Я буду рядом

- Хорошо-хорошо, молчу, - сразу начинает лепетать Вэй Усянь и даже услужливо подсовывает свой кувшин вина. – Пей-пей, - и до того натянутая нервная улыбка на лице. Цзян Чэн смеривает его тяжелым взглядом, но послушно делает глоток. Шисюн выглядит помятым. На нем все те же три слоя одежды, что и вчера. Только после явно беспокойного сна вся одежда выглядит настолько пожеванной, что даже не верится, что на нем все, на минутку, новое. Прическа тоже не ахти. И тут как-то некстати в голову приходит, что наверное, он выглядит не лучше. - Заплети мне волосы, - выдает Цзян Чэн, чувствуя, как алкоголь жидкой лавой растекается по животу. - Что? Я… - удивленные круглые глаза шисюна смотрят на него ошарашено. – Эээ… - Не зли меня, давай, - Ваньинь не дает ему больше вставить и слова, и поворачивается к нему спиной. Когда-то давно, уж явно в прошлой жизни Вэй Усяня, Цзян Чэн не давал касаться своих волос никому, даже шицзе. Вот таким вот гордым и упрямым ребенком он был. Чтобы не передумать, Ваньинь отпил еще один приличный глоток. - А лента?... Ладно, подожди, сейчас… - Вэй Ин неуверенными шагами шлепает по направлению к шкатулкам. В это время Цзян Чэн находит себя в отражении зеркала. Оно не слишком близко, но когда шисюн приходит со всем, что нашел, он видит в зеркале и его отражение. Ваньинь тихонько цедит вино. Волос осторожно касается гребень. Потом и пальцы брата. Тишина снова наполняет комнату. «Сичень касается не так», - мелькает мысль. Потом, пока Вэй Усянь довольно осторожно пытается распутать колтуны, приходит мысль, что за многие годы первым, кто коснулся его волос, стал Сичень. Тот отчего-то очень любил распускать его волосы, зарываться в них пальцами, когда… Мысль начала сворачивать не туда, и Ваньинь сделал еще один глоток. Вообще-то он шел сюда серьезно поговорить. Точнее наорать на Вэй Усяня и заставить делать то, что он хочет. Да, он всегда это пытался провернуть. Заставить делать Вэй Усяня то, что ему от него надо. Но сколько раз это у него получалось? Может быть только единожды, когда Вэй Усянь давал имя Цзинь Лину. Но даже тогда эта задумка получилось, только потому, что ее поддержала сестра. Да и назвал он Цзинь Лина Жулань в честь своего непогрешимого… Впрочем, быть может и к лучшему, уж насколько токсичным был клан Цзинь, а Цзинь Линь все же остался чистым, как синева. - Ты же не ради того, чтобы я прическу тебе сделал, сюда пришел? – осторожно поинтересовался Вэй Ин, уже которым раз проведя гребнем по полностью уже вычесанным волосам. Цзян Чэн тяжело вздохнул и уставился в угол кровати. - Когда тебя… не было, - язык отчего-то не повернулся сказать «был мертв», - я думал иногда, что было бы, если бы тебя не было в моей жизни? Что было бы, не будь тебя в жизни всех нас? – гребень на волосах застыл, всего на несколько мгновений, но все ж. - Я был бы Первым учеником Пристани Лотоса. Наверняка, был бы, - мысль пришла в голову, и Ваньинь фыркнул, - учитывая муштру матушки, точно был бы. И что тогда? – Цзян Чэн опрокинул в себя еще один большой глоток. Грудь загорелась от крепости алкоголя, - Отец любил бы меня больше? Матушка была бы ласковей? Предположим, что да. И что тогда? – Ваньинь даже хмыкнул. - Самое смешное, что сколько бы я ни думал, приходил к мысли, что я наверняка стал бы таким же, как Павлин, - вот тут фыркнул Вэй Ин, а Цзян Чэн даже улыбнулся. Все-таки, «Улыбка Императора» начала действовать. Именно на это он и рассчитывал, начиная ее наяривать с утра пораньше. С Вэй Ином ему надо было поговорить. Надо. Так, чтобы он его услышал. Но он никогда не умел. А раз так… почему не попробовать дать «Улыбке Императора» развязать ему язык? Если не получится, что ж, а если да… - Хотя как мне могло так повезти, верно? Матушка же все равно нашла бы кого поставить мне в пример, верно? Павлина может бы и нет, но может Лани? Твоего идиотского Лань Ванцзи, например, или же самого Лань Сиченя? – Ваньинь снова сделал глоток, - «И что тогда?» - я спрашивал себя. Учитывая идеальность Ланей, я стал бы как этот, как его, глава клана Су, - неожиданно начало пробивать на смех, - Что ни говори, а на фоне этого Су Миншаня лучше уж быть Павлином. - А-Чэн… - мягкие интонации и прикосновение на мгновение показались до боли знакомыми. - Заткнись, А-Ин, - Ваньинь сделал судорожным глоток. – Я тут пытаюсь… А ты мешаешь. Всегда все мне портишь! – Ваньинь на мгновение потерялся в своих чувствах. Навалились воспоминания тех дней, когда он действительно судорожно прикидывал, что было бы, не будь Вэй Усяня в жизни всей Пристани Лотоса. Он подпитывал тогда свою злость, не зная, не ведая совершенно какую большую жертву ради него принес его шисюн, с которым у него даже не было кровного родства! - А-Инь… - его обняли сзади, так крепко, копна волос занавесила лицо Вэй Ина, - Перестань, - голос неожиданно был тих и дрожал, - не нужно… - Блин, ты там плачешь что ли? – голос Ваньиня сел, и сам он пользуясь тем, что Вэй Ин его не видит, смахнул навернувшиеся некстати слезы. Блять, долбанная «Улыбка императора». Что его так развезло то?