The prophecy made me do it

— Ты можешь не толкаться? — Я не виноват, что твоя мантия создана для гоблинов. Поттер останавливается, явно собираясь ответить, но лишь закусывает нижнюю губу. Кажется, даже слепой может заметить, как вся эта ситуация действует на нервы гриффиндорцу, но тот каким-то образом еще держится. Это удивляет Малфоя, поскольку раньше Поттер редко выделялся какой-то способностью к самообладанию, но еще со второго года вся его львиная натура заметно сбавила свои обороты в сторону Драко. Некоторое время у них правда получается идти спокойно и блондин даже не старается как-то задеть край мантии, чтобы ненароком не разбудить взрывчатую натуру гриффиндорца. Даже гением быть не нужно, чтобы понять, что тот явно не в духе с самого их первого разговора в туалете. И вроде есть интерес, а вроде это и не особо волнует. Драко еще не до конца определился, насколько ему не лень лезть в жизнь золотого Поттера. — Малфой, Мерлином клянусь! Поттер уже готов потерять остатки слабого контроля, как Драко резко закрывает ему рот ладонью и на возмущенный взгляд резко прикладывает палец к своим губам. «Просто заткнись, Поттер», — мысленно просит блондин и едва заметно кивает в сторону кабинета, к которому они направлялись. И похоже, что это приводит гриффиндорца в сознание, поскольку тот также замечает, что дверь приоткрыта, а также тот факт, что оттуда доносятся голоса. Драко первый определяет, кому они принадлежат — Люпин и Снейп. Да, этого он не особо ожидал. Он отпускает Гарри и едва подается вперед, но на этот раз сам гриффиндорец не дает ему подойти ближе. Видимо, понимает, что любопытство может плохо закончиться, когда дело доходит до этих двоих. И странно, но слизеринец слушается — лишь показушно стряхивает его руку со своей мантии и немного кривится, показывая всем видом, что даже под этой мантией для гоблинов личное пространство лично для него никто не отменял. Делать нечего и они оба медленно отходят к ближайшей стене, чтобы ненароком не оказаться на пути. По прошествию минут десяти Драко отмечает, что его начинает это напрягать. Здесь тесно — это раз. Поттер рядом — это и два, и три, и все десять. И его шампунь с запахом черешни начинает постепенно душить. А вот Поттера, похоже, мало чего волнует, он будто бы вообще не замечает, что происходит вокруг и с кем он вообще стоит в коридоре около класса по защите от темных исскуств посреди ночи. Он просто стоит ближе к окну, прислонившись головой к стеклу, и смотрит на собственное отражение. И Драко не совсем понимает, чего он сейчас хочет больше: пошутить по поводу того, что гриффиндорец самовлюблен, или все же спросить, какого Мерлина он выглядит более тусклым, чем все призраки в Хогвартсе вместе взятые. Благо, ничему из этого не суждено стать явью, ведь разговоры сейчас совершенно неуместны. Видимо, он сам слишком увлекается своими мыслями, поскольку не совсем понимает, от чего Поттер внезапно толкает его легко под ребра и кивает в сторону кабинета. Драко совершенно не заметил того, что оба профессора уже покинули помещение и теперь, задержавшись лишь на пару секунд перед дверью, расходятся по разным сторонам коридора. Снейп уходит быстро, а вот Люпин проходит прямо мимо них, заставляя юношей вжаться в стену. Вид у него так себе и в руках он держит какую-то склянку. Таких полно в подземелье у Снейпа, поэтому несложно догадаться, что именно это было причиной их встречи. — Пошли. — Гарри дожидается, пока пройдет несколько секунд с того момента, когда оба профессора скроются из вида, а затем оживает и благодаря мантии практически тянет Малфоя за собой. Он тихо шепчет отпирающее заклинание и заходит внутрь первым. Свобода наступает тогда, когда оба оказываются за пределами чертовой накидки. Драко тут же пользуется этим и отходит от Поттера на приличное расстояние. Гарри же просто сбрасывает мантию и засовывает руки в карманы своей, а затем поднимает взгляд. — Ну? Ты готов? И было бы логичным сказать, что да, готов. И все отлично, но, Мерлин, как же бесит эта странная покладистость со стороны гриффиндорца, учитывая тот факт, что Малфой прекрасно видит, с каким трудом ему это дается. — Почему ты согласился помочь? — О, а у меня был выбор? — На губах брюнета появляется легкая усмешка и это заставляет Драко закатить глаза. Да, строй из себя мученика, Поттер. Прямо талант. — Не делай вид, что у тебя не было выбора. Мы оба знаем, что ты мог легко отказать и даже не задумываться об этом. Особенно если учитывать твое состояние с того момента, как ты меня увидел. Так тошно, да? — Ты забрал мою палочку. — И вернул через минуту. Поттер тихо хмыкает и поднимает взгляд на Малфоя. И взгляд у него странный, Драко не понимает, хотя прекрасно разбирается в чужих эмоциях. — Не все касается тебя, Малфой. Знаю, это невероятно, но все же факт. У меня и других проблем достаточно. И да, я мог отказать, но я знаю, каково это, когда есть вещи, перед которыми ты бессилен без чужой помощи. И вместо того, чтобы оставить тебя мучиться с этим в одиночестве, мне кажется, что стоит помочь. Даже тебе. Малфой совсем легко хмурится, поскольку прекрасно слышит, что слова Поттера хоть и обращены к нему, но кажется, что больше относятся к самому гриффиндорцу. Вся постройка предложения и его поведение до этого. Неужели золотой мальчик нуждается в помощи? Ах, да. Иронично, учитывая, что Драко, вроде как, для этого и существует. Но лезть в его мысли и жизнь слизеринец не хочет. С первого по третий год у них и так произошло множество изменений и на данный момент Малфоя вполне устраивает тот факт, что они находятся на какой-то нейтральной территории. Хоть и кажется странным тот факт, что Поттер так спокойно принимает то, что Гермиона просит его об услуге слизеринцу. Похоже, что с лета они уже успели обсудить эти странные отношения, которые создались между ними. И это неприятно, хотя сам Драко также обсуждает всю ситуацию с Панси, поэтому жаловаться тут глупо, как и обижаться. Но что-то подсказывает юноше, что последний член троицы так и остается в стороне, как и остальные из свиты Малфоя. Может, в чем-то схожесть и есть между ними. Нельзя каждого допускать во все тайны — нужно понимать и трезво оценивать ситуации. Драко поднимает взгляд и замечает, что Поттер уже стоит перед шкафом, вглядываясь в него. Он напряжен, и слизеринец внезапно понимает, от чего Поттер так вел себя изначально. На уроке все прошло плохо для него при встрече с боггартом. Неудивительно, что тот не горел желанием лезть на рожон к этому существу в одиночку для помощи кому-то вроде Малфоя. И это странно греет душу. — Ты уверен, что не хочешь отказать? — Слова даются через силу, поскольку Драко все же привык получать то, что хочет и что ему нужно, без заботы о том, как это отразится на других. Но что-то не дает ему поступить также в этот раз. Это ли означает уважение? Хотя откуда оно может быть у Малфоя в сторону Поттера? Эту мысль он тут же быстро отталкивает от себя подальше, и желательно, навсегда. — Уверен, раз уж нам суждено работать вместе над чем-то… — На этих словах слизеринец почти что пугается, но вовремя понимает, что речь всего лишь о занятиях у профессора Люпина. Хах, всего лишь. — То лучше научиться работать слаженно и помогать друг другу. Лично у меня никакого желания сидеть здесь с тобой после занятий до седьмого курса нет. И Драко ничего не успевает ответить, похоже, Гарри использовал это предложение, как некий внутренний рычаг. Сразу после этого он вновь использует отпирающее заклинание, высвобождая боггарта, и Драко отходит подальше, чтобы не перебить дементора своей пустотой. Мерлин, лишь бы сработало. Драко успокаивает себя тем, что от боггарта не будет подобного вреда, как от реального дементора. Но это мало помогает, когда из шкафа появляется туман, который постепенно расползается по всему полу. Поттер стоит наготове, и слизеринец замечает, что на того это также действует. Отвратительный холод, который пробирается в самую душу, забирая всю радость. И ведь всего лишь самовнушение, но перед страхом глаза велики и фантазия охотно добавляет картину, подкидывая подобные ощущения. Вначале все идет хорошо, как кажется самому Малфою, он даже не сразу замечает, как гриффиндорец неестественно оседает на пол. Лишь звук палочки, которая слишком резко ударяется о пол, приводит юношу в чувства. А вот это уже плохо. Драко делает резкий шаг по направлению к юноше, когда боггарт обращает свое внимание на него, заставляя Драко встретиться взглядом с обличием чужого страха.

***

Как правильно описать чувство обреченности? Ведь так много разных понятий, и каждый придерживается своего. Для кого-то это прогноз, который они ждут, как чего-то естественного, совершенно не пытаясь сойти с пути. У других это внутренняя дыра, которая всегда будет рада о себе напомнить. Еще для кого-то это временное ощущение временного этапа. Есть столько стадий, Мерлин. Физическая, моральная, фантомная. Обреченность, которую мы даруем самим себе, забирая право на освобождение. Обреченность, которая преследует всю жизнь, как болезнь. Болезнь, которая идет за руку с этим понятием, заставляя людей опускать головы и отворачиваться от тех, кто обречен. Обречены все без исключения. Хоть один раз в жизни. Вы обречены на победы и поражения, успехи и неудачи, внутренние переживания и физические факторы. Факторы — а ведь от них зависит так много. И говорилось в одном произведении, что внутреннее удовлетворение должно зависеть от нас самих, а не от внешних факторов. Если следовать этой логике, то ничего из внешнего мира не должно нас обременять и воздействовать на нас. Значит, что мы вправе сами решать и направлять нашу жизнь именно туда, куда сами желаем. Какое абсурдное заявление, учитывая подарки жизни, от которых не уйти. Драко точно об этом знает. Итак, обреченность бывает разная, и индивидуальна для каждого. Забавен тот факт, что, произнося это слово, мы уже запрограммированы на мысль о чем-то негативном, будто за столько лет это слово уже напиталось энергией несчастья. Забавно тем, что используем мы его в обоих смыслах. Каким же видит его сейчас Драко Малфой? Именно сейчас, именно для себя, когда он остался один на один со страхом гриффиндорца — явно не в хорошем смысле этого слова, ведь он обречен на пустоту, которую невозможно поймать или отправить обратно. Встречаясь с ней взглядом, Драко осознает это и инстинктивно подается ближе к Поттеру, чтобы в первую очередь спасти себя, возвращая того, кто может контролировать сутиацию. Ведь обрекая себя на знания, слизеринец даже не думал о том, какие последствия могут пойти следом. — А может мне показать тебе другим путем, Люциус? Незнакомый голос заставляет юношу замереть на месте и испуганно осмотреться вокруг себя. Сначала взгляд падает на дементора, который еще не успел перевоплотиться, но Драко быстро понимает, что он не является источником; скорее причиной, пробуждая голос, как последствие. Юноша сжимает челюсть и через силу не отводит взгляд, всматриваясь в лицо твари, которая уже начала растворяться, занимая место его страха. — Вернет ли это твою верность? Crucio! Малфой будто ощущает на себе мощь голоса и заклинания, которые звучат в его сознании, и испуганно шарашится в сторону, когда уже почти пустота начинает обретать новые очертания незнакомого мужчины в черной мантии, которая закрывает почти все лицо. Но даже не видя того, кто перед ним стоял, Драко мог ощущать его силу, страшную и темную силу, которая будто бы связывала юношу своей сущностью. И это был первый раз, когда Драко Малфой был готов признать, что ему страшно. Что страх душит и давит, парализует и холодит. Но при этом юноша совершенно ничего не может сделать против, будто бы он падает со скалы, осознавая свою смерть, желая жить, но уже не имея способности вернуться обратно. — Я покажу тебе, на чьей стороне ты должен быть, трус. Перед глазами Драко будто бы взрывается фейерверк, заполняя его голову сотнями новых картинок.

***

13 августа 1980 год. Мэнор Малфой. Люциус Малфой стоит около камина со стаканом огневиски, вид у него напряженный. И кажется, будто бы его самочувствие наполняет всю комнату, погружая в атмосферу ожидания чего-то неизбежного. Нарцисса держит на руках сына и с легкой тревогой наблюдает за своим мужем, который будто бы не замечает никого вокруг. Она понимает его, но также понимает, что ничего сделать не может, поэтому лишь прижимает маленького Драко к себе и на несколько секунд прикрывает глаза. — Тебе лучше уйти, Нарцисса. — Я не буду бежать всю свою жизнь из-за совершенной тобой ошибки. Я не стану обрекать нашего сына на подобную участь. — Ты знаешь не хуже меня, что те, кто отказываются — погибают. — Тогда будь умнее. Есть такое чувство и такие люди, которые будто бы меняют все вокруг, когда появляются перед тобой. Так было и с ним. Когда огонь окрасился в зеленый цвет, в комнате будто бы похолодало, заставляя женщину немного поежится, а мужчину отступить. Люциус понимал цену свободы и понимал, что даже все его состояние ничтожно перед Темным Лордом. Он опускается на одно колено и преклоняет голову, на что Нарцисса отворачивает свою, чтобы не наблюдать унижения аристократа перед лицом страха. — Люциус. — Мягкий голос совершенно никак не вяжется с аурой и внешним видом мага, который уже стоит в их гостиной, лениво поглаживая пальцами палочку. Он проходится по Нарциссе быстрым взглядом, но будто бы не желает посвящать ей больше внимания, поворачивая голову в сторону блондина. — Ты знаешь, зачем я здесь, не так ли? — Да, мой Лорд. — На удивление, голос Малфоя звучит твердо и спокойно. Он поднимает голову и встречается взглядом с глазами того, кого нельзя называть. — Позвольте мне объяснить. Но разве может такая сила быть у того, кто спокойно принимает ошибки, давая шанс на оправдания? Лорд Волан Де Морт лишь небрежно ведет рукой, заставляя мужчину замолчать. — Мне не нужны твои жалкие оправдания, Люциус. Я прекрасно знал, какого труса беру на службу. Увы, мне нужны любые маги в это время, даже подобные тебе. Признаться, было время, когда я думал, что, возможно, ошибся в тебе. Дал тебе место рядом с собой, дал тебе силу, о которой ты и мечтать не мог. И что в итоге? Авроры устраивают засаду. Что удивительно, это было твоим заданием. — Мой Лорд, прошу, я не знал о подобном исходе, иначе бы не повел туда Пожирателей. На губах Темного Лорда появляется легкая усмешка. Такие имеют место быть, когда, зная правду, ты слышишь ложь. — Это прискорбно. В последнее время ты был хорошим слугой. И я готов дать тебе еще один шанс. Считай это великодушием с моей стороны, вот только и урок тебе придется понести. Ты ведь понимаешь, как для меня важна верность моих последователей? А может мне показать тебе другим путем, Люциус? Взгляд Темного Лорда, который до этого гулял по просторной гостиной, останавливается на Нарциссе Малфой. Легким движением руки он приказывает женщине подойти к ним. Сначала она медлит, крепче прижимая сына к себе, затем подзывает к себе домовика, чтобы отдать ребенка, но у Волан Де Морта другие планы. — Поднеси мне его. Нарцисса сжимает губы, бросая быстрый взгляд на мужа, но все же поднимается с места и делает несколько быстрых шагов навстречу. Ей противно от взгляда Темного Лорда и от того, как он протягивает ладонь к ее ребенку. Она прекрасно видит, что там нет нисколько нежности, которая нормальна при общении с годовалым малышом, лишь жестокость и некий нездоровый интерес. — Когда-нибудь он займет свое место рядом со мной. Вы же не хотите испортить для него подобную возможность? То, что дается многим с трудом, о чем мечтают многие, дается ему подарком с моей стороны. Печально, что вы не уважаете мою щедрость по отношению к вам. Темный Лорд проводит кончиками пальцев по волосам мальчика, который в принципе не понимает, что происходит. Маленький Драко улыбается, несмотря на внешний вид гостя, и даже пытается схватить его за палец, на что Волан Де Морт лишь приподнимает бровь. — В этом мальчике смелости больше, чем в тебе, Люциус. Но похоже, я знаю, как вернуть тебе преданность ко мне. Вернет ли это твою верность? Crucio! Нарцисса сжимает сына в руках, стараясь сдержать крик. Боль была совершенно невыносимой: кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски, но она держалась из последних сил, понимая где-то на грани сознания, что сейчас это необходимо. И, кажется, этого оказывается достаточно, поскольку боль внезапно отступает, а женщина оседает на пол, пытаясь поймать ртом воздух. — Я покажу тебе, на чьей стороне ты должен быть, трус. — Самого Лорда это картина нисколько не беспокоит. Он медленно подходит к Малфою и приказывает достать палочку. Темный Лорд направляет палочку мужчины на Драко, который, чувствуя состояние матери, заливается слезами. Какое-то время ничего не происходит, но затем Волан Де Морт легко ведет головой, отдавая Люциусу приказ. Очередной взмах палочки — на этот раз гостиная наполняется душераздирающим криком ребенка, смешанным с мольбами матери. Это ужасное чувство, когда твой ребенок страдает, а ты ничего не можешь сделать, ведь тогда он просто перестанет дышать. Люциус лишь закрывает глаза, стараясь сделать вид, что ничего не происходит, но голос Темного Лорда велит следить за каждой секундой. Нарцисса бережно прижимает сына к себе, стараясь успокоить слезы и крики малыша, который извивается в ее руках. И наплевав на все законы жизни Малфоев, показывает свои слезы, умоляя прекратить. Становится неестественно тихо, когда камин вновь загорается зеленым, оповещая хозяинов дома о том, что в этот раз им повезло. Нарцисса успокаивает сына, сидя на полу и прижимая его к себе. А Малфой просто уходит, оставляя за собой трещину, которая навсегда отразится на этой семье.

***

s — Малфой? Малфой, черт тебя дери. — Ощутимый удар по плечу вырывает юношу из объятий воспоминаний, возвращая его в нынешнюю реальность. Реальность, где он лежит на полу в классе защиты от темных искусств. Где Поттер пытается привести его в чувства, а дверь шкафчика плотно закрыта. Гриффиндорец выглядит испуганным, а также неестественно бледным. Видно, что подобные действия даются тому с большим трудом, учитывая наличие сил, которые у него остались. А Драко… Драко чувствует опустошение. Не боль, не обиду, не злость, а просто опустошение, полное и всепоглощающее. Он смотрит на гриффиндорца невидящим взглядом, понимая, что в данный момент не чувствует совершенно ничего. Если по Поттеру видно, что ночь была… ужасной, то по Малфою сложно определить, что именно с ним произошло. Есть такие люди, на которых смотришь и чувствуешь, что они существуют. Не живут, а именно существуют, и именно так сейчас можно описать юношу. Воспоминания открыли давно зажившие раны, обнажая его перед собственным разумом. Отец, который всегда был для него примером. Который учил его быть стойким, сильным, без слабостей. Который учил его быть лучшим — пытал его ради собственной шкуры. И может, Драко осознает, что жив до сих пор лишь от этого, но теплее не становится. Авторитет Люциуса Малфоя разбивается на миллиарды осколков, оставляя юношу с принятием той правды, что он живет среди марионеток, которые из страха потеряли все хорошее, что может быть в человеке. Как реагировать на то, что ты создан быть копией, которая принесет подобные результаты? Что, зная правду прошлого, отец отверг любые эмоции, и свято служит тому, кого нельзя называть, даже после его смерти. Он вспоминает фразу Люциуса в разговоре с Кэрроу в прошлом году: «Темный Лорд не прощает тех, кто отворачивается от него, я не хочу оказаться в их числе». Драко садится, сжимая кулаки, рвано выдыхает, пытаясь взять себя в руки, и такой отвратительный вопрос «ты в порядке?» со стороны Поттера рушит все. Малфой чувствует, как слезы щипят глаза. В порядке? Разве такое понятие может быть возможно отныне? Может быть возможно прямо сейчас? Он коротко качает головой, чувствуя, как что-то внутри ломается, оставляя его полностью беззащитным тринадцатилетним мальчишкой, который намеренно обрек себя на правду. Неосознанно вначале он обессиленно кладет голову на плечо Поттера. Просто хочется почувствовать хоть что-то. Хочется почувствовать, что ты не один в данный момент. И может, гриффиндорец просто ошарашен настолько, что не отталкивает, а может, где-то глубоко внутри разделяет это ощущение, позволяя Драко проявить такую ранее слабость в глазах самого блондина. Молча расслабляет плечи, позволяя бывшему врагу быть критически близко, и, прикрывая глаза, дает тому возможность оправиться в такой естественной тишине, отпуская последние обиды прошлого.