***
Тэхён просыпается, медленно переворачиваясь на левый бок. Он сладко потягивается и утыкается носом в подушку. На часах одна минута десятого, солнце проникает сквозь не зашторенное окно, согревая своими лучами взъерошенную макушку. На его губах счастливая улыбка, а в душе тепло от остатков сновидения. Он опять ничего не запомнил, кроме сильных рук, на теле ещё живы прикосновения, мучительно медленно плавящие нежностью требовательных ладоней. Тэхён откидывает одеяло, несколько минут наслаждаясь золотистыми лучами, что согревают его наготу, и направляется в душ. Вопреки ожиданиям, прохладные струи воды не возвращают его в реальность, подкидывая новые, пусть маленькие, но будоражащие кровь воспоминания. Он тянется рукой к возбуждённому члену, прикрывая глаза, ощущая как руки, большие и сильные с выступающими венами крепко прижимают к себе, как беспорядочно двигаются по груди и животу, сминая полыхающую кожу. Тэхён выгибается, когда узловатые пальцы прикасаются к головке, под закрытыми веками он видит татуировки на костяшках, не успевает разобрать детали, вздрагивая от скользящих движений и горячего дыхания в шею. Тэхён остервенело вбивается в собственную ладонь, стонет, закусывая нижнюю губу, чувствуя горячие поцелуи по всему телу и кончает, прижавшись лбом к холодному кафелю. Он прерывисто дышит, прогоняя синие круги перед глазами, всё ещё сжимая постепенно опадающий член и, кажется, снова становится стыдно. Очень холодно и одиноко. Тэхён сдувается, как воздушный шарик, готовый упасть на дно ванны и терзаний совести. Не успевает: воспоминание, новый кусочек пазла-сновидения проносится перед глазами. Тэхён выбегает из ванны мокрый и голышом, чуть подрагивая от сквозняка и боязни упустить секундную вспышку, он вытаскивает из стопки холст, первый попавшийся, с когда-то начатой картиной из бледных разводов, нашаривает ладонью карандаш и, упав на пол, начинает рисовать. Рука быстро следует за картинкой перед глазами, но вторая быстрее, ускользает, не оставляя следа. Тэхён путается, рука замедляется, не уверенная в правоте своих штрихов и движений. Отбрасывая карандаш в стену, Тэхён зарывается ладонями в волосы с силой сжимая пряди, он разочарованно стонет и чертыхается: опять упустил. Золотые лучи мягко гладят его по плечу, успокаивая, освещая маленькую комнатку, заваленную холстами и ватманом. На Тэхёна смотрят тысячи глаз и улыбок, тысячи лиц, но ни в одном из них он не находит родное.***
После утренней пробежки Чонгук отправляет брату около десяти сообщений. Тот отвечает извиняющимся смайликом с коротким «перезвоню позже». Минут пятнадцать Чонгук сердится: с каких пор старший перестал о нём беспокоиться, а сердечные дела в приоритете нужд брата? Но потом он вспоминает Чимина, как тот смущался при их знакомстве, протягивая свою крохотную ладошку, второй не отцепляясь от Хосока, как они нашли общий язык, подружившись, как порой подтрунивали над Хосоком вместе, когда старшему сносило крышу и он лез целоваться к Чимину на улице, а главное как он смотрел на Хосока, сколько любви и нежности было в его глазах. Чонгук искренне не понимал, что Чимин нашёл в его брате и даже сочувствующе высказывался по этому поводу, за что получал от брата пинок, а от улыбающегося Чимина лёгкое прикосновение к волосам. «Смотри, он любит меня больше!», успевал выкрикнуть Чонгук удирая от кулаков брата, показывая язык и, в конечном счёте, прячась за спиной Чимина. Чонгук за них искренне счастлив. Он верит в любовь с первого взгляда, верит в судьбу и родственные души. До сих пор, после десятка просмотров, он каждый раз утирает слёзы, чувствуя себя маленьким и беспомощным, зарываясь в одеяло на концовке «Твоё имя», искренне веря, что встретит своего человека. Он его никогда не отпустит, будет любить каждой клеточкой своего сердца. Возможно, это наивно и глупо, и пусть Хосок смеётся над ним сколько хочет, но Чонгук уже любит парня из своих снов, прекрасного и светлого, словно ангел. Он любит его смешную неповторимую улыбку, низкий бархатный голос, он чувствует тепло и огромную привязанность, душой ощущает, что парень не сделает ему больно, в его карих глазах отражается доброе сердце. Чонгук бросает взгляд на часы — к восьми он обещал заглянуть к родителям, принести отцу подборку книг по реставрации, а для мамы приготовить печенье. Он косится на телефон, чуть нервничая из-за молчания брата, и принимается за готовку.***
— Ты наше спасение, мелкий! — довольный Юнги забирает из рук Тэхёна горячий стаканчик с кофе с двойной порцией сливок и карамелью. — Ммм, ради этого я не отбросил коньки час назад, — он улыбается младшему, не отрываясь от трубочки. Намджун получает от брата маленький стаканчик американо и пакет с выпечкой. Чтобы отвлечься от своих мыслей, Тэхён решил проведать парней в студии. — Как успехи? — кивает он в сторону мониторов, устраиваясь на крутящемся стуле. — У нас... — пытается подобрать правильное слово Намджун, — небольшая заминка. — Техническая накладка длинною в пять часов, — поясняет Юнги, — но, господи, как же вкусно! — доедает пирожное, измазавшись в сахарной пудре. Намджун смотри на старшего с теплотой и заботой, протягивая салфетку. На его щеках появляются замечательные ямочки, и Тэхён не может сдержаться — обнимает брата, повисая на его крепкой спине. Намджун пытается отстраниться, в шутку отмахиваясь, но младший дует губы трубочкой и чмокает его в щёку. Достаётся и Юнги — Тэхён плюхается к нему на колени, смешно шевеля губами, целоваться не лезет, но крепко-крепко обнимает, зная, что Юнги это нравится, особенно когда тот сыт и не имеет возможности выбраться. — Спасибо за перекус и обнимашки, но нам пора продолжить работу, — Намджун оттягивает брата от Юнги. — У тебя всё в порядке? Тэхён довольно кивает, ещё раз обнимая Намджуна. Он машет на прощание Юнги и выходит из здания в приподнятом настроении. Глядя на чистое небо, он подставляет лицо лёгким касаниям ветра, по телу растекается тепло, а на душе поют птицы. Тэхён чувствует себя счастливым. Где-то там, думает он, находится парень из его снов и Тэхён верит, что их судьбы связаны красной нитью, что в нужное время они обязательно найдут дорогу друг к другу.***
— Хён, я уже направляюсь к дому родителей, — удерживая подмышкой букет цветов, а пакеты с продуктами в одной руке, Чонгук пытается не уронить телефон. — Чонгуки, пожалуйста, — Хосок звучит очень обеспокоенно, — у Чимини жар, я боюсь оставить его одного. Купи лекарство, прошу тебя, у нас как назло всё закончилось, мелкий, я буду должен, согласен? Чонгук соглашается и корит брата за неуместные ситуации «плюшки», если Чимин-хёну плохо, от него не убудет свернуть в аптеку за жаропонижающим. Но раз Хосок предлагает, то пусть после выздоровления Чимин-хёна ведёт их в недавно открывшуюся лапшичную. Чонгук набирает смс маме о том, что задержится на полчаса. Заворачивая за угол дома, в противоположную сторону, он слышит скрежет шин по асфальту и крик. Голос кажется смутно знакомым, он не успевает обдумать эту мысль, как перед глазами темнеет. Чонгук не может понять, что произошло, его как будто оглушило, все звуки доносятся на периферии, он моргает, ощущая себя, как в замедленной съёмке. Перед ним большие карие испуганные глаза из его снов, Чонгук узнаёт родинку на кончике носа, пухлые губы дрожат и что-то шепчут, Чонгук не может разобрать. Последний кошмар оживает: парень подносит к лицу дрожащие руки в крови, он смотрит Чонгуку в глаза, кричит и плачет. — Эй, — зовёт его младший, — где ты поранился? Надо вызвать врача... — он пытается пошевелиться, но не чувствует тела. — Как тебя зовут? Всё будет хорошо, слышишь? Пожалуйста, только не плачь, — Чонгук пытается нащупать его руку своей. — Как твоё имя? — Тэхён, — отвечает сквозь слёзы, поднося ладонь Чонгука к губам. Его руки тёплые и влажные от крови. — Тэхён, — повторяет Чонгук, какое красивое имя, — какой ты красивый, Тэхён. Чонгук моргает, Тэхён перед ним размывается, становясь не различимым пятном, внезапно потяжелевшие веки опускаются, больше не поднимаясь. Чонгук проваливается в пустоту, держась лишь за имя. Тэхён. Тэхён. — Тэхён, — шепчет, открывая глаза, получая в ответ самую прекрасную улыбку на свете. Он слышит звон колокольчиков, и сердце замирает, наполняясь любовью. — Тшш, не говори ничего, — Тэхён подносит палец к его губам, гладит по волосам, — ты очнулся, это главное. Тебя сбила машина, но твоё состояние стабильное... — его глаза наполняются влагой и только сейчас Чонгук понимает, что находится в больнице: с детства противный запах, а звон колокольчиков оказывается писком подключённого к нему аппарата. Всё тело ощущается одной большой раной, сосредоточением боли. Он испуганно осматривает Тэхёна, сидящего на его кровати, оказывается, тот держит его за руку — Чонгук не чувствует. — Мы не умерли? — растерянно спрашивает. Тэхён мотает головой, улыбаясь сквозь слёзы. — Тебе вкололи обезболивающее, плюс болевой шок и непроизносимое бла-бла-бла, но с тобой всё будет в порядке. Чонгук не особо верит: нога в гипсе, по животу проходят бинты, в паре мест красные, руки свинцового цвета, но Тэхён рядом с ним — это самое главное. — Как тебя зовут? — спрашивает старший. Он уже посмотрел имя на карточке, говорил по телефону с его братом, лично познакомился с его родителями, ожидающими в приёмной. Чонгук охрипшим голосом отвечает. — Я позабочусь о тебе, Чонгук, — Тэхён крепче сжимает ладонь, Чонгук не чувствует, но видит, как натягивается на костяшках кожа. — Я сейчас абсолютно не чувствую тело, — начинает Чонгук и Тэхён понимающе кивает головой, — может, стоит проверить и губы? Тэхён смеётся, стирая капельки из уголков глаз и накрывает его губы своими. Может Чонгук и не чувствует под действием лекарств своё тело, но он ощущает губы Тэхёна, мягкие, чуть дрожащие, вкусные — невероятно приятные прикосновения. Чонгук ощущает, как его наполняет жизнью, свежим воздухом и ярким светом. Он смотрит Тэхёну в глаза, находя там вселенные. — Вау, — улыбается он, — это должно быть главным лекарством в моей терапии. Больничные часы показывают девятнадцать ноль один — Чонгук запоминает и тянется за ещё одной дозой лекарства.