Гнев и справедливость

Всю ночь Кристофера будил чужой кашель. Утром он проснулся, потому что комок пыли в горле мешал вздохнуть. На четвереньках Кристофер выбрался из дома и сплюнул. — Мы проспали сучий рассвет. — Впервые он пропустил рассвет на Колсберг-копях. Кристофер хлопнул по сапогу ближайшего бастера. За спиной завозился Рики. В ведре с питьевой водой осталось три чашки. Пришлось поить людей из корыта, в котором Кристофер и Рики мылись, экономя дорогую воду. Еды не было. Представляя, как свет проникает в шахту, касается стен и змеей ползет вниз, чтобы в полдень улечься на дне, Кристофер гадал, сколько веревок и лестниц порвано, в каком состоянии тачки, подъемники и кожаные мешки. Сколько времени им придется повозиться, прежде чем первая порция руды попадет на сортировочный стол? — Рики, пойдешь на базарную площадь, купи воду и еду. Чтобы прокормить бастеров, шони и мтабела, снова придется экономить и отказываться от мяса. Кристофер тихо выругался. — Возьми с собой Тима, — кивнул он Рики. — А если на базарной площади нет ничего, кроме трупов? — Рики стоял на пороге, сложив руки на груди. — Должно быть. — Кристофер мотнул головой. Потоп, землетрясение, убийства, кражи и восстания не отменяют законов алмазных копий. Если работа простаивает, люди теряют технику, инвентарь, деньги и в результате — свои участки. Бастеры тихо переговаривались, поправляя рубашки. Двое мтабела мочились на жестяной забор. Один шони разминал затекшую шею, остальные неподвижно ждали приказов. Кристофер выпустил Рики и Тима со двора первыми. Посмотрел, как они исчезли между домами, и повел людей к холму. Сначала на западный склон, потому что участки Нормана и Геррита были ближе. Разрушения оказались не такими страшными, как Кристофер боялся. Подъемники, насос и веревочные лестницы уцелели. В тачке появилась дыра. На сегодня ее можно закрыть старым кожаным мешком, а вечером подлатать. Трое мтабела спустились в шахту Геррита, и Кристофер забрал из шахты веревочную лестницу — она пригодится на восточном склоне. Без лестницы мтабела не смогут вылезти из шахты до вечера и не смогут меняться у подъемника. Придется один день перетерпеть. Взвалив на плечо скрученную веревочную лестницу, Кристофер направился на восточный склон. Со всех сторон кирки привычно били о скалу. Цок-бум. Как обычно по утрам, бодро и без пауз. На северном склоне Крис заметил один пустовавший участок. Его владелец, должно быть, погиб, если не вышел на работу. По восточному склону расхаживали люди с ружьями за спиной. Розовощекий англичанин, любитель кулачных боев, а теперь прихвостень Барнато, что-то записывал в блокноте, стоя на краю шахты худого игрока в карты. Вчера Крис видел, как игрок в карты умер. Сегодня его шахта пустовала, его наемных рабочих поблизости видно не было. Из другой шахты вылезли три негра в набедренных повязках. Люди Барнато связали им локти за спиной и надели на шеи веревки. — Что случилось? — спросил Кристофер. — Владелец шахты исчез, — ответил белый с родимым пятном на щеке. — Что будет с ними? — Кристофер кивнул на негров. — Барнато велел вести всех негров без хозяина к «Кенсингтонскому саду». — Родимое Пятно положил ладонь на шею негру, как лошади на холку, и подтолкнул его вперед. Кристофер не думал, что негров убьют. Вчера погибло много черных, а белым нужны рабочие руки. Кристофер легко мог себе представить, что связанных негров теперь из наемников превратят в рабов. Может, их сгоняют к развалинам «Кенсингтонского сада», чтобы продать старателям, которые потеряли вчера из-за бунта своих негров. Может, торгов и продаж не будет и Барнато просто заберет негров работать на свои участки. Сколько их уже у него? Пятьдесят? Может, негров раздадут белым, которые теперь ходят у Барнато под ружьем. Кристофер также заметил, что вчера за Барнато ходило около двадцати человек, сегодня его приказы выполняли уже больше пятидесяти. Розовощекий англичанин — похоже, он был здесь главным — склонился над очередной пустой шахтой. Что они сделают с шахтами, чьи владельцы погибли? Почему-то Кристофер не сомневался, что опустевшие участки Барнато присвоит себе или раздаст своим людям, как папаша Стюарт раздавал коров тем, кто был ему верен. Кристофер оглянулся на своих людей. Бастеры исподлобья смотрели по сторонам. Шони не поднимали голов, будто достаточно поднять голову — и вооруженные люди заметят их и наденут им петли на шеи. Огибая один из участков, Кристофер заметил в шахте белого старика, махающего киркой наравне с единственным черным рабочим. Нет, подумал Кристофер, Барнато не станет раздавать негров даже за деньги. Выгоднее не поставлять белым старателям черных рабочих, а подождать, пока они разорятся из-за недостатка рабочих рук, и купить их участки вместе со спрятанными под землей алмазами. Кристофер заметил пятерых вооруженных людей у шахты Найджела с расстояния пятидесяти шагов. Сердце мерзко пропустило удар. Может, они решили, что шахты Найджела тоже остались без хозяина? — Как дела? — спросил Кристофер по-английски, приблизившись к шахтам Найджела. На белых были такие же, как на Кристофере, исцарапанные камнями сапоги, такие же обвисшие на заднице и коленях штаны, такие же расползающиеся рубашки с разлохматившимися рукавами. Шляпы с обвисшими краями. Как и он, они привыкли работать в шахте. Но сегодня они оставили свое привычное занятие и корчили из себя представителей власти. Кристофер и бастеры встали на краю шахты, в которой вчера обрубили веревочную лестницу. В трех шагах позади сбились в кучу шони. — Эти пять участков принадлежат Найджелу Витбою, — объявил белый с широким морщинистым лбом. — Да. А я ими управляю, пока Найджел в отъезде. — Ты можешь подтвердить это какими-то бумагами? — Конечно. Доверенности от Нормана и Найджела Кристофер носил вшитыми на внутренней стороне рубашки. Подцепив ногтем шов, он достал бумаги и протянул их Морщинистому Лбу. Двое других белых заглянули ему через плечо, будто впервые видели доверенности. Умеют ли они вообще читать? У одного белого штаны и рубашку покрывали бурые пятна, будто он вывалялся в навозе. У второго обгорела борода, будто он прикуривал от костра. — Хм. — Морщинистый Лоб вернул Кристоферу документы. — Ходят слухи, что ты убил Найджела и забрал его участки. У нас приказ не пускать никого на участки до выяснения правды. Веревочная лестница на плече Кристофера стала вдруг слишком тяжелой. Откуда слухи, едва не прорычал он. Морщинистый Лоб стоял в двух шагах от него. Кристофер мог бы забрать у него ружье. Мог бы столкнуть его в шахту и забрать ружье у околачивающихся рядом Бурых Пятен или Опаленной Бороды. Если повезет, мог рассчитывать на помощь бастеров. Но это, как и ругань, ничего не даст. Краем глаза Кристофер видел: люди Барнато облепили склон, как стервятники — труп. Что бы он ни сделал, он только подставит своих людей и ничего не добьется. — Кто вам приказывает? — спросил Кристофер. — Барни Барнато. — Но этот холм и земля не принадлежат Барни Барнато. Земля принадлежит бурам, а холм — старому де Бирсу. — У нас приказ, — ляпнул Опаленная Борода. — Уходи, — рыкнул Морщинистый Лоб. — Тебе нельзя здесь находиться. Мы отдадим участки только законному владельцу. — Возвращаемся на западный склон. — Кристофер повернулся к бастерам и шони. Бастеры выглядели разочарованными. Шони непонимающе таращились на шахты. — Мои монеты. Мои двадцать шиллингов, — протянул Пауль. — Ты сказал, что сегодня я смогу забрать их. Он поежился и огляделся, прикидывая, насколько опасно сейчас черному ходить одному по Колсбергу. Кристофер мрачно кивнул — он обещал помочь. Даже если Пауль хочет забрать свои двадцать шиллингов и уехать — пока он здесь, Кристофер отвечает за него. По пути к подножию холма они столкнулись с еще двумя группами вооруженных белых. Прошли достаточно близко, чтобы Кристофер увидел, что именно белый с грязной шеей записывает в блокнот. Один подъемник, пять кирок, две лопаты. Кристоферу пришлось посторониться, пропуская вперед негра с тачкой, полной камней. У подножия холма белые и черные горбились над сортировочными столами. Лили воду, возили в песке пальцами, крутили перед глазами осколки породы, лизали их, пробовали на зуб, терли пальцами и рубашками. Сплевывали и матерились. Кивали сами себе. Кристофер вдруг почувствовал себя теленком, отбившимся от стада. Слишком хорошо он помнил, каково это — быть на их месте. Слишком непривычно было наблюдать за этой работой со стороны. Люди Барнато не просто закрыли шахты Найджела, они забрали у Кристофера шахты, в которых он знал каждый уступ, каждую складку в камне, по запаху с закрытыми глазами мог угадать, когда кирка ударила близко с подземным источником. Ветер уже разбросал по равнине пепел вчерашнего пожара и вылизал каменистую почву. Бастеры и шони ходили среди обгоревших палок, тростника, досок, раздавленных, покореженных кружек, почерневших тряпок. Чуть поодаль в пепле рылись две белые женщины. Один из шони поднял нож с обуглившейся рукояткой. Пауль сел на колени посреди обгоревших тряпок, которые раньше были палаткой, и, быстро орудуя ножом, вырыл яму. — Ничего нет! — Ты не там ищешь! — Другой бастер, Эд, толкнул Пауля плечом. Кристофер отвернулся и закурил. Заметив, что тени исчезли, он подумал о том, что за последние месяцы ни разу не следил за тенями, ни разу не обращал внимания на их исчезновение. У него не было на это времени. Он был постоянно занят. Он непроизвольно потер подушечки большого и указательного пальцев, будто проверял на ощупь гладкость камня. Проклятье. Он не отдаст участки Найджела. Завтра поедет к хозяину холма, старику де Бирсу, отсыплет ему алмазов, даст денег, но уговорит его приехать сюда и подтвердить, что Найджел при нем передал Кристоферу управление участками. А если этого будет недостаточно? Пауль нашел свои двадцать шиллингов, но ружья Эда исчезли; тот, кто их забрал, просмотрел коробку с патронами. Кристофер вернулся на западный склон и до позднего вечера махал киркой в шахте. Бастеры и шони то отдыхали, то путались под ногами. Под темнеющим, запятнанным пылью небом Кристофер привел своих людей в дом Нормана. У Кристофера раскалывалась голова, горели щеки и зудела кожа, будто его искусали желтые муравьи. Он с трудом сдержался, чтобы не засунуть голову в ведро с чистой водой. Рики и Тим притащили четыре ведра. Еще Рики купил кукурузную муку. — Буры привезли сегодня ружья, — сказал Рики, закуривая. — Я купил два. Прости, я знал, что ты рассердишься, я опять не посоветовался с тобой. — Ты всё сделал правильно. — Кристоферу захотелось притянуть его к себе и поцеловать. Рики был напряжен, дергался и часто проверял револьвер. Но Кристофер не мог его коснуться, потому что вокруг были бастеры, шони и мтабела. Ружья лежали на тюфяке. Кристофер проверил затворы и стволы и почувствовал себя спокойней и уверенней. Пока мтабела жарили кукурузные лепешки, чтобы всех накормить, через забор заглянул Ви. — Я принес виски. — Он помахал бутылкой. — Ну и вонища тут у вас. Кто-то вместо того, чтобы закопать свое дерьмо, лишь присыпал его песочком? Смотрю, вы тут всех своих рабочих держите? Рассевшиеся около ворот шони подтянули колени к груди, пропуская Ви. Он обогнул сгорбившихся над костром мтабела. Дым костра потянулся к дыму от сигарет бастеров и на миг скрыл лицо Ви от Кристофера. — Правильно делаете. Я имею в виду работников. Сейчас всех слоняющихся без дела черных отправляют на принудительные работы. Поди потом докажи, что они работали на тебя. Виски! Ви показал бутылку Кристоферу, будто он разбирался в сортах этой дряни и мог оценить. Впрочем, кое-что он всё-таки заметил и понял. Английские этикетки на бутылке говорили о том, что Ви к ним, скорее всего, пришел по чужому поручению. С тех пор как Ви разжился собственным участком и вынес свой хлам из дома Нормана, он ни разу сюда не возвращался. Если Кристофер встречал его в баре, Ви всегда пил дешевую бурскую пальмовую водку и твердил, что привозной алкоголь — глупая трата денег. — На меня сегодня один черный смотрел так, будто хотел меня живьем сожрать. — Брезгливо поглядывая на спины мтабела, Ви открыл бутылку и первый к ней приложился. Потом протянул виски Рики. — Я, кстати, давно хотел спросить: негры, которых вы взяли на работу, они же из одного с вами племени, верно? — Из какого племени? — прищурился Рики, передавая бутылку Кристоферу. — Бастеры? Верно? Цветные? Их еще называют гриква и нама? Вы им, наверное, больше доверяете, чем диким черным? — Все беспризорники Франции с тобой из одного племени? Ты им больше доверяешь, потому что они, как и ты, спали под мостом? — спросил Рики. Ви засмеялся, протер горлышко бутылки. Усмиряя пламя, мтабела помахал над костром куском жести. Дым как утренний туман покрыл землю двора и ноги людей. — Или бедные бастеры, ну, те, чьих мамаш белые поимели и бросили, ненавидят тех бастеров, которых белые взяли в свой дом и растили, как своих детей? — продолжал Ви. — А все нищие белые ненавидят богатых белых? — спросил Рики. — Ты ведь спал на улице, вот и расскажи нам: ты ненавидишь Радда и Родса за то, что у них с рождения было всё и теперь тебе приходится на них работать? — Но вы выросли у белых в доме. У богатых белых, верно? — Ви икнул. — Да, я не рос под мостом, как ты, и по карманам тоже не лазил. — Как и Ви, Рики пил виски большими глотками. — Я слышал, твой отец погиб еще в Капе, Крис. Как его звали? — Ван Хорк, — ответил за Кристофера Рики. — Тебе лет двенадцать тогда было? И что ты потом делал? Как справлялся? Остался с родней? Где сейчас твоя родня? Или нанялся на работу к белым? Или грабил белых вместе с бастерами? — Ви, — холодно оборвал его Рики, — что тебе нужно? — Один старый бур говорит, что ван Хорк ненавидел черных и, если вставлял свой хер в черную девку, то только по пьяни, а если девке случалось забеременеть, собственноручно топил своих бастардов, как котят, в корыте для свиней, — сказал Ви. — Люди всегда говорят разное дерьмо, — пожал плечами Рики, забивая сигарету. — Радд недавно ездил в Наталь. Англичане дают пять тысяч фунтов за убийцу губернатора Наталя Стюарта. Живого или мертвого. Говорят, его убил его черный бастард Кристофер Стюарт. Застрелил на глазах у его людей и жены семь месяцев назад. Я помню, как раз тогда ты появился в Колсберге, Крис. Кристофер улыбнулся. — Тебе стоит съездить в Наталь, Ви, и там англичанам коровье дерьмо по ушам размазывать, а не нам. Ви приложился к бутылке. — Меня Радд прислал. У него для вас деловое предложение. Сами знаете, времена сейчас сложные, алмазы не продаются, черные звереют. — Белые дома убитых обворовывают. — Рики закурил и кивнул на покосившуюся крышу соседей. — Да, меня самого обнесли, забрали даже одеяло. — Ви почесал затылок. Светлые и редкие, как цыплячий пух, волосы потянулись за пальцами. — Потому Радд предлагает всем владельцам мелких участков присоединиться к компании «Де Бирс». «Де Бирс» гарантирует тебе защиту. Одолжит деньги, если цены на алмазы упадут или инвентарь износится. В остальном для вас ничего не изменится. Работаете на своих участках как работали. — В чем же выигрыш «Де Бирс» от такого объединения? — спросил Кристофер. — Почти никакого. Работай, зарабатывай, богатей, распоряжайся прибылью как хочешь. Хочешь — покупай новые участки, хочешь — прогуливай деньги в борделях Кейптауна. Единственное, чего ты не можешь, — это подарить или продать свой участок кому-то, кроме «де Бирс». — Ты присоединил свои участки к «Де Бирс»? — Рики затушил сигарету. — Да. Я и многие другие, у кого по одному-два участка и черные рабочие, которые могут в любой момент с цепи сорваться. И гриква, из вашего племени бастеров, которые на южном склоне работают, тоже присоединились. На вашем месте я принял бы предложение Радда, это избавит вас от множества проблем. В том числе с английским законом. Будете спокойно работать на своих двух участках. Мтабела протянул Рики, Кристоферу и гостю сковородку, предлагая попробовать первую кукурузную лепешку. Ви подхватил ее двумя пальцами. Перепачкал мукой щеки и губы, запихивая в рот большой кусок. Рики жара будто не почувствовал, разломил свой кусок пополам, потом на три части, затем на четыре, ломал и мял лепешку. Кристоферу горячее тесто упало камнем в желудок. — Я бы с удовольствие присоединился к «Де Бирс». — Кристофер пригубил виски. Камни в животе потяжелели, будто из лепешек в его животе вырос стокаратник «пони». — Только не два участка, а пять. Ви открыл рот. — А ты времени не терял, прикупил участки? — восхитился он. — И где они? Может, Ви и не знал об участках Найджела, но Радд, который его послал, должен был знать. Как и то, что их закрыли люди Барнато. Барнато тоже сейчас вовсю расширяет свои владения. Иначе, как конкурента, Родс и Радд его рассматривать не могут. И Кристофер собирался выяснить, как далеко зайдет эта конкуренция и чего стоит предложение защиты от «Де Бирс». — Скажи Радду, я хочу присоединить к «Де Бирс» пять участков на восточном склоне. — Отличное решение, за это нужно выпить. — Ви взмахнул бутылкой так, что едва не пролил остатки виски. Пустую бутылку Ви забрал с собой. Вышел за забор, помочился на стену соседнего дома. Бастеры пытались запихнуть в рот лепешки целиком. Шони, кусая тесто, дергали головами, будто рвут мясо. Мтабела сидели на корточках, толкались и посмеивались, передавая лепешки по кругу. — Ты собираешься продать им участки Найджела, — прошептал Рики. — Я обещал Найджелу их сохранить, и я их сохраню. Рики кивнул и перебрался в дом. Проверил коробку с патронами, проверил затворы ружей. — Они знают о Стюарте, Крис, — сказал Рики, когда Кристофер сел на тюфяк. На смену ощущению забитого живота наконец пришла сытость. Почему Норман не прорезал в жестяных стенах дома хоть одно окно? Кристофер ощупал рифленую стену хижины. С какой части старого корабля ее сняли? Могла она быть перегородкой в трюме, в котором возили рабов? Нет, слишком хлипкая. — Нужно прорезать здесь окно, — вздохнул Кристофер. — Радд послал его шантажировать тебя. — Радд лишь хочет проверить, не убегу ли я и не брошу ли участки. — Они хотят отобрать у нас участки, потому что мы черные. — У них не получится, Рики. — Вчера, когда мы ушли, люди Радда и Барнато казнили еще пятнадцать черных. — Рики смотрел в темноту. Кристоферу никак не удавалось перехватить его взгляд. Что Кристофер мог ответить? Сколько черных и белых сломали шеи, свалившись в шахты? Сколько черных и белых убили здесь? Убили, чтобы украсть алмазы. Деньги. Убили за карточные долги. Проклятье, Тили, подумал Крис, Рики даже не потрудился выяснить, кому он был должен. Не предложил помощи. Нет, он не имел права винить Рики — Тили и правда был идиотом. Но Рики… Как его понять? — Почему ты не отпустил бастеров и шони, когда узнал, что участки отобрали? — спросил Рики. — Потому что я знал, что найду способ их вернуть. — Ты не можешь удерживать здесь бастеров и шони, обманывая их. — Я никого не обманываю, Рики. Бастеры всё сами слышали. И если они не ушли, это их решение. — А шони? Ты объяснил им, что белые с ружьями забрали у тебя шахты? Что ты не можешь им дать работу, не можешь им платить? Ты сказал им, что, если они останутся, их могут убить или сделать рабами? Если бы рядом никого не было, если бы бастеры не переговаривались во дворе, а шони и мтабела не перешептывались, Кристофер бы обнял Рики и сказал, что всё будет хорошо. Но сейчас ему приходилось наблюдать, как Рики резко кутается в одеяло и сворачивается на краю тюфяка как собака, кусающая свой хвост. Кристофер закрыл глаза, но ему никак не удавалось прогнать тревогу. Барнато не пустил его на участки Найджела. Забрал их. Украл.

***

На следующий день Кристофер проснулся до рассвета. Вывез со двора тачку с обработанной рудой и покатил ее через поселок к каменистой пустыне. Развалины «Кенсингтонского сада» расчистили. На его месте начали строить новый бар. На кривой вывеске буквы кричали «Тауэр». Около фургонов шлюх валялись пьяные клиенты. Сутенеры чистили ружья. Толстяк с пустой бутылкой горланил песню. Старатели с тачками, вывозившие, как и Кристофер, до рассвета обработанную руду, сваливали ее на пепелище хижин черных работников и палаток белых. Оставив пустую тачку около подножия холма, Кристофер поднялся на западный склон. Около участков Найджела в предрассветных сумерках курили пятеро вооруженных людей. Барнато не пожалел денег на ночную охрану. Когда Кристофер вернулся в дом, его люди набивали животы холодными и жесткими вчерашними лепешками. Оставив Рики у сортировочного стола, Кристофер повел бастеров, шони и мтабела на западный склон. Он плохо представлял, как распределить между ними работу. Пришлось поступиться своими правилами — бастеров пустить работать в шахты с мтабела, несмотря на привычку бастеров командовать дикарями. Шони возили переполненные рудой тачки к Рики и под присмотром Кристофера крутили ворот подъемника. Но их было двенадцать человек, семь-восемь всегда сидели без дела. Глазели по сторонам, доставали занозы, расковыривали поджившие царапины, ловили и кидали муравьев друг другу на спины и головы. В полдень у Кристофера кружилась голова от жары, а перед глазами ползали красные пятна. Когда солнце прокатило полпути от зенита до земли, Кристофер повез камни к Рики. Он вошел во двор, когда Рики поливал голову водой из кружки. Видно, жара достала и его. Ручьи воды ползли по лицу Рики, вода капала с носа и подбородка, цеплялась за кончики отросших волос. Увидев Кристофера, Рики улыбнулся и облизал губы. — Смотри! — Рики достал из кармана и протянул Кристоферу крупный алмаз. — «Обезьяна»! Первый раз в жизни мы нашли «обезьяну». Камень сиял гранями и резал краями. До чего же приятно было водить пальцем по его острым углам и царапать ногтем гладкие и плоские стороны. — Может, удастся его продать, если прийти к скупщику раньше, чем другие со своими обломками? — Давай. — Рики сиял от радости ярче алмаза. — Иди, попробуй! Кристоферу снова захотелось его поцеловать, но мешал возившийся с переработанной рудой шони. На базарной площади буры продавали с телег овощи и солонину. За телегами мычал приведенный на продажу скот. Два теленка, пять коз. Шлюха стирала белье в корыте. Сутенеры играли в карты. Над палатками скупщиков развевались флаги. Красные, синие, желтые, не имея никакого отношения к странам и государствам, они зазывали старателей заключить сделку. После неудачи с индийцем Кристофер познакомился со многими скупщиками. Последнее время вел дела со старым англичанином из Ливерпуля. Когда Кристофер был маленьким, отец рассказывал ему об английских фабриках; скупщик Виндел любил вспомнить молочную ферму, на которой родился. Во многом она напоминала хозяйство мелкого фермера в Капе. Пока Виндел рассматривал алмаз, толстые стекла его очков запотели, а волоски на пальцах встали дыбом. Виндел был очень волосат, пучки волос торчали из ворота рубашки и из рукавов. Шевелюра и бакенбарды топорщились, как овечья шерсть или неостриженные волосы негра. — Приходи завтра, Крис. А лучше послезавтра или через пять дней. У тебя настоящее сокровище, но сегодня ему цена как двадцатикаратнику. — Он принялся объяснять зависимость цен от количества кораблей, отплывающих в Англию, времени их отплытия и лондонской биржи. Кристофер заглянул еще к двум скупщикам, но результат был тот же. Камень больше не радовал, а оттягивал карман. Кристофер начал сожалеть о том, что быстро стемнело, а он потратил вторую половину дня на бесполезные переговоры. Он вернулся на западный склон. В тридцати шагах от шахт понял, что что-то не так. На подъемнике никого не было. Бастеры то вставали, то присаживались на корточки, то зажигали сигареты, то бросали их. — Они забрали шони. — Пауль метнулся к Кристоферу. Будучи ниже на полголовы, Пауль заглядывал ему в глаза, будто искал утешения. — Кто? — Кристофер заглянул в шахту. Мтабела тоже сачковали от работы, смотрели вверх, как пойманное в ловушку мелкое зверье. — Вооруженные люди, — сказал Тим. — Ходили по склону туда-сюда, глазели на шахты. Шони сидели тут. — Он показал пальцем на моток старой веревки. — Эти с ружьями подошли к ним, велели встать, посчитали их и начали строить. — Мы сказали, что они с нами, сказали, что у них уже есть хозяин, но белые не слушали. Сказали, что шони слоняются без дела, а у нас и без них много людей для двух шахт. Связали им руки и увели их. Кристофер подумал о ружьях в доме. Нужно было принести их сюда и раздать бастерам… И что дальше? Залечь в шахте и отстреливаться? Он бы хотел, чтобы его люди залегли в шахте и отстреливались, пока у них не кончатся патроны, а потом их бы всё равно закидали камнями? — Сколько было белых? — Пять! Десять. Там, дальше по склону, еще столько же. — Чьи это были люди? Барнато или Радда? Бастеры переглядывались, крутили головами по сторонам, будто надеясь снова увидеть вооруженные отряды. Но они уже ушли. Собрали, суки, урожай и убрались. — Продолжайте работать! Солнце еще не село! — крикнул Кристофер притаившимся в шахте мтабела. — Адам, ты, что ли, не видишь, что веревка подъемника перекрутилась? У нас есть еще полчаса. Нужно наполнить еще одну тачку за это время. Нужно поговорить с Раддом, поговорить с Барнато, подумал Кристофер и тут же представил, как путь ему преграждают вооруженные остолопы. Им платят деньги, чтобы они выполняли приказы, им платят за то, чтобы они не отвечали на вопросы, не думали. Уводили людей, отбирали шахты. Сколько всего таких солдат у Радда и Барнато? Они потому и уводят негров, чтобы всё больше белых разгуливали по склону с ружьями. Раньше этого не было. Раньше любой старатель дал бы лопатой по ногам таким гуляющим и был бы в своем праве. Около дома Нормана Рики уже развел костер для ужина и замесил тесто для лепешек. С его губ не сходила улыбка. Наверняка всё еще думал об «обезьяне». При появлении Криса, бастеров и мтабела его улыбка стала шире, а потом исчезла. — Что случилось? Где шони? — Рики схватил Криса за рубашку, вовсе не думая о том, что на них смотрят. — Их увели. — Люди Барнато или Радда? — Узнаем, когда придет Ви. — Кристофер повернулся к Рики спиной и наклонился над ведром с водой. Напился, умылся и рухнул на крыльцо. «Обезьяна» в кармане кувыркнулась и поцарапала бедро. На что он мог надеяться? На что рассчитывать? Прежде чем самостоятельно обивать пороги компаний Радда и Барнато, препираться с их тупыми прихвостнями, нужно услышать, что скажет Ви. Аппетита не было, ожидание съедало больше сил, чем полдня на дне шахты с киркой в руке. Темень расползалась как саранча. Работы давно закончились. Где застрял Ви? Пьет? Потом языком будет еле молоть. А может, Радд отказался связываться с Барнато ради пяти участков? Что, если люди Радда увели шони, чтобы прижать Кристофера, чтобы он захотел освободить шони и присоединился к компании? Чушь, Радд не тот человек, кто будет ставить исход дела в зависимость от чьих-то добрых чувств к наемным рабочим. Вчера он зашел с запугивания, сегодня он поднимет ставки. Рики тоже не ел, давился сигаретам. Дважды порывался пройтись по двору, спотыкался о чужие ноги и ругался. — Прыщи на заднице папы Легбе, Адам, поставь телегу под стол, чтобы она под ноги не лезла. Бородавки папы Легбе, хочешь помочиться — выйди за забор, Тим! Из просыпанной тобой муки можно пять лепешек испечь, Эд. Потом Рики сел и заткнулся. До прихода Ви смотрел в одну точку, кусал и сплевывал ногти. В этот раз Ви не принес виски. — Я слышал, вы сегодня «обезьяну» нашли? — Усмехаясь, Ви пожал руки Рики и Кристоферу. Папаша Стюарт тоже всегда первым узнавал об удачах и неудачах соседей. Когда слухи разлетаются так быстро, ничего хорошего ждать не приходилось. — Покажешь? — Ви похлопал Рики по плечу. Кристофер достал из кармана камень, представил, как замахивается и бросает его за забор прыгать по жестяным крышам, и протянул алмаз Ви. — Вау! Я такого камня никогда не видел, не то что в руках держал. Охуительно! Да вы сегодня самые удачливые засранцы в Колсберге! Самые удачливые черные в мире. А что не обмываете находку? — Ви закрутил головой, ища выпивку. Рики поднялся и дал ему склянку с пальмовой водкой на донышке. Осталась из запасов Нормана. Или, может, самого Ви. — Другое дело. — Ви заправился, закурил. — А то я сегодня от сортировочного стола целый день не отходил. И хоть бы четверть мне вашего везения. Он потянулся к лепешкам, обжег пальцы, подул на них. — Радд посмотрел сегодня ваши участки на восточном склоне. Ты не сказал, что их Барнато заграбастал. — У меня доверенность на управление участками от их владельца Найджела Витбоя, но люди Барнато не умеют читать и обвинили меня в убийстве владельца, — сказал Кристофер. Внутри всё крутило. То ли от голода, то ли от нервов. — Радд видел копию этой доверенности у скупщика. «Де Бирс» обещает защиту участков своих партнеров. Но ты предлагаешь присоединить к компании участки, которых у тебя нет. — Найджел назначил меня управлять его участками, а Барнато их просто украл. — Да, тут Радд с тобой согласен. Барнато хитрый, ушлый засранец. Всё это делает ваш случай незаурядным и особенным. Значит, и условия будут особенными. — Ви, это Радд увел сегодня моих кафров? — спросил Кристофер. — Каких кафров? — Негров, которые сидели около моих участков на западном склоне, а раньше работали на восточном склоне. — Ты что, не слышал нового распоряжения компании? Неграм, оставшимся без хозяина и слоняющимся на копях без дела, предоставляется выбор: либо уходить, либо работать на компанию. Всё это делается для нашей безопасности, для безопасности честных старателей, мы не можем себе позволить второго восстания. — Выбор? — усмехнулся Рики. — И многие смогли уйти? — Откуда я знаю, да и какое мне дело. — Где мои шони? –спросил Кристофер. — Кто? — Негры, которых сегодня люди Радда увели с западного склона. — Радд сказал, они у тебя все как на подбор молодые и крепкие парни. «Де Бирс» присмотрит за ними, пока они не понадобятся тебе снова на восточном склоне. Я же говорю, ваш случай особенный. Я принес бумаги. — Ви засуетился, вытянул из-под рубашки конверт. — Радд хочет, чтобы всё было официально. Никаких тайн друг от друга, никаких камней в карманах. — Ви засмеялся. — Кроме алмазов, конечно. Кристофер открыл конверт. Рики заглянул ему через плечо. Отец Рики был буром и говорил на африкаанс, у них в доме не жила английская учительница. Потому Кристофер успел прочитать и мысленно согласиться с условиями Радда, когда Рики удивленно переспросил: — Он хочет получить «обезьяну»? — Ваш случай особенный и трудный, — сказал Ви. — Сколько, думаешь, будет стоить выкупить ваши участки у Барнато? С вами он даже разговаривать не станет. А «Де Бирс» сможет на него надавить, но всё равно это не будет бесплатно. — Рики. — Кристофер хорошо выучил законы Колсберга. Главное, выстоять, а дальше разберемся. — Мы вернем шони и участки Найджела, а потом подумаем, как быть дальше. — Вот-вот, — поддержал его Ви. Бастеры подтянулись поближе, прислушиваясь к разговору. — Если ты не согласен, Рики, мы можем ничего не подписывать и попробовать просто выкупить шони за «обезьяну». — «Де Бирс» не торгует рабами, — пожал плечами Ви. Рики молчал. Может, Кристоферу стоило дождаться его ответа? Может, стоило его растормошить? Но выход был так близко. — У нас нечем подписывать. — Конечно. — Ви достал из кармана ручку. Кристофер поставил свою подпись под контрактом. Передал бумаги и ручку Рики. Тот медленно вывел свое полное имя. Фредерик ван Райнберг. — Радд просил дать ему день, чтобы уладить ваши проблемы. — Ви поднялся. Подтянул живот, пряча конверт под рубашку. Бастеры зашептались. Обогнув их, Ви подошел к забору. Рики вскочил, выхватил пистолет и выстрелил ему в спину. Раскинув руки, Ви влетел в жестяной забор. Забор задребезжал от удара как десять кирок, упавших в тридцатифутовую шахту. Никто во дворе не успел пошевелиться. А Рики метнулся к забору и выстрелил дергающемуся Ви в затылок. От выстрела у Кристофера зазвенело в ушах. Адам и Тим сорвались с места, отобрали у Рики пистолет, прижали его к забору и повернулись к Кристоферу. Смотрели, как на склоне после увода шони, будто ждали, что он их успокоит. — Что ты наделал, Рики? — Кристофер встал, подошел ближе. Ему никак не удавалось перехватить взгляд Рики. Не удавалось понять его. Не удавалось угадать, о чем он думает. — Я говорил тебе, что ты должен прогнать шони отсюда! — закричал Рики. — Но лучше уж пусть они остаются рабами, чем я увижу, как ты продаешь в рабство себя! — Ты мог сказать «нет». Ты только что поставил нас вне закона. Повернул против нас все ружья Колсберга! Мтабела вскочили на ноги. Бастеры, кроме Адама и Тима, которые держали Рики, осмотрели улицу за забором. Их волнение вернуло Кристофера к реальности, заставило отвлечься от Рики и подумать о будущем. Выстрела не могли не услышать. Нужно убираться, пока сюда не заявились люди Радда или Барнато. Пока они не опознали в мертвеце одного из своих. Кристофер только что потерял участки Найджела, участок Нормана и участок, который они с Рики купили у Геррита. — Я не для того освободил тебя от твоего отца, чтобы ты пресмыкался перед «Де Бирс», — выплюнул Рики. Но Кристофер его уже не слушал. Вернулся в дом, принес ружья, одно дал Паулю, другое оставил себе. Адам поднял пистолет, выбитый из рук Рики. Мтабела поспешно завернули муку в тряпку. Поискали мешки для воды. Один из бастеров подхватил лопату. — Уходим, — приказал Кристофер. Адам и Тим так и не отпустили Рики. Он не сопротивлялся, позволил держать себя за локти и увести в переулок. Кристофер дважды останавливался, проверяя, свободна ли дорога. Воины зулусов и мтабела выносливее лошадей, могут бежать целый день без остановки. Долго ли продержатся бастеры? Долго ли продержится он сам? Им повезло, что в Колсберге пока мало лошадей. Раньше их содержать было слишком дорого. Но «Де Бирс», судя по названию, примазались к бурам, значит, скоро обзаведутся лошадьми, и старик де Бир будет поить их бесплатно из своего колодца. Нужно убраться от лагеря как можно дальше. Всё зависит от того, как много они смогут пройти ночью. Если их не найдут ночью, значит, они смогут скрыться. Нужно обходить колеи от фургонов, пастбища и бурские фермы. Они справятся. Кристофер обошел дворами базарную площадь и бары. Сделал крюк, огибая фургоны шлюх и скупщиков алмазов. Выбрал самые глухие задворки для того, чтобы выйти из-под прикрытия домов на открытое место, и увидел бура, впрягающего лошадь в фургон. Только подняв ружье, Кристофер понял, что у него трясутся руки, что его внутри всего колотит от злости. В два шага он оказался около бура и ударом приклада свалил его на землю. Бур засучил ногами и отполз, шмыгая носом и поскуливая. Кристофер уставился на лошадь. Одна лошадь их не спасет. — Отпустите его, — приказал Кристофер Адаму и Тиму, хватавшим Рики то за локти, то за предплечья. Кристофер отцепил лошадь от телеги. — Отдайте ему пистолет. Адам пихнул пистолет Рики в живот, а тот прижал оружие двумя руками к груди, будто не знал, что с ним делать. Он был так же потерян и испуган, как бастеры и мтабела. — Садись на лошадь, Рики. Езжай домой. — Кристоферу вдруг стало трудно говорить. Смотреть на Рики и вовсе было больно. Он будто раздвоился. В сознании Кристофера появились два Рики. Одного он хотел увезти на охоту, самую длинную, самую прекрасную охоту, о которой они бы вспоминали всю жизнь. А второй — разбил его мечты и помешал ему это сделать. Предал. Обманул. — Шевелись! — заорал Кристофер на Рики. — Давай. Вали. Один из бастеров подтолкнул Рики так, что он едва не налетел на Кристофера. Прежде чем они столкнулись, Рики шарахнулся в сторону, будто испугался, что Кристофер его ударит. — Нас всех убьют из-за него, — проворчал кто-то за спиной Кристофера. — Быстрее, Рики, — взмолился Кристофер. Уезжай, исчезни. Рики засунул пистолет за пояс и неловко взобрался на спину лошади. Бастеры начали оглядываться. Мтабела топтались, готовые сорваться с места. Рики обернулся и ударил коня пятками, пуская в галоп. Копыта мерзко и гулко забили по каменистой почве. Рики исчез на севере, Кристофер указал рукой на восток. Согоди коснулся его запястья и выбрал юго-восток. Кристофер согласился, доверяя его чутью.