Гнев и справедливость

Адам пришел в Рехобот вместе с пленными из Камеруна. Закованные в кандалы негры в рваных штанах. Худые, больные, избитые. Год назад немцы загнали восставших гереро и людей Витбоя в пустыню и окружили. Тех, кто сдавался, расстреливали или заковывали в кандалы. Как и англичане во время англо-бурской войны, пленных немцы высылали из колонии. Англичане отправляли пленных буров в Индию. Немцы — в другие свои африканские колонии: Тоголенд и Камерун. Адама вместе с двумя сотнями пленных из отряда Витбоя сначала отправили в Тоголенд строить железную дорогу в Европу, потом в Камерун на рудники. Через год из двухсот человек осталось двадцать. Многие умерли от болезней, многие от побоев. Уцелевших немцы решили перевести на алмазные шахты в Колманскоп. Путь к шахтам лежал через Рехобот. Сопровождали и присматривали за пленниками белые и черные. В Рехоботе колонна остановилась пополнить запасы еды и воды. Черные, ряженные в хаки, часто появлялись на базаре. Спорили, ругались с торговцами, размахивали дубинками, которые всегда носили с собой. Белые много пили и подзарабатывали на том, что сдавали напрокат пленных рабочих. Для починки колодца, для постройки нового здания казармы. Рики не сразу узнал Адама. В плену он лишился правого глаза и нескольких пальцев на руках. На стройке едва переставлял ноги и ходил согнувшись, будто у него болел живот. Многие жители Рехобота приносили пленным — подневольным рабочим — еду, воду, выпивку и табак. Рики пришел с Виктором; мальчик передавал пленным пирог с мясом, когда Рики окликнул Адама. На окрик повернулись все пленные и потом долго всматривались в Рики пустыми уставшими глазами, будто чего-то от него ждали. Адам таращился на Рики, словно его выдернули из тяжелого сна. Потрясенно и недоверчиво. Словно его давно никто не называл по имени. Ему потребовалась целая вечность, чтобы узнать Рики. Совершив над собой это великое усилие, Адам снова скатился в равнодушие и потерял к Рики интерес. Пялился на табак, которым Рики его угостил, потом на фляжку с виски, которую Рики достал из седельной сумки. У Виктора прохудились сапоги. Пиджак он донашивал за Руфусом, на рукаве виднелось старое засохшее пятно крови. Виктор унаследовал от матери тонкую кость и невысокий рост. Последнее время Рики казалось, что Виктор всё больше становится похож на него — фигурой, постоянным бунтом и поиском справедливости, вспышками гнева и подавленностью. Когда Рики его впервые встретил, Виктор выстукивал сообщения азбукой Морзе и болтал об американском изобретателе, который запер в стекле молнию. Теперь его наивный и пытливый разум попал в ловушку, зашел в тупик. Виктор слышал, что немцы загнали людей Витбоя и гереро в пустыню, и не мог в это поверить. Виктор был обречен ходить по кругу, задавать вопросы, искать доказательства и опровержения, надеяться, разочаровываться и постоянно сомневаться. Его помешательство на исчезнувших, сгинувших людях Витбоя и гереро чем-то напоминало помешательство Рики на самоубийстве коса. Правда, с которой невозможно смириться. Поверить в эту правду — значит сломать что-то внутри себя. Узнав, что Адам участвовал в восстании, Виктор вцепился в него как клещ. Сколько человек с тобой было? Сколько человек ходило под ружьем у Хендрика Витбоя? Правда, что они убивали гереро, а потом вместе с ними дрались против немцев? Были ли с воинами женщины и дети? Где Витбой брал оружие? Адам отвечал медленно, с задержкой, немногословно, будто ему требовалось время, чтобы вспомнить слова. Рики знал это состояние, за месяцы, проведенные на железной дороге, он тоже произнес всего несколько односложных фраз. Давясь пальмовой водкой, Адам рассказал, как умер старик Витбой. Пуля в бедре, укрытие в горах, вонь заражения и бред перед смертью. Рассказал о смерти Найджела — голову ему оторвало пушечным ядром, — повезло, он не увидел, как немцы убили его сына и взяли в плен его жену и дочерей. На руках у Адама были незаживающие раны, похожие на эрозии Карла, он расчесывал их, когда говорил. Виктор был внимательным и нервным слушателем, по его лицу скользили, быстро сменяя друг друга, отвращение, страх и гнев. Оторвав от своей рубашки лоскут, Виктор смочил его в пальмовой водке и протер язвы Адама. Чтобы перебинтовать их, понадобились еще тряпки. Рубашка Виктора стала такой короткой, что обнажился живот и ребра, но Виктор не обращал на это внимания. Рики не останавливал мальчика, сидел на земле и курил. Монотонным голосом, будто это произошло не с ним, Адам рассказал, как в пустыне, оставшись без воды, пил свою кровь. Как у одного из бастеров от жажды начались галлюцинации, и он пристрелил друга. — Кристофер был прав, нам лучше было умереть в пустыне. — Адам сплюнул густую слюну на свои голые ноги. — Что ты сказал? — Рики почувствовал, как в его теле напрягается каждый мускул. Болезненно, словно его вот-вот скрутит судорогой. — Смерть лучше плена. Но я тогда был глуп и не понимал этого. Он сказал, что пристрелит любого, кто захочет сдаться. Мы не понимали его, мы бредили и хотели выжить любой ценой. Раздраженный его бессмысленным монотонным бубнежом, Рики вскочил, схватил Адама за плечи и встряхнул его. — Адам, вспомни Колсберг. О каком Кристофере ты говоришь? О Кристофере из Колсберга? — Он действительно выстрелил… попал Тиму в ногу. Мы набросились на него… Рики отвесил Адаму пощечину. — Отвечай на вопрос, Адам. В пустыне с вами был Кристофер из Колсберга? Адам икнул и кивнул. — Что случилось потом? Он умер? — Он собирался стрелять нам в спины. — Адам наморщил нос, казалось, ему были противны собственные воспоминания и слова. — Мы хотели жить. Потому набросились на него. — Он мертв? — Рики слышал свой голос словно со стороны. Ровный, резкий, угрожающий. — Нет. Я не мог его бросить еще раз. Однажды я уже всадил ему нож в живот и бросил его умирать, а потом он спас мне жизнь. Я не мог его бросить. Мы просто оглушили его и притащили к немцам. Я хотел, чтобы он тоже выжил. Я не хотел убивать его. Ни тогда в пустыне, ни после Колсберга, когда всадил в него нож… Он спас мне жизнь… Рики отпустил Адама. Теперь он знал главное — Крис жив. Рики не видел смысла разбираться в пьяном бреде Адама и выяснять, кто кого ударил. Важно, что Крис жив. Он в плену. Немцы сослали его на рудники, или на плантации, или на чертов Акулий остров, или еще куда-то. И Рики должен его найти. По пути домой Виктор махал руками и на ходу то придумывал план побега для Адама, то расспрашивал Рики о его прошлом. Откуда ты знаешь Адама? Кто такой Кристофер? Голос у Виктора был еще по-детски тонким и звенел от возбуждения. В любой другой день Рики попросил бы его заткнуться, не пугать птиц и бездомных собак. Но сейчас он не мог разговаривать. Вихрь мыслей в его голове напоминал песчаную бурю. Из его воспоминаний о Крисе и отрывочных рассказов о нем Марты, Нормана и Адама родилась сметающая всё на своем пути надежда.

***

Рики записался в немецкий корпус цветных. Виктор перестал с ним разговаривать. Мари решила, что он делает это из-за денег. Руфус был слишком занят, чтобы допытываться до причин поступков Рики. Херманус ван Вик умер, фольксраад выбрал его сына, Корнелиуса, новым капитаном. Немцы отказались признать нового капитана, углядев в передаче должности капитана по наследству нарушение рехоботской конституции. Руфус считал, что, подвергая сомнению действия фольксраада, немцы пытаются убить двух зайцев — избежать уплаты назначенных фольксраадом налогов и взять фольксраад под свой полный контроль. С тех пор как Рики помог Моисею вывезти за город динамит, он дважды помогал Руфусу его перепрятать. Сначала динамит хранился в сарае на ферме бастера, который носил безрукавки под пиджаком, заседал в фольксрааде и гонял скот в Людериц. Потом динамит, а с ним и коробки с патронами, перевезли в пустыню. Руфус ничего не объяснял, но частота этих перемещений оружия натолкнула Рики на мысль, что в подполье бастеров существует раскол или назревает конфликт. От солдат корпуса цветных немцы не требовали ночевать в казармах, зато проводили для них регулярные учения в пустыне. Командовали такими учениями средние и низшие немецкие чины. У каждого из них был свой стиль. Один был всегда пьян, другой щедро раздавал телесные наказания и отправлял на штрафные работы. Вместо ружей на учениях использовали палки. Немцы усаживались на раскладные стулья. Слева от каждого стула стоял босой бастер-слуга с опахалом из страусиных перьев, еще трое слуг держали навесы, защищающие немецкие головы от жары. Иногда рехоботское ополчение день напролет разыгрывало парад — маршировали с палками на плечах, высоко поднимая колени, мимо немцев. В другие дни — отыгрывали боевые вылазки и переход через линию фронта: ползали на брюхе, таща на спине рюкзаки, набитые камнями. Еще немцы готовили бастеров к залповой стрельбе, тренируя вскидывать палки на плечо одновременно и по команде. Больше всего немцев посмотреть на учения цветных собиралось, когда бастеры отрабатывали бой на штыках и кололи друг друга палками. Рики подозревал, что немцы делают ставки. Руфус, хоть и являлся официальным командиром корпуса цветных, на учениях не появлялся. Эти учения были не труднее работы на железной дороге. Бастеры вокруг Рики были сплошь его ровесниками, любую свободную минуту мечтали и сплетничали. Юнцы делились на две группы. Уже после первой недели в корпусе цветных Рики понял, что сыновья зажиточных бастеров, отцы которых занимаются торговлей или заседают в фольскрааде, держатся отдельно от детей из бедных семей. Последние, как заметил Рики, после учений не спешили домой и околачивались около немецких казарм, выполняя поручения немцев, стремясь заработать. Убирались в казармах, мыли полы в госпитале, готовили еду, драили нужники, стирали одежду. Эти бастеры были вхожи не только в казармы, но и в муниципальное здание немцев. От них Рики многое узнал о расположении комнат в здании, распорядке дня чиновников, охране муниципалитета, о привычках полковника Лейтвина и его помощников. Когда и где обедают писари, и как часто полковник Лейтвин обменивается письмами с немецким губернатором в Людерице. Рики не хотел больше ошибаться. Ему необходимо было выяснить, куда именно немцы отправили захваченных в пустыне людей Витбоя. Даже на железной дороге англичане вели бумаги, Рики надеялся, что немцы не отставали от них и в муниципалитете Рехобота он найдет отчеты о восстании Витбоя и его подавлении. Конечно, в бумагах не будет имен пленных, скорей всего, их считали по головам, как скот. Но имена Рики и не нужны, ему достаточно узнать места заключения. Он обойдет их все, один за другим. И найдет Криса. В самое жаркое время дня полковник Лейтвин и его помощники устраивали сиесту. Пили, болтали и дремали в гамаках под пальмами на заднем дворе муниципалитета. Прежде чем пробраться в кабинет Лейтвина, Рики несколько дней мыл полы в коридорах муниципалитета. Древесина растрескалась, в щели лезли насекомые. Мухи облепили ставни окон на втором этаже. Кабинет Лейтвина располагался на теневой стороне. Под дверью виднелись глубокие царапины, будто она часто проседала и скребла по полу. На столе лежали бумаги с загнутыми краями, похоже, у полковника была привычка таким образом делать закладки. Стену справа от двери закрывали железные шкафы. Во дворе зазвенели стаканы, заиграл граммофон. Выдвигая один за другим железные ящики, Рики взмок и сбил дыхание. Перепись населения, бастеров, немцев, бумаги о купле-продаже земли. Одни земли немцы купили у бастеров за бесценок. Другие — получили в подарок. В верхнем ящике он нашел письма Витбоя к полковнику Лейтвину и немецкую карту, на которой были помечены краали Витбоя. На месте многих Рики бывал и видел развалины. Здесь были пришитые друг к другу промежуточные соглашения между немцами и Витбоем. Списки немецких потерь — солдатами, оружием, деньгами. Много страниц посвящены тому, как дорого немцам обошлось подавление восстания. Копии счетов торговой компании Вурманн, которая перевозила на своих судах оружие и солдат. Перегоняя скот в Людериц, Рики видел пароходы Вурманна, видел их новый огромный торговый офис. Рики едва не пропустил то, что искал. Два листа бумаги были больше помяты и перепачканы пятнами, чем остальные. Казалось, эти листы прошли через множество рук и в них внесли множество правок. Как Рики и предполагал, немцы считали пленных по головам. Двадцать человек захвачены группой капитана фон Гисма. Пятьдесят взяты в плен на южной границе пустыни. Сорок — на западной. Далее следовали названия административных единиц в Камеруне и Тоголенде, которых Рики никогда не слышал. Он не сможет запомнить все. Пробежавшись по мятым спискам взглядом еще раз, Рики скрутил их и спрятал в карман. Ему придется поскорей убраться из города, пока немцы не обнаружили пропажу документов. Рики сделал шаг к двери, и она распахнулась. На пороге появился полковник Лейтвин в расстегнутом мундире. До этого момента Рики видел его несколько раз издалека. Худой, с острыми усами, узкими щелками глаз и красной, как ошпаренное кипятком мясо, кожей. Полковник уставился на Рики. Рики ничего не оставалось, как вытянуться в струну и щелкнуть каблуками. Он начал говорить первым, назвал свое имя, сказал, что два месяца назад записался в корпус цветных. — Что ты делаешь в моем кабинете? — Полковник Лейтвин дернул усами. — Хочу сообщить о краже оружия с немецкого склада. Не хотел, чтобы меня видели бастеры, убирающие коридоры. Полковник Лейтвин закрыл дверь, обошел Рики по широкой дуге и сел за стол. Рики представил, как прыгает на него, бьет лицом о стол и прокалывает ножом сонную артерию. — Мне нужны доказательства, — сказал полковник. — Места, где прячут оружие. Имена воров. Рики назвал имя Моисея и бастера, носившего безрукавки под пиджаком. Он знал, член фольксраада заинтересует полковника. — А где оружие? — Спрятано в пустыне. Недалеко от сожженного крааля гереро. Лейтвин поморщился, будто ему неприятно было вспоминать о восстании, потом достал из ящика стола медный портсигар и кинул его Рики. — Денег у меня сейчас нет. Убирайся. Он не первый раз платит доносчикам, подумал Рики, ловя портсигар. По форме один в один похожий на тот, что давным-давно впихнул ему в руки похотливый немец, мечтавший посмотреть, как Рики дрочит. Покидая здание муниципалитета, Рики чувствовал то же самое, что в четырнадцать лет, убегая от похотливого немца. Отвращение. Только теперь он испытывал отвращение ко всему: к немцам, подполью бастеров, политике, к себе, глупости и верности Мари, которая заставляла ее оставаться в Африке и губить жизни своих детей. Он не стал прощаться ни с ней, ни с детьми. Когда они спали, забрал лошадь, одеяла и запасы засоленного мяса. Некстати Рики вспомнил, как впервые выпивал вместе с Руфусом. Сразу после того, как Руфус вытащил его, свихнувшегося от жажды, из пустыни. С ними тогда были еще трое бастеров. А на утро Руфус накинулся на одного из них, обвинил в предательстве, избил и застрелил. Обмануть Руфуса будет трудно. С самого начала он слишком пристально следил за Рики. Следил, потому что хотел его выебать, но когда узнает о его предательстве, будет с той же сосредоточенностью выслеживать и искать, чтобы убить. А он узнает, стоит только полковнику начать действовать. Руфус узнает и вычислит предателя.