Я буду рядом

- Вы так мило смотрелись вместе, - умилился Вэй Усянь, смахивая несуществующие слезы на глазах, когда они приземлились на берегу реки в Цайи. Цзян Чену сразу же захотелось закатать этого паршивца в землю, но сказать хоть что-то он не успел. - Цзян Чен вообще очень милый, - монолитным словом отозвался Сичень, и Цзян Чену захотелось провалиться под землю. Повисла гробовая тишина, которая разбилась об дикий хохот Вэй Усяня. Того даже не остановили пара тумаков, которые Цзян Чен ему отвесил. Их он словно не чувствовал и отмахивался, причитая: "Чего ты меня бьешь? Это он сказал, ахах". Вот теперь слезы на его глазах и впрямь были - от смеха. - Жить надоело? - Цзян Чен, как мог, грозно посмотрел на Сиченя, но все его потуги разбились в пух и прах об мягкую улыбку Сиченя. Цзян Чен думал, что давно разучился так краснеть. - Ох, простите, простите, пожалуйста, - хозяин постоялого двора не знал, куда себя деть. Уходя утром Ханьгуан-цзюнь расплатился за постой, но ничего не сказал о следующей ночи. Так что одну из комнат хозяин сдал одной путешествующей паре, жена в которой была на сносях. - Все в порядке, в порядке, - Вэй Усянь беззаботно помахал рукой. - В комнате Цзян Чена же две кровати? - бессовестная улыбка блуждала на его лице. - Эти двое переночуют вместе. - Ох... - хозяин нерешительно переводил взгляд с Усяня на Цзян Чена и обратно. Последнему это надоело, и он, закатив глаза, пошел в направлении лестницы. Сил спорить с Вэй Усянем у него не было. Хозяин постоялого двора что-то опять залепетал, но Цзян Чен уже не слушал. Ему конкретно хотелось спать, глаза слипались. Знакомая комната встретила тишиной и темнотой. Створки окон были закрыты. Свет улиц едва ли пробивался сквозь щели. - Ты злишься? - за спиной раздался голос Сиченя, когда Цзян Чен раздевался. - Ага, - на автомате отозвался тот, на самом деле не чувствуя ничего, кроме сонного отупения. После приземления на вспышку смущения ушли все имевшиеся силы. - Я не хотел тебя смутить, - кажется, Сичень совсем не двигался. Не будь его голоса в комнате, Цзян Чен даже решил бы, что в комнате нет никого кроме него. - А по-моему ты очень даже был рад этому факту, - кое-как сложив одежду, он лег на кровать, наконец подмечая то, что изменилось в занимаемой им вчера комнате. Кровати были сдвинуты друг к дружке. - Ты мило смущаешься. - Заткнись, - недовольно прервал он его, чувствуя, что снова покрывается румянцем. Слава богам, сейчас в комнате было темно. - И ложись спать уже. Укрывшись одеялом, он затих, прислушиваясь к шорохам одежд и звукам медленных шагов. Только когда Цзеу-цзюнь наконец-то лег, Цзян Чен смог отпустить себя и снова окунуться в сон.