Навечно связанные

Тога вальяжно качает бедрами, стучит высокими каблуками по бетонным ступеням и быстро всматривается в живую толпу в поисках светлой макушки. Все вокруг куда-то несутся, торопятся вниз, будто поезд уже подъехал и сейчас уже вот-вот снова исчезнет за темным поворотом. А внизу останавливаются, довольно резко пытаются отдышаться, обмахиваясь сумками и газетами, и по новой замерзают. Они в своих сырых невыразительных пальто безумно мерзнут, кутаясь в такие же отвратительно сырые от дождя шарфы и беспрестанно тычутся в свои бледно мерцающие телефоны. Твайс на их фоне выделяется. У него в руках блестит, переливаясь паутиной из капель, словно перламутром, букет черных роз. Часть волос заплетена в изящную косу, а на лице светится улыбка и радость мимолетного ожидания. Он ждет ее. Богиню. Свою милую-милую леди, на тонких каблучках и в длинной клетчатой юбке. Всю такую восхитительную, теплую и родную. Он мечтательно жмурится и трепетно касается своих бледных губ. Этот день был слишком долгим. Противно-тягучим да и просто до невыносимости отвратительным. Все не так. Он, по словам босса, чистое ничтожество, которое нихуя не умеет. Это бесит, злит, выводит. И хотелось бы даже, возможно, напиться в дешевом баре, заливая обиду литрами алкоголя. Но она уже сейчас подойдет. Химико улыбается тоже. Старается выкинуть из головы две неудачных покройки и безмерно недовольный взгляд заказчицы, потому что издалека видит Джина и кричит ему с лесенок. Довольно размахивает черным клатчем, да так, что пугает бедных людей. — Твайс! Твайс, я пришла! И сбегает вниз по ступенькам с громким смехом, навсегда запомнив то удивленно-счастливое выражение лица ее парня. Тоге весело. Твайс счастлив, обнимая ее, прижимая наконец-то к своей груди. Ее сырые волосы как всегда щекочут его подбородок, и еще ему приходится наклоняться раз за разом, чтобы оставить на ее пухлых губах новый поцелуй, пока они ждут метро. Химико тает от чужого тепла, млеет до нелепой улыбки и на губах и подставляет щеки под нежные поцелуи. Тепло и восхитительно, а на улице все тот же дождь.