***
— ... Скоро увидимся. Я люблю тебя, мам. Спокойной ночи. — Тэхён нажимает сброс, присаживаясь на край кровати. В гостиничном номере горит напольный торшер, в приглушённом свете Тэхён видит свою тень на противоположной стене. Он чувствует себя как никогда разбитым и одиноким. Почти. — Ты здесь? — спрашивает в пустоту. — Пожалуйста, покажись. Тэхëн не чувствует себя глупо не получая ответа. Он поднимает руки, скрещивая ладони — на широкой полоске света появляется волк. — Я чувствую, что ты рядом. — Тэхëн двигает пальцами и у зверя на стенке забавно подрагивают уши. — Если боишься, я не буду поворачиваться и смотреть на тебя. Обещаю. Несколько секунд ничего не происходит, а потом на тень волка садится бабочка, прямо на длинный нос. Она большая, с голову волка, Тэхëн не может сдержать улыбки. — Как тебя зовут? — спрашивает волк у бабочки, забавно подталкивая её носом. — Хосок. — Доброй ночи, Хосок. Я — Тэхëн. — Он считает необходимым представиться, прекрасно понимая, что его имя гостю известно. — Рад с тобой познакомиться, Тэхëн. — Бабочка поднимается вверх, взмахивая крыльями, и исчезает. У неё, вернее Хосока, приятный голос, в нём слышится ответная улыбка. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — отвечает полуправду Тэхëн, — не беспокойся обо мне. Просто побудь со мной немного, пожалуйста. Он просит Хосока не беспокоиться, в глубине души надеясь об обратном. После нескольких месяцев, безвылазно проведённых в студии и репетиционной, наконец проведя долгожданный концерт, он чувствует себя опустошённым. Тэхëн скучает по атмосфере тура, по переездам и городам, по счастливым лицам поклонников и больше всего по родителям. Кутаясь в одеяло, Тэхëн ложится с краю кровати, оставляя место для Хосока. Он чувствует, как с другой стороны приминается постель. В тишине слышен гул ветра, бьющегося в стекло. — Как давно ты... — останавливается, пытаясь подобрать нужное слово, — оберегаешь меня? — С момента, как тебе исполнилось шестнадцать. — Так долго по меркам людей, а для ангела всего один миг. Тэхëн будто остановил это мгновение, поместив в пять лет целую жизнь, будто вечности Хосока до Тэхëна и не было вовсе. — Я часто ощущал твоё присутствие рядом, спасибо. — Тэхëн задумывается и начинает смеяться: — слава богу, ты не видел, как в детстве я сел в куст ядовитого плюща! — Сочувствую, — отвечает Хосок, но вопреки словам тоже смеётся. С Тэхëном невозможно иначе: он немного застенчивый, но открытый с теми, кто ему нравится. У Хосока никогда не было такого подопечного — искренность — самое прекрасное, что в нём есть. — Я не подглядываю, — Тэхëн переворачивается к нему лицом, крепко зажмурив глаза, — хоть очень хочется... Хосок не может сдержаться, протягивая к нему руку, минуту медлит, а Тэхëн не шевелится, будто ощущая нависшую над лицом ладонь, намерение и колебание Хосока. — У тебя будут проблемы из-за того, что ты мне показался? — в голосе чувствуется вина. — Возможно, — Хосок крепко сжимает его руку своей. Она большая и горячая, Тэхëну становится спокойно и хорошо. Он знает, что Хосок не использует на нём свою силу, но это нежное уверенное прикосновение кажется настоящей магией. — Можешь открыть глаза, — предлагает Хосок. Тэхëн улавливает в его голосе нотки надежды. С волнением он считает до трёх и замирает, распахнув их. — Привет, — шепчет Хосок, пряча сложенные ладони под щёку. У него пушистые волосы, чуть вьющиеся, словно маленькие барашки, острые черты лица и в противовес им мягкие губы с маленькой родинкой на верхней. У Хосока карие глаза, в них мудрость прожитых лет, но Тэхëн видит на поверхности смятение и неуверенное ожидание. Он смотрит на самое прекрасное существо на свете, но неужели оно боится быть им отвергнутым? — Ты точно не игра моего воображения? — Торчащие кончики ушей Хосока краснеют, уголки губ поднимаются вверх, он отрицательно качает головой, прикрывая глаза — пушистые ресницы касаются порозовевших щёк. Сердце Тэхëна бьётся как оголтелое. Он столько раз чувствовал присутствие Хосока рядом, это не было чем-то пугающим или вызывающим страх, будто за ним кто-то следит. Это было похоже на незримую, но ощутимую поддержку, в моменты, когда Тэхëн в этом нуждался. Он ощущал его присутствие и когда был счастлив, уверенный, что делился эмоциями с Хосоком, что в тот момент он тоже светился. Тэхëн не может назвать его «ангелом», это так странно и не совсем верно: для него Хосок нечто гораздо большее. Тэхëн так много хочет узнать о Хосоке, так много вопросов вертится в его голове, но вместо этого они говорят о нём и о жизни, вспоминают моменты из прошлого, незначительные на первый взгляд, но их общие. Проговорив полночи, они так и лежат напротив друг друга, Хосок вытянут как струна, Тэхëн подтянул колени к груди. Он изо всех сил старается держать глаза открытыми, незаметно, как ему кажется, зевая в уголок одеяла, но усталость наваливается на веки, а голос Хосока становится более тихим, окончательно убаюкивая. От него пахнет чем-то родным и знакомым из детства, похожим на сладкую выпечку. Тэхëн засыпает на середине предложения, едва бормоча что-то под нос. Глядя на сопящего Тэхëна, Хосок не жалеет, что его рассекретили. Признаться честно, глубоко внутри, он этого хотел. Тэхëн для него не просто «один из людей», он самый особенный, смелый и открытый, Хосок им восхищается, гордится и что-то ещё, что не даёт ему покоя, забравшись глубоко внутрь, растекаясь горячим, но приятным в полой груди. Тэхëн его принял, он ему искренне рад. Хосок сейчас должен уйти, исчезнуть до наступления утра, но понимает, что проснувшись и не обнаружив его, Тэхëн будет волноваться, успев напридумывать худшего. Он остаётся, поправляя одеяло, охраняя сон своего мальчика.***
Тэхëн бежит по узким коридорам, почти не разгибаясь, кланяется всем на ходу: артистам, спешащим на сцену, и рабочему персоналу с нескончаемыми проводами в руках. Вспотевшими ладонями он прижимает к груди золотую статуэтку — первую весомую награду — и, добравшись до узкой гримёрки (впервые отдельной), прикрывает дверь, зовя Хосока. Он взволнован и весь вспотел после номера, руки дрожат, пытаясь зацепиться за Хосока, как за спасательный круг. — Ты видел? Ты видел? — повторяет как заведённый, не в силах справиться с эмоциями. Награда с гравировкой «Артист года» выскальзывает из пальцев, Хосок ловит её, отставляя на безопасное расстояние ближе к стене. — Я так горжусь тобой, — он обнимает дрожащего Тэхëна, гладит по спине, успокаивая, целует во взъерошенную макушку. Тот дрожит, смеётся и плачет. Хосок шепчет «тише-тише, всё хорошо». Он неимоверно сильно гордится Тэхёном, зная, каким трудом далась эта победа. Не первая номинация, но первый дэсан, индустрия со своим экспертным жюри не принимала Тэхëна три года. Не то, чтобы награда была для него главной целью. Он упорно трудится ради возможности исполнять собственные песни, чтобы говорить напрямую со своей аудиторией, делиться важным и поддерживать через свою музыку. Тэхëн уже не думал, что это произойдёт и вот, армия его «светлячков» подарила ему долгожданную победу. Он соврёт, если скажет, что эта победа для него не важна. — Ты это заслужил, мой хороший, — Хосок подхватывает только успокоившегося Тэхëна и кружит по тесной комнате. Тот откидывает голову и заливается смехом. Он чистый и искренний, с плеч Тэхëна спадает вся тяжесть. Хосок не может чувствовать весь спектр человеческих эмоций, но счастье Тэхëна зажигает в нём тысячу лампочек. Он крепче сжимает в руках талию младшего, растворяясь в чарующем голосе. У Тэхëна невероятный талант и упорство, Хосок восхищён его внутренней силой и непоколебимостью. Клубок чувств такой огромный, что хочется кричать и кружить Тэхëна в своих руках не выпуская, прикасаться к нему, говоря тысячу ободряющих слов, пытаясь выразить то, что так сильно бьётся внутри. Он опускает Тэхëна, аккуратно придерживая, отводит глаза, пытаясь скрыть свои мысли, поправляет сбившийся воротник рубашки и отходит на шаг. Сейчас придёт менеджер, Тэхëну пора возвращаться в агентство. В свою настоящую жизнь. В дверь стучат и слышится голос Седжина, Тэхëн просит две минуты и решаясь, приблизившись вплотную к Хосоку, прижимается к его губам. Хосок поднимает испуганный взгляд, встречаясь с таким же страхом в глазах Тэхëна. Он качает головой, пытаясь промолвить «не надо», но Тэхëн, отважный и честный, приникает к его губам снова, оставляя горячее тёплое прикосновение. Хосок знает про риск, про последствия и наказание сверху, знает, что не сможет дать Тэхëну то, чего тот заслуживает в полной мере. Знает так же, как то, что хочет поцеловать его с тех пор, как впервые увидел. Он так много знает, и всё это знание меркнет перед Тэхëном — особенным мальчиком, покорившем его. Хосок целует в ответ, бережно прикасаясь к приоткрытым губам, аккуратно ведя по ним, едва сжимая своими. Он ловит громкий выдох Тэхëна, прикасаясь ладонями к его лицу, поглаживая пальцами гладкую кожу. В дверь нетерпеливо стучат и, словно школьники, они отскакивают друг от друга, смотрят в упор и тихо хихикают. «Выхожу», отзывается Тэхëн, чмокнув Хосока ещё раз, с улыбкой скрывается за дверью. Старший ещё долго стоит в пустой гримёрке, обдумывая произошедшее, прижимая пальцы к губам.***
Утром Тэхëн паркуется на полупустой стоянке агентства. Отстёгивая ремень безопасности, он замечает стоящего неподалёку Хосока. Спрятав половину лица за маской, тот приветливо машет. Тэхëн рад его появлению, но немного озадачен — Хосок всегда осторожничает, стараясь не появляться в людных местах, перед входом в агентство тем более. — Ключи и телефон, — командует он вылезшему из авто Тэхëну, легонько толкая его обратно, уже к пассажирскому месту. — Быстрее-быстрее, пока нас не заметили. Тэхëн смотрит недоумённо, заторможено двигаясь, передавая запрашиваемые вещи. Они садятся, Хосок что-то строчит в его телефоне, отключает и, откинув на заднее сидение, поворачивается. — Это похищение! — объявляет Хосок, стягивая маску на подбородок. — Но тайное. — Он тянется к Тэхëну, зарываясь ладонью в пушистые волосы. — Ты написал Седжин-ниму, что поехал за книгами, потом пообедаешь в ресторанчике неподалёку и к вечеру вернёшься. Книги я тебе уже купил. — Тэхëн выдыхает. — Испугался? — Он отрицательно мотает головой, выдавая себя румянцем. — Прости, я не хотел. Думал сделать сюрприз, чтобы ты немного отдохнул. Хосок смотрит так виновато, будто всё испортил, не подозревая, как Тэхëн взволнован предстоящей поездкой. Он льнёт щекой к ладони Хосока, прикрывая глаза. Старший тянется ближе, их носы соприкасаются, и Тэхëн улыбается в поцелуй, медленный и глубокий. Такие поцелуи они дарят друг другу наедине. С трудом оторвавшись от сладких губ, Хосок выруливает на дорогу. Они заезжают в фудавто, где старший заказывает пакет вредной вкуснятины, отправляя его на заднее сидение к выключенному телефону, протягивая Тэхëну стаканчик горячего кофе с карамелью и пончик. Сегодня ни о какой диете не может быть речи. Из колонок доносится приглушённая музыка, они едут в уютном молчании. Тэхëн сидит полубоком, любуясь профилем Хосока, опустив ладонь на его ногу. Тот плавно ведёт внедорожник, периодически переводя взгляд на своего спутника, тепло улыбаясь, накрывая его ладонь своей на остановках светофора. Хосок привозит его в особенное место, на маленькую поляну, спрятавшуюся среди плотно растущих деревьев — с другой стороны леса озеро и отдыхающие собираются именно там — нет риска оказаться замеченными. Кроны деревьев покачиваются от лёгкого ветерка, шуршание листьев сливается с мелодией из колонок. Голубое небо как никогда чистое — Тэхён чувствует себя в полной безопасности. Они устраиваются у открытого багажника, разделяя один сэндвич на двоих: Хосоку хрустящую корочку, Тэхëну мякиш с начинкой. Услышав любимую песню, он, мыча, вскакивает, становясь перед Хосоком, пританцовывает с булкой в руке, указывая на него на словах «Может, ты покажешь мне как любить, может быть». Освободив обе руки, но продолжая жевать, он танцует, комбинируя движения разных жанров, накидывает на Хосока невидимое лассо, притягивая за верёвку к себе. Они смеются полувальсируя, протяжно повторяя за Абелем «У-у-у, айм блайндед бай зе лайтс». Хосок ведёт Тэхëна, кружит, придерживая за спину, и замирает, заметив в уголке губ капельку соуса. Тэхëн загнанно дышит, подаваясь вперёд, и Хосок слизывает её кончиком языка. Следующий поцелуй получается со вкусом нагетса с майонезом, им это тоже нравится. — Тебе не холодно? — Хосок трёт плечи Тэхёна согревающими движениями, яркое солнце обманчиво, — я захватил плед. — Давай расстелем его на траве, а ты укроешь меня своими объятиями? — предлагает Тэхëн, не намеренный отрываться от старшего хотя бы на миг. Устроившись на земле на флисовом пледе, смотря на небо и верхушки деревьев, мир кажется необъятным и светлым. — Мы как Пайпер и Лео, — произносит Тэхëн, чмокая Хосока в скулу. — Ведьмочка и её хранитель? — Хосок задумывается. — Ты, конечно, приворожил меня, но думаю, что ты мой зимний мишка. — Почему это? — удивляется Тэхëн. — Ты такой же милый спросонья и жадный до обнимашек. Тэхëн начинает протестовать и извиваться, а Хосок его зацеловывает, куда только дотягивается: макушка, лицо, плечи и руки. Милая возня переходит в крепкие объятия и долгие тягучие поцелуи. Тэхëн подтверждает слова Хосока ластясь к нему, закидывая ноги на старшего. Он прижимается всем телом, ведя ладонями по груди Хосока вниз, к кромке штанов. Старший его останавливает, перехватывая ладони: — Там ничего нет, — и смотрит прямо в глаза, — только не проверяй, пожалуйста. Это жалкое зрелище. Тэхëн ему верит. Ангелы лишены возможности близости — такими их создают. Хосок аккуратно сжимает ладони Тэхëна, оставляя на них нежные поцелуи. Для него самое большое удовольствие это счастье Тэхëна, когда тот хорошо себя чувствует, когда светится изнутри и искренне улыбается. — А если я поцелую тебя за ухом или помассирую мочки, как в фильмах? — Тэхëн заметно грустнеет. Хосок вздыхает, отрицательно качая головой. Стыдно разочаровывать любимого человека, когда ощущаешь всем существом потребность любить его. — Но это не значит, что я не могу сделать приятно тебе, — поднимает одну бровь, лукаво улыбаясь. — Но... Тэхëн не успевает возразить, утягиваемый в требовательный поцелуй. Его лицо полыхает, а тело в сильных руках Хосока горит. Кажется, старший задался целью зацеловать его до смерти, довести до исступления горячими губами. Стягивая футболку, он касается каждого сантиметра кожи, оставляя за собой влажный след и красные пятнышки, прикусывая не сильно, следы быстро спадут, а пульсация на их месте останется. Тэхëн прикрывает глаза не в силах смотреть на небо, единственное, на что его хватает — это снять майку с Хосока — он тоже хочет чувствовать его кожу, гладкую, мраморно-белую. Он тихо скулит и громко дышит, распятый на покрывале, ощущая Хосока везде: его губы и руки на шее, груди, животе и ниже. Когда Хосок вылизывает его член, Тэхëн всхлипывает, прикусывая палец, он подаётся бёдрами вверх, навстречу ласкающему языку и мягким щекам. Он теряется в ощущениях, в горячей узости, в мягких прикосновениях к мошонке и контрастом в напористости, с которой старший опускается на него ртом. Хосок втягивает стенки, всасывает с упоением, увеличивая ритм. Тэхëн не может стонать, беззвучно открывая рот, изливается в Хосока, не замечая, что в этот самый момент у того раскрываются крылья. Он пытается отдышаться, Хосок нависает над ним, прижимается губами к открытым тэхëновым. — Ты в порядке? — Тэхëн распахивает глаза, видя взволнованный взгляд Хосока. Он расплывается в довольной улыбке и тянется за новым поцелуем, ощущая собственный вкус. Тэхëн чувствует себя таким счастливым и полным. Он так любит Хосока, так хочет доказать это, не осознавая, что старший всё и так видит по его взгляду, что он уже сделал самое главное — научил Хосока любить. Только придя в себя, Тэхëн замечает вместо неба над головой огромные крылья. Он отстраняется, чтобы их разглядеть. — Можно дотронуться? — Хосок кивает и Тэхëн заворожено протягивает ладонь. Они больше Хосока, не чисто белого цвета, с вкраплениями бледно-коричневых пёрышек, будто солнце оставило тонкие росчерки. Они пушистые и мягкие, никакая перина в мире не сравнится с их шелковистостью. Тэхëн никогда не видел, не ощущал чего-то более нежного и прекрасного. — Они восхитительны, — он переводит взгляд на Хосока, — я как будто касаюсь облаков. Хосок прыскает и тянет Тэхëна в объятия — облака совсем не такие воздушные и невесомые, какими кажутся с земли. Как и его крылья, что очень тяжёлые. Тэхëн целует его в ключицу и снова тянется к крыльям, нежно проводя ладонью по пёрышкам. Хосок прикрывает глаза и вздрагивает. — Тебе это нравится? — замечает его состояние Тэхëн. Хосок качает головой, крылья смыкаются у младшего за спиной, образуя на двоих один кокон. Он гладит их изнутри, прижимаясь щекой к хосоковой груди. — Ты как попугайчик, — Хосок слышит улыбку, — для них прикосновения к пёрышкам очень интимный жест. Хосок крепко его обнимает, прижимаясь губами к макушке, прикрывая глаза, он наслаждается лаской Тэхëна, его теплом и размеренным дыханием.***
Хосок прячется за стеллажом, наблюдая за Тэхëном. Тот опять не вылезает из студии, трудясь над новым альбомом. Он так воодушевлён идеями и придуманным концептом, что порой забывает поесть. Хосок бы его пожурил (снова), но Тэхëн, не смотря на круги под глазами, весь светится, повторяя, что написал для него песню. Этого оказалось мало и весь альбом будет посвящён его ангелу. В такие бессонные ночи, когда Тэхëн засыпает прямо за рабочим столом, всё, чем действительно может помочь Хосок — это перенести его на диван, укрыв мягкими крыльями в отсутствии одеяла. — Ты тут? — сегодня Хосок сам не свой и Тэхëн это чувствует. — Что-то случилось, хён? Старший выходит из укрытия, присаживаясь перед ним на пол. Опустив голову на колени Тэхëна, он позволяет пальцам забраться в свои кудряшки. — Я не знаю, — отвечает честно, Чимин не озвучил ему причину. — Мне сказали, что с завтрашнего дня я больше не твой хранитель. — Почему? — ладонь в волосах Хосока напрягается, замирая. — Это из-за того, что ты нарушил закон? Ради него Хосок нарушил вообще все законы, собираясь продолжить. Он, правда, не знает причину, Чимин его просто предупредил, а объяснений сверху Хосок не дождался. — Наверное, тебе дадут нового ангела, — он осекается, — не такого бракованного и своевольного. — А что будет с тобой? Тебя накажут? — Хосок только отмахивается: не имеет никакого значения, спишут его или просто переведут, он только за Тэхëна боится в этот момент. — Можно тебя кое о чём попросить? Всего две вещи, пожалуйста. Тэхëн держит его лицо в своих ладонях, уверенно кивая. — Никуда сегодня не выходи. Тебе ведь никуда не нужно? — Тэхëн отвечает, что собирался съездить в типографию, забрать готовый макет для фотобука. — Я не хочу тебя пугать, но перенеси это на завтра, ради моего спокойствия. — А вторая вещь? — Хосок замечает, как глаза Тэхëна становятся мокрыми. — Чтобы ни произошло, обещай не бросать своё дело. Не отказывайся от музыки. — Он прикладывает палец к его груди. — Она в твоём сердце, это твоя истинная страсть в жизни. — А как же ты? Мне без тебя ничего не нужно! Хосок стирает с его щеки тоненькую дорожку. Его добрый, преданный мальчик. — Всё будет хорошо, я обязательно найду способ оберегать тебя. — Ты думаешь... — Тэхëн запинается, — я могу умереть сегодня? Хосок неопределённо машет головой, зарываясь носом ему в грудь: он не может врать Тэхëну, но и правды он тоже не знает. — Если я избегу смерти сегодня, разве она не придёт за мной через день или неделю? — Хосок поднимает на него удивлённый взгляд. Тэхëн улыбается сквозь слёзы. — И моя смерть не станет запутанной и более страшной, похожей на квест из «Пункта назначения»? — Он чешет затылок, раздумывая. — Я не хочу сгореть в солярии, или чтобы меня засосало в бассейне. — Глупый, ты туда даже не ходишь, — Хосок встаёт, подхватывает его на руки, утягивая на мягкий диван. — И хватит об этом думать! Так, сколько сейчас? Половина второго? Самое время для отдыха. — И поцелуя! — добавляет Тэхëн. — И поцелуя.***
Когда часы показывают три часа дня, Тэхëн стонет, глядя сверху вниз на Хосока. В трёх кварталах от них Бан Шихёк, водитель грузовика, работающий в службе доставки, захлопывает кузов, наполненный товаром. Через семь минут он проезжает мимо здания типографии, не останавливаясь, так как Тэхëн из неё не вышел, оставшись с Хосоком в студии. Через тридцать пять минут, не справившись с управлением, он врезается в фонарный столб, погибая на месте от полученных травм. Бан Шихëк не должен был добраться до перекрёстка — в это время он должен был объясняться с полицией, в смятении глядя в след уезжающей скорой с телом Тэхëна внутри. Зарывшись в крылья Хосока, сонный Тэхён пытается запечатлеть в памяти его лицо, каждую чёрточку и родинку, вобрать в себя его запах, запомнить тепло прикосновений, понимая, что завтра его не увидит. Он не догадывается, что и само «завтра» для него не настанет, альбом «Мой ангел» будет издан агентством полгода спустя.