Гнев и справедливость

Рики проснулся оттого, что Крис перебирал его волосы. Солнце висело за стеной палатки над плечом Криса. В дневном свете синяки Криса пожелтели, а корочки крови на ссадинах почернели. — Что случилось после того, как Джонни приказал вам покинуть ущелье? — прошептал Крис. Он удивился, когда Рики сказал, что люди Джонни выстрелили Уруми и Макинрайту в спины. Ни Уруми, ни Макинрайт не нарушили приказа Джонни. Не пытались вернуться. Ничего не замышляли. Не стреляли первыми. Не видели своих убийц. Рики рассказал Крису, что, когда Джонни жег его факелом, он кричал, как умирающий. Никогда в жизни Рики не было так страшно. Даже когда Норман выкатил из мешка головы Мбази и рабов, с которыми его связал ритуал, он не испытал такого ужаса, как когда услышал полный боли крик Криса. Крис помнил лишь один единственный выстрел. Он не был уверен, действительно ли его слышал или выстрел был эхом его крика. Крис не знал, потерял он сознание, когда бастеры бросили его на землю, чтобы схватиться за оружие или раньше. Он не почувствовал, как Джонни прижег ему спину. Не слышал, как Джонни призывал Рики спуститься. Не помнил, как Сари пыталась его защитить. А Рики не стал о ней говорить. Он знал, что глупо винить ее в произошедшем, но всё равно она была ему отвратительна. Скрипя зубами, он слушал о том, как Крис пришел в себя в вельде. Не открывал глаз, чтобы не выдать, что очнулся, прислушивался, притворялся слабым. — Разве тебе нужно было притворяться? — не выдержал Рики. — Я знал, что ты меня не бросишь. Что ты, Макинрайт и Уруми попытаетесь меня отбить, — Крис замолчал. Они с Рики подумали об одном и том же: когда бастеры увезли Криса из ущелья, Макинрайт и Уруми были уже мертвы. — Я не хотел быть беспомощным. — Крис опустил голову, будто ему было стыдно. — Не хотел, чтобы Джонни использовал меня против вас. Рот Рики наполнился горечью. Полог палатки откинулся, появилась Марта. Раньше Рики видел ее лишь издалека. Знал, что она хромает из-за ранения, слышал от Криса, что она едва не умерла после нападения Отиса и ван Хорка на ферму Стюартов. У Марты было маленькое лицо, тонкая светлая кожа, изрезанная морщинами, как у старухи, хотя, судя по рассказам Криса, ей не могло быть больше тридцати лет. Из-за того, что один шаг у Марты был короче другого, казалось, она передвигается рывками. Садилась она очень медленно и осторожно, будто старая рана всё еще причиняла боль. Она принесла Крису кукурузные лепешки. Промыла и перевязала его раны. Вместе с повязками отслаивалась кожа. От солнечного сплетения до пупка грудь Криса блестела кровью и сукровицей. Вдыхая тошнотворный запах трав, Рики вспоминал, как целовал Криса. Никогда больше кожа на груди Криса не будет такой гладкой и нежной, как раньше. Джонни изуродовал тело Криса навсегда. За одно только это Рики хотел его убить. — Подумать страшно, — прошептала Марта, протягивая Крису чашку с травами, — что бы с тобой сделали зулусы, если бы Джонни не успел вовремя. — Джонни сделал что? — Рики заглянул Марте в глаза. Лопнувшие сосуды разрезали белки, как у только что отелившейся коровы. — Джонни и его люди спасли Криса от зулусов. — Марта слабо улыбнулась. — Я рада, что Джонни наконец-то вернулся домой. Крис крепко сжал колено Рики, запрещая ему раскрывать рот. Всё так же робко, виновато, сочувствующе улыбаясь, Марта выбралась из палатки, со вздохом выпрямилась и пошла прочь. — Уруми и Макинрайта тоже убили зулусы? — прошипел Рики, придвигаясь к Крису вплотную, едва не касаясь носом его носа. За ночь опухоль на левом глазу Криса спала, Рики увидел под распухшим веком белок. — Нет! Ничего не говори! Рики сам испугался своего крика. Он чувствовал то же отчаяние и ярость, что и в ущелье, когда Джонни и бастеры увезли от него Криса. Как же сильно он ненавидел их всех и их сделки. — Не ори. — Крис сильнее вдавил пальцы в его колено. Рики оттолкнул его руку и тут же пожалел об этом. Он вовсе не этого хотел. Почему он кричит на Криса и отталкивает его? Три дня он шел по следам бастеров, терпел одиночество, жажду, голод и усталость и поддерживал себя одной-единственной мыслью: Крис жив и скоро они увидятся. Скоро они опять будут вместе. Но вот Крис рядом, а Рики разваливается на части. — Джонни прав. — Голос Рики дрогнул, словно он вот-вот заплачет. А может, он уже плакал? — Ты не умеешь думать самостоятельно. Ты говоришь только то, что тебе велит папаша Стюарт. Крис поморщился. — Иначе ты не позволил бы с собой так обращаться! Крис отвел взгляд, и Рики быстро вытер глаза. Вокруг всё расплывалось и дрожало. Постыдно, мерзко, невыносимо. Рики больше не мог этого терпеть и выскочил из палатки. Не мог терпеть этой лжи. Не мог терпеть себя. Не мог больше думать о ранах Криса. О его изуродованном теле. О его сраной покорности, готовности принимать боль и страдание. Ради чего?! Рики метнулся назад, будто хотел вернуться и задать Крису этот вопрос. Ради чего он это терпит? Ради отца? Джонни? Семьи? Рики остановился. Солнечные лучи забрались за шиворот, спина покрылась потом. Кровь бастера, которого Рики убил в ущелье, засохла на его рубашке, отчего ткань затвердела и царапала кожу. Стоптанные израненные ноги горели и пульсировали. Рики повернулся к палатке Криса спиной. Через десять шагов вспомнил, что забыл внутри ружье, но не стал возвращаться. Около загона с лошадьми Стюарта стояла Сари ван Сорк. Одетая в то же разорванное на животе платье, из-под которого проглядывала посеревшая нижняя рубашка, что она носила в ущелье, Сари ван Сорк кормила белого жеребца. Уруми говорил, что жеребец долго не протянет. Какого хера ищет рядом с ним Сари? Одна. Вчерашняя невеста. Разве она не должна радоваться воссоединению с семьей и своему новому положению замужней женщины? Ведь она наконец добилась, чего хотела: вышла за ублюдка Джонни, ради которого готова была бросить отца и жить с бастерами. Мысли были злыми, но злости Рики больше не чувствовал, только равнодушие и усталость. Сари повернулась и посмотрела на Рики. Она не выглядела счастливой. Погладив жеребца на прощание, она пошла к палатке Криса. Рики пришлось сбавить шаг и отступить в сторону, чтобы его не сбил с ног старый негр, крутивший на руках белую девочку. Оба громко смеялись. Малышке в потертом, перешитом со взрослого платье было около пяти лет. Как только старик поставил ее на ноги, девочка начала отдавать ему приказания. Сидеть, лежать, кланяться. После исполнения каждой команды она гладила жесткие кучерявые седые волосы. Оба счастливо смеялись, потом негр снова подхватил белую на руки и закружил. Злость вернулась к Рики. Еще больше он разозлился, когда увидел Барта. Он сидел у костра рядом с Норманом и обтесывал ножом деревяшку. — На тебя тоже напали зулусы? — усмехнулся Барт Рики. Рики прыгнул на него, выбил нож, повалил на спину. Успел ударить по лицу, прежде чем Норман оттащил его. — Предатель! — прорычал Рики. — Ты бросил нас и сбежал! — Трусливый полоумный бастард, — ответил Барт, отплевываясь от земли. Норман хлопнул Рики по щеке, приводя в чувство. Запал драться пропал как не бывало. Магдалина принесла для Рики чистую рубашку. Норман велел Рики наклониться и полил из меха водой его спину и голову. Грязь и пот не смыл, но Рики почувствовал облегчение. Норман усадил его под тряпичный навес, стянул сапоги, полил водой ноги. — Не было никаких зулусов. — Несмотря на жару, Рики вдруг начал стучать зубами, будто замерз. — Я знаю, — Норман кивнул и всунул ему в руки чашку. Рики послушно выпил, завалился на одеяло и уснул. Он проснулся вечером и долго не открывал глаз. Притворялся спящим. Притворялся слабым. Совсем как Крис в плену у бастеров. Но разве им нужно было притворяться? Рики чувствовал себя слабым. Неизвестный женский голос нахваливал коров, которых папаша Стюарт подарил ван Сорку. Магдалина предложила гостье кофе. — Что за времена пошли, — сокрушалась женщина. — За шлюху дают выкуп в две тысячи коров. В то время как за скромную и порядочную девушку родители не получают и пятидесяти коров. Рики встал помочиться, еще трижды слышал, как новоиспеченную жену Джонни называли шлюхой. За фургонами, около обмахивающихся хвостами волов, Гаррет и Ландман курили таху. — Папаша Стюарт велел бастерам поселиться в пятидесяти шагах от лагеря. — Днем трое из них ездили вокруг стада. — Один из них подрался сегодня с Марселем. Помнишь фермера, который умер в прошлом году от малярии? Марсель его полоумный сын. — Бастеры воры, а папаша Стюарт покрывает их. — Джонни вчера едва не пристрелил Лукаса. — Старый идиот сам нарвался. Начал Джонни рассказывать, что он должен землю под ногами отца целовать за то, что тот его, паршивую черную овцу, назад принял, женил, счастье его устроил и от праведного, справедливого гнева порядочных буров спас. — Смеясь, Геррит ударил ладонью по земле. Видно, таха им досталась отменная — быстро разбирала, основательно отупляла. Помочившись, Рики пошел на запах мяса. Агнус ван Райнберг вышел к костру в пиджаке, в котором когда-то ездил в Кейптаун. Из нагрудного кармана свисала золотая цепочка часов. — Я говорила, нужно было с Ретифом договариваться. — Магдалина присела около Нормана, передала ему и Барту чашки с кофе. — Теперь Стюарт с Ретифом подпишет соглашение с зулусами и получит землю на берегу Большого Кея. — Зулусы не умеют читать и писать, — усмехнулся Барт, покуривая трубку. — Отдавая землю белым, зулусы хотят, чтобы белые защищали их от нападений мтабела, — сказал Норман. — Мтабела тоже зулусы, — вставил Барт. — Какая разница, — пожал плечами Норман. — Зулусы не держат своих обещаний. Сегодня их вождь обещает Ретифу землю. Завтра — убьет его, — сказал Барт. — Вместе у Ретифа и Стюарта человек двести под ружьем. Плюс отряд бастеров, — сказал Норман. Рики присел около Магдалины и взял у нее мясо на палке. На Барта он не смотрел. — Я бы не надеялся на бастеров. Они воры и не умеют слушаться приказов, — сказал Барт. — Если Ретиф и Стюарт вооружат фермеров, которые ходят под их защитой, выйдет больше толку и получится пятьсот вооруженных людей. Зулусов всё равно больше, но их копья проиграют ружьям в прямом столкновении. — Мы не присоединимся ни к Стюарту, ни к Ретифу, — сказал Норман. — Отец против войны с зулусами. Даже после того, как они нападали на нас, убивали наших коров и наших людей, он считает, что дальше на востоке найдет ничейные земли. Земли, которые никому не принадлежат. Потому, когда Стюарт и Ретиф начнут войну с зулусами за Большой Кей, ван Райнберги двинутся дальше на восток, — сказал Норман. — Я пойду с вами, — сказал Барт. — Мне и Джонни не ужиться на берегу одной реки.

***

Ретиф взял с собой сто человек и отправился на переговоры к зулусскому королю. Переговоры длились пять дней. А потом один из людей Ретифа вернулся и сказал, что зулусы всех убили. Рассказал, что сначала Ретифа встретили идуны, старики-старейшины с кольцами на лысых головах. Два дня они вместе пили и ели. Переводчиками были два раба — один Стюарта, другой Ретифа. Два дня спорили, пили, ели, обменивались оскорблениями и шутками. Спали на той же поляне, где вели разговоры. За два дня король зулусов, здоровенный толстый негр, не сказал ни слова. Вечером третьего дня он поднялся со своего места, прошел в центр круга, взмахнул ассегаем и отрубил Ретифу голову. А людей Ретифа зулусские воины били ассегаями в спину, они не успели и с места встать, не то что до винтовок дотянуться. Переводчиков-рабов зулусы тоже убили. Лишь одному человеку сохранили жизнь, чтобы он вернулся к белым и рассказал о том, что случилось. После смерти Ретифа папаша Стюарт начал собирать отряды фермеров. Все мужчины от четырнадцати до шестидесяти должны были готовиться к сражению с зулусами за Большой Кей. Фермеры Ретифа не захотели подчиняться Стюарту. Одним не нравилось, что Стюарт пригрел воров-бастеров. Другим не нравилось, что Стюарт не поехал на переговоры вместе с Ретифом. Вспомнили его давнюю дружбу с зулусским вождем. Вспомнили, что он убил ван Хорка. А его раб пристрелил Отиса. Многие до сих пор путали Рики с Уруми. Фермеры Ретифа боялись папаши Стюарта, не захотели себе такого предводителя и выбрали Оригера. Три поколения его семьи разводили овец в Капе. Стюарт позвал Оригера на ужин, подарил ему сорок коров и договорился вместе с ним победить зулусов и построить на берегу Большого Кея город, название города составят из двух имен. Оригера и Стюарта. Стюарториген. На рассвете следующего дня на фермеров Оригера напали зулусы и убили около трехсот человек. Фермеры Оригера стояли лагерем в пяти милях от ван Райнбергов. От других лагерей их отделяло стадо коров, между палатками и вельдом возвели баррикаду из перевернутых фургонов. Ночью на ней дежурили трое постовых. В ту ночь все трое уснули перед рассветом. Зулусов заметил ребенок, когда они забрались на фургоны и подняли над головами горящие копья. Когда буры протерли глаза и схватились за оружие, палатки уже горели. Сто воинов-зулусов ворвались в лагерь и не щадили никого. Ни женщин, ни детей. Как только раздались первые выстрелы, буры из других лагерей бросились фермерам Оригера на помощь. Рики и Норман подъехали, когда зулусов перебили. Крюгер, Стюарт, их люди, Джонни и его бастеры носили на руках раненых женщин и детей и тушили прыгающий по тряпкам огонь. Рики и Норман помогли погрузить мертвых зулусов в телегу и вывезти из лагеря. Оригер, которого фермеры раньше выбрали себе предводителем, выжил, но его семья, жена и четверо детей — погибли. От горя Оригер свихнулся, бегал между погоревшими палатками и орал, что папаша Стюарт натравил на него своих друзей-зулусов. Хоронили умерших фермеров через день после нападения. Рики не увидел на похоронах Криса и забеспокоился. Уходя от Криса, Рики накричал на него. Несколько дней после этого Рики жалел себя. Потом зулусы убили Ретифа и напали на лагерь Оригера. Что, если у Криса опять лихорадка? Что, если раны воспалились? Что, если вместо того, чтобы идти на поправку, он умирает? Когда после похорон буры расселись около костров, Рики пришел к палатке Криса. Внутри было пусто: ни седла, ни оружия, кто-то вынул даже набитый соломой матрас и повесил его сушиться. — Он уехал. — Сари, жена Джонни, снова подкармливала белого жеребца кукурузными лепешками. Даже если она не кричала, как в ущелье, голос ее всё равно оставался писклявым. — Уехал? — не поверил Рики. — Папаша Стюарт послал его разведать, где стоят отряды зулусов. — С кем он поехал? Сари вздохнула. — Крис взял с собой троих вооруженных рабов. Это ложь, Рики с яростью пнул камень. Какой смысл посылать в разведку четверых, если вокруг ходят сотни вооруженных зулусов? Сари внимательно смотрела на него своими водянистыми светлыми глазами. Она видела, как он поцеловал Криса. Но что она может знать и понимать? Кусая губы от досады, Рики ушел. Он ходил среди людей Стюарта и прислушивался к разговорам. Его принимали за раба, предлагали выпить, толстый бур приказал ему вылить ночной горшок его дочери. Никто из людей Стюарта и словом не обмолвился ни о какой разведке. Ни ночью после похорон, когда все были пьяны, ни на следующий день. А еще через день все вдруг стали готовиться к бою за Большой Кей. Утром папаша Стюарт вывел людей из лагеря. Вооруженные фермеры, бастеры, рабы и наемники Стюарта, что ходили у него под ружьем со времен Капа, отправились к Большому Кею. Рики держался подальше от рабов Стюарта и бастеров, ехал среди фермеров Оригера, которые приняли его за одного из вооруженных рабов на службе у Стюарта. Солнце село в зенит, буры достигли реки и развели костры. Дым их, должно быть, было видно за много миль. Сварили кофе, съели сыр, поставили у воды пушку и пулемет. — У зулусов только копья, — сказал сутулый фермер. — Здесь река узкая. Лагерь зулусов на другой стороне будет как на ладони, — сказал юнец с волдырем на губе. Мужик в рубашке с заплатками на груди, принимая Рики за раба, велел ему принести речной воды. Рики присел у воды и увидел, что река здесь не только узкая, но и мелкая. Вот только не было на той стороне никакого лагеря зулусов. Они появились после обеда. Поджарые воины с ассегаями и щитами. Бежали парами. — Не стрелять, — сутулый фермер лег за камнями. Мальчишка с волдырем на губе смотрел на пулемет и пушку. Воины-зулусы собрались на берегу. Можно было услышать их голоса. Рики показалось или они веселились? Чего они ждали? — Смотри, у них щиты разного цвета, — сказал мужик с заплатками. — Они не носят обуви, — прошептал Волдырь, тиская приклад ружья. — Готов спорить, старику посередине лет сто. — Там несколько стариков. — У всех стариков кольца на головах. Рики лежал на холме вместе со всеми. По руке полз муравей, ветер гнул траву и тащил от реки запах ила. Зулусов на берегу собралось уже больше сотни, а новые всё подходили и подходили. Парами, отрядами, группами. Десяток приехали на лошадях. Среди них был Крис. Перекинувшись парой фраз со стариком в центре зулусского строя, Крис спустился к реке. В самом глубоком месте вода доставала его коню до шеи. Когда он выбрался из реки, с сапог и седла текла вода. Крис соскочил на землю, и Рики потерял его из вида. А через минуту застрекотал пулемет. За ним бухнули ружейные залпы. Рики видел, как пули пробивали деревянные щиты и откидывали зулусов назад. Одни умерли на месте. Другие не пытались бежать, упасть на землю или прикрыть голову. Шатнулись и бросились вперед. Скалясь и размахивая ассегаями, влетели в воду навстречу пулям. Рядом с Рики выругался юнец с волдырем на губе и перезарядил ружье. Крякнул, роняя патрон в траву, Пиджак с Заплатками. Зачем они заряжают ружья, подумал Рики. Пулемет справится и без них. Он впервые мог рассмотреть его в действии. В день, когда Стюарт расстреливал напавших на стадо зулусов, Рики лежал под коровой. Чувствовал, как тушу рвали пули. Теперь пули рвали людей у него на глазах. Ловили их на бегу, в полете, заставляли трястись в агонии, подолгу не позволяя упасть. Сколько пуль в секунду должен выплюнуть пулемет, чтобы обмануть силу земного притяжения, обмануть саму смерть и заставить мертвых плясать? Вода в реке стала красной от крови, на поверхности плавали щиты. На мелководье тела лежали друг на друге. Пулемет замолк, но одиночные выстрелы продолжали греметь. От дыма и запаха пороха у Рики заслезились глаза и потекло из носа. — Говорят, у зулусов полно золота. Нужно обыскать убитых. — Юнец с волдырем перезарядил ружье и выстрелил, хотя на противоположном берегу никто не шевелился. Рики сел. С самого начала бессмысленно было прятаться за камнями. У зулусов не было ружей, а пулемет не оставил им ни одного шанса перебраться через реку. Буры первыми начали стрелять, подумал Рики. Слева и справа от него буры вставали на ноги. Кто-то полез в воду — неужели и правда собирался искать золото на телах мертвецов? Рики встал и, пошатываясь, побрел к пулемету. Где-то там засел Стюарт. Туда направлялся полчаса назад Крис. Полчаса? Неужели так мало времени прошло с начала стрельбы? Рики тряхнул головой. Ему казалось, что буры расстреливали зулусов целый день. — Дикари получили, что заслужили. — Мужик с закатанными рукавами толкнул Рики в плечо. Буры обнимались, похлопывали друг друга по плечам и поздравляли. Папаша Стюарт и Джонни стояли у воды и смотрели вдаль. Один поднес руку к глазам, другой что-то говорил. Рики отделяло от них шагов пятьдесят, слишком далеко, чтобы расслышать разговор. Четверо буров едва не сбили Рики с ног. Когда они прошли мимо, Рики увидел Криса. Он стоял без оружия и без шляпы. Если он останется так же неподвижен, как сейчас, Рики добежит до него за тридцать шагов и пять ударов сердца. На ходу он заметил за спиной Криса коротышку. Рубашка и штаны висели на нем, как на ребенке. Ребенок сделал выпад и ударил Криса ножом. Лезвие полоснуло Криса по плечу, и он отшатнулся. Коротышка замахнулся снова. Рики поднял ружье и выстрелил. Коротышка рухнул на землю и попытался достать ножом ноги Криса. Перехватив руку, Крис забрал у коротышки нож. Нет ножа — нет опасности. Рики утратил интерес к обезоруженному несостоявшемуся убийце и сосредоточился на Крисе. Пролетев между двумя болтающими бурами, он врезался в кого-то плечом и подбежал к Крису. Шагнув навстречу, Крис ударом в лицо сбил Рики с ног. — Ты мог убить ее! Кого — ее? Рики вытер рукавом капающую из носа кровь. Сморгнув красные круги перед глазами, он увидел Гинджу. Она сидела у ног Криса, одетая в мужскую одежду, правая сторона тела от плеча залита кровью. — Что она здесь делает? — растерянно выдохнул Рики. — Что ты здесь делаешь? — Крис сжимал и разжимал кулаки. — Кто тебе сказал? Что они тебе сказали? — Крис. — Рики протянул к нему руку, ничего не понимая и умоляя говорить медленней. Крис схватил Рики за запястье и навис над ним, будто хотел ударить. — Кто привел тебя сюда? Почему ты взял с собой ружье? — По щекам Криса текли слезы. — Прости, — прошептал Рики, не понимая, за что извиняется и о чем говорит Крис. Что происходит? — Зачем ты стрелял? Рики всё еще сидел на земле, а Крис сдавливал его запястье. Дернул к себе, а потом оттолкнул с такой силой, что Рики завалился на спину. — Зачем ты стрелял? — Она напала на тебя! — И ты хотел спасти меня? — Крис оскалился. Покрасневшие глаза сузились. — Да что с тобой, Крис! — разозлился Рики. — Хотел спасти меня, чтобы снова залезть мне в штаны, чертов извращенец! Крис шагнул к нему, и Рики инстинктивно отодвинулся. — Уходи! — закричал Крис. — Клянусь, еще раз увижу тебя — убью! — Крис… — Убирайся! — Голос Криса сорвался. Он плакал и злился. Никогда раньше Рики не видел Криса таким. Крис выглядел безумцем. Он выглядел чужим и пугал Рики. Крис подхватил с земли ружье, которое уронил Рики, и замахнулся. Рики поверил, что Крис его ударит. Забьет насмерть прикладом, как Луис забил старика бастера в Капе.