Я буду рядом

Цзян Чен скрылся среди переплетений троп Пристани Лотоса. Сичень провожал взглядом его спину в фиолетовых одеждах. Хотелось пойти за ним, развернуть, посмотреть в глаза... - Брат. Лань Ванцзи стоял за спиной. Его присутствие знакомой прохладной волной ощущалось на коже. Сичень улыбнулся, возвращая на лицо привычную маску, которой он умел защищаться в этом мире как ничем другим, и обернулся к брату. Пронзительный взгляд родных глаз заставил его смутиться. Ему никогда прежде не приходило в голову защищаться от брата. - Давай пройдемся. Но с некоторых пор приходилось. В Пристани Лотоса было много дорожек. При желании тут можно было бродить весь день, почти везде натыкаясь на лотосы самых разных размеров. Их аромат разносился по воздуху, как ничто другое напоминая, что это Юньмэн, потому что Юньмэн - это в первую очередь были лотосы. Он не зря был изображен на гербе клана Юньмэн Цзян. В детстве Сичень много читал про Юньмэн. И практически в каждой книге он натыкался на фразы, что Юньмэн – это лотосы и вода, фиолетовые закаты и безграничное ночное небо. Для ребенка, выросшего среди гор, обилие воды, что описывали книги, казалось чем-то невозможным. В детстве ему хотелось путешествовать, чтобы самому увидеть, что значат слова в книжках, значения которых он не мог до конца вообразить. Повзрослев, он все же увидел Пристань Лотоса. Посчастливилось однажды, еще до того как она сгорела под огнем клана Вэнь. Тогда Сичень понял, насколько скудными были все описания всех книг, что ему попадались. Изображения лотосов - каким бы не был талантлив мастер, что нарисовал их - не шли ни в какое сравнение с настоящими живыми цветами, что застилали многие мили воды, которой Пристань Лотоса и впрямь была опутана вдоль и поперек. В тот свой короткий приезд Сичень ощутил, что Пристань Лотоса - это не только только то, о чем он читал в детстве. Юньмэн - это смех детворы, что плескается в теплых водах с утра до вечера, это старики и женщины, что собирают лотосы круглый год. Это закаты и расcветы, что наблюдаешь с кормы покачивающихся лодок. Это нескончаемые товары и пряности, что продают заморские торговцы. Юньмэн был много чем еще. И всему этому было одно название - жизнь. Вольная жизнь, полная свободы и порыва. - Ты не хочешь возвращаться в Гусу. Голос брата догнал Сиченя, когда они уже пришли к самой отдаленной беседке, куда Сичень знал дорогу. - Не хочу, - не стал увиливать Сичень. Тяжелый вздох вырвался сам собой, когда он подумал про родные места и дядю. - Ты уже сообщил ему, что мы здесь? - Это должен сделать ты, - Ванцзи был прав, тысячу раз прав, но... - Я не буду, - отозвался Сичень. - Брат... Сичень знал. Знал, что Ванцзи отчаянно старается понять его, чтобы помочь. Пытается понять и не может. Возможно, оттого, что сам Сичень себя не до конца понимает. Еще со смерти А-Яо... - Сегодня такой важный день, - Сичень обернулся к Пристани Лотоса, от которой даже отсюда чувствовалось, как от нее веет жизнью. - Я не хочу обсуждать это сегодня. Сегодня, - он обернулся к Ванцзи, находя его глаза, а затем невесомо проводя пальцами по его налобной ленте, - я хочу лишь радоваться за своего младшего брата, который собирается вступить в союз с очень важным для него человеком. Сичень не врал, говоря, что хочет радоваться этому союзу, но глядя, как краснеют уши брата, а опущенные ресницы прикрывают смущенный его взор, отчего-то почувствовал глухую тоску. Ванцзи было дано то, на что ему рассчитывать не приходилось: радость быть рядом с тем, кого когда-то потерял. - Это... ошибка? - неуверенный голос Ванцзи казался тише воды. Взглянув на него, Сичень невольно умилился. Это был все тот же его маленький младший брат, упертый до невозможности, знающий отлично тысячу и больше правил, но спрашивающий его тихим голосом что-то, когда он не был уверен в своих суждениях. - Я думаю, что во всем мире для тебя нет никого дороже, чем господин Вэй. - Это не... - За исключением меня и дяди, - примирительно прервал его Сичень, сжимая его плечо. Ванцзи поднял на него взгляд, а затем немного погодя почти незаметно кивнул. Сичень улыбнулся. В этот раз по-настоящему искренне.