Я буду рядом

Время до обеда пронеслось словно один миг. С утра начав заниматься делами Вэй Усяня, Цзян Чен попутно начал разгребать и дела клана, даже самые мелкие. А все ради того, чтобы забить голову настолько, чтобы как можно реже вспоминать, что где-то там в стенах Пристани Лотоса ходит один конкретный человек, у которого остался его колокольчик. Цзян Чен не понимал почему, но он чувствовал тревожность. Неопределенность мучила его, и он чувствовал, что стоит неосторожно коснуться этой темы, даже в мыслях, и его разнесет. Как хорошо, что Вэй Усянь не в курсе того, что произошло, иначе бы даже подобие спокойствия, что царило сейчас в груди Цзян Чена, рассчитывать не пришлось бы. Зачем я отдал ему колокольчик? Подспудно Цзян Чен знал ответ на этот вопрос. Он был у него изначально. Ему отдали лобную ленту - он отдал колокольчик. Все просто. Аргх! Цзян Чен отложил один из докладов, вновь не способный разглядеть ни одного иероглифа, несмотря на то, что они были у него прямо перед глазами. Все было нелепо. Разумеется, нелепо, ведь Сичень отдал свою налобную ленту во сне. Во сне! А Цзян Чен при свете дня и даже на трезвую голову, черт! Под воздействием импульса, когда ему вдруг стало жутко жалко Сиченя, который явно терялся в том, что теперь должен делать, когда его внутреннее я так вероломно отдало его налобную ленту другому человеку. Разумеется, Цзян Чен не воспринял этот жест как что-то серьезное. Вот ни разу. Лента, ну и пусть лента. Только вот после того, как он встал на ноги, все утреннее веселье сплыло на нет, ведь было как день ясно то, что этот жест значил для Сиченя. "То, что... случилось... это серьезно". Черт возьми, неужели у этого клана Гусу Лань среди их четырех тысяч и больше правил не нашлось ни одного, в котором бы говорилось, что подаренная во сне налобная лента не считается за предложение руки и сердца, ну или чего-то настолько же официального и высокого по рангу?! Цзян Чену просто захотелось помочь Сиченю. Снова, чтоб его. Просто помочь выкрутиться из этих нелепых границ установленных правил его клана. В результате он загнал сам себя в ловушку. Когда колокольчик был отдан, в груди неожиданно кольнуло и у него зародился совершенно нелепый - самый что ни на есть нелепый! - страх. Страх, что ему откажут, отвергнут, отвернутся. Чееерт!... Зло рыкнув, Цзян Чен снова заставил себя сосредоточиться на бумагах, а не на своих чувствах и мыслях. Таких глупых мыслях... - Глава клана Цзян. В дверях стоял молодой парень в неброских одеждах. И несмотря на согнутую все еще в поклоне спину, Цзян Чен знал, что этот жест ни разу не говорит о его истинном отношении к главе клана. - Я не звал тебя, Лай И. - Разумеется, глава клана Цзян, - строптивый юнец наконец вышел из поклона и теперь стоял с идеально ровной спиной, каким-то невообразимым образом напоминая этим Лань Ванцзи, хотя чертами лица они ни разу не были похожи. - Я пришел по поручению дедушки, который беспокоился о вашем самочувствии, - в интонациях голоса ни разу нельзя было угадать насмешки, но Цзян Чен всегда видел ее в глазах внука своего самого главного лекаря. - Он услышал от адептов, что вы изрядно потратились на предмет духовной энергии, пока уничтожали какую-то зловонную тварь в какой-то деревушке, - и если с интонациями в голосе все было в порядке, то подбирать осторожно слова молодой тоже лекарь все еще не научился в должной мере. Или просто не желал. Цзян Чена никогда не оставляло ощущение, что этот мальчишка нарывается специально. Неудивительно, что старик Лай очень нервничал, когда Цзян Чен и его внук находились в одном помещении. - Раз беспокоился, почему тут ты, а не он сам? - Цзян Чен как раз закончил читать доклад, и отложил бумагу. Если бы не особое положение его лекаря и соответственно его внука, он обязательно бы отправил Лай И пробежаться вокруг Пристани Лотоса этак так раз десять. Только чтобы сбить спесь с юнца. Не то, чтобы у того не было на то причин. Старик Лай и вправду мог гордиться, что взрастил гения своего поколения. Правда, вопрос о том, будет ли тот достойным человеком по жизни, все еще оставался открытым. - О, боюсь дедушка занят родами госпожи Чу, - как само собой разумеющееся ответил Лай И. - Ожидается двойня, к тому же, в силу возраста госпожи Чу могут быть проблемы. Дедушка хотел проконтролировать все сам. - И почему же ты не помогаешь ему, раз все так серьезно? - Дедушка говорит, что мой молодой ум может быть шокирован настолько откровенными картинами жизни, и не подпускает меня к роженицам. Лицо Цзян Чена сделалось кислым само собой. Вот что ему делать с этим мальчишкой? Тот ляпал все, что вздумается, иной раз жутко напоминая этим Вэй Усяня. - Пусть зайдет ко мне как освободится, но не раньше вечера. - Боюсь, роды могут затянуться на всю ночь, - сразу отозвался Лай И, словно этого и ждал. - Тогда как освободится, - на этом Цзян Чен посчитал разговор оконченным и потянулся за очередным докладом. Спустя некоторое время Цзян Чен услышал не звук закрывшейся двери, а кое-что другое. - Странно. Подняв глаза на мальчишку, Цзян Чен увидел, что тот не сдвинулся ни на шаг. И прожигает его взглядом. - Что? - Вы. Цзян Чен кинул на него тяжелый взгляд, но на мальчишку это не произвело никакого впечатления. - Вы очень спокойны, хотя обычно излучаете гром и молнии. Как ваш лекарь... - Ты не мой лекарь... - оборвал его Цзян Чен, но пышущего энтузиазмом юношу это не остановило. - Вы самый интересный мой пациент во всей Пристани Лотоса, глава клана Цзян, - безмятежно заявил Лай И, и Цзян Чену резко захотелось устроить ему допрос с пристрастием, ему и его дедушке. Что значит "мой"? - Могу я предположить, что эти изменения связаны с вашим гостем? Цзян Чен в миг застыл. Перед глазами пробежались распущенные волосы и ткань ханьфу, прикрывавшие плечи Первого нефрита клана Гусу Лань. - Тот, с которым вы носитесь с утра? Кажется, его зовут Вэй Усянь? Усянь? Тишина зазвенела у Цзян Чена в ушах, а потом медленно его непонятно когда сжавшиеся кулаки разжались. - Бабушка Чжоу говорила, что он когда-то тут жил. Чуть ли не ваш кровный брат... - Довольно, - оборвал он этот словесный понос. - Возможно, глава клана Цзян, хочет, чтобы я его осмотрел? - Лай И снова склонился в безупречном поклоне, застыв в этой позе. Цзян Чен тяжело вздохнул. Как было бы проще, если бы этот мальчишка был адептом клана Юньмэн Цзян. День тренировки на плацу сразу бы выбил у него желание бравировать своими знаниями. - Может быть позже. Иди. - Слушаюсь, глава клана Цзян, - и улыбнувшись напоследок, Лай И чуть ли не выбежал из кабинета. Дверь за ним закрылась тихим стуком. Цзян Чен прикрыл глаза рукой, тяжело вздыхая. Каждый раз после разговоров с Лай И у него было ощущение, что у него высосали энергию.