Я буду рядом

- Брат. Заминка, с которой Ванцзи произносит это, ясно дает понять Лань Хуаню степень его удивления. Он и не спорит, тут есть, чему удивляться. Мокрые волосы, чужая одежда, да еще и цвета клана Юньмень Цзян. Налобная лента и та мокрая. Конечно, можно было бы потратить чуток времени, чтобы привести себя в более менее цивильный вид, но Цзян Чен буквально подкараулил его и впихнул в большой зал, где его и ожидал Ванцзи. Все его действия явно походили на какие-то продуманные шаги, только Сичень пока не понял, на что он рассчитывал. - Неловкая случайность, - пояснил Сичень, улыбнувшись брату. - Боюсь, мои одежды сейчас безнадежно мокрые. Ванцзи нахмурился, не понимая, и Сичень поспешил успокоить его. - Мы попали с Ваньинем под струи воды с крыш, - ляпнул он, не подумав, и, еще даже не закончив предложение, знал причину чуть расширившихся в удивлении глаз. - С Ваньинем?... Лань Хуань тяжело вздохнул. Ему не хотелось все объяснять сейчас. Точнее, у него не было сейчас внятных объяснений. Близкое общение с Ваньинем завязалось спонтанно, но Сичень не хотел терять эту связь. А в том, что, улетев сейчас из Пристани Лотоса, он ее потеряет, Сичень даже не сомневался. Цзян Чен закроется, и та легкость в общении между ними пропадет. - Почему ты здесь, Ванцзи? - спросил Сичень, уже зная ответ. - Ты знаешь. Письмо, да. Оно было ни о чем. Совершенно не похожим на те, которыми они обычно обмениваются с Ванцзи. Сухая констатация фактов. Неудивительно, что Ванцзи забеспокоился. С другой стороны, Сичень надеялся, что тот поймет, насколько ему плохо и не будет тревожить. - Старейшины знают? - Да. - Хорошо. Да, верно, уж лучше его считают гостящим в дружественном клане, чем без вести пропавшим. - Дядя растерян. - Ах, да, дядя, - Сичень ухмыльнулся, вызвав еще одно удивление со стороны брата. - Полагаю, он в бешенстве. Второй племянник тоже не оправдал надежд. - Брат, - Лань Ванцзи сделал шаг к нему, обеспокоенно вглядываясь в глаза. - Прошу, вернемся в Гусу. Лань Сиченя затопило чувствами. Самыми разными и противоречивыми. От них нестерпимо заныло сердце. - Не тебе, - каждое слово давалось с трудом, а глаза защипало от навернувшихся слез, - просить меня быть благоразумным, Ванцзи. Не тебе.