Навечно связанные

Киришима шерстил интернет уже порядка месяца, просматривая различные форумы на тему «А в жопу это больно?», «Один раз не пидорас» и тому подобное. Названия удручали, информация в них тем более. А подойти к Кацуки и сказать — знаешь, мы с тобой два неопытных дебила и секса у нас нет только поэтому, да и вообще я боюсь, не хотелось. Это было банально выше его сил, словно подставление мягкого места под чужой член, проедется по его мужской гордости сильнее, чем парочка вопросов, для сохранности этой же самой попы. И вообще, он рвал и метался между мыслями, почему его это задевает и я его люблю, мне как-то не так-то переживать за эту херь. Но ситуация сама собой перетекла в то, что стало беспокоить его намного меньше. Бакуго пришел поздно вечером, Эйджиро уже подумывал о том, чтобы позвонить возлюбленному и поинтересоваться о его жизнеспособности. Но Бакуго ввалился в комнату несколько пьяный с довольной улыбкой на лице и пачкой презервативов в руках. — А ты знал, что если трахаться в презервативах, то можно не делать клизму? — Киришима поперхнулся, смотря то на своего парня, то на предмет вопроса. — А должен был? — робко ответил Киришима, закрывая крышку ноутбука, лежащего у него на коленях. — Пфф, а кто ж у нас порно сайты на этот счет шерстит? Я что ли? Ты, вот и должен знать, — ехидно протянул Бакуго, кидая презервативы на кровать. Киришима аж дернулся от резкого движения в свою сторону и нервно сглотнул. Если он правильно все понимает, то его хотят выебать прямо здесь и сейчас. Нет, все правильно. Они не дети, у всех гормоны, Бакуго долго держался. Да и ему самому хочется, но что-то как-то слишком резко это все и неожиданно. Пьяный мозг Бакуго явно не разменивался на какие-то разговоры и адекватную прелюдию. Ну, кто, блять, с порога раздевается и щеголяя красивой задницей лезет раздевать партнера? Это, конечно, весьма горячо, но Киришима все еще в легком шоке от происходящего. — Ты не хочешь немного притормо. Ах. — Киришима сорвался на стон, потому что Бакуго тормозить не собирался и коснулся горячей кожи языком, явно будучи довольным произведенным эффектом. Но Киришиме было неловко, только закрыв глаза от чего-то приятного он вновь открыл их, всматриваясь в полумрак комнаты, и по инерции зарываясь руками в светлые короткие волосы. Бакуго уронил его на кровать, залезая руками под футболку, очерчивая пальцами плавные изгибы ребер, вызывая у Киришимы судорожный вдох, скорее от чего-то неприятного. — Мне щекотно. Не нравится, — протянул Киришима, пытаясь увильнуть от чужого прикосновения. Бакуго неожиданно послушно убрал руки, взгляд желтых глаз стал более осмысленным и серьезным. — Тогда я сниму футболку, солнце? Мне так не очень удобно, — Киришима неопределенно повел плечами и сам ухватился за края ткани, стягивая ее с себя. Он ожидал, что к Бакуго снова вернется его странная игра, в которой его нужно быстрей поиметь, но нет. Бакуго прижал ладонь к его щеке, и мягко коснулся его губ, не страстно и со звериным желанием, как набросился до этого, а тепло и нежно, как любит сам Киришима. Теперь происходящее не казалось таким уж пугающим и ненужным, он потянулся рукой к плечам Бакуго, усаживая его на кровать и садясь сам. В такой позиции он чувствовал себя сейчас более комфортно и раскрепощенно. Скользнув рукой за спину, царапнул ногтями нежную кожу, потому что Бакуго это нравится, и разорвал поцелуй. — Прости, что налетел так. — Бакуго понуро опустил голову, видимо эффект от алкоголя начал выветриваться, или же в голосе Киришимы сквозили совсем не те интонации, что ему хотелось бы слышать. — Все в порядке главное, что ты это понял, — в груди стало теплее, а страх бесследно рассеялся, уступая место более приятному чувству, — вот теперь, думаю мы можем продолжить, правда не уверен, что итог будет тем, которого ты хотел. Бакуго кивнул, в его глазах все еще виднелись следы от запоздалой вины. Но Киришима знал, что скоро его это уже волновать не будет, теперь он опрокинул его на кровать, довольно устраиваясь сверху, вцепился ногтями в бледную кожу на бедрах, сдавил, наблюдая за чужой реакцией. Да, Бакуго нравилось так, укусы и царапины были довольно мягким фетишем. Когда они начинали встречаться, казалось, что в этой светлой голове может скрываться и что похуже. Хотя, возможно, им еще предстоит это выяснить. Он коснулся пальцами чужих сосков, здесь уже сильно не давя, все же сама его натура мягкая и причинять боль не то, чтобы хочется, даже если партнеру так в кайф. Коротко поцеловав его в губы, он оставил пару лиловых синяков на шее, что будут заживать еще очень долго, и спустился вниз, касаясь рукой уже вставшего члена. Почему-то это отозвалось приятной истомой и в собственном тоже. Забив на это Киришима опустился ниже и неуверенно лизнул головку, а потом еще несколько раз, не чувствуя ничего неприятного для себя, напротив что-то было в этом, такое дурманящее изнутри. Он снова потянулся к набухшему члену, мягко касаясь его губами и потихоньку вбирая в себя, Бакуго тихо застонал, но этот звук остался где-то на периферии сознания. Киришиме отчего-то это нравилось. Он попробовал заглотить больше, помогая себе обеими руками, но особо из этого ничего не получилось. Вряд ли с первого раза люди избавляются от рвотного рефлекса. Поэтому особо не усердствуя, чтобы не причинять себе дискомфорт, он продолжил в не очень быстром темпе, но Бакуго, кажется, нравилось и так. А чувство того, что Бакуго сейчас хорошо, под его руками, волновало самого Киришиму, завязываясь в горячий узел внизу живота. Это было упоительно сладко, слушать сдержанные стоны, чувствовать горячую руку на своей голове, знать, что лишь он один владеет сейчас этим податливым телом. Это было то, что нужно для изучения друг друга в первый раз и всеохватывающего возбуждения в теле.