Я буду рядом

Завтрак с утра выдался молчаливым. Проголодавшиеся адепты отдавали предпочтение еде вместо разговорам. У Цзян Чена же болела голова. Острый бульон дымился где-то по левую руку, но перед ним он пытался впихнуть в себя хоть немного риса, чтобы животу совсем уж плохо не стало. Нефриты клана Гусу Лань как примерные адепты своего клана не проронили ни слова. На удивление ни слова не говорил еще и Вэй Усянь. Цзян Чен бы даже заподозрил, что на него навесили заклинание молчания, но с чего бы вдруг? Да еще и с утра пораньше. Атмосфера в целом была довольно давящая, но у Цзян Чена не было никаких моральных сил на ее исправление. Да и нужно ли? После пробуждения среди ночи по довольно таки специфичной причине ему все же удалось еще немного поспать. Он даже уговорил Сиченя поспать, правда, он до сих пор не был уверен действительно ли тот спал. Ощущения были странными. Он сказал ему, что его отношение к нему из-за случившегося не поменяется. Так и было, но... на утро все казалось немного другим. Или это все из-за похмелья и недосыпа? Вэй Усянь рядом залпом выпил весь свой бульон, который даже имел красный цвет из-за всех добавленных специй. Лань Ванцзи сделал вид, что ничего необычного не произошло. Сичень же немного завис на этой картине, его глаза наблюдали за Вэй Усянем, очевидно внутренне ожидая от него хотя бы комментария "остро". - Вкусно, - единственное, что выдал бывший Старейшина Илина. "Ненормальный" - подумалось Цзян Чену, но сил озвучивать мысли не было. Не особо спеша, Цзян Чен принялся за свой бульон. В голове вяло текли посторонние мысли. Надо было определиться со временем отбытия из Цайи. Хотелось прямо сейчас, но состояние тела - спасибо, блять, Вэй Усянь, - не позволяло. Немного подумав и мазнув взглядом по Сиченю, Цзян Чен честно признался себе, что в принципе похмелье - не причина. При желании он был в состоянии добраться до Пристани Лотоса и так. Вот только желания не было. "Наверное это запоздалый шок", - вяло думалось ему, пока он цедил бульон. Сырая погода за окном не предрасполагала к благодушию, и когда две палочки - его и Вэй Усяня - одновременно зацепили один и тот же кусок мяса, лежавший в центре стола рядом с такими же кусочками, что были приготовлены на костре, Цзян Чен хмуро глянул на Вэй Усяня. И думается, этот взгляд был каким-то совершенно не таким, ибо всегда прожорливый и более ловкий Вэй Усянь отступил, буркнув что-то, что мало было похоже на извинение. Прожевывая мясо, Цзян Чен начал наблюдать за Вэй Усянем. Просто потому что, ну, надо же отвлечься от мыслей о ночи и странных от них ощущений. - Что вы решили на счет вчерашнего вопроса, - оторвав взгляд от Вэй Усяня, он глянул прямо в холодные глаза Второго Нефрита, - Ханьгуан-цзюнь? Цзян Чен буквально кожей почувствовал, как все за их столом замерли. Он и не сомневался, что все знали тему вчершнего их с Ханьгуан-цзюнем разговора. Боковым зрением он увидел, как взгляд Вэй Усяня сначала метнулся к нему, а потом прикипел ко Второму Нефриту. Его жадное выжидание ответа можно было почувствовать сквозь пространство, что их разделяло. Второй Нефрит потянул время, откладывая на стол, совершенно не спеша, кстати, свои палочки и чашу с рисом. Цзян Чен в принципе и ожидал какой-то такой отстраненной реакции. - Полагаю, - вмешался Сичень, взгляд которого до этого, в противовес взгляду Вэй Усяня, метнулся сначала к Лань Ванцзи, а потом уже к Цзян Чену, - одной ночи мало, чтобы решить тот вопрос. - Возможно, но за одну ночь может многое измениться, - изначально Цзян Чен не собирался этим ничего такого сказать, но когда взгляд Сиченя дрогнул, понял, насколько двояко прозвучали его слова. Самые разные судорожные мысли хлынули в голову, вопя о том, что надо как-то сгладить произнесенные слова. Но не успел он сказать и слова, как голос подал Лань Ванцзи. - Я согласен. Все взгляды, включая взгляд Цзян Чена, снова прикипели ко Второму Нефриту. - Лань Чжань... - В таком случае, хотел бы обсудить дату проведения обряда, - быстро проговорил Цзян Чен, желая просто заткнуть Вэй Усяня, который сейчас явно хотел что-то сказать. А по его опыту, в важных делах, касающихся его, Вэй Усяня непосредственно, ему лучше сводобу слова не давать. - Я согласен, если Вэй Ин тоже согласен. "Блять". Цзян Чен не питал особых иллюзий. Так повелось с детства: все его планы всегда разрушались Вэй Усянем. Быстро, стремительно, подобно урагану. Тишина повисла над их столом, а эти двое тупо смотрели друг на друга, не замечая никого другого. Раздражившись от этого, Цзян Чен уже хотел пихнуть Вэй Усяня, чтобы сказал уже хоть слово, но тот буквально за долю секунду до этого быстро проговорил: - Нам надо поговорить, - быстро смылся со стола, схватив при этом за руку Второго Нефрита. Цзян Чен фыркнул. Хватать Ханьгуан-цзюня, Второго Нефрита, самого Лань Ванцзи за руку и тащить в пустующую комнату? Еще год назад на такое был бы ответ: "Ни у кого из ныне живущих на такую вопиющую наглость не хватит духа". И все же вот она, жизнь, в которой жив Вэй Усянь, и дикости вроде этой случаются у тебя прямо перед глазами. И от этого хочется то ли опохмелиться, то ли, наоборот, выпить самый сильный отрезвляющий отвар. - Ты злишься? - голос Сиченя был тих. Он прозвучал после нескольких секунд тишины. Неуютной, выжидающей. Цзян Чен поднял на него глаза. Невольно прошелся взглядом по губам. - Просто дай мне время протрезветь и переварить, - он пригубил горячего чая из пиалы. Аромат был приятный, но излишне сильный. - И я не злюсь. Просто... хочу, чтобы дождь кончился. Сичень ничего не сказал, но Цзян Чену показалось, что на последних его словах тень улыбки пробежала по его лицу.