — И это не обсуждается. Последние два дня были настолько богаты событиями, что Кузя не стал возражать и отключился сразу, как только голова оказалась на подушке. Ночь всё же выдалась для него крайне нервной. Андрей Борисович какое-то время за ним понаблюдал и убедившись, что он спит достаточно крепко и не собирается сбегать, отправился к себе. Несмотря на то, что прошло уже несколько месяцев, он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Володя — его сын, но сегодняшняя ночь кажется была переломной для них обоих.