***
В коридорах слишком тихо, и Драко уверен в том, что ему бы сейчас очень не поздоровилось, если бы он столкнулся с одним из преподавателей. Но после похищения Джинни Уизли все учителя собрались в одном месте, чтобы обсудить дальнейшее развитие событий ее судьбы, да и всей школы в принципе. Он замедляет шаг, когда оказывается рядом с кабинетом директора. Что теперь? Малфой не знает пароля, а если поднимет шум, чтобы привлечь внимание, то хорошим это явно не закончится. — Ягодные пряники, — голос позади Драко звучит слишком спокойно. И это нервирует Малфоя, поскольку он совершенно не представляет, как можно сохранять спокойствие сейчас. Хотя, если тебе все равно, то очень просто, наверное. Лишь его жизнь тут зависит от того, насколько удачлив окажется чертов шрамоголовый. Он медленно разворачивается и сталкивается взглядом с болотно-зелеными глазами Паркинсон. — Его нет. Она недовольно смотрит на Драко, когда замечает его беспокойство, но все же подходит ближе. Малфой видит, что подруге совершенно не нравится то, что происходит. Хотя бы потому, что он ничего ей не рассказал. После того, как она застала его около входа в больничное крыло, Драко был готов признаться. Правда, Панси не дала ему такой возможности. Она подняла руку вверх, не давая ему даже открыть рот. Ее взгляд был холодным, но решительным. И в этот момент мальчик осознал, что она здесь не для того, чтобы останавливать его или требовать объяснений. Слизеринка пришла, чтобы помочь ему, пусть и не понимала, какого Мерлина творится в его голове. Но это было временно, это Драко также понимал. Когда все закончится, то от ответа ему будет не уйти. — Ты была права, они там, — Малфой тихо выдыхает и переводит взгляд на вход в кабинет профессора. А затем приходит осознание того, что Дамблдор больше не директор и его здесь нет и не будет. Почему все случается так невовремя? Мальчик прикрывает глаза, стараясь продумать дальнейший план действий, но появляется новая помеха. — Вам что, поговорить больше негде? А ну пошли отсюда. Ох, молодежь, совсем уже обнаглела, — один из портретов в коридоре явно старался вернуть себе уединение, которое слизеринцы нарушали. Вот только ни Драко, ни Панси даже не посмотрели на него, что еще больше разозлило старика на картине. — Только посмотрите на них! Никакого уважения к старшим, что за дети. Мерлин, мое сердце. — Вы мертвы, сэр. Можно без драматизма? — Панси, которой до этого еще не удалось никуда деть свои эмоции, похоже, нашла выход в бедном старике, который буквально начал задыхаться от подобной наглости. Она презрительно посмотрела на него, скрещивая руки на груди, и уже собиралась что-то добавить, как Малфой внезапно встал между ними, не давая продолжить словесный поединок. — Простите за беспокойство, сэр. Нам правда очень жаль, что мы потревожили Ваш покой, — он замечает удивленный взгляд подруги, которая до этого в жизни не видела или слышала в Драко хоть половину такого уважения. Мальчик лишь коротко качает головой в ее сторону, а затем вновь обращает все свое внимание на портрет, стараясь вспомнить в данный момент все свои навыки по получению желаемого. — Видите ли, сэр, у нас возникла проблема. Как Вы знаете, школа под ударом сейчас. И если мы ничего не сделаем, то ее закроют из-за девочки, что сейчас находится где-то в Тайной комнате. А Вас отправят в какой нибудь… паб, — Драко понимает, что идет в нужном направлении, когда замечает легкий испуг в глазах старика, и это придает ему уверенности. — У нас есть нужная информация, которая поможет это остановить. Но директора нет на месте, а нам нужно попасть внутрь или как-то с ним связаться. Пожалуйста, сэр. Трое сейчас рискуют своей жизнью, чтобы предотвратить это. Помогите нам. Некоторое время ничего не происходит. Старик просто смотрит на Драко с подозрением, а на Панси с открытой неприязнью на что та лишь закатывает глаза. Мальчик видит, что он что-то обдумывает, поэтому ничего больше не говорит, чтобы не спугнуть его. — Вам я помогу, молодой человек. К сожалению, я не могу пропустить Вас внутрь, но я передам Ваши слова остальным портретам в кабинете Альбуса Дамблдора. Может они знают, как можно помочь Вам. А Вам, юная мисс, я бы посоветовал поучиться уважению у этого мальчика. Сразу видно, у кого манеры есть, — лицо девочки заливается краской, и Малфой почти готов засмеяться в этот момент, поскольку возмущение на ее лице выглядит очень забавно. Но он понимает, что нужно сейчас думать об одном. Он благодарит портрет и коротко пересказывает ему о входе в Тайную комнату, ведь понимает, что сейчас важна вся информация.***
— Ты понимаешь, что это не должно занимать столько времени? Проклятый старикашка просто свалил подальше. Драко ничего не ответил. Может, просто не хотел верить, что зная достаточно он оказался совершенно бесполезным. С таким же успехом он мог лежать на койке рядом с Грейнджер. Грейнджер. При вспоминании о ней Малфой осторожно косится в сторону Паркинсон, которая сидит на подоконнике. Они находятся тут уже больше часа, но она так и не пыталась узнать хоть что-то. Это не похоже на ту Панси, которую знал Драко. Но, похоже, что она сразу же ловит его взгляд на себе и высокомерно задирает голову, отворачиваясь к окну. Чего именно Драко не понимает в данный момент? — Ты злишься? — короткое движение девочки дает отрицательный ответ, и Драко точно понимает, что ничего не понимает. Он подходит ближе к подруге и прислоняется спиной к стене рядом с окном, не сводя взгляда с портрета, который так и остается пустым. — Почему ты здесь? Похоже, что этот вопрос все же действует на девочку, поскольку она добровольно переводит взгляд на Малфоя. Она коротко поджимает губы, будто стараясь сдержать порыв высказать ему все, что думает об этой ситуации, и даже прикрывает глаза на несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — Ты вел себя очень странно с самого начала этого года, Малфой. Может остальные этого и не видят, но я знаю тебя с малых лет, да и мозгов у меня побольше, чем у Крэбба или Гойла. Да, я не предавала этому особого значения с самого начала, не особо пыталась вывести тебя на чистую воду. С тобой это бесполезно. Вместо этого я наблюдала за тобой, — на этом моменте Малфой уже примерно может себе представить, на что способна Панси, которой не дают информацию. Слушать дальше не хочется, но она продолжает, будто хочет добить его своими знаниями. — Даже не стану углубляться в мои эмоции, когда я впервые узнала о том, что ты проводишь дни с грязнокровкой в библиотеке, — она усмехается, когда замечает гримасу на лице мальчика, и немного наклоняется вперед. — Ох, или мне теперь ее с любовью называть Грейнджер? Неважно, это меня не особо волнует. Думаешь, что матч по квиддичу привлекает мое внимание больше, чем твои таинственные исчезновения? Или может мне стоит углубиться в ситуацию, когда я хотела узнать в очередной раз, что с тобой происходит, а вместо этого застала тебя с Поттером? Серьезно, Малфой? С Поттером? Я… — Ты ничего не понимаешь, Паркинсон, — Драко резко обрывает ее и цокает языком, чтобы хоть как-то ослабить раздражение. Он был слишком глуп, если правда верил в то, что сможет скрывать все до последнего. Мальчик тихо вздыхает, обдумывая все, что она сейчас сказала, и понимая, что кроме правды ему нечего сказать. — Так объясни мне, Драко. Если ты не забыл, то давай я тебе напомню, что мы дети пожирателей. Из-за Поттера Темного Лорда больше нет. И в наших кругах это совсем не хорошие новости. Ты хоть знаешь, что с тобой будет, если об этом узнают? Что будет, если Темный Лорд когда нибудь вернется? Ты вообще думал о чем-то кроме себя и своих желаний? Ты уже пытался подружиться с ним. Помнишь, как твой отец отреагировал на подобную выходку? Мальчик коротко усмехается и кивает. Думал ли он? Да, он только об этом и думает с начала этого чертового года. Вот только что ему остается? Все равно, что он выберет дальше. Если не будет слушать пророчество, то его ждет плачевный конец, если будет, то результат может не особо поменяться. Малфой еще раз коротко кивает, будто бы подтверждая свои мысли, и поворачивается лицом к Панси. Он скажет правду. И скажет, о чем думает кроме своих «желаний», а дальше она может делать что хочет. — Объяснить? Что же, я объясню. Да, я прекрасно знаю кто ты, кто я и кем являются наши друзья, Паркинсон. И прекрасно осведомлен по поводу того, кем являются наши родители. Вот только то, что я делаю, не особо зависит от моих желаний, — он замолкает, чтобы обдумать все еще раз, а затем тихо вздыхает и присаживается на подоконник рядом с девочкой, смотря исключительно в пол. — Да, все что ты видела является правдой, я не стану больше этого отрицать. Да, я общаюсь с Гермионой, поскольку у нас были общие цели. Помочь Поттеру, например. Дело в том, что я не знаю, что мне делать. Как бы смешно это не звучало, но моя же судьба пошла против меня, заставив совершать подобные выборы. Поверь, я не был рад этому. Совершенно нет. Но сейчас я не знаю. Все чему меня учили, все во что я верил до этого момента будто теряет ту силу, что была раньше. Да, я знаю, что изменился. Думаю, что многие это заметили, но никто не знает причины. Ты… Ты помнишь мое пророчество? Панси легко хмурится, но похоже не решается что-то сказать в этот момент. Она кивает в ответ на его слова, даже издает положительное мычание, и на секунду Драко кажется, что она собирается до него дотронуться, поскольку ее рука слегка перемещается, что не уходит от бокового взгляда мальчика. Но Паркинсон ничего больше не делает. Удивительно, девочка, которая год следила за каждым его шагом, чтобы узнать все, сейчас так покорно ждет продолжения. — Что же, я соврал. Мое пророчество заключается в том, что моя жизнь в руках шрамоголового. Как тебе такое? И я обязан ему помогать, если хочу выжить, конечно. Это раздражает, даже очень. Но у меня был почти год, чтобы смириться с этим. И когда ты один с этим, когда это не с кем обсудить, то остается много свободного времени на мысли. Думаю, что я вроде как принял это. Я не знаю, что я должен делать, как помогать и когда. Просто знаю, что однажды ему будет что-то нужно, и я не могу ошибиться в этот момент. Поэтому я просто делаю то, что возможно уже сейчас. И надеюсь на то, что один из моих выборов окажется тем, что требуется. Говорят, что люди чувствуют облегчение, когда говорят правду. Малфой с этим не согласен. Абсолютно нет. Драко впервые не решается поднять взгляд на Панси, поскольку обычно он всегда совершенно безразлично реагировал на любой исход. Но сейчас что-то поменялось. Он глубоко вздыхает, отсчитывая про себя десять секунд, чтобы дать ей возможность что-то сказать, но этого не происходит. Он медленно поворачивает голову в ее сторону и легко хмурится. На ее лице отражается… понимание? Жалость или сочувствие? И удивление, это точно. В любом случае, от ее раздражения и обиды сейчас не осталось ничего. Некоторое время они просто смотрят друг на друга, а затем Паркинсон открывает рот, чтобы наконец-то что-то сказать. — Мистер Малфой. Зайдите, пожалуйста, я думаю, что нам нужно поговорить, — и Драко, и Панси подпрыгивают на месте, когда их разговор оказывается оконченным из-за присутствия еще одного человека. И оба определенно удивлены тем, что этим самым человеком является Дамблдор. Директор стоял у входа в свой кабинет и мягко улыбался, правда, глаза его лукаво блестели, наблюдая за двумя слизеринцами. Похоже, что его не особо заботил тот факт, что его появление не было замечено, он лишь кивает на свой кабинет и Малфою ничего не остается, кроме как следовать за ним. — Вы уже вернулись, профессор? — Драко может сразу признать, что чувствует себя неуютно. Он никогда раньше здесь не был, да и пристальный взгляд голубых глаз не помогает. Мальчик старается как можно незаметнее осмотреться, а затем опускается в кресло напротив кресла директора. — В смысле, мне сообщили, что Вас нет на месте. — О, не сомневаюсь, мой мальчик, — Альбус Дамблдор кивает в сторону вазочки, которая наполнена лимонными дольками, но Драко лишь коротко качает головой. — Эдмур уже успел сообщить мне, что Вы так отчаянно пытались прорваться сюда, что угрожали ему пабом. В голосе профессора не было злости, лишь легкая забава, которую Малфой совершенно не мог понять. Что происходит? И тут до него доходит, что он наконец-то оказался здесь и увидел человека, которого искал. Его глаза резко расширяются и он подается вперед, но, к собственному удивлению, Дамблдор мягким движением руки останавливает его. — Не стоит переживать, мистер Малфой. Я уже все знаю. Должен признать, что я не ожидал увидеть Вас здесь, но жизнь ведь создана для того, чтобы приносить в нее дольку с сюрпризом, не так ли? «О, да. Расскажите мне об этом», — мальчик немного хмурится и неосознанно кивает в ответ на его слова. Почему он так спокоен? Разве Дамблдор не должен сейчас бегать по Тайной комнате, чтобы спасти своего любимого Поттера? Драко еще раз осматривается вокруг себя и на этот раз замечает огненно-рыжую птицу. Он готов поклясться, что еще минуту назад ее здесь не было. — Фоукс, Драко, — профессор следит за взглядом мальчика и коротко улыбается, а затем поднимается со своего места. Он подходит к птице и подзывает Малфоя к себе. — Удивительные создания — фениксы. Ты о них слышал? — когда Драко кивает, то директор продолжает: — Знаешь, они ценят доблесть в людях. В редких случаях можно заставить их делать то, что ты хочешь. Особенно в подобных ситуациях. Удивительно, но пока меня не было, Фоукс был здесь и, видимо, счел тебя достойным, как и Гарри, разумеется. Ведь ты искал помощь для него, мальчик мой. Малфой смотрит на профессора с недоумением, поскольку не может понять, к чему он клонит в данный момент, но затем переводит взгляд на птицу. Она выглядит необычно, но очень красиво. И он осторожно протягивает к ней руку. Сначала он ожидает, что феникс не даст до себя докоснуться, но птица наклоняется вперед, давая мальчику возможность дотронуться до себя, и это вызывает у Драко улыбку, которую он быстро прячет. — Похоже, что он услышал достаточно, чтобы понять, что ты был достоин его помощи. Ведь если бы не ты, то он бы не узнал о том, что Гарри нужна помощь. И если бы ты не рисковал для помощи другому, то никто не знает, чем бы закончился этот вечер. И если бы не отвага Гарри, то все могло бы закончиться очень плохо. — С ним все хорошо? — Драко старается, чтобы его голос звучал безразлично, но выходит плохо. Правда, директор этого не замечает, либо делает вид, что не замечает. Но Малфой и этому благодарен. — Да, Драко. С ним все хорошо. Как и со всеми остальными. Думаю, стоит поблагодарить тебя за это. Без оглашений, я понимаю, — профессор еще раз лукаво улыбается, и Драко кажется, что опасаться стоит не только Паркинсон с ее навыками сталкера. Он неопределенно ведет плечом, делая вид, что слишком увлечен птицей. — Я не знаю, какие цели ты преследуешь, но я рад, что ты выбираешь такой путь. И если тебе когда нибудь захочется поделиться этим со мной, то не бойся. Дамблдор первым отходит обратно, усаживаясь в свое кресло. Драко же остается стоять на месте. Он не уверен, что хочет встречаться взглядом с профессором, поэтому продолжает упрямо рассматривать феникса. — Я учту это. Спасибо, сэр. — Отлично, мой мальчик. Думаю, что тебе пора возвращаться обратно к мисс Паркинсон. Если, конечно, ты не хочешь поделиться всем с мистером Поттером и мистером Уизли. — Обойдусь, — Драко выдавливает из себя слабую улыбку. Он коротко кивает Дамблдору и направляется к выходу, но уже перед тем, как он уходит, директор вновь привлекает его внимание к себе. — Чуть не забыл. Пятьдесят очков Слизерину. За отвагу и за отличительную способность принятия решений в независимости от посторонних факторов.***
Драко понимает, что именно сейчас ему хочется побыть одному, поскольку слова директора очень странно на него повлияли. Хочется просто сесть и обдумать то, что сейчас произошло. Но, разумеется, такого не случится. Панси, похоже, ни на секунду не отходила от входа в кабинет с того момента, как Малфой ушел туда. И как только он появился, то она сразу же возникла перед ним. — Что произошло? — она выглядела настолько взволнованной, что Драко нехотя отметил про себя, что довольно приятно ощущать, что кто-то так о тебе беспокоится. Правда, он не знал, что ей ответить, лишь сказал, что все хорошо и не нужно переживать. Тогда она решила поднять тему, которая была прервана без должного заключения. — Драко, я не питаю тех же чувств по отношению к ним. И я не одобряю того, что ты делаешь. Врать я не стану. Это глупо, очень глупо. Но ты мой друг. Для меня ты мой лучший друг, и мое мнение здесь не на первом месте. На первом месте твоя судьба. Я хочу, чтобы ты знал это. Я не должна любить или одобрять это для того, чтобы помогать тебе. Чтобы не случилось, ты должен знать, что ты не один. Драко видел, сколько усилий она приложила, чтобы сказать все это, чтобы согласиться пойти против правил, которые им диктовали с самого рождения. И может именно это, а может потрясение или жуткая усталость сыграли свою роль именно в этот момент. Мальчик правда не хотел задумываться над этим сейчас. Сейчас, когда он сам подался вперед, обнимая свою подругу первым, впервые за последние пять лет. — Вы здесь чего забыли? — Уизли с видом «и без вас тошно», смотрел на них во все глаза. В то время, как Гарри выглядел не менее уставшим, чем сам Драко. Правда, это не отнимало у него возможность смотреть на них с удивлением. Слизеринцы резко отстранились друг от друга. Каждому известно, что проявление чувств на публике не является их сильной стороной. Двое синхронно наградили гриффиндорцев высокомерным взглядом. — Хотели лично убедиться в том, что вы все же не стали украшением для наследника Слизерина. Какая жалость, — Драко коротко усмехается, наблюдая за тем, как Уизли неизвестно откуда набирается сил для того, чтобы показать Малфою, кто должен был бы там стать украшением. Правда, Поттер удивительно резко останавливает его, ссылаясь на то, что они все же перед кабинетом директора, который их ожидает. Он почти силой доводит друга до горгульи, отправляя его в кабинет первым, а сам задерживается на несколько секунд. Он оборачивается и смотрит в глаза слизеринца. — Паршиво выглядишь, Поттер. — Поверь, ты не лучше, Малфой. Обычный обмен колкостями, который вроде ничем не должен отличаться от сотни остальных. Но в этот раз губы Поттера трогает легкая улыбка, которая удивительно быстро появляется и на устах Малфоя. Лишь тихое фырканье Паркинсон прерывает это и Гарри на секунду теряется, краснея. Правда, быстро спасает себя, скрываясь в кабинете Дамблдора. — И что теперь? Я должна наблюдать подобное? — замечая недовольство на лице подруги, Драко лишь тихо смеется, сам не понимая из-за чего. Он коротко качает головой, правда не понять, сколько искренности можно отметить в этом жесте. На самом деле он сам не знает, что будет дальше. Как повернет его жизнь следующий год. Что случится теперь, когда он не один. Когда его секрет больше не обременяет его жизнь настолько, насколько было в самом начале года. И если честно, то сейчас он даже думать не хотел о том, как отразится его общение с Гермионой на его будущем. И будет ли оно продолжаться вообще. Какие отношения его будут связывать с Поттером, ведь теперь он узнал, что с ним можно не только ссориться и вечно находить неприятности. И тем более не хотел думать о том, что сможет когда нибудь смотреть на Уизли без желания вывести его из себя, как это было с остальными участниками золотого трио до этого года. Драко знает, что ни на что не может ответить точно. Не сейчас. Он лишь легко ведет плечом и бросает задумчивый взгляд на горгулью, что охраняет вход в кабинет директора, где сейчас находился его главный жизненный вопрос. Но мысли об этом он оставит на другой раз. — Теперь, Паркинсон, мы будем ждать следующего года.