Гнев и справедливость

Кристофер не видел, как всё началось. Позже говорили, что восстание вспыхнуло на северном склоне. Кристофер работал на восточном, в шахтах Найджела. Поднялся по веревочной лестнице, положил локти на край ямы и увидел, как в пятидесяти шагах от него бородач в шляпе летит в шахту, а на его место заступает черный великан. В его руках покачивалась кирка, рубило ее потемнело от крови. Белый старатель рядом нырнул под подъемник. Черный разбил киркой ворот и переломил ось. Подъемник покатился в пропасть, а кирка врезалась в спину белого. Кристофер не услышал ни треска ломающегося подъемника, ни криков. Под ним — слева, справа, позади — со всех сторон звенели кирки о камни. Бум-цок, цок-бум. В двух шагах от Кристофера бастер Адам налегал на подъемник, отплевывался от пыли и не смотрел по сторонам. — Брось мешок, Адам! — Кристофер выбрался из шахты. — К стене! — заорал он бастерам на дне ямы за миг до того, как Адам отпустил ворот. Бастеры рассыпались по шахте. Мешок перевернулся, и к ним покатились камни. Адам увидел размахивающих кирками черных и приоткрыл рот. Они были уже в тридцати шагах. Кристофер хотел приказать своим людям выбираться их шахты и уходить с холма, но понял, что они не успеют. Пока вылезут один за другим по лестнице, черные с кирками уже будут здесь. — Спускайся вниз, быстро! — Кристофер стиснул плечо Адама. Черный с киркой настиг босого белого и проломил ему голову. Адам выругался и соскользнул в шахту по веревке подъемника. Наверняка ободрал себе ладони, зато останется жив. Другой бастер, увидев несущихся по склону дикарей, бросил тачку и прыгнул на веревочную лестницу. Кристофер метнулся к шахте шони. — Вниз! Немедленно! — Оттолкнул одного от подъемника, пнул ногой другого, что возился с мешком. Хлопнул выстрел. Правее по склону худой игрок в карты дрался за свой участок — убил одного черного, ранил второго. Третий проткнул киркой державшую пистолет руку. Худой скорчился и осел на землю. Теперь, когда работа вокруг прекратилась, Кристофер услышал крики. Люди метались по склону. Кристофер попробовал сосчитать обезумевших восставших черных. Пять, десять, двадцать. Они рассеялись по склону, размахивали кирками и рубили всё, что движется. Не различая черных и белых. Убедившись, что шони и бастеры укрылись в шахтах, Кристофер перемахнул через край ямы и вцепился в канаты лестницы. Он был на ее середине, когда на голову посыпались мелкие камни. Кто-то топтался на краю шахты. Черный? Белый? Преследователь? Жертва? У Кристофера не было времени поднимать голову и смотреть, он хотел добраться до дна шахты, прежде чем наверху додумаются перерезать лестницу. Тот, кто топтался наверху, сбросил на Кристофера мешок, не целясь: прицелился —попал бы в голову, а так только зацепил плечо. И всё равно удар был такой сильный, что заставил Кристофера разжать пальцы и повиснуть на одной руке. Он увидел под собой перепачканные красно-желтой пылью лица шони. Шони протянули к Кристоферу руки, и он скатился на них. Сев на дно шахты, ощупал плечо. Не вывих, пронесло. Шони помогли Кристоферу подняться на ноги и прижались к стенам. Лишь двое из них выглядели испуганными. Остальные — спокойными и равнодушными, готовыми в любую минуту столкнуться с судьбой. Крики наверху удалились, потом снова приблизились. Кристофер услышал выстрелы и призывы оставаться на месте. — Еще один шаг, и я стреляю! — Кристофер узнал голос толстяка Вули, работавшего ниже по склону. Кристофер часто видел, как за сортировочным столом Вули пялил на глаза стекляшки, вроде тех, что были у Локвуда. Визг Вули перешел в бульканье. Заглушивший его вой походил на воинственный клич. Ему вторили улюлюканье и свист. Снова выстрелы. Один, пять, шесть. У отстреливающегося был шестизарядник, понял Кристофер, когда пистолет смолк. Погиб стрелок или сумел увернуться, сбежать, спрятаться в шахте, Кристофер не знал. Сколько наверху убийц? Кристофер видел на склоне не меньше двадцати черных, размахивающих кирками, как ассегаями. Если их двадцать, значит, восстали негры как минимум на трех участках. Сколько еще захочет к ним присоединиться? Черных наемников, которых недавно высекли, обвинили в краже или обманули. Как они себя поведут сейчас? Он оглядел спокойные лица шони. Их племя пятьдесят лет не знало больших войн, эти молодые воины ловко воровали скот у соседей, а если их догоняли, решали на кулаках, кто сильней. Другое дело зулусы, с которыми Кристоферу приходилось сражаться раньше. Зулусы никогда не упустят возможности отобрать у белых оружие. Мтабела, вспомнил Кристофер, они тоже из клана зулу. Одним прыжком он преодолел пять ступеней веревочной лестницы. Черные приходят в Колсберг за оружием. Восставшие черные, как только схлынет гнев и радость первого убийства, пойдут искать ружья. Они знают, что большинство старателей оставляют ружья в поселке. Подгоняемый страхом за Рики, Кристофер взобрался по лестнице наверх и выглянул из ямы. Черные громили сортировочные столы у подножья холма. Одни обыскивали карманы убитых белых, забирали деньги и пихали их за щеку. Другие вытаскивали из карманов мертвецов алмазы. Десять черных неслись к поселку, подняв кирки над головой. Что происходит на других склонах, Кристофер не знал. Но где бы ни был Рики, на склоне или в доме, ему угрожала опасность. Спустись Кристофер сейчас с холма, он выйдет к сортировочным столам и попадет в руки к черным, обыскивающим мертвецов. На склоне они убивали без разбора и черных, и белых. Кристофер не надеялся, что его пощадят. Безопаснее было двигаться вдоль склона и добраться до западной стороны холма через северную. Внизу загремели выстрелы. Двое черных, бегущих с кирками к поселку, упали. Две женщины, жены старателей, защищали с ружьями жестяной дом. В окна смотрели дети. Пригнувшись, Кристофер побежал на запад. Споткнулся о белого с разбитой головой, едва не свалился в пропасть шахты и увидел на дне плавающее в воде тело черного рабочего. Несколько раз Кристофер встречался взглядом с черными и белыми, они висли на веревочных лестницах, но не отваживались вылезти из шахты. На северном склоне Кристофер налетел на вооруженный отряд белых под предводительством Барнато. Кристофер помнил его по кулачным боям. Один из белых вскинул ружье на Кристофера. Но Барнато ударил по стволу и покачал головой. На северном склоне было меньше мертвецов, чем на восточном, меньше сломанных подъемников, совсем мало перевернутых тачек. Здесь волна восстания зацепила лишь край. Может, до западного склона они и вовсе не добрались, понадеялся Кристофер. Но на западном склоне его ждало разрушение. Кровь убитых смешалась с водой, поднятой из шахт, и ручьями стекала вниз. — Помоги нам! –закричали из шахты слева от Кристофера. Должно быть, те, кто прятался внизу, увидели его тень. Тут же раздались голоса из другой шахты. В обеих шахтах были перерублены канаты веревочных лестниц. В одну шахту Кристофер скинул веревку подъемника, вытащить людей из второй ямы было сложнее — подъемник и веревки валялись на дне шахты. Чтобы скинуть им веревку, ее нужно было сначала найти, потом закрепить. У Кристофера не было на это времени, пусть им помогает кто-то другой, он должен добраться до Рики. Он часто падал и спотыкался, кожу саднило на ладонях и коленях, когда он склонился над шахтой Геррита. Мтабела внизу подняли к нему грязные лица. Согоди улыбнулся. Рики с ними не было. Не было его и в шахте Нормана. — Выбирайтесь, — приказал Кристофер мтабела и дернул веревочную лестницу, словно проверял ее прочность. Он не знал, что ждет его в поселке. Решил, что мтабела помогут ему пробиться к дому Нормана и к Рики. Над ямой показалась неаккуратно обритая голова Согоди. Гибкая спина, перекрученная набедренная повязка, длинные ноги. С опозданием Кристофер понял, что не может взять мтабела с собой в поселок. Не может взять туда, откуда раздаются выстрелы. Восставшие тоже были в набедренных повязках. Белые примут его мтабела за убийц и застрелят, не разбираясь. Юнец в отряде Барнато даже в Кристофера целился с перепугу. — Вернитесь в шахты и сидите там, — приказал Кристофер. — Понятно? Никто не вылазит и никуда не ходит, пока я не вернусь. Он сбежал вниз по склону. На базарной площади лежали белые и черные мертвецы. Три стены, на которых держалась крыша «Лондонского отеля», развалились, и теперь на месте бара ощетинилась груда жестяных листов. Вокруг развалин «Кенсингтонского сада» валялись перерубленные деревянные столы. Кто-то специально вытащил их и раскрошил. В переулке под ногами хлюпала вода — кто-то из старателей лишился всех своих запасов. Выстрелы и шум раздавались севернее дома Нормана. И Кристофер очень надеялся, что до западной части поселка убийцы еще не добрались. Его надежды разрушил мертвец, висевший на одном из заборов. Белый с проломленной головой и спущенными штанами. С его бороды капала кровь. — Рики! — Кристофер ничего не мог поделать с волнением и начал кричать, когда до дома Нормана еще оставалось два поворота. С криком он влетел во двор и врезался в перевернутый сортировочный стол. Он упал бы, если бы Рики не обнял его. Кристофер вжался лицом в его волосы и стиснул его ребра, будто хотел их сломать. — Всё хорошо. Они не нашли денег и алмазов, — выдохнул Рики ему в ухо. Кристофер отстранился и коснулся кровоподтека на виске Рики. — Я отдал им наши ружья, — сказал Рики. — Плевать, не нужно было сопротивляться. — Я и не сопротивлялся. Он отдал им ружья, они всё равно его ударили. Ударили прикладом ружья, которое он вынес для них из дома. Кристофер поцеловал Рики в здоровый висок. — Зато у нас остался пистолет. — Рики улыбнулся. Черные идиоты еще не привыкли к пистолетам. Кристофер увлек Рики к дому. — Где он? Рики кивнул на тюфяк. Кристофер присел, проверил барабан и коробку с патронами. — Я хочу, чтобы ты всегда носил его с собой. — Он засунул коробку с патронами в карман штанов Рики и протянул ему пистолет. Из переулка донесся шум. То ли опрокинули стол, то ли ведро с водой. — Здесь никого! — заорали на английском. — Поищи в доме! — отозвались сразу трое голосов. Рики с пистолетом подошел к забору. — Они грабят пустые дома. — Он обернулся к Кристоферу. Среди белых старателей было полно воров и убийц. Ви был карманником на родине, рассказывал, что в Колсберге обставил в карты мужика, который сидел за убийство своей жены. Неудивительно, что белые устроили после восстания погромы. Кристофер выкопал деньги и передал их Рики. — Пусть будут у тебя. — Добравшись до алмазов, он набил ими свои карманы. Бородатый белый заглянул через забор в их двор, посмотрел на пистолет в руке Рики и отступил. — Что с шахтами? Что с нашими людьми? — спросил Рики. — Я велел им сидеть внизу и не высовываться. Кристофер прислушался. Выстрелы прекратились. Остались только крики и шум погромов. На севере, на юге, на востоке. Похоже, сразу несколько белых банд обыскивали чужие дома. На севере к небу потянулся черный дым. Что-то горело. Рики толкнул забор и первым вышел на улицу. Пробираясь по переулку, пистолет он направил в землю. На перекрестке Кристофер и Рики столкнулись с белым. Он тащил на спине набитую ворованным хламом наволочку. Толкнув Кристофера плечом, белый шарахнулся в сторону и помчался прочь, хлопая отваливающимися подошвами сапог и звеня жестянками в наволочке. Небо испачкали сумерки. Солнце еще не закатилось, но растворилось в тучах, как песок в воде. Люди на базарной площади кричали, толкались и ругались. Если в Колсберге было сто раз по сто старателей, то сейчас здесь собралась треть или половина. Зайдя в толпу, Кристофер испытал тошноту. — Они забрали мои ружья и моих коней! — закричал в лицо Кристоферу бурский фермер. Белый с поцарапанным лицом наступил Кристоферу на ногу. Другой толкнул его в плечо. Пробираясь к центру площади, Кристофер вцепился в локоть Рики, чтобы не потерять его. — Первыми взбесились черные с участка Старки! — пробасили рядом. — Старки не смог удержать под контролем своих черных, пусть теперь возместит нам ущерб! — прошепелявил беззубый лысый старик. Громко заплакала женщина. Закричал ребенок. Двое мужчин схватили друг друга за грудки. Через головы впередистоящих Кристофер увидел Барнато. Как и на склоне, его окружали вооруженные люди. Они напоминали армию Стюарта. Обогнув двух спорящих старателей, Кристофер и Рики увидели тела на песке. Шериф Череп с развороченной киркой грудью. Вули, старатель в очках, что работал на восточном склоне и всегда приподнимал шляпу, приветствуя Кристофера. Худой картежник. Среди белых мертвецов были и те, кого Кристофер никогда раньше не встречал. В пяти шагах от уложенных в ряд белых сбрасывали одно на другое тела черных. Розовощекий англичанин из людей Барнато притащил здорового негра без набедренной повязки и с простреленной головой. Переступив через мертвеца, Барнато пожал руку Радду, помощнику Родса. С Раддом пришел отряд из двадцати белых. Кристофер слышал, что Барнато и Радд, в отсутствие Родса управляющий его делами, скупили много участков. Теперь Кристофер понимал, что сейчас они стали единственной силой, способной поддерживать порядок в Колсберге. Английской полиции здесь не было. Формально копи принадлежали бурам, но они со времен Капа привыкли решать проблемы стихийно собираемыми военными советами. Предыдущий шериф Колсберга следил за карточными столами и кулачными боями. Настоящая ситуация требовала организованных военных отрядов. И те, кому принадлежало больше всего участков, быстро собрали такие отряды, взяли на себя ответственность за порядок и присвоили власть. Барнато и Радд раздавали приказы, и их слушались. Стоило Барнато щелкнуть пальцами, и старатели в рваной одежде отобрали у бурского фермера тележку, свалили на землю овощи и начали загружать внутрь тела. Несколько изголодавшихся старателей подняли раскатившиеся овощи и запихнули их под рубашки. Четыре человека с трудом доволокли до телеги черного мертвеца. Кристофер узнал Эзеулу и покосился на Рики. Он смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, не моргая, на его скулах прыгали желваки, кадык часто дергался. На севере вспыхнули новые пожары. Дым почернел и потянулся к небу как пять скрюченных подагрой пальцев. В вышине дым смешивался с привычным для Колсберга смогом. Обойдя площадь по кругу, Кристофер увидел, что горят хижины туземцев на скалистой равнине. Пламя перекинулось на стоявшие поблизости палатки старателей. Где-то там были и палатки бастеров. Вооруженные люди пробились через толпу, таща на веревках связанных негров. Избитых и голых негров бросили на колени. — Убийцы! Воры! — загалдели со всех сторон. Трое белых оттащили негра с синяками на спине от остальных и растянули на земле. Бородач махнул топором и отрубил негру сначала одну кисть, потом вторую. Визг и скулеж жертвы утонули в шуме и криках сотен глоток. Негр прижал руки к груди, перевернулся на живот и попытался отползти, но его поймали за ноги. Бородач снова поднял топор. Кристофер надеялся, что он убьет негра, но, когда бородач отступил, увидел на земле в луже крови отрубленную ступню. Бородач взмахнул топором еще раз и отрубил вторую. Державшие корчащегося на земле негра отпустили его и начали бить калеку ногами. Когда они разошлись, негр извивался, земля вокруг была в крови. Всё его тело было в крови, будто его искупали в кровавой реке. Рики шагнул вперед и выстрелил. Пуля вошла негру между лопаток, но не убила, и он продолжал корчиться. Белые шарахнулись от выстрела как перепуганные лошади, позволили Рики приблизиться и добить негра. Первым опомнился один из людей Барнато, подбежал к Рики и толкнул его в плечо. Кристофер двинул белому в челюсть и отправил его на землю. — Черный говнюк! Следующий раз стреляй себе по яйцам! — заорали с одной стороны. — Мы христиане! — Высокий бледный старатель хватал воздух длинными руками. — Не по-христиански смотреть на страдания другого человека! — Хренов бастер пристрелил его, как бешеную собаку, — захихикали за спиной Кристофера. — Этот черный был обезумевшим зверем и заслужил медленную и мучительную смерть. — Не превращайтесь в дикарей! — Бледный старатель с длинными руками вцепился в волосы смуглолицего толстяка. Кристофера и Рики оттеснили от пленных. Следующего пленного растянули на земле. Отрубили ему кисти и стопы. Белый с синяком под глазом схватил Рики за руку, белый с испачканным грязью подбородком вцепился в рубашку Рики — они хотели забрать пистолет, не позволить ему выстрелить и помешать веселью. Кристофер легко оттолкнул их от Рики. Подошли люди Радда и Барнато, прикладами растолкали дерущихся, отогнали Кристофера, Рики и тех, кто пытался забрать пистолет, подальше от места казни. — Мы христиане, мы не варвары! — кричал впереди бледный белый. Его тоже затолкали в толпу прикладом. Следующий казненный негр был не старше Кристофера. Он тонко кричал, кода ему отрубили кисти, и хрипел, когда отсекли стопы. Рики трясло от беспомощной ярости. Кристоферу пришлось перехватить его под живот, чтобы он не вырвался вперед и не наделал глупостей. Казалось, он был готов стрелять в каждого белого. Нет, конечно, Рики не мог быть настолько глупым. Кристофер вытащил его из толпы и встряхнул за плечи. — Нам нужно позаботиться о наших людях! Рики, ты меня слышишь? Нужно позаботиться о бастерах, шони и мтабела. Рики кивнул и молча пошел к восточному склону. Пистолет смотрел в землю и в темноте казался продолжением его руки. Шони сидели в шахте очень тихо. Не двигались, не разговаривали. Кристофер разглядел их по редкому блеску белков глаз в темноте. — Выбирайтесь, — приказал он. Рики остался около шахты шони, а Кристофер перешел к бастерам. Веревочная лестница на одной шахте была обрезана. Подождав, пока выберутся бастеры из первой шахты, он перекинул лестницу во вторую. Вместе с Адамом держал ее, пока оставшиеся бастеры выбирались наверх. — Они сожгли наши палатки, — один из бастеров показывал на горящие хижины. — Я свои двадцать накопленных шиллингов закопал, — сказал Пауль, худой и молодой бастер. — Когда огонь погаснет, нужно пойти забрать, что осталось. — Я припрятал два ружья, завернул в тряпицу и… — Завтра, — оборвал их Кристофер. — Мы сходим на пепелище завтра вместе. Сегодня вы спите во дворе моего дома. Рики разговаривал с шони и часто показывал пальцем на каменную равнину за Колсбергом. Кристофер подошел ближе. — Они не хотят уходить. — Рики повернулся к Кристоферу. — Они хотят остаться. Кристофер кивнул. — После всего, что случилось, они хотят остаться, — продолжал Рики, будто Кристофер его не понял или понял неправильно. — Я сказал им, что белые отрубили трем черным кисти и стопы и оставили их истекать кровью, а они всё равно хотят остаться. — Рики дернул Кристофера за рукав. — Ты уверен, что они не казнили первых попавшихся черных? — Не уверен, — согласился Кристофер. — Нужно идти. Забрать мтабела. — И что потом? — спросил Рики. — Потом мы отведем их в дом Нормана. — Как они там все поместятся? — скривился Рики. — Там двор семь на семь футов. Да что с ним такое, подумал Кристофер. Он же сам только что сказал, что белые могут схватить любого негра, подозревая его в причастности к восстанию. Значит, каким бы маленьким ни был наш двор, им придется в нем поместиться. Ходить по поселку черным сейчас опасно. — У нас не хватит еды и воды на всех, — продолжал Рики. — Да какая разница, — огрызнулся Кристофер. Чтобы не свалиться в темноте в шахту, они двигались по склону очень медленно. На северной части холма увидели трех старателей, при свете масляной лампы они сортировали сломанный инвентарь и подсчитывали ущерб. Лампы горели еще у четырех шахт. Один белый поставил палатку для своих черных между шахтами, а сам сидел перед ней с ружьем. — Мы должны увести их из Колсберга, — упрямо сказал Рики, пока мтабела выбирались из шахты. Согнутые спины и колени. Блестящие зубы и белки глаз. — Не сегодня, — отрезал Кристофер. Они спустились к поселку. Погромы прекратились, всё, что можно было унести, украли, и южная часть поселка провалилась в тишину, глубокую, как шахта в пятьдесят футов. — Идем, — шепнул Кристофер. Рики с пистолетом держался на полшага впереди. Позади — шони, бастеры и мтабела. Услышав за спиной возню, Кристофер вспомнил о вражде шони и мтабела. Возможно, Рики прав, и ничего хорошего из идеи запереть их вместе на площадке семь на семь футов не выйдет. Пять мтабела. Шестеро бастеров. Двенадцать шони. Чтобы разместиться во дворе, им пришлось усесться вдоль забора и стен. Они касались друг друга плечами и вытянутыми ногами. Наступив на чью-то ногу, Кристофер добрался до корыта с водой. Зачерпнул чашку и передал ее сидевшему рядом человеку. В темноте он не смог рассмотреть, кто это был. Кристофер запустил по кругу вторую чашку. — А пальмовой водки у тебя нет? — спросил один из бастеров. — Завали хлебало, Тим, — фыркнул второй, — я заснуть пытаюсь. — Так засунь голову себе в жопу, если тебе тишина нужна! — огрызнулся Тим. — Заткнитесь оба! — приказал Кристофер. — А то что ты сделаешь? — хохотнул Адам, которому Кристофер недавно врезал в затылок, чтоб не избивал шони. — Не будет платить тебе твои пять шиллингов, — усмехнулся Пауль. Послышался шорох, похожий на удар сапога о сапог, — спорящие бастеры пнули друг друга. Кристофер поднял голову к небу. Звезд, как обычно, не было видно. Вдали раздались голоса, и Кристофер вытянул шею, прислушался. Прошло больше часа после казней на площади. В смутные времена даже за час многое может измениться. Кристофер не удивится, если в Колсберг заявится английская армия. Или нагрянут вооруженные отряды буров, чтобы выгнать отсюда иностранцев. Или подтянутся войска зулусов, чтобы похоронить белых в их шахтах и сровнять гору с землей. Как Кристофер ни старался, он не расслышал из разговоров на улице ни слова. Зато быстро среагировал на завязавшуюся между шони и мтабела драку. Нашли время, суки. Кристофер прыгнул вперед. Наступил на чьи-то ноги, плевать. Он бил без разбора по голым спинам и бритым головам. — Еще одна драка, еще один звук, и я отдам вас белым. Они отрежут вам руки и ноги и оставят вас истекать кровью, — прорычал он. — Прости, хозяин, — снова и снова повторял шони. Пошатываясь от усталости, Кристофер сел на крыльцо дома. Рики скрутился внутри на тюфяке и смотрел на него широко распахнутыми глазами. Кристофер прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Костяшки саднили, как и содранные ладони и разбитые колени. Когда он открыл глаза, Рики лежал на тюфяке, обнимая пистолет.