Я буду рядом

Было что-то надрывное во всем поведении Лань Хуаня. Почему-то Цзян Чен это хорошо чувствовал. Даже его улыбка, которая вспыхивала на его лице, пока они веселились в воде, была словно взаймы. Словно у нее был срок годности, словно она была готова треснуть в любую секунду. Цзян Чен помнил это ощущение. Так проходили все те дни после бойни в Безночном городе, когда первая волна отчаяния была перебита жесткой необходимостью обыденной жизни. Иллюзия спокойствия до поры до времени, до определенного момента. Внутренний хрупкий баланс, на который может повлиять все, любая мелочь, сдвигая настроение резко то вновь в отчаяние, то вновь в хрупкое серое спокойствие. К слову, Лань Хуань держался хорошо. Наверное... Цзян Чен не мог судить абсолютно точно. Все же они нечасто с ним общались. Обсуждение дел на собраниях кланов вряд ли можно считать за настоящее общение, это просто деловые переговоры. Можно даже сказать, что образ Лань Хуаня как человека в его голове сложен из молвы людей, его репутации и порой самых неожиданных рассказов о нем с уст Хуайсана. Младший Не каждый раз, когда гостил в Пристани Лотоса, травил всякие байки, в половину которых мало верилось и в половину которых не верить не получалось. В свете новых обстоятельств, характеризующих Не Хуайсана совершенно не как дурачка при строгом некогда брате, верить его словам тоже было несколько опрометчиво. Но Цзян Чену сейчас было немного не до этого. Его полностью отчего-то увлекла мысль, что нельзя Лань Хуаня оставлять вот такого вот наедине с самим собой. Один его побег из Облачных глубин чего стоит. Потом эта пьянка. Утро. Да даже то, что он умудрился запихнуть его к себе ванну для Цзян Чена было странным. Обычный Лань Хуань, Цзеу-цзюнь, легко бы парой благопристойных фраз пресек бы все его, ммм... потуги подружиться. "Хотя зачем мне с ним дружить?" - всплыла мысль, но тут же второй внутренний голос безапелляционно возразил. - "Хочется потому что. Всегда хотелось". От этой открывшейся мимоходом истины Цзян Чен поморщился и, не удержавшись, таки выпил чашку вина. Слишком уж она походила на подражание опять-таки Вей Усяню, который за короткое время пребывания в Облачных глубинах умудрился привязать к себе самого нелюдимого человека на свете - Ханьгуан-цзюня, чтоб его. Цзеу-цзюнь, который явно заметил его несдержанный порыв, проследил взглядом за пустой чашкой, но ничего не сказал. Однако через некоторое время он все же подал голос. - Ты снова очень пристально на меня смотришь. Я чувствую себя так, словно у меня на лице поветрие ликов. Не ожидавший от Лань Хуаня таких слов, Цзян Чен рассмеялся, затем честно признавшись: - Я просто размышляю о том, как бы уговорить тебя еще на одну авантюру. - И на какую же? - спустя недолгую паузу поинтересовался тот. - Не хотите принять участие в Охоте на Первый лотос в этом году, Цзеу-цзюнь? Глаза Лань Хуаня заинтересовано сверкнули.