Я буду рядом

- А... - звук из горла вырвался сам собой, но дальше слов не нашлось, все застопорилось. Что ж, разозлиться повода Сичень не дал. А вот желание расхохотаться ему в лицо навалилось недюжинной силой. Иметь дело с Цзыдянем? Хах, да его даже А-Лин боялся, хоть по идее он и должен достаться ему в наследство. Единственное, что помешало смеху вырваться наружу, это обеспокоенное лицо Сиченя на фоне всего этого... - Кхмм... ладно, - брякнулось вдруг. Возможно, даже из желания посмотреть, чем все это кончится, хотя кажется, Цзян Чен просто не знал, что можно еще сказать. - Ты поможешь? - неверующие глаза напротив и какой-то такой тон, от которого Цзян Чену вдруг стало немного неудобно. - Мгм... Тишина на мгновение повисла в комнате. Тишина, в которой Цзян Чен отчетливо расслышал выдох облегчения. Очень тихий и наполненный облегчением. "Он боится", - вдруг четко осознал Цзян Чен. - "Боится, что о его болезни узнают". Не то, чтобы Цзян Чен не догадывался об этом раньше, но именно в этот момент он осознал, насколько сильно на самом деле Сичень боится этого - раскрытия факта, что с ним не все в порядке. Боится настолько сильно, что стоит сейчас перед ним с просьбой, выходящей далеко за рамки приличий. Даже для отношений друзей эта просьба была довольно емкой, учитывая все представления Цзян Чена о понятиях дружбы Лань Сиченя. - Ну, раздевайся. И краткий миг тишины после этого. - Ч-что?... - распахнутые глаза напротив, и Цзян Чен не удержался от широкой довольной улыбки. - А как ты себе это представлял? Я не буду оставлять Цзыдянь без присмотра даже ради самого главы клана Гусу Лань, - откровенно наслаждаясь беспомощным выражением лица Сиченя, Цзян Чен махнул в сторону своей кровати. - Ты знаешь, где моя кровать. Когда взгляд Сиченя почти панически проследовал в угол, где располагалась кровать, Цзян Чен понял, что еще чуть-чуть и Сичень может сбежать. - Хватит трусить, мы уже спали вместе и даже чуть больше, - с этими словами Цзян Чен быстро ухватил Сиченя за руку и за плечо, близкий к мысли, что уж точно свяжет Цзыдянем Сиченя, если тот попытается сбежать. - М-может я лягу на полу? - подталкивать Сиченя было тяжело, но заторможено, но верно они продвигались к кровати. - Ну уж нет, ты все-таки глава, - они таки добрались до кровати. - Перестань отпираться и поторопись уже, я хочу спать. К облегчению Цзян Чена последние слова все-таки подействовали на Сиченя. Тот тяжело вздохнул и, хоть и медленно, но начал возиться с поясом. От этого у Цзян Чена внезапно ком стал в горле. Да, они спали вместе - но спали по пьяной лавке. Тогда Цзян Чен был просто изможден пьяными выходками Сиченя и воспринимал свое соседство на кровати с ним как условие того, что его не заставят снова играть в детские игры. Но вот сейчас, когда Сичень начал выпутываться из своих верхних одежд нахлынуло какое-то странное чувство, и воспоминания об их "даже чуть больше", кажется, в этом играли не последнюю роль. Цзян Чен буквально чувствовал, как Сичень переступает через свое смущение и воспитание, раздеваясь сейчас рядом с его кроватью. Его сгорбленная спина так и говорила о его растерянности и потерянности. Чтобы хоть чуточку помочь, Цзян Чен поторопился потушить свет. В комнате стало темно. Настолько, что Цзян Чен даже случайно врезался во что-то по пути назад к кровати. - С какой стороны мне лечь? - донесся голос Сиченя в темноте. Намного более спокойный, чем до этого, даже какой-то деловой. Цзян Чен отчего-то все равно был уверен, что Сичень отчаянно борется со смущением. - Хм, давай к стене. Вдруг ты все-таки сможешь избавиться от Цзыдяня, в этом случае, тебе придется перебираться через меня, чтобы встать. А я обычно чутко сплю. Сичень не стал возражать. В темноте донеслись приглушенные звуки того, как тот перебирается к той стороне кровати, что примыкала к стене. Выдохнув, Ваньинь сам стал раздеваться. Обычно он сам спал у стены. Сама кровать неслучайно примыкала к стене. Он много ворочался во сне, так что обычно, засыпая у края кровати, он неизменно просыпался от падения на пол. - Тебе удобно? - спросил Ваньинь, когда сам уже лег на кровать. Впервые его широкая даже для двух людей кровать показалась недостаточно вместительной. - Да. После этого короткого ответа темноту комнаты озарила фиолетовая вспышка. Намного более мягкая, чем обычно. Цзыдянь даже трещал мягче и тише. Прошла секунда и фиолетовая молния скользнула к ногам Сиченя. Оплетя их, Цзыдянь перестал трещать, хотя свет, излучаемый им, никуда и не делся. - А руки?... - донесся озадаченный голос Сиченя. Занятый тем, чтобы накрыть Сиченя одеялом, Ваньинь окинул взглядом руки Сиченя. - Руки? Хочешь совсем остаться беззащитным рядом со мной? - Я... но... - смешался Сичень. - Ты это уже делал, верно? - Цзян Чен откинулся на подушку, и глянул в глаза Сиченя. Из-за света Цзыдяня обычно светлые глаза казались темными. - Связывал себя на ночь. Веревками божественного плетения? - Сначала это помогало, - тот ответил через некоторое время. - Я просыпался от падения на пол. Потом... я научился развязывать веревки на ногах во сне. После этого я связывал и руку тоже, но... это тоже помогло ненадолго. Все это звучало так знакомо. Беспросветное отчаяние так и сквозило в этих словах. Цзян Чен прикрыл глаза - по отношению к Сиченю это было так неправильно. - Засыпай спокойно, Сичень, - Ваньинь нашел руку Сиченя и несильно сжал ее. - Я прослежу, чтобы все было в порядке.