Я буду рядом

"Посмущать его еще или сжалиться?" - выбор действительно очень сложный, а потому Цзян Чен даже завис немного. Мгновением спустя решение пришло как-то само собой. - Оставь, - опустив руку, он перехватил ладонь Сиченя, прерывая поток ци. - Само заживет. К тому же, я люблю фиолетовый, - попытался пошутить, но конечно же это ни разу не было смешно. Цзян Чену просто не хотелось, чтобы Сичень с его дисбалансом энергий еще и тратился на него. Тем более, что на нем действительно все заживало как на собаке. - Я так перед тобой виноват, - опять пролепетал Сичень в возникшей тишине. - Еще раз повинишься или скажешь что-то подобное, поцелую, - пригрозил Цзян Чен, словив следом удивленный неверящий взгляд. - Я серьезно. Поцелую, а потом снова укушу за язык. На этой ноте из Сиченя наконец-то вырвался тихий смешок. Немного нервный, но и его Цзян Чен вопринял как манну небесную. - Кстати, хмм... не болит? - и это был первый вопрос с момента их разговора, от которого Цзян Чен как-то резко вспомнил и про поцелуи, и про укус, и про свое, в частности, возбуждение от всего, что вытворял с ним Сичень. Притупленное, оно сейчас не мешало ему думать, но конкретно этот вопрос резко напомнил ему всю удушающую - приятную, если уж на чистоту, но такую непривычную, черт - атмосферу, царившую вокруг Сиченя, вокруг них. - Язык? - глаза Сиченя как-то по-особенному заблестели. - Нет... - Врешь, - констатировал Цзян Чен, приподняв следом руку Сиченя, что до сих пор держал в руке. - Твой пульс у меня в руке. Слабая улыбка скользнула на уста Сиченя, а взгляд уткнулся в пол. Словно у дитя, что поймали на лжи. - Да, - тихо признался Сиченя, - Немного... - Опять врешь, - широко улыбнулся Цзян Чен, так и не отпустивший руки Сиченя. Эта своеобразная игра ему начала нравиться. - Не так сильно, как... - Сичень оборвал себя на полуслове, переводя взгляд на свою руку. - Опять хотел соврать? - хмыкнул Цзян Чен, - Или напроситься на поцелуй? - он снова чувствовал то спонтанно возникающее желание подразнить Сиченя всякими смущающими словами. Только в этот раз это чувство было много сильнее обычного. Наверное, все же на нем сказывался весь алкоголь идиотского Вэй Усяня. - Не дразнись, - попросил Сичень, потупив взгляд. - Это же серьезно. - А по-моему ничего серьезного. Смех да и только, если кому третьему рассказать. Да вот только не поверят же, - Цзян Чен глубоко вздохнул, начиная чувствовать какую-то сонливость. Кажется, весь адреналин из него вышел вместе с чуть успокоившимся Лань Сиченем. - Цзян Чен, ты... пьян? - вопрос этот был таким осторожным, что дразниться даже не хотелось. - Немного, - честно ответил Цзян Чен, а потом прикинув сколько опустошил кувшинов на пару с Вэй Усянем, будь он неладен, поправился. - Возможно, много, но это не значит, что с утра я поменяю свое отношение к тебе, когда протрезвею. - Не поменяешь? - тихо уточнил Сичень. Как дитя, право слово, решившее уточнить, чтобы окончательно поверить в чужие слова. Фыркнув, Цзян Чен покачал головой. - Если сдержишь обещание, - уточнил он, поймав взглядом глаза Сиченя. - Даже если это искажение ци, тебе придется возвращаться в строй, Сичень, потому что я не готов к миру, где нет прекраснейшего на свете человека. - Я не... - Самый лучший, - прервал его Цзян Чен, - Даже не сомневайся, - и тут в голову пришел пьяный бред Вэй Усяня, от которого он до этого сбежал. - И пусть Вэй Усянь заткнется, что самый лучший - это твой брат. Маленький смешок Сиченя стал Цзян Чену наградой.