Навечно связанные

Ночь мягко опускается на лапы, и накрывает дремучий лес черным маревом. Луна с трудом пробивается сквозь пушистые ветки деревьев, и лунные островки света хаотично разбросаны по извилистой тропе. Тяжелые мохнатые лапы песчаного волка легко касаются земли, взметая опавшую листву и ломая хрупкие ветки, попадающие под них. Кацуки невольно прижимает уши от пробирающего холода, который скользит внутри по органам, сжимая ледяной рукой то сердце, то желудок. Несмотря на скорость, его нутро сейчас не пышет жаром, как это обычно бывает, поэтому он лишь глухо рычит, почувствовав новый терпкий запах на своей территории. Сегодня ночь, безусловно, красива. Полнолуние, чтоб его. Самое-то для прогулки к сородичам по типу единения уз, но это при случае хороших отношений, что весьма редко бывает в волчьих стаях. Поэтому Бакуго наведаться в родное логово сегодня не спешит. Он прекрасно понимает, что делать ему там абсолютно нечего. Именно в такие ночи можно было забрать себе место вожака, и по праву родной крови он вполне себе мог побороться за это звание. Но пока что мать его не просто на место за считанные секунды поставит, да еще и дураком перед всей стаей выставит. Фу.. У Кацуки от таких мыслей лапы трясутся. После трепки от матери, его как будущего /возможного/ вожака стаи просто уважать не будут, поэтому он перед ней до сих пор на цыпочках бегает, аки щенок неразумный. А вымахал ведь уже, чуть ли не в два раза больше самой предводительницы стаи. От не самых веселых раздумий его отрывает внезапный хруст и шелест листвы по правую от него сторону. Он недовольно ведет мохнатым ухом, легко порыкивая от скользнувшего внутри недовольства, и втягивает носом воздух, стараясь почуять чужой запах. Опять кто-то наглый позволил себе дикую вольность и забыл про лунное правило. Тишина. Мертвая тишина. Любой шум может плохо кончиться, потому что любой из волков может быть невменяем, и накинется он в итоге ничего не понимая, как на чужих, так и на своих сородичей. Кацуки снова втягивает носом воздух, почти безуспешно пытаясь вычленить запах, и наконец-то чувствует еле уловимую корицу с лимонной ноткой. Пф.. еще и под лапами шерсть зеленая попадается. Светло-песчаный волк обреченно выдыхает, гася в себе желание злобно завыть, и разворачивается в противоположную от своего изначального пути сторону, заметая хвостом следы своего присутствия здесь. Мысли в голове снова не самые радужные. Потому что этот глупый Деку видимо снова хочет вляпаться в неприятности и затащить его тяжелую задницу вместе с собой.. Но, зато в его пещере можно будет переждать эту ночь, /если повезет/ и все-таки возможно не найти себе приключений на свой несчастный хвост. *** При всем своем желании, Кацуки до Изуку так и не добрался, свернув с полдороги на развилке. Слишком уж привлек его запах, доносившийся оттуда с ночным прохладным ветром. Он довольно втягивал в легкие этот насыщенный аромат свежей крови и не мог насладиться им, чувствуя внутри животную страсть. Такое поведение для него было весьма необычно. Гона у него не было, чтобы так резко реагировать, и буквально тащится от легких ноток черемухи, затерявшихся в запахе свежескошенной травы и дождя. Казалось, что все горячо любимые им в детстве ароматы смешались воедино, представляя собой его персональный идеал, от которого у него подкашивались лапы. А легкий намек на свежую кровь, стекающую с чужого аппетитного рта, и вовсе будоражил сознание Кацуки не хуже течной волчицы в брачный период. Долго добираться не пришлось. Подгоняемый собственной страстью, скрутившей его живот слишком томительными спазмами, он несся вперед почти не разбирая дороги, чтобы, в конце концов, оказаться около старого, кое-где разрушенного замка. И остановиться как вкопанный, будучи оглушенным запоздалым осознанием. В замок к вампирской семье он еще не наведывался. И никогда не должен был. Ни оборотни, ни вампиры никогда знаться друг с другом не хотели, горделиво отворачиваясь друг от друга. Поэтому появление на чужой территории было равносильно объявлению войны. Кацуки беспомощно заскулил, и поджав хвост, бросился прочь. Он конечно, хозяев сего доисторического строения не особо боялся. Но так, хотя бы, если он наткнется на законного владельца этих мест, то, возможно, сойдет за глупого перепуганного щенка-переростка. Правда, он бы и сам в такое с трудом поверил. Но попробовать стоило. И вот, по канону всех сказок, стоило знакомой поляне с извилистыми тропами, резво убегающими вдаль, показаться во всей красе, залитой чудесным лунным светом, как дорогу перегадило бледное нечто. Волк уже хотел недовольно поморщиться и отвести нос, потому что по рассказам матери все вампиры имели просто отвратительный природный запах, но все же несколько коротких вдохов он успел сделать, пока восстанавливал дыхание. В легкие сразу ярко ударил тот самый невероятный аромат, смешавший все его карты сегодня и утянувший в пучины вампирского логова и новых проблем. - Какая красивая нынче шкурка ко мне забрела, - насмешливо протянул бледный парень, которого про себя Бакуго окрестил двухцветным пижоном. Одет как аристократ, словно в лучших домах мод. Изысканно и слишком-слишком фальшиво. Бледен аки, какая болезненная девица, и прилизан так, что Бакуго хочется сменить свое обличие и сделать гетерохрому нормальную человеческую природу. /Хотя, им ли о человеческом рассуждать?/ - Что, даже огрызаться не будешь? Ишь ты, послушный какой.. – Шото протянул к нему руку, якобы намереваясь погладить большую собачку и Бакуго предупреждающе зарычал. Пока что еще тихо, ясно говоря о грозившей опасности, но глубокий утробный рык навевал холод даже на бескровного вампира. Поэтому он без промедления цапнул Кацуки за шкирку и закрепил на его шее какой-то странный ремень. /Вот чертов, вампиреныш. Совсем не боится без руки остаться. А я ведь ему могу и две оттяпать и голову в придачу, чтоб не усмехался, гад, так довольно и надменно/ Шею почти сразу сдавило чужеродным металлом, и Кацуки ощутил сильное давление на кадык. Это заставило волка поумерить свой пыл, а после и вовсе сменить сущность, потому что удавка затягивалась все сильнее, не давая и шанса хотя бы на один нормальный вдох. - Ну, что, волчонок, поиграем?