***
До конца осталось двадцать минут. Драко же просто сидит на краю кровати и смотрит на гору подарков и поздравлений, которые он еще не успел просмотреть. Он уже собирается подняться, чтобы сделать это, как на самый вверх падает еще одно поздравление вместе с подарком. Мальчик не может объяснить почему, но ему кажется, что этот подарок отличается от остальных. Он все же медленно поднимается на ноги и осторожно проводит пальцами по записке, когда оказывается рядом. Это вызывает улыбку на его губах, поскольку он узнает почерк. С днём Рождения, Драко. Я не знала, что тебе подарить, поэтому решила поделиться с тобой тем, чего у тебя точно нет. Может, сказки для детей помладше, но надеюсь, что ты все же сможешь оценить что-то из этого. Гермиона. Малфой тихо хмыкает и, наверное, впервые за день искренне улыбается, когда берет в руки сборник сказок Андерсена. Кто бы мог подумать, что в его доме появится маггловская вещь? Что же, похоже, что и этот день рождения решил не оставлять его без сюрпризов. Он вновь садится на кровать, собираясь открыть книгу, как гору пополняет еще одна открытка. Поздравляю, Малфой. Коротко, без лишних приукрашиваний. Два слова. Вроде на этом и все, но Драко еще несколько минут перечитывает эти слова, пытаясь поверить в то, что это правда реальность. Почерк Поттера он также узнал.***
14 Июня. — Твои родители знают? Драко тихо хмыкает и поднимает глаза к небу. Она издевается? Паркинсон уже давно ходит вокруг этой темы. Она не хочет слишком задевать ее, чтобы не доставлять проблем Малфою, а также и себе, но при этом не может иногда удержаться. Переходит грань, которую нельзя увидеть, но можно почувствовать, и тогда все закручивается с новой силой. Родители? Ах, да. — Отец, я знаю, конечно, что ты бывший Пожиратель и все такое, что ты ненавидишь Поттера, но тут такое дело, я вроде как жизнью ему обязан. В извращенном прямом смысле. И кстати, помнишь дневник, который ты подкинул, чтобы прогнать Дамблдора и перебить несколько магглорожденных? Я помог от него избавиться. Пророчество и все такое, ничего личного. Я что-то забыл? Точно, мы с Грейнджер занимаемся в туалете, пока нарушаем школьные правила. Но это не так страшно, как все остальное, да? — Драко проговаривает все на одном дыхании, замечая как под конец голос начинает дрожать. Но не от недостатка воздуха, а от волнения. «Да, отец. Я не тот, кем ты хотел меня видеть. И больше никогда не смогу им стать». Мальчик понимал, что однажды бежать окажется бесполезно. Все, что он скрывал, постепенно выберется наружу. Панси рядом. Была и будет. Остальные… Драко точно знал, что не нуждается в тех, кто подобно крысе сбежит, когда станет сложно. Родители? Мысли о них блондин избегал с того момента, как узнал о своей судьбе. Какому ребенку захочется думать о том, что его собственные родители оставят его, когда узнают правду? Малфой знал, что именно это его ожидает в будущем, но откладывал моральную подготовку в ящик мыслей, которые можно обдумать в другой раз, но никак не сейчас. — Никто не знает. — Голос девочки разрезает тишину, которая угнетала скорее всего лишь ее саму. Слизеринец был слишком увлечен своими мыслями, чтобы обращать внимание на такую мелочь. — Если ты не заметила, то я скрывал и скрываю это. — Если ты не заметил, выходит у тебя невероятно паршиво.***
26 июля. — Малфой, я не понимаю, ты ищешь что-то конкретное или что? Мы уже несколько часов тут гуляем. Ты продолжаешь повторять, что тебе ничего не нужно, но при этом заглядываешь во все места и возвращаешься с вечно недовольным видом. Блейз устало потягивается, смотря на Драко, мягко говоря, недовольным взглядом. Он не приуменьшает, вся компания вынуждена ходить по Косому Переулку уже больше четырех часов. Сначала это было весело. Нотт захотел выбраться из дома и заодно подготовиться к новому учебному году, а друзья, которым уже до жути надоели стены своего жилья, с радостью поддержали эту идею. Панси обошла все магазины, которые только смогла найти, подходящие ее вкусу, уделив особое внимание «Твилфитт и Таттинг». Забини провел почти сорок минут в Издательском доме «Обскурус», увлеченно рассматривая старинные книги, которые точно бы получили отдельное место в запретной секции. Крэбб и Гойл остановили свой выбор на «Всё для квиддича», как и всегда, впрочем. Лишь Теодор и Драко придерживались изначального плана, покупая все для Нового года. Но через пару часов и Малфой подхватил всеобщую лихорадку, придирчиво осматривая содержимое каждого магазина и упорно повторяя следом, что ему ничего не нужно. Сейчас же, когда Забини в очередной раз не выдерживает и задает вопрос, Драко снова недовольно хмурится и резко разворачивается к ним спиной, когда Нотт решает присоединиться к разговору, спрашивая: — Или дело в том, что наш Слизеринский принц ищет подарок для кого-то? Подобное предположение знатно веселит всю компанию, кроме самого Малфоя. У того внезапно появляется желание попробовать сразу все три «непростительных» на этих двоих. Нет, разумеется, он не ищет подарок для кого-то. Точнее, он ищет, но не подарок, да и ничего особенного в этом нет. В смысле, он просто хочет поздравить в ответ, Малфой не любит быть в долгу. Именно так. Поттер же ему написал, а Малфой в словах не силен, точнее силен, но не с этим. Особенно, когда дело касается шрамоголового, не может же он так и поздравить его в ответ: «Поздравляю, шрамоголовый». Да и он пооригинальнее будет, просто подарить что-то незначительное, но такое, что не оставит его в долгу перед гриффиндорцем. Да, пару раз в голове мелькала мысль о том, что дело не только в долге. Он самую малость скучал по тем немногочисленным моментам, когда могли в тишине смотреть на вид, который открывался мальчикам с места, которое им обоим было по душе. Что ощущение того, как медленно ломаются стены и преграды между ними, приносит больше удовольствия, чем злость и вечные стычки на первом году. Но потом Драко вспоминал о пророчестве и списывал все на то, что он просто чувствует себя обязанным. И на то, что скорее всего нормально чувствовать, что ты не можешь быть врагом тому, кому должен помогать. Он просто путает это дружбой, которая внезапно вновь его заинтересовала. Именно так. И подарок ничего не значит. — Неужели у самого Малфоя сердце решило проявить себя? — Нотт, который уже успел войти во вкус, решил не отступать, а продолжать идти в наступление. Вероятно забыл, что бессмертным он не является, о чем Драко любезно решил напомнить ему. — Ты видел наши учебники по уходу за магическими существами? Я не против показать тебе, Тео. И вроде это работает. На пару секунд. Сначала Теодор закрывает рот, а затем хитро улыбается; видимо, уже успел найти новую шутку. Он подходит ближе и уже собирается озвучить ее, как в разговор вмешивается Панси, которая до этого рассматривала свои покупки. Она бесцеремонно оттягивает Нотта за рукав, привлекая к себе внимание, а затем смеряет обоих недовольным взглядом. — Надоело слушать ваши детские комментарии. Хочу мороженое.***
Странно, но, несмотря на довольно жаркий день, в кафе сегодня не так много посетителей, что не может не радовать Драко. Пытаться пробиться сквозь толпу, найти место и на протяжении всего времени слушать ни на секунду не стихающие разговоры было не совсем в его вкусе. Слизеринцы расположились в довольно укромном уголке помещения, откуда открывался вид на улицу. Теодор больше не спешил ознакомить всех со своими мыслями. Он, как и все остальные, занимался своими делами, периодически прерываясь, чтобы съесть немного мороженого. Малфой немного нахмурившись изучал содержание нового учебника по Нумерологии. После второго курса ему нужно было выбрать дополнительные предметы, и отец не постеснялся сделать выбор за сына. Нет, Драко привык, конечно, что даже в учебе его мнение не играет большой роли, но все же был раздражен количеством новых предметов. Он прекрасно понимал, что некоторые из них ему не нужны, взять Прорицание, например. Совершенно бесполезный для него предмет, который лишь будет отнимать время, которого и так довольно мало. — Слышали? Говорят, что он убил с десяток, чтобы сбежать. — Не знаю, Нотт, мне кажется, что здесь дело в другом. Это всего лишь слухи. Малфой нехотя отрывается от книги и переводит взгляд на Забини, который внимательно рассматривает что-то на столе. Инстинктивно блондин прослеживает за его взглядом и немного хмурит брови, когда замечает листовку с пометкой «Разыскивается». С объявления на него смотрит мужчина средних лет в цепях и лохмотьях. В его глазах явно виднеется злость, а лицо кривится время от времени от ярости и беззвучного крика. Неосознанно мальчик сжимает книгу в руках, пока вглядывается в эти зрачки. Было в них что-то пугающее, чужое. — Это?.. — Сириус Блэк, да. — Забини также не отрывает взгляда от фотографии, внимательно изучая черты лица преступника, которого ищут все на данный момент. — Поверить не могу. Провести почти двенадцать лет в Азкабане, но при этом не сойти с ума. Более того, умудриться сбежать. — Он убийца, Блейз. Совершенно безумный убийца. Лично меня это совершенно не удивляет. — Теодор небрежно тыкает пальцем в снимок и коротко усмехается. — Наоборот, страшно представить, на что он еще будет способен. Блэк. Драко легко вздрагивает, когда слышит эту фамилию. Да, он определенно слышал о нем. Именно Сириус Блэк предал родителей Поттера, из-за чего Темный Лорд смог убить каждого члена семьи, кроме самого Гарри. А затем буквально стер с лица земли единственного свидетеля и еще несколько магглов. Даже суда не было, его сразу отправили в Азкабан, чтобы отныне никто не пострадал от рук этого психопата. — …совсем спятил, как говорят. Постоянно повторял одно и то же за решеткой. Ясно, что у него есть цель, которую он достигнет. Ведь тому, кто сбежал оттуда, уже ничего не должно казаться сложным. — Что он повторял, Нотт? — Малфой хмурится, поднимая взгляд на мальчика. Уже чувствует неладное, и его мысли лишь усиливаются, когда он замечает, как Панси немного напрягается, смотря за его спину вместе с самим Тео. — Он в Хогвартсе. — Теодор будто специально понижает голос до шепота, отчего Драко просто не выдерживает и, возможно, слишком резко оборачивается. Внутри что-то ломается от того, что он видит. Разумеется, ну конечно. Разве мог психопат-убийца сбежать ради кого-то еще? Разве мог оставить все как есть и не обрекать Малфоя на еще один увлекательный год? Нет, конечно же нет. Драко почти что стонет от обречения, когда виновник его настроения замечает на себе его взгляд, и, оторвавшись от учебников и мороженого, поднимает на него взгляд зеленых глаз.***
31 июля. Плевать. Совершенно плевать. Абсолютно точно. Малфой даже кивает для убедительности, поправляя края рубашки. Какого черта он вообще переживает? Это Поттер, подумаешь. Наверняка подарок Малфоя окажется самым дорогим, что будет у этого очкарика за всю его жалкую жизнь. И плевать на его мнение: если вкус хороший, то понравится, если нет, то это уже не проблема Драко. Может, именно поэтому и нервно? Все же Драко должен быть идеален во всем. Будет неприятно, если этот чертов гриффиндорец не сможет оценить подарок, как любой нормальный человек, и решит, что у Малфоя такой же гадкий вкус, как и характер. Стоп, нет. Характер нормальный. Ну, по его собственным меркам. Даже отличный в некоторых случаях. А подарок? Выбирала Паркинсон, вот уж у кого точно проблемы со вкусом иногда. — И какого черта я позволил ей выбирать? — Драко закатывает глаза и еще раз поправляет рубашку, вглядываясь в собственное отражение.***
Когда они столкнулись с Поттером, то у каждого в их компании появилось желание сказать все накопленные за лето специально для него комментарии. Кроме Малфоя и Паркинсон, разумеется. Те, осознавая масштабы, сидели, уткнувшись взглядом в стол, и явно обдумывали желание перевестись куда-нибудь, где нет очкарика и всех его 65478 проблем, которые теперь затягивали и их. Драко — по принуждению. Панси — по преданности. Именно у нее и сдали нервы. Она поднялась с места так резко, что почти все разом притихли, а затем, потянув Драко за собой, объявила о том, что здесь стало слишком гадко и им нужно прогуляться. И вроде бы все хорошо, оставалось только надеяться, что только Поттер в очередной раз отметил неестественную тишину со стороны Драко, когда речь заходила о ее любимом до этого времени занятии — задирать гриффиндорца по поводу, но чаще без. Ну, Панси не врала. Они правда пошли прогуляться. Но прогулка длилась пять минут, а затем она молча затолкала его в свой излюбленный магазин «Твилфитт и Таттинг». — Мы тут уже были, — недовольно заметил Малфой, но от взгляда девочки спорить ему совершенно расхотелось. Она придирчиво осмотрела сначала его, а затем весь магазин, будто обдумывая что-то. Драко и моргнуть не успел, как внезапно остался стоять совершенно один посреди магазина. Но длилось это недолго, уже через несколько секунд девочка вновь стояла перед ним. В руках был шарф медового оттенка, и Малфой неосознанно потянулся к нему ладонью, оценивая ткань. — Кашемир. Мне надоело наблюдать за тем, как ты не можешь выбрать подарок, поэтому я решила сделать это за тебя. Медовый цвет подчеркнет глаза, что уже плюс. Он очень мягкий и теплый. Думаю, что это лучше, чем дарить что-то из «Всё для квиддича». Слишком предсказуемо, а ты должен быть выше этого. Малфой коротко прикусывает губу, решая не признаваться в том, что и правда уже подумывал просто купить там какую-то мелочь. Он осторожно забрал вещь из ее рук, еще раз проверяя ее, хотя понимал, что выбор уже сделан.***
Видеть сегодня никого не хотелось. И вроде все способствует этому, родители уехали, оставив мальчика одного, а домовики с первого визита поняли, что лучше не попадаться на глаза юному наследнику. Вот только никакие домовики не способны остановить эту несносную, если она чего-то захочет. Драко даже не удивляется, когда слышит, как открывается дверь в его спальню, а затем в отражении мелькает вид коротких черных волос. Звук соприкосновения с кроватью выводит мальчика из своих мыслей, и он немного раздраженно убирает пальцами челку с глаз. — Тебя не учили, что вламываться не совсем хорошо, Паркинсон? Иди туда, откуда пришла. — Во-первых, домовики меня впустили. Во-вторых, нет. — Что значит нет? — Нет — слово, выражающее отрицание. Малфой резко разворачивается от подобной наглости и сталкивается взглядом с Паркинсон, которую явно забавит эта ситуация. Она улыбается и смотрит на него без тени угрызений совести. Ее пальцы аккуратно отламывают кусочек от вафли, которая совершенно не приглянулась с утра Малфою, а взгляд время от времени бегает по комнате, будто ищет что-то. — О, уже отправил? Как-то рано, неужели не терпелось? Да, у Драко Малфоя проблемы с терпением, особенно сейчас, особенно, когда дело касается Паркинсон. Он резко подается вперед, на что девочка тут же собирается и кладет ладонь на подушку, будто предупреждая его о том, что не нужно действовать, когда оружие ближе к ней. — Какого черта тебе здесь нужно? — мальчик глубоко вздыхает, что на самом деле мало помогает успокоиться, но с другой стороны он все же самую малость рад, что все мысли больше не заняты реакцией на глупый подарок. О котором он уже сотню раз пожалел. — Эй, это и мой подарок, если ты не помнишь. Мне интересно, пошлют ли тебя вместе с ним или же нет. Если да, то я возьму себе. Люблю кашемир.***
Весь день Драко отказывается признавать, что компания Паркинсон помогает. Он хмурится почти все время и даже не сдерживает себя от едких комментариев. Впрочем, для девочки это не проблема, она без проблем отвечает ему в том же духе, будто питается его недовольством. Они гуляли пару часов, потом Малфой пытался научить ее летать. Вышло так себе, но зато ему доставляло удовольствие видеть, как Паркинсон наконец-то выходит из себя, желая истребить метлу на месте. Домовики постарались на славу, чтобы гость ни в чем не нуждался во время обеда. А сейчас, когда они устало почти что лежали в креслах в библиотеке, их обеспечивали чаем и сладостями, которые, похоже, никогда не заканчивались. Панси читала какой-то журнал, уютно укутавшись в плед, а Малфой смотрел в камин и временами постукивал пальцами по подлокотнику. В принципе, он ничего не ответил Поттеру на его поздравление, да и никак не отреагировал на то, что его друзья издевались над ним. Чего он ждет? Этот несчастный шарф скорее всего горит в камине. — Нервируешь. — Проваливай. Драко даже поворачиваться не нужно, он прекрасно чувствует, как нервы Паркинсон натягиваются от этого комментария. Он уже мысленно готовиться к атаке с ее стороны, как в комнате раздается слишком громкий хлопок. Пару секунд они оба просто смотрят друг на друга, а затем синхронно поворачивают голову назад, смотря на письмо, которое держит в руках домовик. — Добби? — Добрый вечер, сэр. Мисс Грейнджер попросила Добби об услуге, Добби не мог отказать ей. Это вам. — Эльф осторожно кладет письмо на стол, а затем кланяется сначала Драко, а затем и Панси. — Хорошего вам вечера. Добби пора возвращаться. Еще несколько секунд они просто молча смотрят на то место, где еще пару секунд назад стоял домовик. Первой в себя приходит Паркинсон, она практически срывается с места, что заставляет юного Малфоя потерять почти всю свою аристократичность и кинуться следом. — Уйди, оно для меня! — почти по-детски заявляет он, но девочке совершенно плевать на это. Она хватает письмо за секунду до Малфоя и ловко раскрывает его. Что-то падает на пол, но она, в отличии от Драко, не обращает на это внимание. Драко! Учитывая тот факт, что я знаю Гарри и его упрямость, особенно, когда дело касается тебя, я решила поблагодарить лично. Я знаю, что он рад, но не признает этого, конечно. Меня лично учили, что за все всегда нужно благодарить. Очень красивый шарф, спасибо тебе. Ах, да. Прикрепляю доказательство того, что ему нравится. Гермиона. Панси специально растягивает согласные, пока читает, чтобы немного подпортить впечатление, но Малфою все равно. Он держит в руках странную фотографию, на которой изображены Поттер и Грейнджер. Девочка улыбается, смотря прямо в объектив, а вот Поттер будто пытается спрятаться, но Драко отчетливо видит шарф медового оттенка, который украшает его шею. Странно, но становится приятно от этого на мгновение, чего мальчик, разумеется, не признает. И Паркинсон помогает ему, портя этот момент. — О, а почему она не двигается?***
1 сентября. Последний месяц прошел, мягко говоря, спокойно. Драко в основном занимался своими делами, готовился к новому учебному году и по возможности проводил время со своими друзьями. Хотя последние дни он и этого начал избегать, поскольку Паркинсон слишком понравилась его реакция на письмо, чтобы оставлять это без внимания. И теперь он был вынужден слушать ее шутки, которые, к сожалению или к счастью, понимал лишь он. От Поттера больше ничего не было слышно, и вот этот факт радовал. В этом Малфой был почти на сто процентов уверен. Учитывая, что за этим придурком опять кто-то охотится, хотелось немного отдохнуть от всего для начала. К тому же, Малфой до сих пор придерживался позиции, что им совершенно не нужно дружить или хоть как-то контактировать. Так лучше, правильнее, и все другие работающие отмазки в этом стиле. Сейчас же он стоит на вокзале «Кингс-Кросс», ожидая посадку на «Хогвартс-экспресс». Вокруг слишком шумно, а первокурсники от восторга лезут из каждой щели, стараясь уже рассмотреть все вокруг и познакомиться с целым миром, как кажется Малфою. Впрочем, не он один придерживается данного мнения. Забини устало смотрит на мелких поганцев, буквально поочередно убивая каждого взглядом, Панси и Нотт не обошлись молчанием, пару раз прикрикнув на детей, чем вызвали возмущенные взгляды родителей. Крэббу и Гойлу было по большей степени все равно, они лишь недовольно хмурились, когда кто-то подходил слишком близко. Даже говорить ничего не нужно было, они сразу отпугивали любого, чем невероятно гордились. Когда первый гудок прошелся по вокзалу, Драко буквально за секунду схватил свои вещи, желая поскорее спрятаться в уединенном купе, где благодаря магии не будет слышно ничего из этого. И если учитывать его компанию, сделать это оказалось довольно легко. Уже через пару минут слизеринцы с удовольствием сидели в отдельном купе, плотно закрыв шторку, чтобы никто не смог их увидеть или потревожить. За разговорами прошли первые полчаса, потом все немного утихли и предались своим делам. Драко в основном смотрел в окно, думая о чем-то своем. Или пытался, если быть точным. Мысли никак не хотели останавливаться на одной, вызывая головную боль. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, Драко решает выйти из купе, чтобы купить сладостей. Мальчик осторожно закрывает за собой дверь и буквально замирает на месте, когда видит рядом с тележкой со сладостями Поттера. Тот не сразу, но все же замечает его. Сначала он поспешно прячет ириски и кислотные шипучки, которые только купил, чем вызывает усмешку у Малфоя. И, видимо, этого оказывается достаточно, чтобы гриффиндорец окончательно пришел в себя, осознавая, как глупо себя ведет. Прячет сладости, как какой-то ребенок. Он немного хмурится, а затем поспешно стягивает с себя шарф, когда взгляд Драко опускается на него, и закидывает его обратно в купе. Честно, вся эта картина вызывает у Малфоя усмешку. Он молча наблюдает за тем, как на лице гриффиндорца сменяются сотни оттенков всех цветов, а затем все сходится просто к выражению обреченности. Мол, «да, давай, Малфой, вперед, я надел твой подарок, смейся, что уж там». Вот только Малфой совершенно не спешит исполнять ожидания Поттера на свой счет. Он молча проходит к тележке, обходя по пути странно застывшего Поттера, и покупает пару шоколадных лягушек. Гарри, явно не ожидавший такого спокойствия, воспринимает это, как путь к спасению, медленно поворачиваясь к купе, вот только Драко замечает это и разворачивается к нему лицом. Он может почти ощутить всю ярость, которую Поттер готов обрушить на него при одном лишь слове. Это смешит еще больше, поэтому некоторое время слизеринец просто молча наблюдает за ним, оценивающе проходясь по нему взглядом. Надо же, лето творит чудеса. Поттер перестал выглядеть, как живая копия шоколадной лягушки. Удивительно, на секунду Малфой даже готов признать, что очкарик, оказывается, может выглядеть хорошо, но эта секунда теряется при резком: — Чего тебе, Малфой? Поттер явно не выдерживает первым, а Драко теряется на несколько секунд от своего поведения и чувствует, как легкий румянец, который слишком видно проявляется на бледной коже, начинает жечь щеки. — Милый шарфик, — слизеринец в самом деле старается придать своему голосу хоть какие-то отвлекающие нотки, но, судя по реакции Гарри, который внезапно теряется, выходит у него паршиво. Правда, Малфой и это готов принять. Он быстро берет себя в руки и дарит Поттеру одну из своих любимейших усмешек, прежде чем скрывается в своем купе. О, этот год обещает быть интересным. Стоило только подумать об этом, как весь поезд внезапно тормозит, а сам Драко чуть ли не падает на Тео; Блейз вовремя хватает его за свитер, оттягивая назад. — Какого черта?! — удивительно синхронно вырывается у всех троих. Панси же молча поднимается, чтобы постараться рассмотреть, что происходит в коридоре, а Крэбб и Гойл наоборот липнут к окну. Один лишь Малфой остается стоять на месте. Он знает, чувствует, что что-то явно не так. Но не может определить, откуда именно исходит это чувство. Ведь это может быть простая поломка. Это предположение отчаянно бьется в сознание, желая стать правдой. Но когда свет внезапно гаснет, а в коридоре слышится гул, который заставляет кровь застыть в жилах, это предположение разбивается на миллионы кусочков. Наверное, каждый смог ощутить на себе, что стало прохладно. По крайней мере Малфой надеялся на это, поскольку температура по его ощущениям продолжала стремительно падать, и внезапная темнота нисколько не помогала. — Драко, отойди от двери. — Голос Панси звучал необычно серьезно, а палочка уже была наготове. Было видно, что ничего хорошего не ждал не только он один. Блейз и Нотт также были готовы, держа руки рядом с палочками. Это служит для Малфоя сигналом, и он резко делает шаг назад, именно тогда дверь в купе резко открывается. Огромная тварь в черных лохмотьях парит прямо перед Малфоем. Склизкая кожа, как у утопленника, отвратительный запах и огромная щель вместо рта. Он сразу понимает, о ком идет речь, но совершенно не знает, что делать. Хочется отойти подальше, но мальчик просто не может заставить себя пошевелиться. Это то самое странное чувство, когда ужас берет над тобой вверх, заставляя тебя забыть обо всем вокруг. Отдаться ему в подчинение и просто ждать, поскольку ничего больше ты делать не способен. Бывают моменты, когда страх манит, тянет к себе, будто призывает. Как первый полет на метле, когда ты безумно этого боишься. Когда смотришь вниз на землю, ощущая странный адреналин и не менее странную радость. Драко знает лично по себе. Но в этот раз ничего подобного нет. Есть тварь, которая заставляет тебя падать перед ней. Тянет тебя куда-то вниз. В темноту, где нет ничего живого. И ты испытываешь не просто страх, а звериный ужас. Желание исчезнуть, убежать и скрыться. Об этом Малфой также теперь знает лично. Он смотрит на вполне реального монстра, ощущая, как боль, тоска и холод постепенно обволакивают его тело, будто бы утягивая за собой, а сам Драко лишь смотрит на Дементора широко открытыми глазами, моля лишь только о том, чтобы это прекратилось. И, вроде, на мгновение становится легче, а затем существо наклоняется ближе, возвращая все чувства с новой силой, заставляя мальчика постепенно тонуть в них. Больше нет никого и ничего рядом. Краем взгляда Драко может увидеть, как постепенно размывается все в купе. Как тьма поглощает все, и внезапный удар, кажется, ощущается издалека. Будто не он, будто не с ним. Крики и суета резко прерываются, будто бы кто-то выключил радио, которое еще секунду назад орало на полную. Остается лишь пустота, темнота и ужасающая тоска, которая вызывает желание кричать. Только кричать не получается. Получается лишь увидеть эту омерзительную щель в последний раз, перед тем, как все вокруг окончательно поглощается тьмой.