***
Когда они нашли алмаз, пришлось покупать новые веревки, кирки и сапоги для Рики, свои он сбил в хлам в шахте и последние дни ходил босиком. Рики ушел на базарную площадь вместе с Тили. Солнце стояло еще высоко, и Кристофер остался перебирать руду. До наступления сумерек нашел два камня. Удача снова улыбалась им. Тили вернулся с базарной площади без Рики. Прикатил тачку с инструментами и свалил их под сортировочный стол. — Пойдешь смотреть кулачный бой? — спросил он Кристофера. — Что за бой? — Один англичанин будет драться с другим за сто фунтов. Что в этом особенного, удивился Кристофер. Ссоры, драки и обвинения в воровстве на копях не были редкостью. Но он пошел за Тили, потому что надеялся найти на площади Рики. Уже на подходе к базарной площади Кристофер понял, что драка затевается необычная. Бой еще не начался, а фермерские телеги с инструментами, овощами и разным хламом уже разогнали. Скупщики алмазов покинули свои фургоны и столпились в дверях «Лондонского отеля». Шлюхи и сутенеры тоже оставили свои дела. Сын хозяина «Кенсингтонского сада» таскал на плече бочонок пива и предлагал зрителям выпить. Рики стоял рядом с англичанином в мятом светлом костюме. Пару недель назад тот продавал лед, но предприятие провалилось. Шериф Череп ходил между зрителей и принимал ставки. — Последний шанс! Великий Барнато, чемпион по борьбе из Лондона, чемпион по поднятию тяжестей в Йоркшире, победитель кулачных боев в Ливерпуле, будет драться сегодня против верзилы Билли, грозы индейцев, охотника, золотоискателя, добытчика алмазов! Силача с берегов Миссисипи, чемпиона по борьбе из Вирджинии. Этот бой может сделать вас богатыми, если вы угадаете победителя. Кто победит? Как ты думаешь? Кристофер подошел к Рики и встал рядом. Сначала в центр круга вышел черноволосый смуглый человек. Среднего роста и телосложения в одежде, он снял штаны и рубашку, остался в одних панталонах и показал зрителям крепкие руки и ноги. Второй боец в одежде смотрелся внушительно, раздевшись, оказался грудой жира. Шериф Череп ударил лопатой по ведру, и бойцы начали кружить друг вокруг друга, примеряясь и продумывая атаку. Барнато отступил и бросился вперед. С разбега он врезался Верзиле плечом в живот. От удара тот лишь пошатнулся, сделал шаг назад, потом вперед. Барнато обхватил его вокруг талии. На шее и руках Барнато выступили вены, лицо покраснело. Он дергал Верзилу Билли то в одну сторону, то в другую, подпрыгивал, силясь повалить или хотя бы развернуть. Но из-за разницы в весе это было всё равно что пытаться сдвинуть с места буйвола. Сейчас, подумал Кристофер, Верзиле следовало бы заехать Барнато локтем по затылку и закончить бой. Но вместо этого Верзила зарычал и развернулся, пытаясь скинуть с себя Барнато, будто тот был взбесившейся собакой. Верзиле удалось освободиться, и Барнато сел на задницу. — Барнато! — Рики приложил ладони ко рту. Глаза его светились. — Вставай, Барнато! Крик подхватили другие старатели. Белый в мятой одежде рядом с Рики раскраснелся и тоже закричал. Голос у него был глухим и тонким. Барнато встряхнул головой и поднялся. Верзила бросился на него с криком. Барнато увернулся. Верзила взмахнул руками, чтобы не потерять равновесия. Дождавшись следующей атаки Верзилы, Барнато отошел в сторону и толкнул его в спину. Когда тот растянулся на животе, Барнато уселся ему на спину и схватил его за ногу. Согнул в колене, но продолжал тянуть, выворачивая бедро. Верзила плевался пылью, потом завыл от боли, молотя руками по грязи. Зрители загалдели. Кто радовался победе, кто матерился. Шериф Череп помог расцепиться бойцам. Хотел помочь Верзиле встать, но тот оттолкнул его руку. Пошатываясь, он направился в «Кенсингтонский сад» и потребовал выпивку. Черепа окружили люди, требующие деньги. Мятый продавец льда, который стоял около Рики, ускользнул под этот шум. Тили тоже растворился в толпе. — Ну, что скажешь? — Рики повернул к Кристоферу сияющее лицо. — Скажу, что Верзила слишком медленный. — О, да. Зато огромный и тяжелый. Если он стоит ровно, его и трое не опрокинут. Кристофер поморщился, не соглашаясь. Шериф Череп приложил рукояткой пистолета по голове нетерпеливого старателя, запрыгнувшего ему на спину с требованием вернуть деньги. — Когда они сцепились, Барнато очень старался свалить его. Так напрягся, что казалось, мышцы на руках вот-вот разорвут кожу. Ты заметил, как у него дрожали колени? — не унимался Рики. — И когда Барнато менял опорную ногу, хорошо было видно, как под тонкими панталонами перекатываются ягодицы. Огромные и мощные, как у лошади. Кристофер усмехнулся. Они вернулись к лачуге и начали собирать обработанную руду в тачку. Раз в два дня они отвозили ее в пустыню. Там уже появились искусственные горы из переработанной руды. Сейчас по двору перед лачугой нельзя было пройти, чтобы не наступить на камень. — Что? — Рики смел каменную крошку с сортировочного стола. — Тебе не понравился бой? Не понравилась задница Барнато? — Мне нравится твоя задница. — Кристофер выгреб лопатой осколки камней из-под стола. — Почему мне должна нравиться задница Барнато? — Я не об этом. — Рики тоже взялся за лопату. Снял верхушку с кучи камней перед дверью дома и высыпал в тачку. — Я о том, что, если тебе нравится моя задница, ты знаешь, что тебе будет приятно ее мять, а еще представляешь, что с ней можно сделать, чтобы тебе было не просто приятно, а очень хорошо… — Рики замолк, чтобы перекинуть камни с лопаты в тачку. — Если так, значит, волей или неволей, ты замечаешь и задницы других мужчин. Кристофер молчал и рассматривал Рики. Тонкия шея и талия. Сухие и рельефные, как металлические тросы, мышцы. — Нет? — Рики упер лопату в землю и посмотрел на Кристофера. — Не замечаешь? Никогда не засматривался на мужчин? Например, когда они купались голышом? Или кто-то обливался водой около колодца? Или когда ты поднимаешься с тачкой на холм, а тебе заслоняет дорогу другая тачка и ее толкает какая-то медлительная выпяченная задница? Или когда внизу в шахте черные в своих набедренных повязках… Ты не мог не заметить, они ничего не скрывают, и если черный наклоняется поднять камень или поднимает колено… Кристофер покачал головой. — Ты же не можешь совсем ничего не видеть. Когда ты понял, что тебе нравятся мужчины? Кристофер пожал плечами, он не думал об этом. — Хорошо, когда у тебя в штанах впервые неожиданно зашевелилось, на что или на кого ты смотрел? — На тебя. Рики недоверчиво хмыкнул. — Я смотрел, как ты танцуешь голышом вокруг ритуального столба, и волновался так, что не мог вздохнуть. А когда ты подполз ко мне и стал дергать себя за член, я почувствовал себя больным. — Вонючие подмышки папы Легбе, — выдохнул Рики и сделал шаг к Кристоферу. — Никогда раньше со мной такого не было. Я не мог нормально двигаться, не мог разговаривать. А мозги работали так хреново, что, казалось, вот-вот навернусь с лошади. — Тебе нужно было подрочить. — Удивление Рики прошло, и теперь он смотрел насмешливо. — Я и подрочил. Стало легче. — Крис поймал Рики за локоть, притянул к себе и уперся ему в пах уже полностью возбужденным членом. — У тебя стоит от воспоминаний, — засмеялся Рики. — Потная задница папы Легбе, у меня же тогда даже волос в паху толком не было. — Были. — Крис коснулся его живота, оттянул пальцами веревку штанов. — У меня член тогда был с мизинец. — Мизинец Верзилы, распухший после укуса пчелы. — Крис погладил член и яички Рики. Втягивая живот и толкаясь ему в кулак, Рики опустил голову на плечо Криса. Ему как будто было плевать, что они стоят во дворе, что кто-то может их увидеть. Рики целиком и полностью отдался удовольствию. Головка его члена мочила запястье Криса, яйца поджимались снова и снова в ладони Криса. Не переставая целовать шею Криса, Рики дернул его рубашку. — Сними, сними, — взмолился Рики. Кристофер хотел подтолкнуть Рики к дому, но лишь наступил ему на ногу. Хотел сказать, что нельзя ебаться на улице, но вместо этого хлопнул Рики по заднице. Он хотел сказать: осторожней, не споткнись, но мог лишь гладить бедра Рики. Кристофер не понял, каким чудом они переступили через порог. Рики запнулся о тюфяк, качнулся. Крис поймал его так поспешно и резко, будто испугался, что он свалится в пропасть. — Сними рубашку, — снова попросил Рики. Он целовал шрамы Кристофера, обжигал кожу раскрытыми ладонями, щекотал мозолями и ногтями. Распутал завязки на штанах и сполз губами к животу. Но Кристофер остановил его, схватил за плечи, повернул к себе спиной и вжался членом между ягодиц. Рики усмехнулся, откинул голову назад, покачал бедрами, изогнул поясницу и направил член Криса в себя. Вставал на носочки, прогибался, изворачивался и наконец сдался. — Так не выйдет. — Он упал на четвереньки и кивнул Крису через плечо. До сих пор Крис торопился, теперь замер. Медленно опустился на колени, погладил бедра Рики, мошонку и поясницу. Вспомнил, что им вечно не хватает слюны, плевался, облизывал ладони. И всё равно чувствовал жжение и сопротивление, натягивая Рики на себя. Медленно, не останавливаясь, не давая ему времени привыкнуть, не позволяя ерзать и подстраиваться. Как зачарованный он смотрел, как Рики то округляет поясницу, как испуганная кошка, то прогибается, сводит лопатки вместе и низко опускает голову. Бока у Рики ходили ходуном, как у лошади после долгого бега. Крису нравилось их гладить, скользя внутри Рики. Гладить бока, слизывать пот между лопаток. Он едва не пропустил момент, когда Рики дернул локтем и потянулся к своему члену. Кристофер опередил его. Сжал головку и одновременно толкнул вперед бедра. Рики наградил его стоном. Обмяк, расслабился, полностью доверился. Забыл, что нужно молчать, вскрикнул. Словно желая его защитить и спрятать от всех, Крис накрыл его своим телом, толкался мелко и часто, жмурился и глох от боя крови в ушах. Кончая, чувствовал, как Рики дрожит под ним. Вздохнув после оргазма, Кристофер перекатился на спину. Расцепился с Рики лишь на минуту, чтобы снова притянуть его к себе. Одной рукой сжал его яйца, второй обхватил член. Кусал шею Рики и дрочил ему, пока Рики не кончил, извиваясь и ругаясь. Долгое мгновение, пока сперма остывала между их телами, Рики не дышал и не шевелился, даже глаза его оставались закрытыми. Наконец он потянулся и тут же вскрикнул, угодив ногой по камню на пороге. — Дай посмотреть. — Крис сел и поднес в темноте пятку Рики к глазам. Ощупал царапины на щиколотке, подъеме, пятке, прижался губами к свежей на большом пальце. — Значит, тебя заводят разговоры, — улыбнулся Рики. — И ты действительно никогда не засматривался на мужчин. — Нет. А ты? — Постоянно на них пялился. Даже до того, как у меня в штанах начало шевелиться. Дальше становилось только хуже. Достаточно было взгляда на купающихся мужиков, и у меня вставало. Готов спорить, у Сесила было точно так же. Теперь он старше, лучше себя контролирует, может сидеть и пялиться часами на старателей, виляющих задницами на склоне с тачками, на негров с их вечно перекрученными и сползающими набедренными повязками. — Сесиль? — Сесиль Родс, англичанин, который продавал лед. — Рики лег рядом с Крисом. Заглянул в глаза. — Он, конечно, ничего не говорит напрямую, но мне достаточно на него посмотреть и послушать его. Представляешь, он мечтает прекратить войны во всём мире, покончить с бедностью, болезнями и неравенством. И знаешь, кто будет осуществлять эти мечты, улучшать мир и вести его вперед? Юноши. Образованные, утонченные, сведущие в науке и искусстве, готовые отказаться от спокойной жизни и связанных с ней семейных уз и уз брака, отказаться от потомства ради работы на благо мира. Родс мечтает создать из таких юношей тайное общество, тайное правительство, свою особенную масонскую ложу, где мужчины будут восхищаться друг другом. — Рики обвел пальцем шрам на груди Криса. — Масонская ложа? — Родс говорит, это модные тайные организации в Европе, постепенно они добираются и до Африки. — Тебе нравятся его идеи? — Да. Я же тоже иногда мечтаю о том, что черные выгонят белых из Колсберга и присвоят себе все алмазы. Да, знаю, это наивно, как и планы Родса. — А еще вам обоим нравится пялиться на мужские задницы. — Ревнуешь? — Рики приподнялся на локте. Кристофер вспомнил золотой портсигар и разговоры о немце. Тогда Крис сожалел о времени, когда не был рядом с Рики. Но теперь они вместе. По-настоящему. Гораздо ближе друг другу, чем были, когда им было четырнадцать. — Нет. — Кристофер не ревновал. Он выбрал Рики, Рики выбрал его, и Кристофер полностью ему доверял. — Нужно вывезти камни за город. Завтра на это не будет времени. Темнота в доме и на улице была такой густой, что не отличишь дверь от стены. Стоило Рики сесть, и Крис перестал его видеть, лишь угадал по вдохам и колебанию воздуха, что он одевается.***
Следующие недели выдались для Криса и Рики удачными — продавая алмазы и покупая только необходимое, они сэкономили триста фунтов. После первого кулачного боя через три дня состоялся новый. Худой смуглый американец дрался с молодым англичанином. Из-за хронической экземы кожа первого морщилась, как кожа носорога. Кожа второго была розовой, как кожа младенца. За вторым поединком состоялся третий. Барнато схватился с усатым французом. Разбил костяшки о его острый нос, выступающие надбровные дуги и подбородок. Самым старым бойцом был горбун из Германии. Самым молодым — косоглазый мальчишка, сбежавший с бурской фермы, потому что его бил отец, и работающий на приисках за пять шиллингов в день. Вскоре вместо одного боя в один вечер стали проводить два или три. Самой низкой ставкой был шиллинг. От желающих поставить на победителя не было отбоя. Чтобы принимать ставки, шерифу Черепу пришлось взять в помощники трех сутенеров, вооруженных семизарядными маузерами. Рики был без ума от боев, деньги не ставил, но болел всегда с азартом. Кричал, махал руками и подпрыгивал. Кристоферу не так нравились бои, как нравилось видеть Рики беззаботным и счастливым. Каждый день в Колсберг прибывали люди. Кроме бурских фермеров с их товарами на продажу из Капа и Наталя приезжали белые искатели сокровищ. Черные воины приходили и уходили отрядами. В дни, когда сильный ветер разгонял облако пыли над холмом, с вершины холма можно было увидеть, как черные скользят группами по равнине. Воины из племени игбо несли мешки муки на голове. Сумки из козьих шкур били их по бедрам. Копья смотрели в небо. Щиты болтались за спиной. Один из воинов игбо выделялся высоким ростом и крепким телосложением. Увидев великана игбо, Рики только и говорил о нем — до чего же темная у него кожа, какая широкая грудная клетка и крупная блестящая голова. А дышит он медленно, как слон. Даже в том, как мясистые уши великана прилегали к бритой голове, Рики виделось некое благородство и величие. Он словно собран из идеальных частей. Идеальные мускулы, идеальный разворот плеч, мощная спина. Из-за постоянной работы в шахте Рики начал сутулиться. С его рук и ног не сходили синяки. Как и у Кристофера, у Рики не заживали царапины — желтая пыль руды въелась в кожу. Под глазами появились круги. Из-за работы в сумерках за сортировочным столом они оба начали щуриться. По ночам Рики кашлял. Любой, кто пробыл на копях больше трех месяцев, начинал кашлять. Кожа Рики постоянно шелушилась, одежда рвалась, он не успевал ее штопать. Но когда он говорил о великане игбо, глаза его светились. Кристофер видел: восхищение великаном игбо наполняло Рики энергией, придавало ему больше сил, чем жидкое рагу из батанга, которое они ели. Они уже больше десяти дней не покупали мяса, экономя деньги для подстраховки будущих неудач и чтобы выкупить участки у Нормана. Каждый день Колсберг покидали разорившиеся старатели. Желая сделать Рики приятное, Кристофер вместе с ним по вечерам ходил к хижинам игбо. Вместе с Рики он разделил с воинами игбо орех кола и нарисовал мелом свое имя на полу их хижины, как велел обычай гостеприимства игбо. При встрече игбо говорили: «Оле. Кеда?» — «Привет, как дела». К слову, которое хотели подчеркнуть, добавляли в конце эмоциональное «о». Кристофер не заметил, не понял, когда Рики вбил себе в голову, что великан игбо по имени Эзеулу должен участвовать в кулачных боях. Он один стоит пяти белых бойцов, сказал накануне очередного дня боев Рики. Кристофер возразил, что белые не станут драться с черным. Ни за что. Никогда. Он хорошо помнил попытку Джонни принять участие в играх белых. Рики же почему-то считал, что с белыми договориться легче, чем с черными. По его словам, черные носят на плечах своих вождей. Это выражение Рики подцепил от игбо. Означало оно, что черные слишком серьезно и рьяно соблюдают правила и табу, придуманные людьми, которые послали их работать на копях, но сами никогда здесь не были. И одним из этих раздражающих Рики правил было во всём подчиняться белым — терпеть побои и оскорбления, ни за что не драться с белыми. Вожди как будто продают своих людей белым в рабство, чтобы получить ружья для племени, злился Рики. Но Эзеулу, сказал Рики, другой и открыт всему новому. Он сын шамана. Его дед был шаманом, который запретил юношам резать свои лица и тела. Победил древнюю традицию и предрассудок, который утверждал, что без шрамов мужчина похож на женщину. В день кулачных боев Рики пришел на базарную площадь вместе с Эзеулу. От воина густо пахло колдовскими травами, защищающими от ранений, дурного сглаза, сломанных костей и внутренних кровотечений. Миновав Кристофера, Рики и Эзеулу направились прямо к шерифу Черепу и его помощникам. Пара старателей с удивлением посмотрели им вслед. Остальные продолжали заключать сделки, спорить и проверять свои карманы. Двое пьяниц выкатились из бара «Лондонский отель» и подняли шум. — Что здесь делает черный? Черный хочет драться! Смотри, какой великан. — Пусть дерется! Такой зверь должен драться! — Одна из капских шлюх выскочила из своего фургона в полупрозрачном халатике. Ее сутенер едва поспевал за ней. — Ставлю на победу черного зверя пятьдесят шиллингов, — закричала шлюха. Старатели пялились на ее прелести под прозрачной тканью и кивали, не задумываясь, о чем она говорит. Пока Рики говорил с шерифом, Эзеулу насупившись смотрел на поднявшийся шум и суету. Мощные руки висели вдоль тела. Огромные ноги будто вросли в землю. — Кто не побоится выйти против черного зверя? — заорал шериф. — Есть ли здесь белый, которому не слабо побить черного? — Рики вскочил на пустую бочку. — Кто тут умеет драться? Кто сможет победить черного? Трусы! Эзеулу растопчет вас! Разорвет на части! Вы будете ныть, как женщины! — Стану невестой силача, который побьет черного зверя, — закричала шлюха в прозрачном халате. — Черные не знают, что такое кулачные бои. Черные слишком тупы, не поймут правил! — заголосил худой картежник. — У черного не хватит мозга не выходить из круга! Беззубый Ким был победителем трех последний кулачных боев. Говорили, он приехал из Германии, говорили, участок, который он обрабатывает, проклят: двое рабочих упали в шахту и свернули шеи. Говорили, за последние три кулачных боя Беззубый заработал тысячу фунтов. Беззубый Ким заявил, что согласен драться с черным, если начальную ставку повысят с обычного одного шиллинга до пяти. Вокруг собралось больше пятисот человек. Задние ряды зрителей напирали на передние. От палаточного поселка подтягивались всё новые и новые любопытные. После шумного торга начальную ставку сбили до трех шиллингов. Приятель Рики Родс поставил на черного сто фунтов. Похоже, несмотря на неудачу со льдом, дела у него шли неплохо. Кристофер с трудом поверил своим глазам, когда Беззубый Ким и Эзеулу наконец встали друг напротив друга. Ким поднял руки, демонстрируя бицепсы. Получил свист и аплодисменты в награду. Черный воин стоял неподвижно, как статуя. Ким прыгал вокруг, показывал язык, скалился, рычал и кричал. Называл Эзеулу неповоротливой горой и деревом. Ударил его в плечо, но не заставил сдвинуться с места. Зашел за спину и прыгнул Эзеулу на плечи. Эзеулу повел плечами и откинул Кима, как взбесившуюся кошку. Неподвижность Эзеулу прошла, он развернулся и навис над сидячим на земле Кимом. Медленные движения Эзеулу напоминали движения льва, подкрадывающегося к добыче. — Давай, зверь! Убей его, зверь! — закричала шлюха. — Сломай ему кости! Выколи глаза. Вырви язык! — Вставай, Ким! Шевели задницей! — завопил белый рядом с Кристофером. — Эзеулу! Эзеулу! — закричали одновременно Кристофер и Рики. Он то замирал, то двигался молниеносно. Сначала Эзеулу выбрал тактику выжидания, чтобы изучить противника. Он почти не защищал лицо. Не вздрагивал от ударов по корпусу. Когда Ким стал повторять свои атаки, Эзеулу перехватил его руку и закрутился вокруг своей оси, таща Кима за собой по широкому кругу. Тащил, пока тот не упал. А потом проволок еще немного. Когда Эзеулу его отпустил, Ким остался лежать на спине, дергая ногами и руками, как перевернутый на спину жук. Эзеулу дал ему время подняться. А когда тот выпрямился, вырубил ударом между глаз. — Черный зверь победил! — взорвалась толпа. — Эзеулу! — закричал Рики и повернул счастливое лицо к Кристоферу. Четверо белых упали на колени около Кима. Барнато похлопал застывшего неподвижно Эзеулу по плечу. Шлюха протиснулась между зрителями и взяла Эзеулу за руки. Подняла их, рассмотрела полусогнутые кулаки и поцеловала один, потом другой. Удивленный Эзеулу поискал растерянным взглядом Рики. — Иди с ней, если хочешь. — Рики широко ему улыбнулся. — Иди с ней. Шлюха потянула растерянного Эзеулу за собой. — Давай заберем наши деньги. — Рики подмигнул Кристоферу. До сих пор Рики ни разу не ставил на кулачные бои, потому, глядя, как он разговаривает с шерифом перед боем, Кристофер решил, что они договариваются о правилах и условиях. Следом за Рики он прошел через толпу к шерифу. — Здесь триста пятьдесят фунтов. — Шериф сжал плечо Рики и наклонился к нему, чтобы перекричать галдящих вокруг людей. — Ты отбил свой взнос за участие и нажил пятьдесят фунтов. В круг вышли новые бойцы. Розовый, как младенец, англичанин поднял кулаки против бура с бородой, висевшей до пупка. Разволновавшиеся зрители оттеснили Кристофера и Рики к дверям «Кенсингтонского сада». — Взнос за участие? — спросил Кристофер. — Да. Ты был прав. Иначе белых не уговорить драться с черным. Двести фунтов ушли в карман шерифу, сто получил Ким. Идиоты, что поставили против Эзеулу, вернули мне деньги. — Рики счастливо улыбнулся. Он выглядел довольным, взволнованным, возбужденным. В любой другой момент Кристофер бы залюбовался им, но сейчас внутренности скрутило от беспокойства. Или от голода? Сегодня они с Рики еще ничего не ели. Кристофер развернулся и пошел к жестяной хижине, которую им оставил Норман. Некстати Кристофер вспомнил, что на бурских фермах даже свиней держали в загонах попросторней. Солнце уже село, но свет еще не полностью исчез. Крис сдвинул в сторону сортировочный стол и вырыл жестянку, в которой они прятали отложенные деньги. Он знал, что она будет пустой, но всё равно ощутил разочарование. — Пересчитай и закопай. — Рики плюхнулся на землю рядом и протянул Кристоферу банкноты. Он не заметил подавленности Кристофера. — Почему ты ничего мне не сказал? — Что? — Это наши общие деньги. Мы копили их месяц. Ты взял их и ничего мне не сказал. — Кристофер скрипнул зубами. Рики моргнул, нахмурился. — Я взял деньги и вернул их. Не просто вернул, а еще заработал пятьдесят фунтов. — Ты должен был мне сказать, что берешь деньги, — не отступал Кристофер. — У меня не было времени, — оправдывался Рики. — Сначала шериф не соглашался. Я хотел показать ему деньги, прежде чем он станет торговаться. Кристофер почти не слушал, пытаясь понять, когда Рики забрал деньги. Сегодня утром? Когда Кристофер был на шахтах? Если бы сегодня они нашли алмазы, если бы пошли к скупщику, Кристофер бы захотел положить новые купюры в жестянку и увидел бы недостачу. Он злился на себя и на Рики. — Крис, это был прекрасный бой. Оно того стоило, разве ты сам не видишь? Впервые черный соревновался с белым. Это был честный игровой поединок. Впервые между черным и белым. — Рики повторялся и частил. — Белые ставили деньги на черного! Они увидели, как он силен. Как он быстр. Эзеулу победил и заставил белых восхищаться собой. Он выиграл бой и выиграл белую шлюху! Это был великий бой, неужели ты не понимаешь! — Нет, — жестко остановил его Кристофер. — Никому из белых и в голову не пришло уважать Эзеулу или восхищаться им. Белые не станут приглашать черных на свои бои. Ты просто купил один бой, потому что тебе этого захотелось. — Ну хорошо! — закричал Рики. — Да, я хотел увидеть, как черный побьет белого. Я хотел видеть, как они дерутся. Я хотел видеть, как белые платят за победу черного. Я хотел видеть, как белые болеют за черного! Я хотел видеть его победу! — Ты не должен был брать наши деньги, не поговорив со мной. — Деньги! –возмутился Рики. — Как будто это единственное, что имеет для тебя значение! Норман не думал о деньгах, когда назначил тебя управляющим своих участков. Мне достаточно было сказать, что, возможно, англичане будут искать тебя, и Норман сразу вспомнил о том, что однажды ты спас ему жизнь. Норман думал о том, как поступить правильно, а не о деньгах! Кристофер поднялся на ноги. Рики прав, он в долгу перед Норманом. Деньги, заработанные на участках Нормана, принадлежат Норману и его брату, а Кристофер не имеет на них никаких прав, будь он хоть сто раз управляющим по бумагам. Рики всего лишь показал ему это и заодно поставил на место. — Прости. — Рики вцепился в его штаны. — Прости. Это было гнусно… Я вовсе не это хотел сказать. Иногда я думаю, что схожу с ума, как моя мать. Кристофер дернул ногой, пытаясь стряхнуть руку Рики, но Рики обнял его колени. — Прости. Ты прав. Я должен был тебе сказать. Я не имел права брать деньги без спроса. Не имел права в чем-то тебя упрекать. Я знаю, ты собираешь деньги, чтобы выкупить участки у Нормана. Клянусь, я хочу, чтобы участки принадлежали тебе. Это не наши деньги, они твои. Мне не нужно больше, чем пять шиллингов, как простому рабочему. Перепрячь деньги, чтоб я даже не знал, где они лежат. — Перестань. — Кристофер схватил Рики за короткий ежик волос, хотел посмотреть ему в глаза. Хотел сказать: ты ебнулся. Рики поднял лицо к Кристоферу. — Что мне сделать, чтобы ты простил меня? — зло спросил Рики. Ничего, хотел сказать Кристофер, просто отцепись от моих колен и успокойся. — Хочешь — ударь меня, — прошипел Рики. — Я же подвел тебя, разочаровал, обманул. Не держи в себе. Не жди, когда я стану тебе противен. Рики дернул головой, Крис понял, что всё еще держит его за волосы, и отпустил. — Не хочешь? — Рики криво улыбнулся, отпустил колени Криса и вцепился в его бедра. — А сейчас? Он присосался к паху Криса, будто хотел укусить, но на деле накрыл губами член через пропитанные потом и пылью штаны, вылизывал и сосал. Крис сжал плечи Рики. — Оттолкнешь меня и скажешь, что я только и думаю о том, как залезть тебе в штаны? — Рики быстро распутал завязки на штанах Криса. — Не надо, — успел сказать Крис, прежде чем Рики втянул в рот его член.