Искра, Пламя, Ожог

— Дай посмотрю.        Дерек угрожающе рычит, но Стайлз хлопает по мешающей руке и осторожно стягивает бинты, обмотанные вокруг его ребер. Мелисса хорошо подлатала их обоих, и сквозь мысли о собственных травмах и нежеланием Дерека показывать свои слабости, Стайлзу понадобилось, хоть он и не хотел этого признавать, больше времени на то, чтобы заметить, что Дерек не очень хорошо себя чувствует.        У него сбивается дыхание, воздух со свистом вырывается сквозь зубы при виде гноящихся ран недельной давности, через кровоподтеки на ребрах Дерека были видны воспаленные глубокие порезы. Он не сомневается в том, что если бы не быстрая регенерация Дерека, он бы умер от внутреннего кровотечения в первый же день, но Стайлзу все равно не спокойно. Дерек восстановился гораздо быстрее тогда, когда несколько месяцев назад забрел в его переулок. Что-то явно идет не так.        — Давай, — он легонько толкает Дерека в бок, и не успел он моргнуть, как его палец нежно удерживают рядом с острыми зубами. Он хмурится и щелкает Дерека по носу другой рукой, пока тот не выпускает его палец из плена и не втягивает клыки, сделавшись снова якобы обычным человеком. — Пойдем. Я отведу тебя к Мелиссе.        –        Из их нынешнего укрытия до основания башен, где живут МакКоллы, пешком идти два часа, поэтому Стайлз решает, что им стоит воспользоваться своими картами, чтобы подняться на уличном эскалаторе до седьмого этажа, а потом перехватить один из поездов метро Транс-Экспресс до десятого уровня. Он не ездил на нем с тех пор, как убили его отца, потому что ему не нравится ощущение того, что он в ловушке или навязчивые мысли о том, что его местоположение можно легко отследить. Но Дерек явно не готов к двухчасовой прогулке, так что Стайлз отмахивается от своих страхов и берет себя в руки.        Дерек, похоже, никогда не ездил на метро, судя по тому, как он пялился на все вокруг: начиная от гладкой, но изношенной поверхности поезда до бегущих строк новостей на верхних частях стен и заканчивая широким разнообразием других пассажиров, людей с разной фигурой, разного роста, с разной манерой поведения и разным уровнем «бедности». Стайлзу пришлось дернуть его за руку, чтобы затащить в правую дверцу, а потом вести за собой, схватив за толстовку на спине, чтобы держать его ближе к себе, пока сам Стайлз заталкивал их внутрь.        — Успокойся. Хватит таращиться по сторонам. Нас могут поймать только из-за наших читов, но нас точно остановят, если ты так и будешь продолжать пялиться на все вокруг, как чертов деревенщина, — шипит Стайлз сквозь зубы. — Не дергайся. Опусти голову и не обращай ни на что внимания.        Дерек послушно опускается рядом и выглядит виноватым. Стайлз закатывает глаза и небрежно переводит взгляд на ленты новостей. Их не должны поймать. Кажется, все нормально. Никто в этой кишащей массе людей не обращает на них никакого внимания.        –        Только когда они спустились со станции на другом конце линии, высадившись из метро и направившись к выходу так быстро, насколько это было возможно, они, наконец, подошли достаточно близко к голографическим экранам, чтобы разобрать звучащие по новостям слова, которые до этого проигрывались снова и снова в течение их 25-минутной поездки.        Он резко выпрямляется и невольно поворачивается к экранам, застыв в шоке. — Она только что сказала...        — ...добровольно переселиться в различные жилые районы, которые будут соответствовать их нынешним безопасности и статусу. Опять же, мы хотели бы повторить, что для мутированной части населения данный шаг носит абсолютно добровольный характер. Однако оперативная группа Сената по делам мутантов настоятельно рекомендует всем мутантам серьезно отнестись к данному предложению ради собственной безопасности, безопасности своих детей и своих генотипных соседей.        Камера переключается и демонстрирует ряд обычных на вид людей, спокойно стоящих за огромными воротами общины. Они несут в руках коробки и сумки, теплую одежду, держат брыкающихся детей. Рядом с ними безобидно стоят потрепанные и разбухшие от вещей чемоданы. Камера кружит над ними, затем картинка замирает и исчезает, переключившись на ведущую новостей, которая с серьезным видом сложила руки перед собой, готовясь перейти к следующему сюжету.        — Мутанты и их семьи, которые великодушно проявили желание добровольно переселиться, должны обратиться в местное отделение Сальвакросса для регистрации. Ваш народ благодарит вас. Она делает глубокий вдох и фокусирует взгляд на другой камере. — Пока что не удалось найти никакой дополнительной информации по поводу продолжающихся нераскрытых дел о серийных нападениях последнего месяца на вакцинированных немутантов...        Стайлз уже не слышит, о чем она говорит дальше из-за бешено колотящегося сердца и стука крови в ушах. Добровольное переселение, чтоб его в упругую веснушчатую задницу... Все знают, к чему исторически приводит «добровольное переселение», а это значит, что его жизнь на улице станет намного опасней. Он думал, ему показалось, что топот полицейских по многоэтажкам стал громче за последние неделю или две, но оказалось, что нет. Он делает пару глубоких вдохов, желая, чтобы черные пятна паники по краям зрения исчезли.        — Эй, — Дерек перекатывается с пятки на носок и сердито дергает Стайлза за рукав. Его голос звучит раздраженным и хриплым от волнения. — Ты говорил, что мы не должны ходить здесь вот так, в открытую.        Стайлз встряхивается и кивает, беря слишком горячую руку Дерека в свою. — Да. Не должны, — он ведет его вниз по ступенькам, решительно не оборачиваясь на бегущую ленту новостей. — Идем.        --        — По-моему, ты говорил, что Мелисса и Скотт тоже из Ниже-Средних.        Дерек дуется – это единственное подходящее слово для его настроения – и Стайлз еле сдерживается, чтобы не посмеяться над ним. Ему явно очень больно, а зараженные раны, видимо, мешают ему ясно мыслить, в результате чего здоровенная груда мышц ведет себя, как малыш, готовый вот-вот разреветься.        Стайлз успокаивающе гладит Дерека по спине. — Так и есть. Но они работают на богатую семью и поэтому живут в пристрое этажом ниже, — он нажимает на звонок в доме прислуги и вспоминает, что Дерек, вероятно, никогда не имел опыта общения с людьми с верхних уровней, и, наверное, поэтому занервничал. — Но ты не переживай, эта семья держится от всех особняком, — Стайлз кривится. — Ну, кроме дочери, Эллисон. У них со Скоттом всегда был горячий нрав. Остальные не такие.        Дверь отходит в сторону, и Стайлз толкает Дерека внутрь, пока тот не разволновался еще больше, ждет, пока дверь за ними закроется, и только потом поворачивается и здоровается с Мелиссой.        Первой мыслью при виде нее было то, что она выглядит уставшей, и она обнимает его так, будто почти отчаянно нуждается в утешении. Она отстраняет его от себя, обхватив за плечи, и осматривает: пробегается взглядом по заживающим синякам на лице, по предплечьям и костяшкам пальцев. Она тускло улыбается, слегка встряхнув его. — Хорошо выглядишь, малыш. Что привело вас сюда?        Он улыбается ей в ответ и хватает Дерека за руку, пока тот не сбежал. — Дерек. Раны после битвы. Они плохо заживают.        — Хмм, — Мелисса хмурится и оценивающе оглядывает Дерека, уныло опустившего голову в немом смирении. — Ладно. Проходите. Сначала, я быстренько осмотрю тебя, Стайлз, а потом уже займусь Дереком.        Стайлз нахмурился, обхватив Дерека за талию и ведя его по коридору. — Ему очень плохо. Может, сначала осмотрите его?        Мелисса переводит взгляд с одного на другого, а потом внимательно оглядывает Дерека с головы до ног и вздыхает. — Скорее всего, уйдет много времени и сил на то, чтобы подлатать его. С тобой я быстро управлюсь, — она поворачивается и ведет их в заднюю часть маленькой квартирки. — Я хотела бы, чтобы он присел и выпил несколько жидкостей и обезболивающих, пока я тебя осматриваю. Когда мы с тобой закончим, я смогу полностью сконцентрироваться на нем.        — Скотт дома?        Он увидел, как напряглись ее плечи после его вопроса и как она чуть запнулась, пока шла на кухню. — Нет. Возможно, он вернется до вашего ухода, — она тяжело вздыхает, достает из шкафа свою аптечку и кладет ее на стул, протирает кухонный стол стерилизующей салфеткой и бросает ее в мусорку. — Он кое-чем занят, — она похлопывает ладонью по крепкому столу и натягивает на лицо веселую улыбку. — Запрыгивай. Рубашку сними.        Он чувствует себя немного неловко рядом с Дереком, забившемся в угол, но старается игнорировать свое смущение. Дерек уже, наверное, видел его голым или, по крайней мере, полуголым, когда он был ранен, просто сам Стайлз об этом не знал, потому что был без сознания и поэтому не мог сравнивать или смотреть и делать выводы.        Конечно же, он заметил, что Дерек красив. Только слепой бы не заметил. Но он очень старался на этом не зацикливаться, не позволяя этому факту войти в сферу «вещей, которые важны для Стайлза». Потому что это и не должно его волновать. Ну и что, что Дерек красивый? Какая ему от этого польза? От этого им станет безопасней жить? Они достанут больше еды? Если уж на то пошло, то это скорее недостаток, потому что увидишь Дерека один раз, потом сложно не узнать его во второй.        Он отталкивает странные мысли, расстегивает свою куртку, снимает ее, тянет рубашку через голову, морщась, когда ткань теребит его все еще покрытые синяками бок и руку. Мелисса щелкает перчатками и усаживает Дерека на стул со стаканом воды из репликатора, прижав два разных спрея к его шее, которые заставляют его вздохнуть с облегчением. Она натянуто улыбается Стайлзу, затем тянет верхний свет поближе, чтобы осветить его лицо, пока она тычет в него пальцем в перчатке.        — Ну, твоя щека успешно заживает, — она щурится, и снова тычет в щеку, поворачивая его лицом к свету. Он морщится, но вместо того, чтобы уклониться, просто стискивает зубы. — Похоже, у тебя действительно микротрещина на скуловой кости, — она надавливает на пожелтевшую часть на левой скуле, и он беспокойно бьет по ножке стола, — но, думаю, ничего страшного.        Он резко выдыхает, когда она отворачивается, пульсирующая боль в щеке уменьшается, когда он ощущает хватку Дерека на своей руке. Его лицо вытянулось и сделалось несчастным из-за очевидного дискомфорта Стайлза. Он выдавливает из себя улыбку и сжимает его руку в ответ, изо всех сил стараясь не думать о том, какой была семья Дерека, что он так готов оказать поддержку и защиту в любой момент, не обращая внимания на собственную безопасность или состояние.        Мелисса поворачивается как раз в тот момент, когда они переплетают пальцы на голой поверхности стола, но ничего не говорит на это и просто измеряет пульс, заставляет поднять и опустить руки, открыть рот и слушает сердце, прежде чем хлопнуть Стайлза по спине и удовлетворенно кивнуть.        — Ты поправишься, малыш, — она заряжает спрей и прижимает его к предплечью Стайлза, и он блаженно выдыхает, когда обезболивающие средства распространяются по всему телу. — Их действие должно продлиться двадцать четыре часа, дать твоему организму шанс на восстановление без болезненных ощущений. Не, — она указывает на него пальцем, — переусердствуй. Вот, сядь сюда, — она подтаскивает один из стульев к столу и протягивает Стайлзу его рубашку, прежде чем подтянуть к себе небольшой аппарат и вытащить большую емкость из репликатора для того, чтобы установить ее к этому аппарату. — Я собираюсь подключить тебя к капельнице с питательными веществами. Я не знаю как часто и чем ты питаешься, и я на сто процентов уверена, что воды ты пьешь недостаточно, поэтому посиди-ка спокойно, и мы дадим твоему организму столько, сколько сможем.        Стайлз кривится. После питательной капельницы он всегда чувствует себя надувшимся, как воздушный шарик, и чувствительным ко всему, но из вежливости он не сопротивляется, плюхается на стул и дает надеть на свою руку манжету. Он знает, что Мелисса права, и, к тому же, это хорошая возможность для нее повозиться с ним. Он знает, что ее сводит с ума то, что он не живет с ними. Позволять ей время от времени видеться с ним и удостовериться в том, что с ним все в порядке стоит того, чтобы она была счастлива.        — Хорошо, — она переводит взгляд на Дерека и снова хлопает по столу. — Теперь ваша очередь, мистер...        — Хейл.        — Мистер Хейл. Хорошо, верх снимаем и забираемся на стол.        Стайлз слышит тихий вздох удивления от Мелиссы, когда Дерек стаскивает свою рубашку, обнажив раны, но она тут же берет эмоции под контроль, наклонив свет для лучшего обзора.        — Вам нужно было прийти раньше.        Дерек обнажает зубы и отворачивается. — Я думал, заживет, — Стайлз видит, как по его коже на лице проходит рябь, пока он старается контролировать трансформацию, заставляет ее отступить. — Раньше всегда заживало. Я не знаю, что происходит.        Мелисса кладет руки по бокам Дерека и осторожно поворачивает его так, чтобы рассмотреть со всех сторон. Из-под бинтов на боку Дерека тянутся паучьими лапами темные полосы, обвиваясь вокруг ребер и расползаясь по груди. Выглядит, как что-то причиняющее боль, и Стайлз беспокойно закусывает губу, пока Мелисса стягивает бинты. Ему хочется отвернуться, но он не может заставить себя, любопытство пересиливает отвращение.        Мелисса мрачнеет. — Что ж, Дерек, боюсь, у меня для тебя есть одна хорошая новость и одна плохая.        Стайлз увидел, как когти Дерека впились в нижнюю часть стола, там, где он держался за край, когда Мелисса осторожно начала ощупывать его бок.        Дерек стискивает зубы. — Плохую.        — Ну... — Мелисса бросает еще один взгляд на его бок, затем сочувственно смотрит на Стайлза, который стучит бледными костяшками пальцев по стулу, борясь с болеутоляющими, которые пытаются погрузить его в состояние забытья. — Плохая новость: либо я упустила какую-то часть одной пули, когда вытаскивала их все из тебя, либо отравленных осколков было настолько много, что удаления всех частей было недостаточно. А это значит... — она вздыхает, отводит взгляд и продолжает, — ...что мне придется покопаться внутри, чтобы это выяснить.        Дерек заметно сдувается, а Стайлза начинает слегка подташнивать.        — Но! Хорошая новость: я знаю причину и как это исправить, и как только я закончу, с тобой все будет нормально! — она хлопает Дерека по плечу, заставив его вздрогнуть. — Готов?        Дерек не утруждает себя словами и просто обнажает зубы и крепче сжимает руками стол.        –        На какое-то время воцаряется тишина, нарушаемая только тихими звуками репликатора, выплевывающего марлю и пластыри, и шуршанием Мелиссы, собирающей свое оборудование. Стайлза начинает слегка подташнивать от усталости и чрезмерных жидкостей, наполняющих его организм, поэтому он откидывает голову назад, опершись о стену, и позволяет себе немного расслабиться, сосредотачиваясь на ощущении соприкосновения своего копчика с твердым пластиком стула.        — Итак, Дерек, — голос Мелиссы звучит мягко и успокаивающе. Таким тоном говорят все профессионалы, стараясь отвлечь тебя. — Ты мутировал в оборотня.        Стол заскрипел, когда Дерек переместил свой вес, и Стайлз приоткрывает один глаз, чтобы понаблюдать за ним, пока тот напряженно смотрит на Мелиссу. — Откуда вы знаете этот термин?        Мелисса пожимает плечами. — Я уже видела парочку таких, как ты. Эта мутация встречается не часто, но ты не один такой.        Дерек тяжело вздыхает и опускает голову. — Да. Но сейчас уже, может, и один.        Стайлз не уверен, то ли у него затуманилось зрение, то ли у Мелиссы действительно затряслась рука, когда она осторожно подняла руки Дерека вверх, чтобы не мешались.        — Сомневаюсь. Подобные раны я тоже уже видела. Волчий аконит, — у нее сделался сочувствующий вид, и Стайлз снова закрывает глаза, чтобы не видеть болезненного оттенка кожи Дерека. — Я смогу избавить тебя от этого, но будет больно. Очень.        Стайлз не может видеть лица Дерека с закрытыми глазами, но зато может хорошо представить: выступающая сжатая челюсть, воинственный взгляд. — Откуда вы знаете, как избавиться от волчьего аконита?        — Я не Охотница, если ты об этом, — тон Мелиссы стал резким. — Так, подожди. Я хочу убедиться, что вытащила все осколки, мне придется просканировать тебя, — она вздыхает, нажимает на кнопку, и начинается низкий писк. — Будет немного жечь.        — Давайте уже, — писк сканнера усиливается, когда она проводит им над боком Дерека, мигнув один раз ближе к концу. — Я знаю, что вы не охотница. Если бы это было так, Стайлз не пришел бы к вам. Он уже был бы взаперти или мертв.        — Ему в любом случае повезло, что с ним не случилось ни того, ни другого, — Мелисса цокнула и, судя по звукам, положила сканер на стол. — Кажется, одну часть я пропустила, но она находится близко к поверхности, так что я смогу вытащить ее быстро. Приготовься.        Скрип стола, Дерек резко выдыхает, затем раздается легкий звон металла о поверхность лотка.        — Есть! Так, опусти пока руку, мне нужно приготовить противоядие, — Мелисса отходит к стойке, откуда доносится звуки щелкающего колпачка и нагревания плиты. — Если для этого есть спрей, то я об этом не знаю, — ее шаги снова приближаются, и Стайлз слышит медленное, целеустремленное, ровное дыхание Дерека. — Будет больно, на секунду, а потом мы наложим тебе швы, накачаем лекарствами и уложим в постель.        Стайлз крепко зажмурился. Хотел бы он сдаться и заткнуть уши, но вместо этого лишь крепче сжимает ручки стула. Он чувствует себя так, словно попал в ночной кошмар, находясь в состоянии между бодрствованием и сном и слушая, как Мелисса и Дерек говорят об ужасных травмах, будто обсуждая погоду.        — Кстати, как ты познакомился со Стайлзом? — это должен был быть простой будничный вопрос, но он явно прозвучал не просто так, и сердце Стайлза сжалось от того, что Мелисса хочет защитить его. — Как тебе удается контролировать себя рядом с его… искрой?        Дерек долго молчит, ожидая, пока Мелисса закончит перекладывать свои инструменты. — Сначала было сложно, потому что я не знал наверняка, что это из-за него, — Дерек замолкает, задумавшись, — Но как только я понял, откуда исходит дополнительная энергия, я смог привязать ее к себе, и больше это меня не беспокоило. Он... Я контролирую себя на уровне инстинктов. До тех пор, пока у меня есть то, на чем я могу сконцентрировать свой фокус, это словно... словно не забывать дышать. Ты не думаешь об этом, ты просто делаешь.        — Подними руку. Готов?        Стол снова скрипит под тяжестью Дерека. — Давайте.        Сначала раздается звук перчаток Мелиссы на коже Дерека, а потом Дерек гортанно воет сквозь зубы, что заставляет Стайлза непроизвольно съежиться. Видимо, Дерек обратился, потому что Мелисса быстро отходит от него на шаг назад, давая ему пространство, чтобы отдышаться.        — Прости, — в ее голосе слышится раскаяние и сочувствие. — Но это единственный способ. Позволь мне подойти, я продезинфицирую и зашью раны.        Наступает долгая пауза, в течение которой дыхание Дерека замедляется и выравнивается, а потом он, наверное, кивает, потому что шаги Мелиссы снова пересекают комнату и приближаются к столу.        — Так, руку вверх, в последний раз, — раздается шуршание стерильных салфеток, выходящих из дозатора, а затем резкий вдох Дерека, когда прохладная влага касается его кожи.        — Почему ты остался со Стайлзом? Почему решил подвергнуть вас обоих еще большему риску вместо того, чтобы справляться дальше одному?        Стайлз слышит характерное щелканье медицинских швов, когда они стягивают кожу и встают на место.        — Не знаю, как я его нашел, — Дерек говорит с любопытством, но в то же время в его голосе слышится грусть и усталость, — Наверное, удача или инстинкт. Я бежал вслепую, у меня ничего не осталось, кроме моего собственного волка, — Мелисса отрывает кусок скотча и открывает упаковки марли. — И потом...        — Так, не дергайся, я наложу на тебя повязку, а потом ты сможешь прилечь.        — ... нам не свойственно жить поодиночке. Моя семья... нас было много. Я не знаю, как это вообще – быть одному.        Мелисса отрывает еще один кусок скотча и прикладывает его к боку Дерека. — Можешь опустить руку. Теперь встань и пройдись, — стол скрипит, когда Дерек слезает с него, и Стайлз снова приоткрывает один глаз, чтобы увидеть обнадеживающий вид Дерека, который стоит самостоятельно, хоть его и кренит немного в бок. — Так, значит, Стайлз – просто удобная замена? Чтобы тебе не пришлось справляться с одиночеством?        Дерек отрицательно качает головой, опасно покачиваясь, заставив Мелиссу поддержать его, пока она вжимает спрей в его предплечье. — Нет. Это правда, что мне хочется стаю, что она мне нужна. Стая – это семья, стая – это безопасность. Но... стая – это не кто попало, — веки Дерека тяжелеют, Мелисса обнимает его за талию, а рукой обхватывает плечи и ведет по коридору. — Думаю, это мой волк привел меня к нему. Я думаю... Думаю, что Стайлз особенный.        Мелисса фыркает, но ее голос звучит нежно, пока она помогает Дереку переставлять ногами. — Да. Да, я тоже так думаю.        –        Стайлз подождал, когда они скроются из поля зрения, и заставил себя выпрямиться и отсоединить аппарат. Он поднимается со стула и, движимый одним лишь желанием убедиться, что с Дереком все нормально и он в безопасности, только уже на полпути в спальню осознает, что он вообще делает.        Мелисса тихонько закрывает за собой дверь, когда выходит из спальни, и Стайлзу только мельком удается увидеть бледную фигуру Дерека, лежащую на кровати.        — Он пока отдыхает, но с ним все будет нормально, — она подходит ближе и ненадолго прижимает ладонь к его лицу. — Ох, милый, я и не подозревала, насколько вы стали близки, — она похлопала его по щеке и улыбнулась. — Ну правда. Теперь, когда мы вывели яд, он поправится и станет, как новенький. Просто его организму нужно некоторое время, чтобы запустить процесс исцеления.        Стайлз кивает и идет за ней обратно на кухню. Он закидывает ногу на стул, к себе, садится и наблюдает за тем, как она суетится в маленькой комнатке. — Что случилось со Скоттом?        Она замирает, положив руки на репликатор, ее спина резко выпрямилась. — С чего ты взял, что с ним что-то случилось? — она говорит настороженно, сдержанно.        Стайлз закатывает глаза, глядя ей в спину. — Потому что вы напуганы.        Она закрывает крышку репликатора и упирается руками о стойку, ее плечи с поражением опускаются. Стайлз терпеливо ждет ее ответа. Его отец знал бы, что сказать, что сделать в такой момент, но он без понятия. Он только знает, что нужно быть рядом.        Она вытаскивает две кружки и кладет в каждую щепотку травы из баночки, прежде чем наполнить их горячей водой из-под крана, а потом аккуратно подходит к столу и ставит обе кружки перед ними.        Стайлз осторожно обхватывает пальцами кружку и наблюдает за тем, как Мелисса переплетает свои пальцы и прочищает горло.        — Ты слышал о нападениях?        Стайлз отрицательно качает головой. — Нет. После избиения я немного выпал из реальности. Мы слышали сегодня утром об этом... — он раздраженно кривит ртом, —...«добровольном переселении», но на этом все.        Мелисса кивает и вздыхает, вглядываясь в глубину своей чашки. — Твоя мама была одной из тех, кто вывел все на чистую воду. Действие вакцины, попытки замять дело, — она качает темноволосой головой, ее кудряшки раскачиваются из стороны в сторону. — Конечно, она действовала не одна, но она очень хорошо умела работать с информацией, читать между строк и следовать по следам к источнику. Я всегда думала, что это было частью того, что они увидели друг в друге, что двигало ими. Они все были единомышленниками.        Стайлз тяжело сглатывает и кивает. Он помнит, как его мама внимательно изучала сканы и голограммы до поздней ночи, делая пометки на своих экранах, губы ее всегда были поджаты, а волосы спадали на глаза. Она делала все это ради него, ради его безопасности, но вместо этого погубила саму себя.        Он отталкивает эти мысли. Он не может долго вспоминать своих родителей, с тех пор как остался один.        — Но, похоже, кое-кто еще тоже хорошо умеет находить информацию, — Мелисса помешивает чай в своей кружке и делает глоток. — Видимо, есть человек, у которого имеются списки тех, кому сделали вакцину и кто не проявил признаков мутации, — ее лицо напрягается. — И, видимо, у этого же человека есть доступ к сыворотке, которая может запустить мутацию и у них.        Стайлз чувствует, как его глаза расширяются. — О... ого. Зачем ему это?        Мелисса качает головой. — Никто точно не знает. Может, это месть. А может, политическое заявление, — она пожимает плечами. — Он вколол сыворотку уже десяткам людей. Правительство пыталось сохранить это втайне, но СМИ уже начали сообщать об этих инцидентах еще до того, как они поняли, к чему все идет, так что было уже поздно. Жертвы, некоторые из них, начали выступать и рассказывать, что с ними случилось.        — Боги, у партии Охотников, наверное, сейчас праздник…        Мелисса смотрит на него и резко кивает. — Да. Им преподнесли подарок, завернутый в бантик. Только вот осталось много чего неизвестного им, чтобы насладиться подарком, как следует. Думаю, из последнего у них самое любимое – это "Безумный мутант мстит беззащитным детям с верхних уровней".        — Верхних? — Стайлз с интересом наклоняется вперед. — Но я думал, что вакцину делали только Ниже-Средним.        Мелисса отрицательно качает головой. — Нет, вначале делали не только им. Это было частью скандала, но ты, возможно, уже не помнишь подробности с того момента, как он разразился. Нет, сначала они вакцинировали всех детей без исключения. Это продолжалось, наверное, около трех-четырех лет, но потом у первых вакцинированных начали проявляться побочные эффекты, поэтому детей с верхних уровней перестали вакцинировать, а те случаи замяли.        Стайлз медленно кивает. — ...Но в то же время они продолжали делать вакцину детям с ниже средних уровней, надеясь, что никто ничего не узнает.        — Да, — Мелисса снова кивнула и скривилась. — Как обычно. Наверное, мы могли бы дать им шанс, сделать вид, что они рассчитывали на благополучное предотвращение новых вспышек свиного гриппа, но... Думаю, в этом, как никогда, замешана политика. Создатели вакцины хотели заработать денег, и никто, как обычно,особо не беспокоился о детях, живущих ниже пятидесятого уровня, — она качает головой и обреченно пожимает плечами, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. — Но что самое интересное в личности Создателя мутантов...        Стайлз рассмеялся, и она тоже улыбнулась. — Вот это имечко. Серьезно?        — ...самое интересное в личности Создателя мутантов, — продолжает она, ее глаза поблескивали на уставшем лице, — это то, что он нацелен только на детей с верхних уровней, а это... по моему мнению, придает правдоподобности теории о политическом заявлении и/или о мести, и…        Стайлз протягивает руку и накрывает ее ладонь своей, когда она сникает, и заканчивает фразу за нее. — ...и он принял Скотта за одного из богатеньких детишек.        Она несчастно кивает и громко всхлипывает, перед тем как убрать свою руку и сделать еще один глоток чая. — Прости, Стайлз. Я не хотела, чтобы это прозвучало так безнадежно. То есть, ты же живешь с мутацией, и я клянусь, что не отношусь из-за этого хуже к тебе или к Скотту, — в конце ее голос срывается.        Стайлз качает головой и опускает взгляд на свою кружку. Он не помнит, чтобы пил чай, но кружка уже оказывается почти пустой. Сгустки трав на дне напоминают ему о сгустках пропитанных ядом тканей, которые Мелисса вытащила из бока Дерека. Он отодвигает от себя кружку. — Мои родители погибли из-за моей мутации, — его голос звучит слабо и горько, и он не пытается замаскировать это тоном подобрее. — Нет ничего такого в том, что вы расстроены.        Она открывает рот, чтобы заговорить, но тут же снова закрывает его и качает головой.        Они сидят, каждый погруженный в свои мысли.        — Думаешь... — шепчет Мелисса после долгой паузы, не глядя Стайлзу в глаза, — ...думаешь, Дерек сможет ему помочь?        –        Стайлз решил прикорнуть в ожидании, пока Дерек проснется. Он чувствует себя унылым и выжатым, как лимон. Даже несмотря на действие обезболивающих, он чувствует себя стариком, у которого все болит.        Обычно он не сильно тяготился своей жизнью, а теперь, когда Дерек рядом, тем более. Он все равно никогда не жил в достатке, так что он не сильно скучает по тому, что у него было. Те немногие вещи, которые были ему дороги, лежат глубоко в шкафчиках потайного хранилища на двадцатом-тридцатом уровнях Адвокатского бюро, где личность владельца скрыта под семью замками, и никто не сможет его выследить. Эта была одна из первых просьб, о которой он попросил Дэнни. Но со всем остальным он вполне справляется: он крадет достаточно читов для того, чтобы обезопасить и накормить себя; у него все так же есть доступ к интернету и новостным лентам, как и у всех, правда нелегально, так что он не скучает; раньше ему бывало одиноко, но теперь у него есть Дерек, с которым можно поговорить, побродить по окрестностям и свернуться вместе калачиком, чтобы было тепло. Но лежа здесь, в комнате Скотта, на самом настоящем матрасе, приняв душ во второй раз за неделю, он позволяет себе на минуту насладиться всем этим: чувством защищенности, которое дарят стены и двери вокруг, запахом готовящейся еды, а не той, что из автомата, возможностью несколько раз сменить одежду. Он на мгновение вспоминает о голограммах на станции, об очередях за спальными местами и в столовой. Жить внутри башен было бы неплохо, он согласен, но какой ценой? Это все якобы для их защиты, а потом для изоляции, а потом... кто его знает? Что с ними будет, когда генотипное общество позабудет об отличающихся от них друзей, соседях и их детях?        Ничего хорошего – это уж точно, и Стайлз вполне уверен, что не хочет это проверять на собственной шкуре.        Он скучает по папе, по маме и даже по Дереку, который сейчас спит в соседней комнате. Просто до этого они неделями не отходили друг от друга. Он знает, что ничего не бывает вечно, но он устал все время быть в бегах, от того, что ему все время нужно все продумывать, быть на чеку. Он не хочет возвращаться обратно за улицу, но он не представляет себе свое будущее, кроме того, что оно будет коротким и депрессивным. И он не мечтает о чем-то большем, не желает жить на верхних уровнях, просто... если они с Дереком смогут подняться с улиц, этого было бы... наверное, этого было бы достаточно. Он проваливается в сон, предаваясь мечтам о том, как он заходит в комнату, а там Дерек ждет его с улыбкой на лице, о том, как он касается его без всякого воздействия мутации, как обычный нормальный человек.        –        Он просыпается от того, что Мелисса и Скотт спорят на кухне, выбирается из спутанного одеяла, в который сам же завернулся, задевает бедром комод, когда встает на ноги и спотыкается. Он выпрямляется, стягивает оставшуюся часть пушистого одеяла со своей лодыжки и швыряет его обратно на постель Скотта, прежде чем направиться к двери и проскользнуть в коридор.        — Мам, нет! Ты не можешь заставить меня вот так уйти! — в голосе Скотта слышны гнев и отчаяние. Несмотря на то, что Скотт для Стайлза, как брат, он знает, что лучше не влезать в семейную ссору МакКоллов.        — Скотт, это для твоего же блага. Ты не можешь больше оставаться здесь, не сейчас. Это опасно! Ты же знаешь! — Мелисса расстроена, но тон у нее твердый. Она не собирается сдаваться, и Стайлз вздыхает с облегчением. Она права, Скотт не может здесь оставаться. Больше нет.        Они не замечают, как он пробирается в комнату Мелиссы и крадется к кровати. Глаза Дерека закрыты, дыхание ровное, но Стайлз знает, что он не спит. Он устраивается на краешке кровати, прижавшись бедром к боку Дерека, и позволяет себе протянуть руку, чтобы убрать прядь волос с его лба. На вид ему уже гораздо лучше, дыхание больше не затрудненное, и лицо уже не такое бледное. Стайлз удивляется тому, насколько сильное облегчение он сейчас ощутил. Сначала Дерек был для него красивым и опасным незнакомцем, но потом стал другом, партнером, и одна только мысль о том, что с ним могло что-то случится и что Стайлз мог потерять его навсегда, подействовала на него гораздо сильнее, чем он думал на тот момент.        Он не замечает, что его зависшая над лицом Дерека рука трясется, пока Дерек не тянется к ней со все еще закрытыми глазами и не хватает ее своей. Стайлз думает, что вот сейчас Дерек откроет глаза и что-нибудь скажет, но он просто опускает руку Стайлза и прижимает ее к своей теплой груди, позволяя ему почувствовать силу ровного сердцебиения в молчаливом ободрении.        — Тебе уже лучше?        Стайлз сам не знает, почему он шепчет, особенно с этими криками, доносящимися из кухни, но тусклый дневной свет сменился неоном, горящим в ночной тьме, и сама атмосфера к этому расположила.        Дерек улыбается, обнажая свои клыки. — Как никогда.        Стайлз улыбается в ответ и бьет его по груди. — Врешь. Мелисса сказала, что тебе нужен как минимум день, чтобы прийти в норму. Но... — он кладет свою руку обратно туда, куда ее до этого положил Дерек, — ...я рад.        Дерек изучает его лицо своими странными, светлыми глазами и кивает, а затем переключает свое внимание на то, что происходит за дверью. — Из-за чего они ссорятся?        Стайлз вздыхает. — Кажется, Мелисса хочет, чтобы Скотт ушел с нами.        — Жить на улице? — Дерек хмурится. — Зачем? Разве не лучше остаться здесь и избегать публичных мест? Особенно, пока он не научится контролировать свою мутацию.        — Казалось бы, — Стайлз печально качает головой. — Только вот семья, на которую они работают, занимают не последнее место среди членов партии Охотников. Слышал когда-нибудь о сенаторе Ардженте?        Стайлз чувствует, как напрягается каждый мускул под его рукой и как глаза Дерека наливаются красным, когда тот пытается сесть. — Эй, эй! Все нормально, ложись обратно, ты в безопасности, просто... — Стайлз придавливает его своим весом изо всех сил и то, что у него получается удержать его, свидетельствует о том, что Дерек все еще очень слаб. — Остынь, мать твою. Семья Мелиссы уже давно работает на их семью, Скотт рос вместе с их дочерью. Они еще ничего не знают.        Дерек постепенно успокаивается, и Стайлз прекращает давить ему на грудь.        — Но теперь ты понимаешь, почему ему небезопасно здесь оставаться, — он приподнимает брови, глядя на Дерека, и тот резко кивает. — Да. Вот-вот. По той же причине я всегда отказывался жить с ними. Я не хотел подвергать их риску. Но теперь Скотт...        Дерек глубоко вздыхает и приподнимается на локтях. — Она хочет, чтобы я научил его контролировать мутацию, — звучит как утверждение, а не вопрос, и Дерек делает такое движение бровями, что кажется, будто они живут своей жизнью и способны выражать собственное мнение.        — Да. Он побудет с нами, пока мы не придумаем что-нибудь получше, и тебе придется научить его справляться со всем этим, — Стайлз старается не думать о том, как это все будет. Теперь, когда их трое, это в разы увеличивает вероятность того, что их могут поймать, особенно учитывая то, что Скотт никогда не жил на улице будучи мутантом, все время убегая и скрываясь. Будет сложно, и, если бы это не было чрезвычайно важно, Стайлз убежал бы от этого груза в противоположном направлении настолько быстро, насколько смогли бы унести его тощие ноги. Но у него явно не было выбора, так что ему придется как-то смириться с этим. — Сможешь?        Дерек сбрасывает с себя тяжесть тела Стайлза и садится полностью, дыша с усилием. Простыня спадает с его обнаженной груди, и Стайлз смог в полной мере ощутить идущий от него жар под своей рукой.        — Не знаю. — в голосе Дерека звучит сомнение. — Я такой с рождения. Я не знаю, как научить кого-то контролю. Это происходит на уровне инстинктов.        Стайлз опускает голову на теплое крепкое плечо Дерека и закрывает глаза. Крики стихли, значит скоро им придется выйти туда, навстречу трудностям. — Попробуешь?        Он чувствует, что Дерек осторожно кивает, и облегченно вздыхает.        –        — Скотт, если ты пнешь меня еще раз, я клянусь лобковыми перьями самого злющего петуха Тии, я прибью тебя, слышишь?        Стайлз, может, и лежит с закрытыми глазами, но он все равно чувствует, как надулся Скотт так же ясно, как если бы видел его при полном тусклом свете дня. — Дерек забрал себе все покрывала.        — Да, и ты решил впиться в мои голени своими острыми пятками. Нам тут всем не очень-то. И нам постоянно будет не очень. Мы сейчас играем в нашу любимую игру под названием «не очень», и мы с Дереком, друг мой, очень хороши в ней! Ферштейн? — Стайлз чувствует, как рука Дерека сжимает его бедро в молчаливой попытке увещевать его. Он сделал глубокий вдох и понизил голос. — Прости. Иди сюда, — он притягивает Скотта поближе к себе, поправив изоляционный слой под плащом-невидимкой. Естественно, он плотно облегает их, пытаясь спрятать всех троих. Мелисса пытается достать им еще один, но Дэнни так хорошо модернизировал этот, что Стайлз не уверен, что любой другой плащ сможет скрыть их так же. — Забудь представления Ниже-Средних о личном пространстве. У нас, земных жителей, нет такой роскоши, — он ухмыляется и обнимает Скотта за талию. По крайней мере, будучи зажатым между двумя телами, ему тепло, даже несмотря на то, что костлявые коленки Дерека упираются ему в бедра, а неугомонные пятки Скотта бьют ему по голеням. — И я говорил тебе, что чтобы плащ-невидимка работал, надо лежать смирно. Так что прекрати, блядь, вертеться.        Скотт порывисто вздыхает, но, наконец, замирает, и Стайлз снова погружается в сон, тихо молясь про себя, чтобы они пережили еще один день и их никто не поймал.        –        — Так? — Скотт снова пытается втянуть когти. Дерек хмурится.        — Нет. Вот так, — Дерек взмахивает рукой, и его когти резко вырастают, опасные огоньки вспыхивают в свете неоновой вывески над их переулком. Он снова взмахивает пальцами, и когти полностью исчезают, пальцы снова становятся длинными, тонкими и бледными, привычными Стайлзу. — Тебе нужно найти якорь, чтобы контролировать свое обращение.        Скотт вздыхает. — Я не понимаю, что такое якорь. Я просто чувствую себя таким злым все время. Ненавижу. Ненавижу все это! — он запустил пальцы в волосы, оттягивая их и выглядя таким несчастным, что Стайлзу захотелось подойти к нему, но в последний раз, когда он попытался его утешить, он случайно активировал у Скотта, по словам Дерека, полную бета-версию, и они все испугались до усрачки.        Сейчас он от обоих держит дистанцию, но ему это не нравится. — Дерек, какой у тебя якорь? Может, если ты расскажешь Скотту, как его обрести, то это поможет ему.        Дерек замирает, его лицо становится нечитаемым, и любопытство Стайлза тут же возрастает. Ему кажется, что он многое узнал о Дереке, пока наблюдал за тем, как тот пытается учить Скотта, даже если весь этот процесс до чертиков расстраивал обоих парней и все, о чем он узнает лишь заставляет его хотеть знать еще больше.        — Моим якорем была семья, — тихо проговорил Дерек, и у Стайлза внутри все потяжелело. Ну, конечно, это была семья. Не зная их лично, так легко забыть о том, что Дерек постоянно был окружен своими близкими, что он рос вместе со своими родными и двоюродными братьями и сестрами и никогда не был предоставлен сам себе, пока однажды ему не пришлось сбежать и скрываться, что Стайлз-то на самом деле – меньшее, что у него было в жизни.        Скотт делает шаг вперед и молча кладет руку на плечо Дерека, и Стайлз мысленно благодарит своего лучшего друга за проявление сочувствия. Им всем тяжело. Ни Дерек, ни Скотт не привыкли делиться Стайлзом, и они оба все еще пытаются справиться со своими свежими потерями и бороться с территориальными инстинктами. Скотт был более чем непредсказуем со своей мутацией, а Дереку было трудно не обращать внимание на беспокойство Стайлза по поводу изменений Скотта, создавая клубок из стресса и огорчения, который, кажется, только Стайлз мог распутать. Но к концу дня они стараются со всем справиться, и Дерек льнет к прикосновению Скотта и принимает его, спокойно воспринимая заботу и утешение от одного друга через другого.        Дерек делает глубокий вдох. — Потом это был гнев. Суть якоря в том, что он должен быть чем-то, отчего ты испытываешь самые сильные эмоции. Это должно быть что-то, что больше всего заставляет тебя оставаться собой. Тебе нужно научиться концентрироваться на этом чем-то и уметь абстрагироваться от происходящего вокруг, и таким образом, это что-то вернет тебе контроль, — он встряхивает руками и выпускает когти. — А теперь сосредоточься на чем-нибудь и попробуй еще раз.        Скотт делает глубокий вдох и морщится, пытаясь сконцентрироваться. Он раскрывает резко ладонь, и у него вырастают когти, а затем исчезают, когда он делает так еще раз. На его лице расплывается счастье, он начинает прыгать вверх-вниз, и даже Дерека пробивает на улыбку, прежде чем он хлопает парня по плечу.        — Я сделал это, я это сделал! Сработало! — Скотт улыбается от уха до уха, заставляя свои когти появляться и исчезать снова и снова. — Стайлз, ты видал? Я смог!        — Я видел, дружище. У тебя отлично получается! Ты самый лучший!        Дерек поворачивается к Стайлзу так, чтобы Скотт этого не заметил и язвительно дергает бровью, на что Стайлз закатывает глаза. — Да, да, Дерек тоже самый лучший. Вы оба лучшие из лучших, — он показывает язык, и Дерек счастливо улыбается, повернувшись обратно к Скотту, который все еще продолжал весело щелкать когтями туда-сюда.        Стайлз достает планшет, и к нему приходит неожиданная мысль. — Эй, Дерек, — тот поворачивается к нему и смотрит вопросительно. — А какой якорь у тебя сейчас?        Дерек моргает, долго смотрит на него, а потом качает головой и снова отворачивается к Скотту. — Хорошо. А сейчас попробуй то же самое с зубами.        – — Стайлз, — Скотт поравнялся с ним, когда Стайлз отошел от автомата, которого он только что с помощью своей поддельной карточки заставил выдать порцию, рассчитанную на две недели. Прокормить их всех становится все сложнее и сложнее, так как повышенный метаболизм Дерека и Скотта заставляет их есть примерно в два раза больше, чем Стайлз, поэтому ему приходится уходить все дальше и дальше от их места, чтобы провизии хватило на всех.        — Господи, Скотт! — Стайлз бьет его кулаком в плечо, но потом тут же встряхивает им от боли. — Нельзя же вот так подкрадываться ко мне. Я ведь мог пырнуть тебя ножом, если бы не тащил всю эту хрень.        — Прости, — Скотт с раскаянием берет один из пакетов с едой и перекидывает его через плечо, пока они спускаются к тому месту, где раньше было озеро. Запах болотного газа тяжело повис в воздухе, и Стайлз жалеет, что у него нет ничего, чем можно было бы заткнуть нос. Он ни за что не пошел бы сюда ранним утром, так как низко стелющийся туман в этом районе липкий и сырой и еще долго ощущается на коже после. — Я уже отнес свои вещи и решил поискать тебя.        Стайлз немного успокаивается. Скотт всегда такой милый, что он чувствует себя придурком, когда раздражается на него по таким мелочам, к которым Скотт еще не приспособился. — Спасибо, дружище. Я ценю твою помощь.        — Да не за что. — оживляется Скотт. — Эй, а помнишь Эллисон?        Стайлз закатывает глаза и заглядывает за угол, прежде чем схватить Скотта за руку и провести его через широкую улицу, уворачиваясь от пролетающих мимо аппаратов. — Конечно, я помню Эллисон. Ты бегаешь за ней с трех лет.        Скотт улыбается. — Да...        Стайлзу хочется спрятать лицо в ладонях, лишь бы не видеть это выражение на лице Скотта, но он не хочет случайно уронить сумки, поэтому просто закрывает на мгновенье глаза. — Ладно. Так, к чему ты спросил про Святую Элли?        — А, я виделся с ней! — Скотт радостно улыбается, а Стайлз украдкой оглядывается вокруг, прежде чем схватить друга за рубашку и толкнуть его к ближайшей стене.        — Чего? — прошипел он, рука, держащая ткань рубашки затряслась. — Ты ведь понимаешь, что ее семья хочет твоей смерти? Каким образом вы виделись? — ему в голову приходит внезапное предположение, и он в ужасе отпускает Скотта. — Ты же не приводил ее в наш переулок? Боги, скажи, что нет.        Скотт поправляет рубашку с оскорбленным видом. — Нет, не приводил, спасибо за доверие. И мы любим друг друга. Она не стала бы причинять мне вреда и неважно, что говорит ее семья.        Стайлзу хочется приложиться лицом об стену. — Ты любишь ее. Единственную дочь одного из самых влиятельных политиков, который желает, чтобы таких, как ты, переловили и сделали с ними черт знает что. Из всех девчонок на свете ты решил влюбиться именно в эту. У тебя вообще что ли нет чувства самосохранения?        — Все совсем не так, Стайлз, — голос Скотта звучит настойчиво, умоляюще.        Стайлз скрипит зубами. — Ну, конечно.        — Как бы то ни было, я хотел сказать, что виделся с ней, и она думает, что она может что-то знать про Создателя мутантов.        — Да ну? — Стайлз отрывает голову от стены, о которую прислонился в отчаянии. — Что она знает?        — Ну, точнее, она знает кое-кого, кто знает про него.        Стайлз прищуривается. — Кого, Скотт?        — Ну... — неуверенно тянет Скотт. — Помнишь Лидию Мартин?        –        Стайлз не виделся с Лидией Мартин с тринадцати лет, когда она сообщила ему, что ни при каких обстоятельствах не поедет с ним на метро Транс-Экспресс, потому что только у Ниже-Средних нет своей летающей машины, а она не из таких, и не желает водиться с ними. Она выглядит точно так же, как и всегда, усаживаясь напротив него на липкие бетонные сидения за фургончиком семьи Дэнни, все так же хорошо сложенная и с достоинством выше, чем у большинства людей вдвое старше нее. Волосы у нее все того же прекрасного огненного оттенка, глаза большие, зеленые. Тот факт, что она добровольно проделала весь этот путь до земли, чтобы поговорить с ними, красноречиво говорит о ее преданности делу о поимке Создателя мутантов.        — Лидия.        — Кзсибор*.        Дерек переводит на него удивленный взгляд, а Стайлз морщится. Естественно, она безупречно произнесла его имя. Она ухмыльнулась, когда он закатил глаза.        — Ну и что же привело тебя к нам? — сладко улыбается он. — Дружеский визит?        — Не неси чушь, Стайлз, — она чопорно складывает руки на коленях. — Я пришла к вам, потому что считаю, что у нас...— она осторожно перевела взгляд с него на Дерека, — ...могут быть общие проблемы.        Стайлз слегка прищуривается, снимает воображаемую шляпу и говорит: — Конечно, миледи. Мы к вашим услугам, — Дерек бросает на Стайлза пристальный взгляд и незаметно придвигается к нему ближе. Это не проходит мимо внимания девушки, ее взгляд перескакивает с одного на другого. — Мы с нетерпением ожидаем скорейшего излияния вашей думы, — он снова улыбается и приглашающе разводит руками.        Она закатывает глаза, делает долгий глоток из своего высокого стакана, заставляя их подождать, и только потом начинает говорить: — Как вы уже, наверное, догадались, мне, как и всем, кроме Дерека... — Стайлз чувствует, как напряглись мышцы Дерека, прижимающегося к нему, но парень не сдвинулся с места, — ...в детстве сделали вакцину. Ее начали делать сразу после эпидемии свиной оспы в 89-ом, которая широко распространилась и убила тринадцать процентов населения ниже пятидесятого уровня, и это только последняя, — она делает глоток и перебрасывает волосы через плечо. — Как бы нам не казалось, что правительство мало заботят низшие классы, они прекрасно знают, что болезни задерживаются внизу только до поры до времени, и они стремились опередить распространение следующей эпидемии, поэтому, когда появилась возможность создать вакцину, которая повысила бы иммунитет всех детей, они ухватились за нее. И таким образом, мы все оказались привиты, — она теребит кольцо на своем длинном пальчике и улыбается. — Естественно, через пару лет начали проявляться мутации, и они решили похоронить все доказательства и наказали вакцинировать только низшие классы, пока это все не всплыло.        Эллисон согласно кивает. — Я помню, когда впервые появились новости о мутациях. Моя мама не переставала проверять, не изменилась ли я как-нибудь, — она смеется и очаровательно склоняет голову вниз, и Стайлз почувствовал пропасть между их происхождением и статусом, которая неизмеримо увеличивалась. — Она проверяла меня каждый день в течение нескольких месяцев, просто чтобы убедиться, что я все еще нормальная.        — Я тоже была нормальная. Я никогда не проявляла признаков мутации, — Лидия ритмично постукивала ногтями по столешнице. — пока на прошлой неделе на меня не напал тот псих со шприцом.        Скотт громко ахнул, и Стайлз не удержался и закатил на это глаза. Как будто это не было очевидно с самого начала ее рассказа. — На тебя напал Создатель мутантов? — Скотт в шоке округлил глаза.        — Да, — Лидия аккуратно посасывает напиток через соломинку, проталкивая ее через кусочки льда на дне стакана. — И думаю, я знаю, кто он такой.        Стайлз заставляет свой голос звучать ровно. — Мадам, вы завладели нашим вниманием.               *Кзсибор: (прим. переводчика) Так как работа была написана в 2014-ом, на тот момент в сериале еще не было раскрыто настоящее имя Стайлза. Зрителям было известно только то, что оно непроизносимое и имеет польское происхождение. Здесь автор предложила свой вариант его настоящего имени. Кзсибор – древнее мужское польское имя.        –        Лидия отказывается говорить дальше, сидя на улице, поэтому после бурных упрашиваний Стайлза Дэнни все-таки соглашается впустить их внутрь. Скотт с Дэнни пару раз уже встречались, и они радушно кивают друг другу, пока Скотт забирается в грузовик. Эллисон улыбается и пожимает ему руку, прежде чем проследовать за Скоттом, Дерек плетется за ними следом. Следующая – Лидия, и глаза Дэнни прищуриваются, когда она подходит ближе. Он выбрасывает руку в сторону, не давая ей пройти.        — Ты.        Лидия обаятельно улыбается и похлопывает Дэнни по щеке. — Впусти нас, и я покажу тебе, как мне удалось взломать твою последнюю систему безопасности.        Дэнни долго смотрит на нее прищурившись, но в конце концов убирает руку и позволяет ей забраться внутрь, вновь загородив путь уже Стайлзу. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Стайлз, — низко и со всей серьезностью говорит Дэнни. — Из-за этого дерьма на нас всех может моментально начаться охота.        Стайлз согласно кивает и засовывает руки в карманы, чтобы не мять ими рубашку. — Да. Да, я знаю.        Дэнни убирает руку и впускает его, превратив дверь за ними в серо-стальной материал.        --        И вот они собрались вокруг низкого белого столика Дэнни. В такой тесноте Стайлз остро ощущает, что не мылся по меньшей мере неделю, а Скотт не перестает хихикать с Эллисон. Слава небесам за Дерека: тот не падает к ногам Лидии и не хихикает ни с кем, а еще в последний раз он пошел мыться раньше Стайлза, так что от него сейчас воняет на час больше.        Репликатор Дэнни выдавливает им какой-то светло-зеленый напиток в небольших декоративных стаканчиках, а затем Дэнни плавно растворяется где-то в тени, и когда они все располагаются как следует, Лидия щелкает по полупрозрачному голографическому экрану, который левитирует над столом перед ними.        — У нас есть две проблемы, с которыми надо разобраться. Они связаны друг с другом, но я уверена, что мы сможем что-то с этим сделать, — Лидия серьезно окидывает взглядом каждого по очереди, ожидая согласных кивков, прежде чем продолжить. Дэнни с Дереком в лучшем случае выражают сомнение, а выражение лица Скотта сменяется с недоверчивого на раздраженное, но в конце концов они сдаются, и она продолжает говорить.        — Первая, и, пожалуй, самая легкая проблема – это Создатель мутантов, — Лидия щелкает пальцами по экрану, и перед ними начали левитировать несколько последних новостей, медленно вращаясь по кругу, чтобы каждый сидящий за столом смог их прочитать.        — Самая легкая? — с сомнением переспрашивает Скотт, и Стайлз не смог не согласится с ним в глубине души. Даже если заверения Лидии о том, что она знает, кто такой Создатель мутантов, правдивы, тот все равно не отступит с миром, столкнувшись с кучкой подростков, угрожающих раскрытием его личности. — Даже если ты знаешь, кто он такой, каким образом мы его найдем?        Лидия резко улыбается. — Мы еще дойдем до этого. Наша вторая и более серьезная проблема – это партия Охотников, — Стайлз только открыл было рот, как Лидия подняла свой идеально отполированный и украшенный драгоценными камнями палец, и он с щелчком захлопывает его. — В частности, Ардженты, — Дерек низко рычит, от чего у Стайлза встают волосы на затылке. Лидия осторожно складывает руки на столе и продолжает. — В принципе выбор у нас такой: сидеть сложа руки, игнорировать Охотников и Арджентов... — Стайлз с любопытством переводит взгляд на Эллисон, которая сидела, уставившись на свои руки, сложенные на коленях, — ...и ждать, пока нас заберут... — она поднимает пальцы и изображает ими кавычки, — ... в «лагеря для переселенцев» или же... — она опускает руки, — ...мы рискуем и действуем.        У Скотта загорелась во взгляде бунтарская искорка, и Стайлз тоже был бы рад настроиться на такой лад, если бы не был слишком занят, думая о том, что же такого припрятала Лидия в своих нежно-голубых рукавах. От него не ускользнул тот факт, что никто из них, за исключением, разве что Эллисон, не знает, какая у нее мутация, и он абсолютно уверен, что ее способности играют какую-то роль в ее планах.        Скотт устраивается поудобнее, скрещивает руки на груди и выпячивает подбородок. — С каких это пор тебя волнуют права мутантов? — Скотт сказал это не то чтобы со злостью, но в его голосе определенно прозвучал вызов. Эллисон кладет руку ему на колено и бросает на него предостерегающий взгляд, а Дерек издает едва уловимый рык, но Лидия и глазом не моргнула.        — С тех пор как я сама стала мутантом, естественно, — она чуть приподнимает подбородок и смотрит на него сверху вниз. — Я никогда не провозглашала себя альтруисткой.        Скотт открывает рот, потом закрывает.        — Какая у тебя мутация? — голос Дерека заставляет Стайлза вздрогнуть. Он так привык к тому, что Дерек все время молчит, если только не разговаривает с кем-то один на один, что исходящая от него инициатива в разговоре застает его врасплох.        Лидия оценивающе смотрит на него и расправляет плечи. — По-моему, я что-то типа экстрасенса. У меня еще не было времени полностью проверить все свои способности и их пределы, но пока что я могу подтвердить, что владею немного телепатией, эмпатией и ярко выраженными способностями к предвидению, правда мне еще надо поучиться.        — Ты видишь будущее? — не удержался Стайлз. — Круто. Не знал, что существуют подобные ментальные мутации.        Вспышка разочарования пробегает по ее лицу, прежде чем она снова берет себя в руки. — Было бы еще круче, если бы она была надежной и предсказуемой. Поэтому ты мне и нужен, — она на мгновение встречается взглядом со Стайлзом, а затем встряхивается. — Даже просто присутствие рядом, да? Интересно. Но я забегаю вперед. Давайте я лучше начну с самого начала, — она быстро проводит пальцами по конусообразной голограмме и вытаскивает что-то похожее на кучу различных юридических документов, записей с камер наблюдений и несколько размытых фотографий пустынной местности. — Он напал на меня шесть дней назад, это был мужчина, он был очень сильным и действовал очень быстро, — ее голос звучал ровно, но Стайлз замечает легкую дрожь в руке, пока она перебирала все эти файлы перед собой. — Все произошло моментально: он схватил меня, оттащил в сторону и вонзил шприц. Видимо, я тут же потеряла сознание и довольно надолго, потому что я пришла в себя через несколько часов, бродя голой по парку возле своего дома.        Эллисон тянется, чтобы погладить ее по руке, и лицо Скотта становится совсем поникшим из-за ее рассказа.        — Однако… — Лидия вытягивает вперед руку и увеличивает изображение с камер наблюдения, поворачивая его так, чтобы они увидела его с другой стороны, — ...я заметила, до того, как перестала что-либо помнить, природу его мутации, — она слегка вздрагивает, и Дерек начал беспокойно ерзать. — У него было... его лицо, оно было... — она вытягивает пальцы перед своим лбом и хмурится, — ...оно было похожим на маску, на злую маску, а уши были заостренными и покрыты шерстью. У него были когти, а голос напоминал рычание, — ее взгляд стал отстраненным, и Стайлз внезапно вспоминает, что она пережила это всего несколько дней назад.        — Что он сказал? — резко прошептал Дерек, Стайлз услышал его рваное дыхание. Лидия взглянула на него, ее лицо было искажено гневом и сожалением. Должно быть, она поняла, что Дерек догадался, потому что говорит: — Он сказал: «Передай Кейт, что я иду за ней. Передай Джерарду, что я выведу на чистую воду все, что он натворил», — а потом она пригибается к полу, когда Дерек вскакивает и вслепую выбегает из комнаты.        Стайлз начинает подниматься, чтобы догнать его, но Лидия полностью обращает на себя его внимание и говорит: — Сядь, Стайлз, — и он подчиняется, даже несмотря на то, что в груди все сжалось от того, что Дерека больше нет рядом.        — Было довольно просто выяснить, кто такая Кейт. Безумный мутант, разгуливающий на свободе и разыскивающий кого-то по имени Кейт с верхних уровней в желании отомстить? Да еще кого-то, связанного с Джерардом? — она пожимает плечами и вытаскивает фото хорошо одетой женщины, улыбающейся на камеру. Она красива, но Стайлзу почему-то захотелось отшатнуться. Есть что-то злобное в ее взгляде, что-то такое в линии губ, что делает ее обманчиво милой и совершенно безжалостной.        — Но... это же... — Скотт выглядит потрясенным, а Эллисон мрачнеет. Лидия, должно быть, предупредила ее, иначе она была бы просто в ужасе, думает Стайлз.        — Это моя тетя, Кейт Арджент, — горько, но спокойно проговаривает Эллисон. — Они с моим дедушкой – самые известные члены партии Охотников, — она опускает взгляд вниз и закусывает губу.        Стайлз прищуривается. — Чем таким занималась Кейт Арджент, что сумасшедший мутант теперь жаждет мести? И почему мы раньше не слышали, что он оставляет сообщения? В новостях даже не были уверены, что это месть.        Лидия пожимает плечами. — Не знаю. Может, раньше он и говорил что-то своим жертвам, а они просто забывали. Может, он еще больше сходит с ума, и я первая, с кем он заговорил. Без понятия, — она сворачивает фотографию Кейт и подтаскивает вместо нее несколько документов. — Но это не особо имеет значения. Важно то, что он сказал это мне.        Дэнни поворачивает дисплей лицом к себе и прищуривается. — Ты получила доступ к некоторым секретным военным и финансовым каналам, — неохотно впечатляется он. — Неплохо.        Лидия мрачно кивает, ее длинные волосы скользят по столу. — У меня была должная мотивация.        Изображения пустыни все еще висят в углу конусообразной голограммы, Стайлз продолжает рассматривать их, на эти открытые пространства перекатывающегося песка. Он никогда не видел пустынь, только на фотографиях в лентах новостей. Так странно видеть клочок земли без каких-либо зданий. Это навевает чувство пустоты, незащищенности. Там явно небезопасно.        — Похоже, наша Кейт в течение последних шести лет или около того работала консультантом в засекреченном военном проекте до того, как переняла бразды правления от своего дорогого папеньки. Шесть месяцев назад этот проект был внезапно закрыт, а все связи между ним и Арджентами стерты из записей, — Лидия натягивает сладкую улыбку. — К счастью, удалением информации занимался кто-то, кто вообще ничего не смыслит в этом. Никогда не следует доверять государственным подрядчикам информацию, от которой вам действительно нужно избавиться.        Стайлз ощутил холодок по всему телу. Шесть месяцев, правительственные и военные каналы и побледневшее лицо Дерека. Он проводит рукой по волосам и тянет их изо всех сил.        — Они проводили генетические эксперименты на мутантах, — в шоке озвучил Скотт. Стайлз порадовался его доброте, надо же, Скотт еще способен удивляться тому, что люди способны сотворить с другими людьми. — Боже, так они создали мутантов? Самых первых? И они же создали вакцину?        Лидия отодвигается в сторону и позволяет Дереку проскользнуть мимо нее обратно в комнату. Он усаживается рядом со Стайлзом, прижавшись к нему, и Стайлз настолько потрясен, что прижимается к нему в ответ, не понимая, то ли он утешает, то ли утешают его самого. От Дерека слегка пахнет солью и желчью, его руки подрагивают.        Лидия хмурится. — Я пока еще не закончила раскапывать информацию. Сеть тянется очень глубоко. Но зато можно с уверенностью сказать, что...        — Кейт была одним из наших кураторов. Она дружила с моей сестрой, мы были с ней... близки, — Дерек глубоко вздыхает, Лидия щелкает по одной из фотографий пустыни, по той, что была спрятана под другими файлами. Это была статичная картинка необычайно огромных волков, безвольно и безжизненно лежащих на песке, — Дерек выдавливает из себя резкие и вымученные слова, его всего потряхивает. — Она убила всю мою семью. Она организовала убийство моих родителей, братьев и сестер, которые вышли в «поле», а тех, что остались дома, она сама перестреляла.        Лидия кивнула, ее лицо было искажено яростью и сочувствием. — И согласно собственным записям Арджентов, из стаи Хейлов в живых остались только Дерек Хейл...        Глаза Дерека расширяются от шока, когда до него доходит. Он опустил голову вниз, Стайлз увидел красный блеск у него в глазах. — ...и мой дядя, Питер. Он не умел обращаться в волка, и поэтому они не стали его убивать вместе со всеми остальными, — Дерек делает глубокий вдох и снова поднимает голову. — Может, они думали, что он будет им помогать? — он покачал головой. — Его нужно остановить. Если он нашел способ обращать вакцинированных людей в мутантов, он так и будет продолжать это делать, пока не останется никого из обычных людей. Это уже не просто гнев, не просто месть.        Лидия нахмурилась, наблюдая за тем, как Дэнни разворачивает военные записи о Питере Хейле. — Что ты имеешь ввиду?        — Он всегда считал... — Дерек беспомощно разводит руками, — ...он считал, что мы лучше других. Он не был таким, как мы. Он был слишком эмоционально неустойчив, чтобы выдержать первые испытания, которые прошли мои родители, так что взамен он стал куратором и налаживал контакты, — он тянется рукой к экрану и щелкает по стоп-кадру в файле: четверо взрослых стояли в лаборатории и поднимали бокалы, пятый из них стоял рядом в лабораторном халате с невозмутимым видом. — Он не был мутантом, но его жена участвовала в программе вместе с моими родителями, а его дети родились уже мутантами, как и мы все. Питер был настолько удивлен, настолько поражен изменениями, произошедшими с его сестрой и ее мужем, а потом и с моими старшими братом и сестрой, с его собственными детьми... — Дерек терзался этими воспоминаниями. — Кейт застрелила тетю вместе с ее детьми. Я думал, что от Питера она тоже избавилась.        — Погоди, Питер не был мутантом? — удивленно переспросила Эллисон. — Тогда как он им стал сейчас? Он же мутант, да?        Лидия твердо кивает. — Да. Без сомнений.        — Не знаю, — качает головой Дерек. — Я слышал теорию о том, что взрослый мутант может передать мутацию другому человеку через укус. По крайней мере, первая группа мутантов могла бы такое сделать. Единственные, кто мог укусить его были мои родители и старшая сестра, но они...        Лидия понимающе кивает, а у Стайлза скручивает живот.        — Значит, замешан кто-то еще, — резюмирует Дэнни, уже подтаскивая к себе досье на людей, упомянутых в строго засекреченном файле по делу Хейлов. — Но кто?        –        Через полтора часа Стайлз чувствует себя так, словно его мозг пропустили через сито. Скотт с Эллисон повалились на пол от усталости. Лидия все еще просматривала досье на конусообразной голограмме недружелюбных на вид мужчин с оружием наперевес, время от времени отправляя случайные досье Дэнни для изучения и щелкая Эллисон по босой ноге, пока та не сдается и не садится прямо.        — Эллисон, тебе нужно будет переговорить со своими родителями. Сделай все, что считаешь нужным, чтобы заставить их взглянуть на имеющиеся у нас доказательства.        Эллисон медленно кивает, глядя с сомнением, но решительно. — Папа, конечно, тоже консервативен, но он самый рассудительный и спокойный из всех. Начну с него. Они с дедушкой часто ссорятся, Кейт всегда на стороне Джерарда, — она задумывается. — Хотя, я не уверена, насколько охотно он согласится пойти против своего отца.        — Мы облегчим ему задачу, — Лидия быстро пролистывает документы и вытаскивает часть информации из других сетей. — Думаю, мы могли бы выложить это в открытом доступе. Ты сейчас идешь домой, рассказываешь ему о том, что мы нашли, — их взгляды пересекаются. — Я делаю ему любезное одолжение, чтобы он мог выйти вперед и взять на себя руководство партией, но, если он откажется, мы расскажем об этом всем.        — Поняла, — Эллисон поднимается с пола и протягивает руку Скотту, чтобы помочь ему встать.        — Скотт, мне нужно, чтобы ты показал эти медицинские файлы своей маме. Посмотрим, сможет ли она на основе нашей информации построить теорию о том, как работает антивакцинная сыворотка и мог ли Питер стать мутантом с помощью нее, — Скотт кивает с серьезным видом. — Проводи Эллисон домой, поговори с мамой, а потом вернись к Дереку и Стайлзу в переулок. Нам не нужно, чтобы кто-нибудь увидел, как вы все разом заходите и выходите отсюда.        Скотт наклоняется, сжимает плечо Стайлза и улыбается. — Скоро увидимся, дружище.        Стайлз заставляет себя улыбнуться в ответ. — Да, конечно. Не задерживайся.        Он наблюдает за тем, как они с Эллисон уходят, прежде чем переключить свое внимание на Лидию.        — Лидия, зачем ты этим занимаешься?        Она сжимает губы в тонкую линию и прячет ноги под юбку. — Меня распирает от злости, — наконец говорит она, ее пальцы сжимали и разжимали ткань юбки. — Меня злит, что он напал на меня и изменил. Меня злит, что из-за этих изменений, на которые я не давала согласия, некоторые люди хотят упрятать меня за стены и держать там взаперти ради безопасности других. Меня злит, что теперь из-за одного моего существования на мою семью могут напасть вооруженные головорезы, — она на мгновение задумывается и наклоняет голову. — А еще я не люблю тиранов, а Джерард Арджент – самый ужасный тиран на свете.        Стайлз закатывает глаза. — Ну ты даешь, Лидия. Ты не могла задуматься об этом раньше? — он с горечью вспоминает о своей маме, которая выходила протестовать на улицы, о том, в каком виде возвращался с работы отец после драк во время бунтов ненавистников мутантов. — Некоторые из нас живут так уже много лет.        — Нет, Стайлз, не могла, — лицо Лидии становится сердитым, когда она поворачивается к нему. — Извини, если тебя это расстраивает, но я не собиралась быть твоей благородной подружкой.        — Да насрать мне на твое благородство. Все, что мне нужно знать – могу ли я доверять тебе, когда ты только дней десять назад решила, что мутанты больше не ниже тебя.        Лидия пожимает плечами. — Ты не можешь знать наверняка. Это невозможно. Но тебе в принципе никому нельзя доверять, — она внимательно изучает его взглядом. — Ты уже знаешь об этом не понаслышке.        Стайлз делает глубокий вдох, отодвигает мысли о родителях в сторону, чувствуя тепло тела Дерека, сидящего рядом. — Да уж, — девушка опускает взгляд, а потом снова поднимает. В мутном освещении ее глаза из зеленых превратились скорее в темно-серые, цвета мокрого асфальта. — И что теперь? Будем использовать друг друга для взаимной выгоды?        Она выдерживает его пристальный взгляд. — У тебя есть предложение получше?        — Мое «предложение получше» – это действовать сообща и доверять друг другу, но ладно. И так сойдет. Значит, услуга за услугу.        — Отлично, — Лидия бросает взгляд на Дерека, который продолжал молча сидеть рядом со Стайлзом. — Тогда нам осталось сделать еще кое-что, последнее на сегодня.        — Найти Питера, — с рычащими нотками в голосе сказал Дерек, и волосы на руке Стайлза невольно встали дыбом.        Лидия окидывает его резким взглядом. — Ты не пойдешь за ним, слышишь меня? Если пойдешь искать его, и Охотники поймают вас обоих, они смогут скрыть все возможные улики. Ты нужен нам живым и дееспособным.        Дерек лишь рыкнул на нее, но этого явно было недостаточно, чтобы убедить Лидию, и она снова поворачивается к Стайлзу, закатывая рукава и выключая голографический дисплей. На ее лице промелькнула неуверенность, но она мгновенно исчезла, будто ее и не было, и девушка протягивает ему свои тонкие ладони.        — С тех пор, как он обратил меня, я постоянно вижу видения с ним. Где он, что делает, — она слегка вздрагивает. — Думаю, с помощью твоей... искры... я смогу сконцентрироваться на нем и посмотреть, где он сейчас. Мне нужна твоя помощь, Стайлз.        Эта просьба идет вразрез со всеми его инстинктами. Даже сейчас, несмотря на то, что он платил уже Дэнни своими способностями и использовал их, чтобы спасти Дерека. Лидия только-только обрела мутацию. Вероятно, ее способности еще даже не сформировались до конца, и кто знает, как он может повлиять на такую ментальную мутацию. Он даже никогда еще не встречал нечто подобное.        Он закатывает рукава и упирается локтями о низкий столик, наклонившись вперед, чтобы положить свои ладони под ее ладонями. Ее глаза становятся темно-зелеными и огромными, и она наклоняет голову вперед в предвкушении.        Он обхватывает своими пальцами ее пальцы.        –        Это не было похоже ни на что, что он испытывал раньше. Мутация Лидии захватывает его и тащит, утягивая за собой, пока ее разум переходит от одного изображения к другому: тошнотворное очертание того, как Питер обнажает свои зубы, темный переулок, разноцветные вспышки ленты новостей и лицо Джерарда Арджента, острая боль от вонзившейся иглы, ощущение морозного тумана на обнаженной коже, когда девушка приходит в себя в парке. А потом они двигаются дальше: они побывали в маленькой гостиной Лидии, залитой полуденным солнцем, затем вышли наружу, спустились аж до первых уровней. Ее разум фокусируется на путанных следах Питера.        Похоже на маяк, это притягивающее к нему ощущение, Стайлз вбирает в себя гнев Лидии, чувствует, как этот гнев пылает вдоль его кожи, когда они неизбежно тянутся к сумасшедшему волку. Они видят, как он прячется на сгоревшем складе, как он рычит в темноте и поблескивает своими красными глазищами. Лидия резко втягивает в себя воздух и тянет их обратно в свою гостиную, отдернув руки и сильно хлопнув ими по поверхности стола, в то время как ухмылка медленно расплывалась по ее лицу.        — Нашла.        Стайлз поворачивает голову и с облегчением падает без сознания на ноги Дерека.        –        Дерек размышлял о чем-то всю ночь, с тех самых пор как они вернулись от Дэнни, и Стайлзу, честно говоря, это надоело.        — Иди сюда, — он приподнимает край плаща и дергает Дерека за рукав. Время уже позднее, он устал, а голова все еще разрывалась после того, как Лидия использовала его. У него как будто сейчас похмелье после паленого джина Тии, только без веселой части с пьянкой. — И что ты задумал, сидеть на страже всю ночь? Иди сюда, я замерз.        Дерек лишь покачал головой.        — Боже ж ты мой, серьезно? Знаешь, никто не просит тебя строить из себя мученика. От того что ты весь такой благородный и замерший, лучше никому не будет, — Стайлз вздрагивает и снова дергает Дерека за рукав. — Ну давай.        Дерек поворачивается к нему и тихо рычит, сверкнув красными глазами. Внезапно Стайлзу становится больно от того, что Дерек может вот так запросто отмахнуться от него.        — Замечательно. Ну и катись отсюда. Иди отмораживай свою волчью задницу, мне все равно, — он устраивается рядом со Скоттом. Тот ворчит что-то сквозь сон, но не просыпается.        — Стайлз... Он слышит раздражение в голосе Дерека, но не обращает на это внимания. — Стайлз, мы в опасности, — Дерек вскидывает руку, широко указывая на загороженный домами горизонт. — Питер сейчас где-то там, он моя семья, моя ответственность. Как я могу просто сидеть на месте?        — Пфф, — Стайлз переворачивается на другой бок и приподнимается на локте так, что линия бровей находится на уровне бицепса Дерека. — Мы не в большей опасности, чем до этого, и раньше ты преспокойно себе спал, — он всматривается в темную фигуру Дерека. — Даже не думай идти за Питером в одиночку. Я самолично выслежу твою мохнатую задницу и надеру ее.        Дерек хмурится. — Почему я должен делать то, что она говорит? Почему вы все так доверяете ей?        — Я доверяю Лидии постольку, поскольку могу кинуть ее в любой момент, — отвечает Стайлз, пожав плечами. — Но ей нет смысла предавать нас. И... — он на мгновение замолкает, а потом прижимается лбом к руке Дерека и закрывает глаза. — ...она напоминает мне мою маму. Мама, конечно, была намного милее и не настолько аморальна, но... — он чувствует, как теплая рука Дерека успокаивающе гладит его по затылку. — Но мама была такой же сильной, как и Лидия, сосредоточенной на своем деле и немного пугающей, если ты не был на ее стороне. Знаю, это глупо, но...        — Это не глупо.        — Нет, глупо и, возможно, опасно, — Стайлз опускает голову на свои руки и трет лицо о рукав рубашки. — Они совсем не похожи, и это тупая причина слушаться кого-то. Но у меня также нет причин не доверять ей, так что... Как-то так. А теперь, блядь, просто... иди ко мне.        Дерек порывисто вздыхает, но сдается, ложится рядом со Стайлзом и Скоттом и прижимается к ним всем телом, используя свою массу, чтобы утяжелить край плаща. У них тут имеется приличная стена для защиты от ветра, но все равно прохладно, и Стайлз радостно шевелится посередине теплых тел.        Дерек продолжает лежать неподвижно, но Стайлз думает, что ему все равно, и ерзает до тех пор, пока ему не становится достаточно тепло и комфортно, и устало, а потом засыпает между первым вдохом и вторым.        –        Стайлз просыпается посреди ночи от того, что у него замерзла спина. Он прижимается поближе к Скотту. Плащ продолжает колыхаться над ними, и он переворачивается, чтобы попытаться заставить Дерека прижать его своим телом обратно к земле, но, когда он протягивает руку к тому месту, где должна была быть теплая тушка Дерека, он нащупал только ветер и пустой тротуар.        — Блядь.        Он поднимается, заставив Скотта заскулить и заворочаться во сне. Стайлз закутывает его обратно в плащ. Что делать? Куда делся Дерек? Его начинает подташнивать. Есть только одно место, куда мог отправиться Дерек посреди ночи и только потому, что знает, что Стайлз настоял бы пойти вместе с ним.        Стайлз дотрагивается до того места, где лежал Дерек. Все еще теплое. Значит, ушел не так давно.        Скотта он не будит. Если разбудит, то друг будет наставить пойти вместе с ним, и тогда его тоже схватят или сделают больно или что там случилось с Дереком и скоро случится со Стайлзом. От него не ускользнула ирония того, что он решил не будить Скотта по тем же причинам, что и Дерек не разбудил Стайлза, но он обещал Мелиссе, что позаботится о ее сыне, и он не собирался нарушать свое слово.        Он хватает свой пояс с ножом и выскальзывает из переулка в раннюю ночь.        –        Ему не составило труда догнать Дерека. Стайлз знает, где прячется Питер, он же уже видел это место в голове Лидии и там, где Дерек ориентировался на свои инстинкты, Стайлз мог пробежать с закрытыми глазами, петляя по сырым улочкам к остаткам болот. Вокруг поднимался тяжелый воздух, пока его потряхивало от влажности.        Он замедляет бег, цепляясь за скользкие стены, чтобы держаться как можно незаметней, напряженно прислушиваясь к каждому звуку.        Весь путь не занимает у него много времени, но все же оказывается, что он шел недостаточно быстро. Внезапно он замечает Дерека в конце улицы, освещенной прожекторами, и ныряет в укрытие как раз в тот момент, когда первые удары электрошокеров настигают Дерека, заставляя его содрогаться и выть от боли. Стайлз стискивает зубы, нетерпеливо стирая кулаком горячие слезы со щек, и подползает настолько близко, насколько может. Он ничего не может сделать, сеть опускается на Дерека, удерживая его на месте, пока к нему приближаются Охотники. Их слишком много, и они вооружены до зубов, они начинают пинать Дерека ногами, когда тот сворачивается калачиком.        Стайлз до крови прикусил губу, он уже подобрался достаточно близко, чтобы услышать смех Охотников и как они поздравляют друг друга с добычей, но он все еще недостаточно близко, чтобы прикоснуться к Дереку.        — Дерек, какой же ты идиот, я говорил тебе – не надо, — максимально тихо прошипел он, но он знает, что Дерек его слышит. — Ты взял и бросил меня, тварь ты такая, а я говорил.        Дерек жалобно воет, долго и низко, пока кто-то не пинает его по голове, чтобы заткнуть.        — Что будем делать с ним, босс?        Один из Охотников выступает вперед, видимо, их главарь, и насмешливо смотрит вниз на плотно скрюченную фигуру Дерека.        — Отвезите его в лагерь. Там с ним разберутся.        Остальные кивают и сильнее натягивают сеть, плотно обернутую тонкой проволокой так, что ее нельзя порвать никакими когтями или зубами.        — Давайте, ребят, грузите его!        Задняя часть фургона открывается, и Стайлз спешит следом, огибая освещенные части дороги. Он ничего не может сделать, ничего, он знает, но видеть, как Дерека, беспомощного и одинокого, увозят – невыносимо.        — Дерек! — Охотники затаскивают его в кузов, захлопнув двери. — Дерек, мы придем за тобой! Держись! — ему показалось, что он увидел, как вспыхнули красные глаза, прежде чем захлопнулась вторая дверь и погас свет.        — Дерек, я найду тебя.