Фэнтези, магия в нем и немного о ретрофутуризме

      Что есть религия и церковь?       Религия и вера даже сейчас играют далеко не последнюю роль в нашем с вами обществе, хотя и были во многом потеснены. Но, думаю, ни для кого не секрет, что в более ранние эпохи вера в различных богов, божков и духов играла огромнейшую роль в жизни общества, а те, кто руководил всем этим банкетом на правах «наместника на земле» подчас набирали влияние, превосходящее таковое у правителей целых государств, и для этого были определенные основания. Тем не менее, во многих фэнтезийных произведениях общество, внешне напоминающее средневековое, оказывается поразительно безбожным — священников и монахов поминают только в особых случаях (есть приятные исключения, конечно), а различные епископы, кардиналы, патриархи или кто-то еще довольствуется всего лишь должностью главного по храму. Различные «народные» поверья тоже очень редко поминаются — а на дворе средние века, основная масса населения безграмотна, а следовательно — просто вынуждена выдумывать себе объяснения происходящего, при этом не имея особой возможности разбираться в очередном святом писании страниц эдак на много.       В общем, тема религии и веры в фэнтезийном средневековом и около-средневековом сеттинге велика, сложна и многогранна. Тут я попробую более-менее ее расписать хотя бы на самом базовом уровне. Какое место оно все может иметь в фэнтезийном мире и как бы выглядела религия? Для этого придется хотя бы поверхностно разобраться, чем же является религия в нашем с вами мире.       Что же такое религия вообще? Как говорит википедия: «Рели́гия (через польск. religia, от лат. religiō — «связанность клятвой, верой»; «святыня», «благочестие», от religare — «связывать», от ligare — «связывать») — определённая система взглядов, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организацию (Церковь, умма, сангха, религиозная община)». Таким образом, просто вера в какую-то там бабайку, пиковую даму или еще что — это еще не религия, а обычное суеверия. Религия — это, в первую очередь, организация и обряд. Откуда ж оно все взялось?       Ни один общественный институт, а в особенности такой крупный, как религия в свое время, не возникает просто так, из ничего. Если нечто такое возникло — значит, возник общественный запрос на такого рода организации. Во времена, когда религия только зарождалась, человечество не могло похвастаться таким объемом знаний об окружающем мире, который мы имеем сейчас. У человека не было ни инструментов, ни возможности влиять на окружающий мир. Бурное течение реки, вырвавшейся из своего русла, могло смести с лица Земли целый город и кучу человеческих жизней, и возможности как-либо это исправить у людей не было. В непобедимости природы над человеком кроется вера человека в духов и прочих — задобряя их, можно было хоть как-то успокоиться, что завтра твой дом не снесет какой-то оползень или еще что. Так нам скажет значительная часть современных интеллектуалов и «борцов с религией». Это всего лишь половина, а то и меньшая часть правды.       Другая же половина состоит в человеческом обществе. Когда раб, закованный в цепи, вынужден целыми днями обрабатывать землю на латифундии, когда крестьянин день за днем пашет землю, опасаясь, что на его землю придет рыцарь с соседней земли, тоже возникает вера. Ведь построение закованных в железо рыцарей, новый налет за рабами для крестьянина столь же неостановим, как ураган или потоп. А потом, когда человек — точно такой же, как и ты! Обращается с тобой как с грязью, волен убить тебя или продать, и ты этому никак не можешь противостоять, точно так же возникает вера. Вера — болеутоляющее на все времена, позволяющая человеку, лишенному нормальной жизни банально не сойти с ума от скотских условий. Вера, суеверность и боязливость — это всего лишь закономерный «выход» необразованного сознания из тупика, в котором он оказался, результат бессилия и страха — как перед лицом извержения вулкана или цунами, так и перед рабской плеткой… или риска вылететь с работы и медленно умереть от голода.       И когда у многих людей возникает потребность в обезболивающем, по всем законам рынка возникает и тот, кто будет это обезболивающее производить и продавать. Не забесплатно, конечно же, но об этом позже. Сначала шаманы, друиды, и прочие товарищи. Но когда у каждого племени свой шаман — это все еще не религия. Но время идет, одни племена поглощают другие, порабощают их, и после этого шаман победителей слушает новых «пациентов» и… не понимает, что делать дальше — потому что новеньких учили духов почитать совсем иначе. Да и прихожан чего-то стало слишком много, чтобы вдвоем-втроем их всех обработать. Персонала нужно сильно больше, а чтобы этот персонал не вел душеспасительные беседы совсем уж вразнобой, появляется надобность в инструкциях, а то еще нарассказывают всякого, что «Бог сделал всех равными перед собой», что «богатство — грех», понимаешь. Появляется и надобность в психиатрах поэлитнее — для всяких вождей, королей и прочих, да и инструкцию стоит писать коллективно — а то высококлассные специалисты, мнение учитывать надо, хочешь или нет. Так появляется и более-менее стройная (зависит от того, дымит в кадилах ладан или что-то позабористее) система взглядов, более-менее общие для всех ритуалы и более-менее единая организация. Так возникает Религия. Конечно же, организация просто так давать свои услуги не будет — кушать-то что-то надо. Да и постный хлеб и каша системы «что это вообще такое?» уже порядком задолбал.              На этом проблемы не кончаются. Любой уважающей себя компании, особенно работающей на десятки тысяч, если не миллионы людей, нужен офис, и желательно не один — самый большой и шикарный центральный плюс региональные филиалы. Без него как-то неуютно работать — на дом к каждому не придешь, да и зачем, если можно обязать приходить к себе? Офис, конечно же, должен быть солидного вида — а то придут прихожане и скажут «ну что мне эти лохи могут рассказать? Пойду-ка я». Позолота там, картинки на стенах и высокие башни, чтоб народ пять раз в сутки на молитву звать. Громкоговоритель системы «мужик» прилагается. Понятное дело, что это все стоит денег. И денег очень немалых. У кого их взять? Ну не у крестьян же, у которых вершина устроенности в жизни на текущий момент — земляные полы и отопление системы «по-черному» (смотря где, конечно, но в массе своей именно так). А вот у владельцев латифундий или замков денежек может быть и хватит. Не обязательно на Софийский Собор, но хотя бы на прилично выглядящую церквушку — хватит. Дело это, конечно же, строго богоугодное, но, во-первых, господину инвестору с этого что-то хотелось бы получить, да и церковники после этого себя будут чувствовать как минимум обязанными — ну как такой добрый человек, давший денег на храм, не имеет права на рабов или крепостных? Быдло бы точно деньги на храм пропило бы, правда-правда.       Таким образом, что же из себя представляет религиозная организация? Корпорацию психиатров, имеющую огромное количество образованных (оттого и очень эффективных и ценных) и замотивированных кадров, а благодаря выделенными местам для сеансов коллективной психотерапии — обладающих и возможностью в одинаковом ключе влиять на огромное количество людей, внося им в головы, вместе со стандартным «боженька тебя любит, ты только потерпи» и другие мысли. То есть да, церковь для своего времени — первоклассная, эффективная и мощная машина пропаганды. Как известно, кто платит, тот и заказывает музыку, а раз платят богатые, строящие свое богатство на основе почти неприкрытого грабежа, то повестку заказывать будут они. Оттого и «помазанники Божьи», оттого и размышления о том, что какой-то народ избран Богом, а остальные нет, и так далее. Согласитесь, бить недовольных дубинкой весело и задорно, но все-таки лучше с помощью пропаганды сделать так, чтобы недовольных было меньше. А то неровен час, задавят массой.       Так и выстраивается характер взаимодействия религии с обществом. Людям оно дает обезболивающее, опиум для того, чтобы они элементарно не свихнулись от темноты собственной жизни. А высшему классу — готовый пропагандистский аппарат (и еще несколько других плюшек, но об этом позже). Таким образом, религия, стараясь занять побольше ниш (ну, вернее, не сама религия, а организации религиозные, которые религию и определяют) превращается в еще и пропагандистскую опору для элиты общества. Низам она проповедует смирение, отказ от мирских благ и все такое прочее, уверяя, что верхи заслужили свое богатство. Верхам же оно предлагает билеты в рай, ну или куда там еще, по сходной цене. Пожертвовать столько-то на новый храм — чем не отказ от мирских благ? Впрочем, ничто не мешает и церкви получать в свою собственность рабов, землю и, в более поздние времена, и крепостных, что делает церковь саму частью этих самых «верхов», что еще больше роднит церковь со сливками общества и делает пропаганду «естественного порядка вещей» еще большим интересом в глазах церкви — недаром же подчас именно церковь становилась в нашей с вами истории одним из крупнейших феодалов (что, кстати, давало ей ощутимое преимущество перед феодалами обычными — просто за счет ее единства. Скажем, если церковь владеет 30% земли в стране, а оставшиеся 70% будут более-менее равномерно размазаны между кучей феодалов со своими хотелками — она будет однозначно сильнее их всех по отдельности).       Таким образом, церковь (или иная религиозная организация) поначалу строит из себя (или даже является) защитника угнетенных и эдакого примирителя угнетаемых и угнетающих в форме «пусть верхи поделятся своим богатством». Но в процессе своего развития она же приходит к противоположному — сама становится угнетателем. Из того, что защищало раба перед рабовладельцем или крепостного перед феодалом, она сама становится рабовладельцем и феодалом, религия же, начинавшаяся как ответ человека на страх перед окружающим его миром (страх, к слову, вполне себе обоснованный) стала в первую очередь пропагандистским аппаратом, объясняющим, почему все именно так, а не иначе — почему одни рабы, а другие — нет, почему одни на пирах заседают, а другие в поле горбатсятся. По принципу «кто платит, тот и заказывает музыку», а нищие низы платить не могут — могут только имущие верхи.       Итого, что же представляет из себя религия ближе к средневековью? Религия, как система взглядов — это мощнейший пропагандистский аппарат, позволяющий, за неимением телевидения, радио и интернета, доносить до людей нужную и полезную для верхов пропаганду. Впрочем, к ней «пристегиваются» и другие функции — во-первых, эдакая психотерапия (коллективная или индивидуальная — не суть важно) — собственно, во многом из-за чего и вера возникала — во-вторых, религия, в силу своего влияния на общество становится кодификатором элементарного закона — «не убий, не укради» и так далее, то есть во многом именно религия становится источником законов. И в-третьих, что отчасти следует из второго, церковь становится цементирующим элементов феодальной (мы же в первую очередь про феодализм говорим, не забыли?) структуры — семейное древо (ветки которого нередко пересекаются между собой, или даже каким-то чудом изгибаются и возвращаются к своей основе) конечное, хорошо, но хотелось бы чего-то более внушительного. Вот право от боженьки/боженек/духов предков или кого-то такого на правление — это сильно весомее звучит. То есть, религия становится регулятором и упрочнителем отношений между огромным количеством гонористых и амбициозных феодалов, закрепляя их отношения как внутри своих родов (право на наследство, венчание на царство и так далее), так и между ними, хоть как-то регламентируя отношения независимых королей/императоров со своими вассалами и между собой. Именно из-за этого в средневековье вопрос нации (помимо чисто экономической причины, о чем поговорим когда-то сильно позже. Когда к капитализму перейдем, наверное) определялся не так, как сейчас — место жительства, родной язык, вот это вот все — а именно через религиозную составляющую. Вот Французы и Испанцы — они ладно, они свои (ну… плюс-минус, давайте не будем о грустном), католики, а вот какие-то византийцы — уже не очень, так как православные. А сарацины — вообще совсем чужие, так как авторитетов не признают, и право помазанника божьего для них не шибко и важно.       Обобщая, можно сказать, что религия выполняет чрезвычайно важную и полезную функцию в феодальном обществе, являясь даже прогрессивной силой поначалу. Вместе же с загниванием и хирением феодализма феодальная религия постепенно теряет (вернее не столько теряет, сколько делает меньший акцент) свои полезные функции, превращаясь чуть ли не только в пропагандистский аппарат, причем нередко крайне агрессивный пропагандистский аппарат. А что же с организацией — церковью?       Церковь — это, как мы уже говорили, эдакая корпорация, созданная для удовлетворения социального запроса на психологически-магические услуги. Конечно же, какие и услуги — такие и психиатры. Понятно, что требования к христианскому священнику, буддийскому монаху или какому-то там шаману будут пускай и иметь общий корень, но все-таки совершенно разными. Какой вывод? А вывод такой, что структура религиозной организации во многом отражает религию, как религия отражает текущее социальное устройство. Впрочем, место для церкви — вне зависимости от религии — всегда будет примерно одинаковым в обществе, хотя и не без своей «национальной» специфики. А чтобы понять, какое место занимает церковь в обществе, придется снова вспомнить, что из себя церковь представляет. А представляет церковь собой ни что иное, как сборище образованных (по меркам своего времени) людей, которые могут себе позволить не заниматься тяжким трудом (за счет пожертвований неравнодушных прихожан) в поле. А чем же могут заниматься образованные люди? Ну, в общем-то, много чем: деловодством, обучением детишек тех, кто может себе это обучение позволить, переписью книг или даже научными (ну… относительно научными) исследованиями и даже медициной! То есть церковь становится не просто ассоциацией психологов и психотерапевтов, а так же корпорацией юристов, учителей, переписчиков и ученых. Причем, благодаря единому устройству организации — может заниматься этим сильно эффективнее множества разбросанных по миру «самородков».       Далее — это феодал. Не сразу, конечно, да и специфика может быть очень сильно разной у разных религий, но со временем, в счет оплат своих услуг ли или какими-либо иными путями, но церковь получает в свое распоряжение земли с крестьянами, таким образом переставая быть (если она вообще когда-то была) чем-то «сбоку» от феодальной иерархии, а напрямую встраиваюсь в ее структуру. То есть религиозная организация сама становится феодалом, причем нередко — очень и очень крупным, на уровне или даже большим, чем короли. И тут начинаются ее различия от светских власть имущих. Как мы уже говорили, короли раздают в обмен на службу землю своим вассалам, получая в свое распоряжение войско замотивированных (когда как) и хорошо вооруженных людей. Формально, религиозной организации никто не мешает сделать так же — земля-то их, так что имеют право. А с другой стороны, если у нас не теократия, то церкви это может и не пригодиться — короли и прочие довольно-таки заинтересованы в том, чтобы церковь могла продолжать заниматься тем, что она занимается, так что защищать ее будут феодалы обыкновенные. В обмен на плюшки, конечно же. Да и служба у церкви поставлена и так, а священники получают «жалование» из общей казны. Так что надобности дробить свою землю так же, как это делают светские владыки — у церкви сильно меньше. Впрочем, землю таки церковь иногда выделяет — например, рыцарско-монашеским орденам. И тогда у церкви появляется своя собственная армия, да. Однако это не меняет того факта, что церковь, в отличие от феодальных королевств, остается более-менее единой организацией, что возносит ее на совершенно недосягаемый уровень по располагаемым ресурсам. Так что да — церковь становится крупнейшим и богатейшим «коллективным» феодалом. Что в свою очередь приводит к тому, что слушать безродный сброд ей становится еще меньше резона, да и зачем все активности выше, если можно просто доить своих крестьян с помощью своего же пропагандистского аппарата?       В общем, не занимать в средневековье значимого места церковь не может ну никак — хотя бы из-за целой кучи полезных функций, которые предоставляют собранные в одном месте образованные люди. Но если бы только это! Церковь предстает одним из главных регуляторов взаимоотношений между феодалами (кто хранит летописи и переписывает их? Кто утверждает право на трон, или на брак? Кто, в конце концов, составляет родовое древо?), между феодалами и простолюдинами (усмиряя простолюдинское недовольство и таки заставляя феодалов хоть иногда делиться своим богатством). Но и кроме того она является если не самым крупным, то одним из самых крупных феодалов, нередко даже — со своей собственной боеспособной армией (причем нередко — куда более боеспособной, чем феодальное воинство). Таким образом церковь — чуть ли не самая весомая сила как в политике, так и в обычной жизни.       Об религиозных распрях, ересях и прочем подобном       Итак, с местом церкви в обществе разобрались. Теперь же немного поговорим об религиозной нетерпимости о том, почему же единая религия для феодального властителя — это офигеть как выгодно. Как мы уже выяснили, церковь является мощным регулятором отношений между феодалами. Церковь выполняет крайне полезную функцию, утверждая на трон и не позволяя каждому встречному-поперечному по беспределу вломиться в тронный зал и заявить «теперь король тут Я!». Ну а так же она предостерегает граждан феодалов от того, чтобы братик с сестричкой детей делали — потому что добром это не кончиться, и от того, чтобы два дяденьки или две тетеньки… кхм, жили вместе — потому что так детей абсолютно точно не будет (магию мы пока что опускам), а царствующие особы без детей — это кризис престолонаследия, что тот еще бардак (нередко — смертельный для государства).       Почему же феодальные властители в «языческих» странах (для простоты обзовем так страны без структурированной религии) принимали организованные религии? Почему крестились/принимали ислам/еще что-то? Да поэтому же. Потому что единая организация, с единым авторитетом и системой поклонения позволяет сделать феодальное право общим для всех. Не получится сказать «ты чествуешь больше Перуна, а я — Велеса, а потому ты мне не указ». То есть при феодализме структурированная религия = более-менее прочная власть. Опять же, относительно твердая, уж всяко тверже, чем когда веруют кто во что горазд. Во многом именно структурированная религия позволяет феодальным обществам действовать настолько едино, насколько они это могут, пресекая абсолютную феодальную вольницу и эксцессы по типу писанного выше. Выскочку просто не помажут на царствие, брак, который может поломать систему, просто не освятят, а бастардов не признают законными наследниками. Понятное дело, что несистематизированная религия так сделать не может ну никак. Так что для языческих феодалов в эпоху, когда соседи это вот все уже преодолели, есть только два пути — или пытаться как-то систематизировать и реформировать свою религию (чему будут сопротивляться все) или принимать импортные идеи (чему тоже будут сопротивляться, но так хотя бы будет хоть какая-то внешняя поддержка).       Но тут есть и внешнеполитический момент. Как уже было сказано, церковь — регулятор межфеодальных отношений, причем регулятор крайне влиятельный и, что самое важное, с более-менее четкими принципами регулирования. Помазанник божий — он наместник бога на своих владениях, отчего и исходит сакральность и нерушимость его власти. Но это имеет ценность только для единоверцев. А для поклоняющихся другим богам или тому же богу, но совсем по-другому, это все не имеет ценности. Ну и что, что этот «король» — помазанник божий, если наш конунг (или другое слово) является прямым потомком богов, так еще и нескольких?! Таким образом, религиозная нетерпимость является во многом реакцией власть имущих на то, что иноверцы могут, исходя из положений своей религии, подвергнуть сомнению право властителя править. Кроме того, правители, которые «помазаны» другими богами или еще как-то иначе, не являются защищенными этими правилами в глазах единоверцев, а следовательно, являются вполне легальной целью для отнятия у них земель. Да и к тому же, бить безбожников — богоугодное же дело! Добавляет остроты конфликту еще и то, что разные религиозные организации занимают примерно одинаковые ниши в обществе, а следовательно, являются жесткими конкурентами между собой в вопросе зарабатывания на черную икорку.       Что же, об сношениях разных религий мы поговорили. Теперь перейдем к не менее интересной вещи — к ереси. Что есть ересь? Нет, это не поклонение Хаосу — подобное называется, если совсем правильно, вероотступничеством (кроме случаев, когда Императора или Зигмара называют непонятым богом Хаоса), о чем мы поговорим чуть позже. Что есть ересь? Это ни что иное, как искажение, отклонение от нормы религии. То есть, ересь — это когда люди, формально поклоняюсь все тому же богу/богам/духам/вставить нужное, начинают трактовать его заповеди как-то иначе, а то и вовсе выдумывать новые. Или, например, на словах признавая себя принадлежащими к этой религии, отказываются подчиняться верховному командованию — Папе, например.       Откуда же берется ересь? Причин для ересей может быть целая куча. Например, новая религия была насаждена недавно, и местное население, хотя en masse уже позабыло старых божеств, все еще не до конца восприняла нормы и обычаи новой религии, то и дело стараясь последнюю переделать под себя. Подобная вещь существовала и в нашем мире — «народное» христианство, когда, например, Купалу приравнивали к Иоанну Крестителю потому что они оба там кого-то купали. Но! Подобная «народная» версия религии еще не является ни религией, ни ересью, так как не имеет ни своей организации, ни четкого свода правил и ритуалов, а является просто суевериями, наложившимися на религию. А вот ересью оно может стать, если священники местные тоже массово это все дело поддержат, попутно еще и начав требовать независимости от центра. Но такую ересь довольно быстро подавят — потому что ни феодалы, ни центральная часть церкви не заинтересована подобного. А вот серьезные шансы на выживание у нее появляются, когда ее поддержат феодалы, желательно, крупные. Хотя казалось бы, зачем им надо идти против системы, которая легитимизирует их власть? Ну, например, потому, что эта система легитимизирует их короля, который их не очень-то и сильно устраивает — хотелось бы побольше свободы, а местный герцог сам хочет себе королевскую корону в своем собственном маленьком королевстве, чего не одобрит церковь.       Еще более интересно начинается, когда церковь начинает серьезно мешать королю, то и дело вставляя ему палки в колеса. Да и королю вряд ли понравится, что на своих землях не он абсолютный владыка. Ресурсы у короля есть, да и недовольные церковью дворянчики поменьше подтянутся. Недовольные церковью или просто своим положением второго в городе вместо первого в деревне священники тоже найдутся. Тогда у ереси шансов выжить становится еще больше, а церковь может потерять огромные земли — уйдут они в какую-то местную свежеорганизованную церковь. А короля поставят главой церкви, да. Или не поставят, а выберут кого-то из примкнувших священников.       Короче говоря, основа средневековой ереси — это, с одной стороны, вполне материальное недовольство местных служителей церкви и местного населения в порядках, которые устанавливает церковь и защищаемые ею феодалы. Так получается ересь, которая сошлась вместе с крестьянским бунтом — нередким явлением для феодализма. Подобная ересь нередко будет гораздо более требовательной к аскетизму (лицемерие это или нет — зависит от конкретной ситуации), равноправию перед богом (или иными сущностями) и прочем подобном. С другой же стороны, подпиткой ереси может послужить и недовольство местных феодалов церковью и защищаемым ею королем или даже самого короля всевластием церкви на своих владениях. В этом случае ересь — это выразитель и концентратор недовольства верхушек общества, дворянских амбиций и вечного соперничества между ними. И как ни странно, такая ересь обычно направлена меньше первой на какой-то тотальный пересмотр основ религии — дворянам оно не выгодно, они просто хотят слегка изменить расстановку сил. Могут быть, конечно, и смешанные варианты. Может получится и ересь без крестьянского и дворянского недовольства, но тогда широкого распространения она, с большой долей вероятности, не получит.       Совершенным особняком стоит ересь куда более поздняя — «городская» ересь. В нашем мире она вылилась в Реформацию. В чем же ее отличие от ереси обыкновенной, феодальной (причем, от обоих ее разновидностей — что «крестьянской», что «дворянской»)? А в том, что эта ересь уже не является частью феодальной иерархии. Ведь даже «крестьянская» ересь, которая, понятное дело, против дворянства и за равенство перед богом, не предлагает каких-либо серьезных изменений феодального базиса — земля все еще наивысшая ценность, крестьянин должен пахать и все такое прочее. Нет, ересь «городская» — это явление, уже можно сказать конца феодализма, когда в городах уже вовсю происходит становление капитализма. Отсюда и ее коренное отличие от ереси феодальной — религия более не направлена на поддержание феодального владычества над крестьянами — капиталистам это просто ни к чему. Вместе с тем, она же является и выразителем капиталистического сознания. Ведь если феодальная религия призывает соблюдать свое место в иерархии и все такое прочее, капиталистическая религия как раз таки наоборот, воспевает деловую хватку, заявляя, что «праведника наградит Бог». Богатством, да. Когда феодал имел землю для того, чтобы исполнять долг перед богом, капиталист получает богатство потому, что долг перед богом уже исполнил. Дал пока что такую простенькую формулировку потому, что это уже не феодализм, а капитализм, о переходе к которому мы обговорим сильно позже. Для начала нужно хотя бы разобраться с текущей темой окончательно.       Исходя из вышесказанного, думаю, не особо нужно объяснять, почему с ересями боролись, не щадя сил — подрыв легитимности действующей власти, церкви… и отъем денег, простите, прихожан.       А вероотступничество — что это? Это переход из одной религии в другую или отречение от религии вообще. И это тоже большая проблема для феодальных властителей и феодальной церкви. Почему так, опять же, говорилось выше — подданные другой религии могут не признать своего текущего владыку, или захотеть служить владыке-единоверцу. Так что да, миссионерство и обращение людей из других королевств в свою религию — это, во-первых, достаточно действенный способ отторгнуть эти территории в свою пользу от других, а, во-вторых, если так просто отторгнуть территории не вышло, то это шикарный casus belli — «наших братушек там угнетают, айда их освобождать!» (а то, что по факту сменится один феодал-угнетатель на другого, никого не волнует). Еще больше проблем начинается, когда в состав феодального государства входят обширные территории иноверцев. В чем же проблема такого? А то, что к недавнему завоеванию добавляется еще и религиозная рознь, что не способствует стабильности на новоприобретенных территориях, а твой пропагандистский аппарат силы там не имеет. А следовательно — нужно как можно скорее сделать так, чтобы имел. Причем, феодальный король тут ходит по офигительно тонкому льду — с одной стороны, иноверцами могут воспользоваться «добрые и понимающие соседи», чтобы отторгнуть территории или еще как-то нагадить. С другой стороны, спешка с обращением может привести к восстаниям, к которым не побрезгуют подключиться соседи.       Вот так вот с точки зрения феодализма выглядит ересь и вероотступничество — экстремизм и предательство со всеми вытекающими.       Религия и магия       Ну, теперь мы, разобравшись со взаимодействием политики и церкви и выяснив, что церковь вне политики быть не может ну никак, перейдем к самому интересному — как взаимодействует религия и магия. На самом деле единого ответа на этот вопрос нету в принципе — уж очень разной может быть магия и уж очень разной может быть религия. Но можно примерно наметить общие пункты. И для начала предлагаю остановиться на том, какие требования общество предъявляет к священнику (и его более ранней версии — шаманам и прочим), и к магам.       Священник, как мы уже поняли, в средневековом феодальном обществе выполняет самые разные задачи, но общего в них примерно одно — это в основном умственный труд. Перепись летописей, ведение генеалогии… и так далее. Если же мы говорим про племенное общество, где единой церковной организации нет и не предвидится, и вместо священников у нас какой-то шаман, то ко всему этому добавляется еще куча функций: принятие родов, в некотором роде агрономия (где сеять можно, а где не надо), та же генеалогия (что в узких племенах вообще необходимость — дабы от близкородственных браков не выродились) и так далее. Так что общие требования к священнику примерно следующие: это интеллект, это грамотность и это… много свободного времени, дабы он мог все это дело учить. А, ну и большим бонусом будут хорошо подвешенный язык и воображение — нужно же как-то донести до соплеменников, что нужно делать так, а не иначе. И, что характерно, для магов все эти требования точно такие же! Мало того, маг может выполнять те же вспомогательные функции, что и священник — акушерствовать, лечить и так далее. И если с племенем все более-менее понятно: местный шаман — это и маг и местный и.о. священника, то вот с феодальным обществом могут возникнуть вопросы.       Тем не менее, если у нас более-менее классическая фэнтезийная магия (то есть поддающаяся изучению), то маги будут естественным образом стремиться сбиваться в ковены, ордены и прочие шабаши — просто потому, что коллективно вести исследования сильно удобнее и эффективнее. И тут вступает в дело следующий фактор: крайний дефицит образованных людей в эпоху средневековья. Проще говоря: если все маги соберутся в такой вот ковен, то на отдельную церковь образованных людей может и не хватить, да и больше кормить общество может и не иметь возможности. Так что магам, с большой долей вероятности, придется принимать на себя и второстепенные обязанности, фактически замещая собой церковь. То есть да, для фэнтезийного средневекового сеттинга вполне себе нормальной будет такое положение, что маги фактически и составляют церковь, хотя и с гораздо меньшим упором на пропагандистский аппарат и на сеансы коллективной психотерапии. И тут всплывает еще один занятный момент: церковь в нашей с вами жизни всегда действовала в жесткой спайке с властью, не существуя без нее. Фактически, они являлись взаимной опорой одна для другой. Но у нашей церкви не было своих магов. А у фэнтезийной — есть. Что, в свою очередь, поднимает весьма важный вопрос: а зачем могущественным магам мириться с существованием своенравного короля? Ну, в общем-то, и незачем. Так что да, снова возникает вопрос об магократии, и без каких-либо доплонительніх условий, эдакая магократия/теократия достаточно вероятна в текущих условиях. Так как у магического ордена есть все, что надо для удержания власти: недюжинная военная сила, пропагандистский аппарат, образованные люди и важные ниточки социального влияния.       Тем не менее, возможна так же ситуация, когда магический орден и церковь — разные организации. Почему так может получиться? Ну, например, опять же, более-менее массово более-менее сильные маги стали появляться сильно позже, чем сформировались первые религиозные организации (впрочем опять же, войти в состав церкви для них будет очень полезно — зачем создавать систему обмена знаниями, если есть уже готовая?). Или в одной местности их почти не было, и там возникла церковь своя собственная. Или просто магия настолько сложна, что заниматься чем-то другим маг или не может совсем, или может, но сильно хуже и меньше специалиста. И вот тут возникает проблема. Как я уже говорил, на содержание такой огромной и ресурсоемкой организации нужны деньги, еда, рабочие и еще куча всего. А в средневековье со всем этим делом наблюдается определенный дефицит, равно как и с образованными кадрами. Уже исходя из этого можно сказать, что две подобные организации на одной местности уживутся ну с очень большим трудом, если вообще уживутся, так как конкуренция буквально за все: за клиентов и их ресурсы, просто за землю с крестьянами, за образованный персонал (велик риск, что маги и некоторая аристократия будут в принципе единственными образованными людьми), и за магов, как ни странно — для церковников наличие людей, которые способны продемонстрировать божественные чудеса, будет очень кстати. Так что две эти организации, почти гарантированно столкнутся лбами рано или поздно, а там уже и идеологические моменты подъедут. Например, ордена магов оперируют «богомерзким колдовством», а чародеи церкви — «божественным искусством» и так далее. Может даже дойти ситуация, что и тот, кто жжет на костре, и тот, кого жгут на костре вполне могут оба оказаться магами. Или, например, может возникнуть другая ситуация: изначально была только церковь, в которую постепенно начали вливаться маги, а потом маги решили отделиться от церкви, справедливо не желая быть подпоркой для короля-немага. И вуаля — вот вам и ересь.       Впрочем, если магическому ордену не нужен король, то можно и сработать в обратную сторону: королю-колдуну нафиг не сдались церковники. Впрочем опять же, может быть, и сдались. Полезные люди, все-таки. В общем, вариантов взаимного расположения магов и церкви относительно друг друга довольно много, но наиболее вероятными для такого «стереотипного» фэнтези я считаю два: либо церковь — это и есть организация магов в первую очередь, и тогда вполне нормальной будет теократия/магократия (для другого надо придумывать объяснения, почему маги не решили избавиться от ненужной прокладки-короля), либо церковь и маги — это разные структуры, и тогда они неизбежно столкнуться в жесткой конкуренции между собой. И как ни странно, в этом случае у немагических феодалов шанс сохраниться побольше — выехать за счет разборок этих двух. Могут получиться, опять же, интересные политические игрища.       Совершенно иначе дела обстоят, когда магия — это искусство, и в силу индивидуальных особенностей каждого мага образование орденов и прочего малоэффективно. Тогда никакой центральной организации магов нет, и церкви в том виде, в котором мы ее знаем, ничто не помешает появиться. А вот их взаимоотношения опять же, могут быть сильно разными. С одной стороны — маги чрезвычайно полезны, в качестве, например, придворных чародеев и советников. С другой стороны, маги тем самым занимают нишу церкви, что последней очень сильно не понравится, а включить магов в свой состав… ну можно, но опять же, под общие стандарты их подвести трудно будет. Вот тут может получиться стандартная всем известная нам с вами «охота на ведьм». А так как у магов своей особой организации нет, то риск их проигрыша в этой борьбе не так уж и низок. Если, конечно, у нас не все маги могут в одно рыло отыграть мегатонный ядерный заряд.       Ну и есть еще вариант, что боги в этом мире есть, и именно они заведуют раздачей магических способностей. Тогда понятно, что церковь и магия в принципе неразделимы. Кстати, тут еще может быть вариант, что магия достается и королю по праву помазанника божьего.       Вывод       Итого, какой же мы можем сделать вывод из всего вышесказанного? Ну, то, что взаимодействие религии и магии, их борьба между собой в различных условиях могут принимать самые разнообразные формы, открывая простор как для иронии и некоего юмора, так и для политических игрищ, убийств и прочей чернухи. Тем не менее, сейчас я не буду делать «полигоны» для рассмотрения «на практике», так как я не рассмотрел еще один немаловажный элемент фэнтезийной религии — то, что местные боги и духи могут быть вполне себе осязаемой и зримой силой, и сбрасывать их со счетов нельзя ни в коем случае. Когда это рассмотрю, можно будет и начать разбор на полигонах. В остальном же нельзя забывать, что религия, как и любая другая идеология — есть всего лишь выразитель интересов одних групп населения, причем интересов строго экономических. Религия не будет массово жечь ведьм, если они выгодны для нее, и наоборот, религия будет жечь магов, даже если они не сделали ничего плохого — просто по причине конкуренции. Религия в средневековом сеттинге — это огромная и невероятно мощная организация, которая как бы находится «сбоку» от феодальной иерархии, а на самом деле — встроена в феодальную иерархию, причем далеко не снизу.